***
В вагонах, расположенных в середине поезда, отчего-то было жарче, чем в прокуренном купе старшекурсников. Бледный рыжий мальчик с непонятным грязным пятном на носу, которое он никак не мог оттереть, уговаривал своего приятеля пойти проверять все купе на наличие Мальчика-Который-Выжил. Зачем он не объяснял, якобы это было какое-то сверхсекретное задание чуть ли не от самого Министерства. Второй мальчик — круглолицый и светловолосый — терпеливо все это выслушивал и так же терпеливо отказывался, мямля что-то про свою стеснительность. Все, что оставалось Гермионе — стараться максимально абстрагироваться от этого назойливого шума и пытаться сосредоточиться на книге «Взлет и падения Темных Искусств», в которой больше всего ее интересовали события Первой Магической Войны. О том, что она волшебница, болезненно-бледная девочка с копной непослушных темно-каштановых кудрей узнала чуть больше месяца назад, когда на пороге «Приюта имени Святой Димфны для трудных детей и подростков» появилась высокая женщина сурового вида, до боли похожая на среднестатистическую надзирательницу того самого приюта, и протянула ей заветное письмо, объяснявшее все странности, которые происходили с девочкой до этого. Странности, из-за которых она и оказалась в «Святой Димфне». Конечно, в начале Гермиона не поверила ни слову из того, что сказала ей женщина, но той удалось убедить ее, превратившись в кошку прямо у нее на глазах. После этого, Грейнджер считала дни до первого сентября, чего раньше с ней никогда не случалось. Теперь она наконец-то покинула ненавистный ей ирландский приют и мчалась навстречу школе магии, услышав о которой миссис Маккохлан — крайне религиозную настоятельницу приюта — хватил бы сердечный приступ. И ни дешевая поддержанная мантия, ни потрепанные книги, ни без умолку треплющееся соседи по купе — ничто не помешает ей выжать максимум из своего пребывания в Хогвартсе. — Эй, Гермиона, тебя же Гермиона зовут, да? — окликнул девочку рыжий мальчик. — Что? — раздраженно спросила она, отвлекаясь от книги. — Может, ты со мной сходишь? — Куда? — На поиски Гарри Поттера, конечно! — Сдался он мне, — фыркнула Грейнджер. — Ну ты даешь! — воскликнул мальчик. — Он же Избранный! — А мне что с того? — равнодушно сказала она. Мальчик растерялся. — Ты что, не хочешь увидеть Избранного? — В Хогвартсе увижу, если надо будет, — ответила девочка. — А если я скажу, что это очень важное задание от очень важных людей? — А если я скажу, что мне наплевать? Всем своим видом Гермиона дала понять, что не намерена продолжать разговор. Подняв большую книгу так, чтобы не видеть лиц соседей по купе, она продолжила чтение. Но счастье длилось недолго. Очевидно, ни о какой приватности в купе Хогвартс-экспресса речи не шло, и любой мог бесцеремонно распахнуть дверь и нарушить относительный покой сидящих внутри учеников. Для троицы первокурсников этими любыми оказались три девочки, которые, очевидно, тоже ехали в Хогвартс впервые (это Гермиона поняла по их мантиям). Та, что стояла слева была шатенкой, низкой и курносой, что делало ее похожей на мопса. Гермиона невольно поежилась от того, насколько она походила сразу на нескольких тупых задиристых девчонок из приюта. Две другие девочки были похожи между собой — обе блондинки (пусть и разных оттенков, волосы девочки справа были более золотистыми), обе со светлыми глазами, обе с вытянутыми острыми лицами. Они явно превосходили свою подругу в красоте. — А тут у нас кто? — язвительно спросила девочка с лицом мопса. Понять, кто из этих троих лидер было нетрудно. Платиновая блондинка держалась чуть впереди, широко расправив плечи, и именно на нее бросила взгляд шатенка, словно бы пытаясь