Запретная любовь

      Омега придирчиво оглядывает свое отражение в зеркале. Чимину кажется, что кожаные черные штаны слишком откровенные, а у бежевого свитера слишком широкий ворот. Еще и волосы сегодня не желают укладываться, торча в разные стороны ярко-рыжими концами. — Какое-то гнездо, — недовольно фыркает Пак. — А мне нравится, ты так выглядишь более живым, настоящим, — улыбается в зеркало Джин, свешиваясь с кровати вниз головой. — Я вообще не понимаю, почему иду на этот ужин. — Ой, Чимин-а, не дури. Тебе же хочется познакомиться с ними поближе. Я бы пошел с тобой для моральной поддержки, но ты сам записал меня к своему Ким Намджуну. Против моей воли, прошу заметить, — надувает губы друг и неуклюже скатывается на пол. — Что ты вообще делаешь тут? Продрых всю ночь в моей студии, а теперь оккупируешь и мою комнату. Имей совесть, дай личного пространства, — бурчит Чимин для виду, а в душе радуется, что Джин рядом, потому что идти в гости вдруг страшно и нужен пинок под зад. Ким лишь закатывает глаза на недовольства лучшего друга и толкает того в коридор. Омега послушно топает, обувает оксфорды цвета бургундия и твидовое вишневое пальто, закутывается в него и приподнимает ворот. Сокджин тычет новеньким шарфом в нос, требуя обмотать им все еще открытую шею. Чим морщится, но послушно завязывает приятную на ощупь ткань. — Ты ведешь себя, как бабуля. Не забудь сварить супчик и испечь пирожков, — иронизирует Пак, хватает заранее купленную бутылку вина, а свободной рукой вызывает такси в приложении. — Будет через минуту. Ну, я пошел. — Ох, будто на свидание тебя отправляю, — ухмыляется Ким, получая тычок в бок. — Шучу я. Хорошо проведи время и поменьше думай о Ёнхи. — Так себе совет, когда знаешь, что я буду над его квартирой. А ты обязательно сходи к Джуну, я настаиваю, как и ты год назад, понял? Друг послушно кивнул и тяжко вздохнул, на что омега легко улыбнулся и выскользнул из квартиры, спеша к подъехавшему такси. Дорога должна была занять не больше получаса, поэтому Чимин вставил наушники в уши, прося водителя сделать радио чуть тише, и откинулся на спинку сидения, пытаясь расслабиться. Пак не понимал, что так напрягало его в предстоящем ужине, и от этого непонимания, омега напрягался еще больше, старательно пытаясь найти причину. С одной стороны, его ждала приятная компания и очень, Чимин почему-то был уверен в этом, вкусный ужин, а омега любил поесть, что уж скрывать. С другой же, Пак боялся, что ему может понравиться, что ему захочется чаще вот так встречаться, а это означало постепенно раскрывать душу и бередить незаживающие раны. Уж такой был Чимин, если дружить, то на все сто процентов. Без каких-либо тайн и секретов, с голой беззащитной душой. Водитель кашлянул, отвлекая омегу от мыслей, и кивнул головой, указывая на то, что они прибыли. Пак расплатился, вышел из машины, вновь посмотрел на место смерти Ёнхи и зажмурил глаза. — Сегодня никаких мыслей о тебе, ладно? Я немножечко побуду эгоистом, хорошо? Прости меня, — произнес омега вслух и вошел в подъезд, пытаясь натянуть искреннюю улыбку. Дверь открылась только после третьего звонка и так резко, что Пак вздрогнул, внимательно оглядывая омежку перед ним. — Чимин-хён, я так рад тебя видеть! — завопил Тэхён, совершенно не смущаясь столь неофициального тона с едва знакомым человеком, и задорно улыбнулся все той же обворожительной квадратной улыбкой. — Прекрасно выглядишь, проходи. Юнги будет минут через пятнадцать. — Взаимно. Его задержали на работе? — понимающе спросил омега, передавая пареньку бутылку вина и снимая верхнюю одежду. — Ага. Но такое бывает очень редко, обычно он старается не оставлять меня одного надолго. Все боится, что я впаду в депрессию, хотя это его от нее спасать надо, — доверчиво поделился Тэхён. — Пойду на кухню, приготовлю все необходимое для пасты, а ты можешь пока осмотреться. И омежка заскользил по паркету, исчезая за первой же дверью. Чимин прошел мимо кухни и оказался в просторной гостиной. Мебель из светлого дерева, большой кожаный диван кофейного цвета, плазма последней модели, по которой крутили какой-то музыкальный клип. В углу комнаты два больших книжных шкафа, к которым омега мгновенно приклеил взгляд. Чимин с детства обожал читать. У него было хорошее воображение, что позволяло с легкостью представлять принцесс и злых мачех, кровавые войны между соседними странами, яркую любовь