***
«Верить можно во многое: в мир, в людей, в себя. Мне довольно тяжело это даётся в последнее время. Особенно это касается последнего пункта. Я не просто не верю в себя ― я себе не доверяю. Я уже давно не я и мне нужен кто-нибудь, чтобы посмотреть со стороны ― сильно ли я отличаюсь сейчас от себя настоящего»***
После разговора с друзьями мне необъяснимо почему полегчало. Вроде бы, чему радоваться, Юнги? Всё хреновей некуда! Но нет же! Во мне загорелся некий странный огонёк азарта, и если виной тому не выпитые мною, по общим подсчётам бармена, две бутылки коньяка, то чёрт его вообще знает, отчего мне так похорошело. Во мне загорелась идея, а возможно, желание… хрен его знает. «Я должен выяснить, кто писал Чимину», ― эта мысль въелась в мой пропитый мозг, как жир к старой сковородке, соскабливать который смысла не было совершенно ― легче выкинуть и купить новую. Вот и я откидывать её не хотел. Если смог добраться до переписки Чимина, то возможно и об этом человеке получится что-то выяснить. Я снова пододвинул к себе ноутбук и открыл его. Меня поприветствовала та же страница с этими пробирающими до дрожи сообщениями. «Kakao Talk, ― призадумался я, решая, с какой стороны подступиться к проблеме, ― он мог писать с аккаунта зарегистрированного, как через номер телефона, так и с ПК. Но, учитывая характер его сообщений, этот псих явно наблюдал за Чимином. Что-то я плохо представляю, как он бегает с компьютером или даже ноутбуком по городу и пишет свои угрожающие СМС-сочки Паку. Он действовал через мобильную версию. А значит, она была прикреплена к номеру телефона. Нужно попробовать». Найдя лазейку, я продолжил заниматься тем делом, от которого отрёкся уже давно. Пальцы по наработанной схеме стучали по клавишам, опережая мозг. Пусть работал я быстро и знал, что именно делать, но почему-то заведомо был уверен в провальности моих действий. Прошло слишком много времени. Он мог просто сменить номер. Естественно, я мог вскрыть базу данных оператора и посмотреть, на кого тот номер был записан, но чёрт! Этот ублюдок казался умнее. И я, увы, с этими догадками не прогадал. Буквально через двадцать минут после начала моей кибер-атаки, я столкнулся с проблемой. Невероятно бесячей и совершенно нерешабельной. Я попросту зашёл в тупик. ― Он использовал службу аренды сим-карт, вот ублюдок! ― мои нервы сдали, и я яростно ударил кулаками по столешнице. Я предполагал подобное, ибо этот человек действительно не казался мне глупым. Сама его просьба уничтожить телефон уже о многом говорит. Он был осторожен. Он использовал общественный сервис, доступный по всей Корее, из-за чего теперь вычислить его личность абсолютно нереально.***
«А есть ли причина таких изменений? Конечно. Я устал, вымотался. Время тянется, как жвачка, но мне не легчает. События, происходящие вокруг, кажутся сущим бредом, и я уже давно не уверен, что продолжаю сохранять здравый смысл»***
Я зашёл в такой тупик, что пути из этого лабиринта просто не знаю. Этот подлец действительно расчётливый и умный. В принципе, я не имею ничего против умных людей, даже если они умнее меня, но… Когда эти умные люди оказываются теми ещё подонками ― я это просто ненавижу. Я в край задолбался. Сегодня я уже ничего не сделаю. Мои силы на исходе, концентрация и вовсе сука-предательница, покинувшая меня. Мне нужно отдохнуть, проспаться, протрезветь. А потом продолжить. К тому же… остался ещё Хосок. Завтра я взломаю его профиль. Почему-то я уверен, что там тоже