найти одобрение. — Да уж, — надменно протянула «главная» вслед за совей подругой. — Кого только не принимают в Хогвартс в наши дни, — она осуждающе цокнула языком. Девочка внимательно рассматривала пассажиров купе, отчего лицо рыжего залилось густой краской, а блондин вжал голову в плечи, словно черепаха, пытающаяся скрыться в своем панцире. — Судя по рыжим волосам, — она начала демонстративно загибать пальцы. — Потрепанной мантии и тупому выражению лица, ты — Уизли. Ее темноволосая подруга презрительно усмехнулась. Гермиона мысленно закатила глаза. Внешность курносой — не единственное, что сближало эту троицу с девчонками из приюта. — А это Лонгботтом, — тявкнула шатенка, показывая на блондина. — Я видела его на платформе, с бабкой! — Да уж, — вновь повторила девочка в центре. — Достойней компании для Уизли и не придумаешь. Лонгботтом, казалось, готов был расплакаться. А лицо Уизли тем временем стало едва ли не краснее поезда. — А ты кто такая? — переключилась блондинка. — Твое лицо кажется мне знакомым, мы нигде раньше не встречались? — Нет, — ответила Гермиона. — Вряд ли ты была в «Приюте имени Святой Димфны» в Белфасте. — Так она грязнокровка! — воскликнула шатенка, тыча пальцем в Гермиону. — Ты слышала, Элла? — Вообще-то, — ядовито заметила Грейнджер. — Я не знаю, кто мои родители, и они вполне могли быть волшебниками. — Очень в этом сомневаюсь, — протянула Элла, хотя ее лицо и выражало странную смесь презрения и смятения. Очевидно было, что вошедшие принадлежали к, так называемым, чистокровным, если их так оскорбил факт жизни Гермионы с маглами. К счастью, девочка только что читала про судебные процессы над Пожирателями Смерти, а потому знала, что ответить. — А твои родители умерли или в Азкабане срок мотают, Элла? — с максимально непринужденной интонацией поинтересовалась Грейнджер. — Повтори, что ты сказала?! — воскликнула девочка, ловко выхватывая палочку из внутреннего кармана мантии. От уверенного спокойствия не осталось и следа. Гермиона опешила от такой резкой смены настроения девчонки. «- Вот кому точно не помешает у психиатра провериться, если таковые имеются в магическом мире». — Не надо, Элла, — впервые подала на удивление мягкий и тихий голос вторая блондинка, хватая подругу за рукав. — Оно того не стоит. — Ты слышала, что она сказала?! — Нет. Я не слушаю грязнокровок. Похоже, девочке удалось урезонить вспылившую подругу. Так же быстро, как вспылила, она опустила руку и гневно затолкала палочку обратно во внутренний карман мантии, но взгляд ее все еще метал молнии. — Твое счастье, что я не хочу марать об тебя руки, — выплюнула она, отшатнувшись. — Пойдемте, девочки, не могу больше смотреть на это отребье. Гермиона презрительно фыркнула, чувствуя себя победившей в этой стычке. Оказывается, местные задиры ничем не отличались от оных из магловского приюта. Там тоже на словах все были супер-рестлерами, но стоило Гермионе кинуть в них камнем, так они сразу же убегали плакаться наставнице. Жалкое зрелище, честно признать.***
Фиона никогда раньше не задумывалась, насколько красива на самом деле Англия. Девочка прежде не выезжала дальше Лондона, а потому не могла оторваться от окна, жадно поедая глазами бескрайние поля, леса и луга Хартфордшира. Какое прекрасное графство! Мечтательно закрыв глаза, девочка позволила себе ненадолго отвлечься от пейзажа, представляя высокие горы Шотландии, где и располагался Хогвартс. Нежно поглаживая Олимпию, устроившуюся у нее на коленях, Фиона ощутила холодный свежий ветер, ласкающий величественные поросшие травой холмы Хайленда. А где-то рядом с ним, на берегу Северного моря, обдувается ледяными ветрами и омывается проливными дождями Абердиншир, где, в