Жемчужина Вожака

      Ярош не находил себе места: шёл к концу четвёртый месяц, как Ратша отправился разбираться с бунтующим кланом, оставив Яроша главой в поселении. Но тяготило юного ягуара не беспокойство за своего вожака, а отсутствие разговора. В то утро их поднял зов боевого рога – и было не до мелочных разборок внутри. Так и остался Ярош вместе с мурчащим Милютой, что своего страха за вожака не скрывал. Как и Ярош, он не сомневался в силе Ратши и его мудрости, но страх особенно сковывал юного омегу по ночам. Тогда Милюта жался к ягуару, обнимал робко, вдыхая его сильный аромат, и засыпал вновь.       Шли дни, недели, месяцы – юные ягуар и снежный барс за это время переплелись тесным комком, впитав ароматы друг друга. Милюта любил нежиться в кровати, когда Ярош в облике зверя устраивал морду у него на коленях. После первой своей бурной течки омега чувствовал, что ждёт котят, а стоило это прочуять и Ярошу, как тот стал метаться в сомнениях. Беспокойство росло в груди Яроша. Как поступит Ратша, когда вернётся? Будет ли так же благосклонен к мальчишке и чужим котятам? Несмотря на все страхи, когда Милюта застонал, хватаясь за живот, Ярош сумел сохранить ясный ум. Послать за лекарем, приготовить воду, отдать указания по лагерю, пока он сам будет занят с омегой – вся суета слилась в неясный отпечаток. Ярош словно вынырнул из забытья, только когда услышал нежный писк и мяуканье.       Милюта с усталым рыком наконец-то за эти три месяца обернулся зверем и принялся с ворчанием вылизывать своих котят, при этом поглядывая на вытянутое в удивлении лицо Яроша. Тот неотрывно смотрел на три маленьких комочка, которые слепо устроились вдоль тела снежного барса и принялись сосать молоко. Два котёнка с пятнистой шёрсткой, ещё не такой явной, как у самого Яроша, а один... чёрный как ночь котёнок. Поражённый, Ярош так и остался сидеть возле лежанки у лап барса, борясь с собственными чувствами.       Котёнок... Ратши.       Удивительно, но за совместные ночи и дни Ярош не стал ощущать Милюту своим, словно они с ним были в равном положении. Поэтому сейчас ягуар испытывал ни с чем не сравнимое тепло в груди, наблюдая за котёнком своего вожака. Он протянул руку и бережно провёл по чёрной спинке, а затем коснулся и своих котят. Милюта не стал его отгонять как лекаря – только смотрел хитро и чуть подёргивал кончиком хвоста. А потом взрыкнул и сам боднул его руку, напрашиваясь на ласку, в чём ему невозможно было отказать. Рядом с Ярошем Милюте было спокойно. Несмотря ни на что, омега верил ему, как верил Ратше и интуитивно чувствовал: когда вожак вернётся, всё будет хорошо. Всё будет правильно.       Каждую ночь вдали от Милюты и Яроша Ратша думал о них. После стычки, долгого пути, охоты или битвы он всё равно вспоминал их перед тем, как провалиться в короткий сон. Их последняя ночь придавала ему сил, заставляла яростней драть чужаков когтями и мечтать поскорее вернуться домой. Но как бы ни был мудр Ратша, как бы ни осознавал последствия той ночи, в тяготах похода он совершенно упустил в мыслях то, что Милюта ждёт котят. Вернее, что тот может окотиться и без присутствия своего вожака. Поэтому возвращаясь домой с победным рыком, трофеями и вновь обретённым миром на близлежащих территориях, новые ароматы и звуки в собственном доме застали сильного альфу врасплох. Ратша прокрался ко входу в спальню, не сразу поняв, что происходит, да так и застыл в дверях. Снежный барс лежал на постели, лениво играясь с котятами, пока те возились у него под боком и ловили хвост.       Две пятнистые спинки и одна чёрная.       