будет просто уйма всего полезного. А сейчас… ― Сколько времени? ― задаю я риторический вопрос в воздух, не надеясь услышать ответ. ― Только десять, ― отвечает мне бармен. — Значит, ещё рано, ― сам себе киваю я и снова подзываю человека-бокалодержателя… бросателя и разбивателя к себе. Видя мой жест, парень примерно моего возраста, уже без каких-либо уточнений несёт в мою сторону ещё одну стопку и бутылку. Он наливает алкоголь в рюмку, а я внимательно за этим наблюдаю. Янтарная жидкость, переливающаяся из красивой бутылки в небольшую стопку, меня завораживает. Когда бармен собирается отойти, я останавливаю его, хватая за руку с бутылкой. ― Оставь всю. Парень как-то неоднозначно приподымает бровь, видя, что я и так «готов». Но у меня есть разумная причина, которая его успокоит. ― Я всё оплачу, а тебе просто меньше бегать придётся, ― я наигранно улыбаюсь. Я не должен казаться ему невменяемым или агрессивным. Пусть думает, что я добряк, которого алкоголь только расслабляет. Что, конечно, не так. Но он этого узнать не должен. ― Хорошо, ― немного подумав, бармен оставляет мне бутылку коньяка и отходит к другой стороне барной стойки к другим клиентам. Я же тянусь к желанному сосуду, так как пока бармен думал, оставлять ли его мне, ту стопку осушить я уже успел. Одно движение, и бутылка открыта. Даже налить получилось удачно, ничего не разлив! Да я молодец. Вообще, моя бы воля, то пил бы прямо с горла, но, думаю, в таком случае меня точно выгонят. Нужно продолжать быть цивилизованным человеком. Пьяницей, но цивилизованным! Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем бутылка с пойлом закончилась. Просить ещё одну я не решился. Всё же мне было достаточно. Я просто сидел на барном стуле, уткнувшись головой в сложенные на стойке руки. Несмотря на подозрения бармена, изредка бросавшего в мою сторону изучающие взгляды, я не спал. Я просто отдыхал и коротал время. Я не хотел возвращаться домой. В мою пустую и одинокую квартиру. За то время, которое Чимин пожил у меня, я действительно привык к нему. К компании. Всё же после смерти Гука я почти сразу съехал от родителей и всё это время был один. Пак снова вернул мне чувство домашнего уюта. Да, моя квартира не ахти. Там всего одна комната, да и район не самый лучший. Но вдвоём нам было не так уж плохо. Я готовил, Чимин убирал, чего я терпеть, кстати, просто не могу. Каждый вечер мы заседали за просмотром какой-то очередной фиготени по телевизору. Мы даже футбол вместе смотрели. Довольно активно и увлечённо. Даже несмотря на то, что ни я, ни он его никогда не любили. В компании всё же лучше. Я играл на синтезаторе, а Пак просто сидел порой рядом и слушал. Раньше так делал Чонгук, теперь же… мою музыку не услышит никто, кроме тех пустых стен. Оба моих слушателя покинули меня. ― А не много ли ты выпил, друг? ― за моей спиной послышался чей-то слегка насмешливый голос. ― А что, можешь предложить ещё за свой счёт? ― не поворачиваясь к наглецу, плюнул сарказмом я. Ну а что? Если смеет такое заявлять, то должен ведь отвечать за свои слова, верно? ― Для старого друга — что угодно, ― моя голова была повёрнута в сторону, и я видел, что этот парень сел на соседний с моим стул. Но лица я не видел. Даже более того, мне даже голову поднимать было лень, чтобы рассмотреть неожиданного компаньона. Он махнул бармену, и тот принёс ему стопку с какой-то прозрачной жидкостью. ― Друга? ― переспросил я. ― Ты вообще кто? Всё же его слова меня задели, особенно