двух гордых людей или высокие волны, смывающие главного героя с палубы. Пак любил книги, потому что они могли спрятать от настоящего мира, и в последние годы это было острой необходимостью, поэтому вся комната была завалена новыми и старыми томами, а в студии высились несколько гор с уже прочитанными. Чимин любовно провел взглядом по знакомым корешкам и остановился на нескольких неизвестных, подумывая попросить их к концу вечера. Наконец, оторвавшись от книг, омега двинулся к раскрытой двери, оказываясь в спальне Тэхёна. То, что комната принадлежала подростку, Чимин даже не сомневался. Абсолютнейший бардак прям-таки царил в помещении. Но среди всего этого безобразия можно было разглядеть модные журналы, множество эскизов с различными стилями одежды, высказывания философов, вразнобой приклеенных к однотонным стенам цвета молочного шоколада, и фотографии в рамках, которые тут же заинтересовали Пака. На нескольких из них был Тэхён с друзьями, на других Тэхён и Юнги, а на некоторых Тэхён и незнакомый омега. — Это его отец и мой брат, — прозвучал скрипучий знакомый голос. — Рад видеть тебя, Чимин, прости, что задержался. — И я тебя, — искренне ответил омега, поворачиваясь к альфе. Сегодня Юнги выглядел иначе. Белоснежная рубашка, черный, слегка ослабленный, узкий галстук и облегающие бордовые брюки. Альфа излучал сексуальность своей официальной одеждой и невольно приковывал взгляд. Чимин сглотнул вязкую слюну и моргнул, стараясь перестать пялиться. — Прости, не успел переодеться, а сразу пошел к тебе. — Ничего, ты замечательно выглядишь, — сделал омега комплимент и вновь повернулся к фотографиям. — А где твой брат? — В коме, — как ни в чем не бывало ответил Юнги, заставляя Чимина удивленно повернуться. — Ты не знал, поэтому даже не думай извиняться. Мы с Тэхёном так уже четыре года живем. И альфа рассказал про болезнь брата, про переживания племянника, которые тот старательно скрывает, усердно учась. Рассказал про татуировку омежки, которая оказалась надписью на латинском в переводе « любовь побеждает всё ». Рассказал про свою забитую шею, на которой отражались все страхи альфы и все его победы. И Чимину внезапно очень захотелось посмотреть. Он сделал неуверенный шаг вперед, протягивая руку к вороту рубашки и застыл, будто спрашивая разрешения. Юнги лишь тепло улыбнулся, расстегивая верхние пуговицы, и снял галстук, открывая доступ к шее. Пак подошел почти вплотную, аккуратно провел пальцами по замысловатым картинкам и завис, внимательно их изучая. — Нравится? — спросил спустя пару минут альфа, больше не в силах терпеть мурашки от теплых рук на своей шее. — Потрясающе, — искренне прошептал Чимин, отходя на шаг назад, но не отрывая взгляда. — Я художник, и мне очень нравится изучать мелкие детали на полотнах, а твои татуировки, будто настоящее произведение искусства. Кто делал эскиз? — Хосок. Ну, мой брат. Он тоже художник по образованию, вы бы сошлись с ним во мнениях, мне кажется. Жаль, что вы не встретились раньше, — как-то отрешенно ответил Юнги. — Эй, — Чимин дернулся, обхватывая чужую холодную ладонь двумя руками. — Не говори так, будто у нас с ним еще не будет возможности познакомиться. Никогда не теряй надежду, Юнги. Есть безвыходные ситуации, как у меня, тут уж не во что верить, только если в зомби апокалипсис. Неудачная шутка, прости. А есть ваша ситуация. И я не позволю тебе сдаться. — Спасибо, Чим. Пойдем, а то Тэхён заждался, — смущенно проговорил альфа, благодарно сжимая чужие ладони, и вышел из комнаты. Омега же застыл на месте. Его уже пять лет никто так не называл. Только Ёнхи. И Чимин не знал, как реагировать, потому что это должно было принести боль, а принесло лишь разливающееся по телу тепло. Омега задумался на секунду, а потом одна светлая мысль заставила его улыбнуться. Если Чимин не хочет жить ради себя и тех, кто этого делать не может, то почему бы не пожить ради тех, кто нуждается в его поддержке. Почему бы не разрешить себе жить, пока ты кому-то нужен. И Пак решил, что хочет остаться с этой семьей до самого пробуждения Хосока. Омега почему-то был убежден, что это случится в скором времени, и ему было необходимо дожить до этого момента. Ну, а потом. Потом будет потом, и Чимин решил об этом не задумываться, по крайней мере пока. — Я им обязательно помогу, можете не сомневаться, Хосок-хён, — обратился омега к широко улыбающемуся мужчине на фотографии.