Ратша улыбнулся, когда встретил удивлённый и взволнованный взгляд Милюты. Тот явно прятал свою настороженность, и альфа неторопливо шагнул к постели, запрыгнув на неё уже зверем. Он улёгся рядом, давая котятам возможность обнюхать чужака, а затем с довольным рокотом принялся их вылизывать на пару с Милютой. Причём Ратша уделял детёнышам равное внимание, не обижая пятнистых, отцом которых явно был Ярош. Он наслаждался мягкой шёрсткой Милюты, его изменённым ароматом и нежностью уязвимого брюшка. Да, Ратша наконец-то вернулся домой.       Реакция вожака успокаивала, и Милюта сам затарахтел. Ему хотелось показать, как он рад его возвращению и тому, что альфа принял детёнышей. Снежный барс потёрся о мощную шею пантера, и за это его наградили лёгким укусом за кончик уха и неспешным вылизыванием морды, как будто омега и сам был котёнком.       Весть о том, что вожак вернулся, дошла до Яроша только тогда, когда он пришёл с дозора. Сердце тут же забилось чаще, ягуар тихо заворчал и бросился к дому, желая поскорее добраться до пантера. Его до сих пор терзали сомнения, и кроме Ратши некому было их разрешить.       Чёрное тело пантера прижимало к постели развалившегося на спинке снежного барса – Ярош подошёл к ним, с рокотом в груди наблюдая, как Ратша вылизывает пахнущий молоком живот Милюты. Как язык проходится по истерзанным котятами соскам. Сейчас же виновники этого спокойно спали в тёплой корзинке – они любили развалиться в ней, толкая друг дружку и переплетаясь лапами и хвостами. На мгновение Ярош почувствовал себя лишним, а затем тряхнул головой и сел на постель рядом со зверьми. Его волнение выдавало напряжение в мышцах и по насмешливым взглядам пантера всё было понятно и без слов.       Ратша неторопливо обернулся человеком и прежде чем заговорить с юным альфой, ещё немного притиснул в объятиях разомлевшего Милюту.       – Не рад видеть? Не ждал? – с глубоким раскатистым мурчанием поинтересовался Ратша, и хватило короткого пронзительного взгляда глаза в глаза, чтобы Ярош и не подумал солгать или отделаться насмешкой.       – Ждал.       Милюта в любопытстве склонил голову, наблюдая за тем, как Ратша со смешком повалил Яроша на постель. Он смотрел, как перекатываются крепкие мышцы, как шутливо Ратша прикусывает юного альфу, который провёл столько месяцев в сомнениях. А потом неожиданно удлиннившиеся клыки погрузились в изгиб шеи, и Ярош хрипло застонал, получая обновлённую метку. Милюта нетерпеливо лизнул свой нос и тихонько потёрся брюшком о постель, пока альфы были заняты друг другом. Вскоре и он вытянулся рядом в образе человека, благоухая слаще, чем в течку – так красиво сплелись альфы друг с другом, так неторопливо и непохоже на прошлый раз Ратша брал Яроша. Прикусив губу, Милюта полюбовался на них ещё немного, а затем аккуратно пробрался к корзинке с котятами и опустил её на пол, прикрыв сверху. Пусть спят спокойно и не смотрят на то, что не положено видеть.       Не успел Милюта обернуться, как его жарко лизнули между ягодиц, и он чуть не свалился с постели с хриплым взмурком. Его тут же поймали в четыре руки и уложили на спину.       – Тиш-ше, – пророкотал Ратша, и Милюта оказался зажат с двух сторон. Омега тихонько мурлыкнул и взглянул на своего вожака, даже не пряча во взгляде свой интерес и нетерпение. Язык Ратши широко прошёлся по старой метке, а когда он погрузил клыки, Милюта тонко взмуркнул и тут же расслабился. Вот только через мгновение с другой стороны его укусил Ярош, и от второй метки тело омеги вновь выгнуло. Щёки Милюты горели от смущения, ведь от двух пар клыков он несдержанно кончил, выдавая свои желания.       – Какой у нас вкусный котёнок, – Ратша улыбнулся и лёг рядом с Милютой, почти невинно целуя его за ухом, пока Ярош лизнул омегу в губы. Но тут раздалось мяуканье из корзинки, и Милюта подлетел, оборачиваясь зверем и стыдливо пытаясь обтереться брюхом о постель, чтобы не смущать котят. Потом не выдержал смешинок в глазах своего вожака и кубарём скатился с постели, чтобы покормить детёнышей.       Хотя Милюта был жутко смущён, на душе его было легко – он и его котята обрели настоящую семью.