в свете последних событий. Они звучали слишком уж по-издевательски. Не может называться какой-то еблан моим другом после того, как уже четверо из них погибли! Я резко выпрямился и посмотрел на «друга». Буквально секунда осознания мне потребовалась на то, чтобы изменить тон и в целом отношение к собеседнику. Сначала я хмыкнул, мотнул головой. Затем поправил волосы, откинув чёлку в сторону, а затем улыбнулся. По-пьяному так. Но всё же искренне. ― Ну привет, друг. ― Привет, Юнги, ― он взял стакан в руку и приподнял его вверх, будто бы желал сказать тост. Тэхён, как обычно, улыбался.***
«А если я и сошёл с ума, то что? Что это меняет? Я вижу то, что вижу. Знаю правду, пусть она меня и пугает. Возможно, всё дело именно в ней? Мне тяжело поверить в настолько бредовую правду, поэтому она и лезет мне прямо под нос»***
― Ты жив? ― Боже… какой же это глупый вопрос! Но я его всё же задаю. ― Тэхён, ты жив? Или это снова мои галлюцинации? ― Ты слишком много выпил, ― добродушно смеётся Ким, как ни в чём не бывало и сам делает первый глоток со своей рюмки. Я слежу за его движениями взглядом, и он это замечает. ― Самбука. Люблю, когда она холодная. Не понимаю, как её пьют после того, как поджигают. ― Да мне насрать, чем ты решил травить себя, Ким, ― мой голос слегка срывается на рык, но в целом я не чувствую злости, лишь лёгкое раздражение, ― я тебя спросил, жив ли ты! ― Ну… ты-то себя травишь похлеще моего, ― уже в голос хохочет Тэ, указывая на пустую бутылку коньяка возле меня. Это он ещё две первых не видел. Я, впрочем, тоже. Я видел лишь несметное количество рюмок, в которые их разлили. Он недолго смеётся, а потом всё же успокаивается и уже куда серьёзнее продолжает. ― А насчёт меня… Разве есть какая-то разница? ― Прикинь, Ким, мать твою, Тэхён! Есть! — я сам уже не замечаю, как смеюсь. Но радоваться, вроде, не от чего. Это просто истерика. ― А вот мать мою не тронь, ― криво ухмыляется парень, ― у неё сейчас новая жизнь. ― Ладно! ― я вскидываю проигрышно руки вверх. ― Похер! Ты прав. Я много выпил, и мне сейчас абсолютно плевать, жив ты, или это коньяк палёный попался, но раз уж пришёл, то давай поговорим. — Это уже другое дело, ― щурится Ким и просит бармена повторить заказ. А я задумываюсь над тем, что бармен его тоже видит, значит, он не глюк. А возможно, просто бармена тоже нет, и я вообще в бреду вижу этот бар. Мало ли. ― Для этого я и пришёл. ― И зачем же? ― Я не очень доволен, Мин, ― морщит нос парень и выпивает вторую рюмку, — вот и решил поделиться этим недовольством с кем-то. А ты как раз в необходимой кондиции. Мне стало смешно. Недоволен он. Дружище, не тебе горевать, да гневаться. Это не ты похоронил четырёх близких друзей. Ты ушёл первым, не застав всего этого кошмара наяву. ― Я… знаешь, ― его прежняя уверенность куда-то пропадает, и Тэ начинает запинаться, ― я очень надеялся, что вы спасёте меня. Я надеялся, что вы меня остановите. Или хотя бы достанете из воды, но… ― Мы тебя искали! ― не нравится… мне не нравится то, куда он клонит. Это всё выглядит так, будто бы моя совесть создала проекцию Тэхёна, чтобы теперь меня обвинять. В таком случае… Тэ только начало, позже могут появиться и другие. Ведь я виноват в смерти всех. Я сам это осознаю и себя же корю. Кажется, моральные переживания обрели вполне физическую оболочку. ― Не один месяц! Там слишком сильное течение. Тебя мгновенно унесло. Даже команда водолазов не смогла ничего сделать. Что, по-твоему, мы могли? ― Прыгнуть