Пазлы

Это было совсем не страшно, если хочешь знать: и под жалящим дождём в той старой церкви, и потом, когда я снова понял, что стал собой, дополз до тебя и упал, пока братья искали нас… Впрочем, меня они так и не нашли, я тебе говорил об этом, нет? Я всем потом говорил, что очень смешно было об этом рассказывать, потому что если бы они меня нашли – я бы никуда не ушёл, мне хватило бы сил остаться... В Лайфстриме целая толпа окружила меня, а я им всем твердил, что мне надо обратно, потому что мы с тобой не договорили, мне многое нужно было тебе сказать тогда. С той стороны было совсем не больно и не страшно, но слезы почему-то всё равно текли. Может быть от того, что Сефирот не умеет рассчитывать силу, и каждый раз, обнимая, ударял меня башкой о свой наплечник. А я всё время вспоминал, что я должен был тебе сказать и думал о том, что ты так ничего и не ответил мне на моё последнее «брат»… Да и до этого поговорить у нас не получалось. И тогда, когда ты подхватил меня, я просто задавал тебе один и тот же вопрос, уже молча, глазами, а ты снова молчал, и по твоему лицу совсем нельзя было понять, что ты сделаешь. Шёл дождь, и мне вдруг показалось, что ты плачешь. Это было страшнее, чем первый раз в жизни утешать плачущих Язу и Лоза, ощущая себя чудовищно повзрослевшим, да и просто – чудовищем. Страшнее, потому что мы всегда боимся того, что не соответствует нашим ожиданиям. Ну, или смеёмся над этим. Но, в тот раз это было не смешно, конечно… Я хотел, чтобы ты кричал, чтобы хотя бы один из нас произнёс хоть слово, потому что тогда мы бы снова поругались, как это всегда было, но ничего такого не случилось. Вместо твоего голоса я услышал другие голоса, и тогда вдруг понял, что всё закончилось. Аэрис говорит, что мироздание хотело сказать мне, чтобы я смотрел по сторонам и осознавал, что именно и зачем я сделал, но я думаю, что это было бы как стрелять из Джунонской пушки по воробьям. Просто тогда мне казалось, что вот оно: мы узнали о Матери и только тогда у нас появилась цель, однако, ради неё я исключил из своей жизни многое и многих. И я хотел, чтобы эта жизнь оказалась как можно меньше, умещалась между колёсами моего байка, как умещаются газ и тормоз. А мне бы нужно было вспомнить, что жизнь – это то чудо, которое происходит с тобой, даже пока ты в спешке доделываешь дела, ругаешься, ждёшь другого времени года, радуешься ерунде... Пока ты плачешь или спишь, даже пока пытаешься от всего этого отказаться, ты всё равно живёшь, понимаешь, что я хочу сказать? И пока я ехал от церкви до развалин Шин-Ра, я бежал от себя. И от тебя тоже, и меня просто необходимо было остановить. Впрочем, цена-то оказалась невысока. Другие, кто тоже здесь, расставаясь с кем-то дорогим, кто остался там, на Гайе, пишут стихи, письма… Иногда, на очень короткое время они могут прийти в видениях, если очень захотят. И чувства как будто прорастают из них волшебными бело-жёлтыми цветами. Из меня ничего не растёт. Мы с тобой столько раз сходились и расходились, что я сначала приказал себе перестать думать об этом, а потом и вовсе перестал замечать. Я и сейчас не знаю - то ли ты вернулся обратно, то ли тебя больше нет совсем. Мы чаще простреливали друг друга уничтожающими взглядами, чем говорили, и то молчание между нами - сухие листья под ногами. Я слышу шорох, опускаю взгляд, но там ничего нет. Я всё ещё мысленно говорю с тобой, но... Я хочу рассказать тебе о чём угодно. О мягком зелёном свете, о смехе Аэрис и грустных глазах Сефирота, о дурацких шуточках Зака и о моих братьях… О тех мелочах, что называются тут не-жизнь, но имею ли я теперь право тревожить тебя своими видениями? Да и не происходит тут ничего: не-жизнь состоит из снов и часов, когда я невыносимо хочу спать. Мне снится, что я, всё же, прихожу к тебе. Вижу, как ты улыбаешься друзьям, и брожу между вами, словно призрак - невидимый и бесплотный. В этом же сне Тифа что-то спрашивает обо мне, и я слышу печаль в твоем голосе, когда ты ей отвечаешь. Горький осадок сна не проходит так долго, что кажется воспоминанием о пережитом в действительности. Ты спросишь, отчего же я, всё-таки, не ищу с тобой встречи? Я боюсь, что моя рука пройдет сквозь твое плечо, ты поёжишься от внезапного холода, но и не подумаешь обернуться.