за мной! ― рычит Ким и громко опускает рюмку на столешницу, привлекая к нам лишнее внимание. ― Чтобы мы тоже погибли? ― я тоже не выдерживаю и говорю куда громче прежнего. ― Хотя бы… не оставили меня тогда одного, ― почти до шёпота понижает голос Тэ, и вся моя злость тоже уходит. Я понимаю, почему он злится. Не его смерть его гнетёт. Его гнетёт одиночество. ― Мне правда жаль, ― я горестно вздыхаю. Лгать мне нет смысла, я действительно сожалею, особенно теперь, когда всё знаю. ― Но, если бы ты нам всё сразу рассказал. Если бы мы знали, что происходит в твоей семье, то никогда бы не оставили одного и не позволили бы совершить ничего подобного. ― Я ещё и виноват, ― саркастично хмыкает Тэхён, а затем уже как-то взволновано смотрит на меня, ― моя семья? Вы узнали обо всём? ― Да, буквально сегодня. Намджун с Джином ездили в Пусан к твоей сестре. Мы больше не хотим быть в стороне. Не после всего, что случилось. ― Чонгук, Хосок, Чимин… я не понимаю, как это произошло, ― грустно улыбается КимТэ, ― зачем они ушли за мной? ― Всё слишком сложно, ― я снова зарываюсь в свои волосы, ― но, если бы можно было бы что-то изменить, вернуться в прошлое и предотвратить все эти ужасные события, я бы всё отдал за такую возможность. ― И начал бы ты с Чонгука? ― с какой-то детской непосредственностью и каплей обиды в голосе спрашивает Тэхён. ― Нет, ― я отрицательно мотаю головой и указываю пальцем ему на грудь, ― начал бы я с тебя. ― Почему-то я тебе не верю, ― фыркает Тэ и отводит мою руку от себя. ― Но почему? ― мне действительно интересно. Почему он мне не доверяет? Неужели его дружеская ревность к Гуку завела так далеко, и он правда думает, что я пытался их поссорить? Да, Чонгук говорил мне об этом. Он воспринимал такое поведение Тэхёна, как что-то забавное. С одной стороны, Чона прельщала такая ревность друга, с другой же ― он прекрасно понимал, что Тэ это всё не серьёзно. Гук до конца верил, что Ким понимает, что мы его не отталкиваем, и что он не лишний. Я же ко всему этому относился, как к капризам маленького ребёнка. ТэТэ часто себя так вёл ― как ребёнок, но вот сейчас, смотря на него, я не вижу того прежнего парня. Да, он продолжал улыбаться и шутить, но что-то тёмное скрывается за этой маской весельчака. Если раньше это была тайна, то сейчас же… я даже не знаю, от него у меня мурашки по коже. ― Я бы всё сделал, чтобы вернуть тебя. ― Я просто тебе не верю, я больше никому не верю, ― собеседник поджимает губы и наклоняет голову. Его волосы закрывают глаза, нависая на них отросшей чёлкой. Таким печальным, пожалуй, я ещё никогда Тэ не видел. Он всем своим видом источал боль. ― Что мне сделать, чтобы снова заслужить твоё доверие? ― такой странный вопрос, но он самовольно вырывается с моих уст, озадачивая не только Кима, но и меня самого. Что? Ну просто что я могу сделать для мёртвого человека, чтобы вернуть ему веру в друзей? Это кажется сущим бредом. ― А ты? ― таращится на меня Тэ, и озноб ещё сильнее пробирает меня от этого пытливого взгляда. ― Ты веришь мне? ― Да. Самый краткий ответ. Но это единственное, на что я был способен. Мне стало страшно, и я просто ответил то, что на самом деле думаю. Да, я верю ему. А возможно, даже больше, чем себе. И я хочу, чтобы он верил мне, как раньше. Это позволит мне почувствовать хоть какое-то облегчение. ― Тогда докажи мне это, ― он серьёзно сводит брови. Весь его вид даёт понять, что он настроен крайне серьёзно. ― Докажи, что веришь мне, и тогда я смогу доверять тебе. ― Но как? ― я был готов на всё. Без шуток. Я хотел этого, жаждал. Всё, что он скажет, я готов исполнить, лишь бы мой друг больше никогда не чувствовал себя брошенным и преданным. Тэхён молчит. Размышляет. Этот вопрос действительно довольно сложный и щепетильный, я понимаю, что ему нужно время, чтобы сделать выбор. Правильный выбор. Который не разочарует ни меня, ни его. Он должен выбрать то, что я буду способен выполнить, опираясь лишь на слепую веру в него, и чтобы его самого исход такого решения не разочаровал. Где-то спустя минуту лицо Кима просветлело. К нему однозначно пришла идея. Он казался воодушевлённым, но и слегка неуверенным. Во мне или всё же в себе ― не знаю, но некую растерянность он всё же отмёл. И вот тогда его желание было оглашено: ― Доверь мне свою жизнь.***
«Тогда мне не остаётся ничего другого, как просто смириться. Поверить во весь тот бред и принять правду такой, какая она есть. Пусть сложная, пусть болезненная, но доказательства передо мной. И сопротивляется этому более смысла нет»***
Голова трещала будто бы после знатной пьянки. Хотя… почему будто? Так и было, наклюкался я хорошенько. Приподнявшись с лежачего положения, я попытался сфокусировать взгляд. Где я вообще, чёрт возьми? Мутило конкретно, да и рвотные позывы отчётливо намекали на не самые приятные последствия употребления такого огромного количества алкоголя. Хотелось попросту сдохнуть. Я сел и стал разглядывать окружающую меня обстановку. ― Охренеть, я у себя в квартире, ― я был действительно удивлён, ведь совершенно не помнил, как оказался дома. Как дошёл, когда, с кем… вот этот вопрос интересовал меня больше всего. Я бросил взгляд на часы, стоящие недалеко от кровати. ― Только полтретьего ночи. Прошло всего четыре с половиной часа. Но такое чувство, будто бы я провалялся без сознания, как минимум, сутки. Что за чертовщина? Я пытался вспомнить, что вообще произошло в баре после того, как я навернул третью бутылку коньяка. Воспоминания упирались и упорно не хотели мне показываться, прячась за завесой алкогольного склероза. ― В таком состоянии я не мог добраться домой один, ― единственный вывод, который я мог сделать, опираясь на то своё состояние, которое я запомнил последним, ― меня должен был кто-то сюда довести… И почему-то я крайне сомневаюсь, что это был тот бармен. Верно, тот парень, как мне казалось, испытывал ко мне некое отвращение, хотя я и вовсе не был похож на пропащего пьяницу. Я просто был человеком, в сложные времена которого, он способен утихомиривать горе лишь выпивкой. Таких полно. Даже больше, чем законченных алкашей. Наверное, именно на таких, как я, строится весь этот бизнес. Именно мы приносим самый большой доход. «Я всё оплачу, а тебе просто меньше бегать придёться» ― вспомнил я свои слова. Да, тогда я был готов платить столько, сколько потребуется. Сколько попросят, лишь бы только дали побольше коньяка. Кстати… любопытно, а кто всё же расплатился за меня? Я стал оглядываться. Не очень резко, ведь голова всё ещё гудела, как улей. Ноутбук лежал на столе рядом с будильником. Хорошо. А то, учитывая моё состояние, его могли и спиздить. Я стал осматривать себя на предмет наличия бумажника. Он был при мне ― в кармане куртки. Только вот почти пустой. Я мог бы подумать, что меня-таки ограбили, но раз ноутбук со мной, да и какая-то часть денег в кошельке осталось, то эта версия отпадала. Я либо расплатился сам за выпивку, либо это сделал кто-то другой, используя мои деньги. У меня было стойкое ощущение, что в баре я был не один. Было чувство, что я с кем-то говорил. Только вспомнить бы. Надо было меньше пить, Юнги. «Ты слишком много выпил» ― обрывки чьих-то фраз всплыли в моей памяти ― «Самбука. Люблю, когда она холодная. Не понимаю, как её пьют после того, как поджигают» Кто-то пил со мной, пусть и не так самозабвенно, но кто? Думай, Мин, думай! «Да мне насрать, чем ты решил травить себя, Ким!» ― мой резкий ответ также вспомнился, но к кому я обращался, я так и не смог понять. Ким ― угораздило же мне вспомнить всего лишь фамилию человека, с которым бухал. Одну из самых распространённых фамилий в мире и первую по популярности в Корее! Да я, блять, счастливчик! «Ну… ты-то себя травишь похлеще моего» ― кто бы он ни был, но его манера общения вспоминалась мне крайне дерзкой и фамильярной. Я действительно позволял какому-то незнакомцу так с собой говорить? ― «А насчёт меня… Разве есть какая-то разница?» Что? О чём он? О чём он говорил? Что, насчёт него? Похоже, какую-то часть диалога я всё же не вспомню. Да, чёрт возьми, есть разница, ибо я хочу понять, что тогда произошло! «Прикинь, Ким, мать твою, Тэхён! Есть!» ― меня будто бы молнией прошибло. Последние мои возмущения спровоцировали именно то воспоминание, которое расставило всё на свои места. Я действительно был не один. Со мной был Тэхён. ― Чёрт! ― провыл я, закрывая лицо руками. ― Кажется, я действительно схожу с ума. Я вспомнил абсолютно всё, и от этих воспоминаний мне стало действительно страшно. Но ещё страшнее от того, что ни тогда, ни сейчас я не могу понять: реально ли всё это было? ― Но если Тэхён жив, то… Боже! ― я действительно не знал, что и думать. Я не мог понять, привиделся ли мне призрак друга, или он действительно был там. Живой. Спустя почти полтора года после своей смерти. ― Да как он мог выжить? А если и так, то почему скрывался всё это время? Это сущий бред! Мне нужны были хоть какие-то доказательства. Абсолютно любые. Малейший знак — и я бы поверил в то, что Тэ не погиб тогда. А если так, то… «Доверь мне свою жизнь» ― одно из последних более-менее чётких воспоминаний. Тэхён хотел, чтобы я позволил ему спасти меня? Если я ему доверяю, то должен пойти на это. Мы не смогли спасти его, остановить, и теперь он хочет, чтобы я доверил это дело ему? А смогу ли я? Решусь ли? ― Если я окончательно пойму, что ты жив, ― говоря в пустоту, я будто бы был уверен, что Ким меня услышит, ― то я пойду на подобный риск. Подай любой знак. Естественно, знака не было. На что я рассчитывал? Я вздохнул и принял сидячее положение. Голова немного утихала. Я помнил про свою миссию. Она ли сейчас приоритетна? Я потянулся к ноутбуку. Открыл его. ― Что за чёрт? ― единственное, что вырвалось у меня, когда мои глаза зацепились за уведомление о новом сообщении. Оно было крайне кратким, но достаточно ясным, чтобы я понял, что мне теперь следует делать.«Жду.» ― [Ким Тэхён]
Под одним лишь словом была прикреплена фотография, серьёзное лицо Тэхёна на которой казалось каким-то неправильным. Чёрный костюм на нём был точно таким же, как в тот день на кладбище, когда я помахал рукой своему глюку. А могила рядом с ним с выгравированным именем «Пак Чимин» и двумя датами, давала понять, что фото было сделано совсем недавно. Тогда, когда Тэхёна физически не могло оказаться на кладбище… хотя нет, как раз там он и должен был быть, но только под землёй, а не на ней, стоящим возле могилы недавно почившего друга.