старинном родовом замке Поттеров, сейчас оправляется от тяжелой болезни (если верить Винсенту) их прабабушка. Фиона не знала, будет ли у них возможность встретиться лично (хотя в тайне на это очень надеялась), но уже успела представить себе старую дорого одетую аристократку, от души растягивающую «р» в их фамилии. Почему-то, по мнению девочки, у их прабабушки должен был быть сильный шотландский акцент, вместо стандартного для аристократов «королевского». К тому моменту, как поезд пересек границу с Бедфордом, Драко, сидевший на диване напротив Фионы, по левую руку от ее брата, успел в сотый раз заверить: — Тебе не о чем беспокоиться. Можно сказать, вы уже одной ногой в поместье. Фиону, едва ли слушавшую их разговор краем уха, удивляло то, как Малфой может на протяжении практически двух часов говорить одно и тоже, притом совершенно разными словами. Но девочке не нужно было читать мысли своего брата, задумчиво поглаживающего темные перья Хартвига, сидевшего у него на руке, чтобы понять, что он все равно не особо верил в слова друга. По правде говоря, Фиона совершенно не понимала Гарри. Он ведь, можно сказать, только что с полной уверенностью и даже какой-то наглостью просил Люциуса Малфоя лично поговорить с их прабабушкой по поводу наследства, а теперь вновь сидел погруженный в сомнения. — Вы же говорили, что Идида не самая приятная женщина, — Поттер словно пытался сам себя убедить в неудаче, которая, непременно, должна была его настигнуть. — Не так ли, Винс? Крэбб, сидевший на их диване третьим, замялся. — На самом деле, я ее почти не знаю, — будто бы оправдываясь протянул он. — Я же говорил, что мы всего пару раз виделись… — Не стоит лишний раз себя накручивать, Гарри, — посоветовал Грегори, расположившийся на том же диване, что и Фиона. — Если уж за вас поручится мистер Малфой, у нее просто выбора не будет, — уверил он. Поттер тем временем устала любоваться пейзажами, отодвинулась от окна и достала из своей бездонной сумки светло-голубую толстую книгу, на которой позолоченными буквами значилось: «Тропою троллей». — Ты что читаешь Локхарта? — удивился Драко, который, казалось, только и ждал момента, чтобы увести разговор в сторону от вдовствующей мадам Поттер. — Да, а что? — спросила Фиона. — У него очень хороший слог. — Он же полный придурок! — воскликнул Драко. — Вовсе нет, — возмутилась девочка. — Вообще-то он кавалер Ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги защиты от темных сил и обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку! — Последнее, конечно, самое важное, — пренебрежительно заметил Драко, отчего Фиона немного смутилась. — Моя двоюродная тетя с ним училась, и она говорит, что он такой же придурок, каким был в школе! — Он что учился в Рейвенкло? — у Грегори аж челюсть отпала от удивления. — Туда же только умных берут, разве нет? — Видимо, этот индюк исключение, — хмыкнул Драко. — Подожди, так Роксана Розье, мать Уолтона, училась в Рейвенкло? — переспросила Фиона. — Ты же про нее сейчас говоришь? — Ну да, — пожал плечами Малфой. — Я разве не говорил тебе этого? — Возможно, и говорил, — сконфузилась Поттер. — Но я забыла. Просто, трудно представить человека с фамилией Розье не на Слизерине. — Это она по мужу Розье, ее девичья фамилия — Трэверс. — Да и Трэверсов представить трудно. Я думала, люди с такими фамилиями по определению попадают только в Слизерин. — Тогда тебя ждет много сюрпризов, — как-то невесело улыбнулся Драко. — Я, например, знаю одного Блэка, который был в Гриффиндоре. После этого упоминания повисла тишина, прерываемую лишь стуком колес и тихим звяканьем качающейся над головами детей лампы. Крэбб тревожно заерзал на своем месте, а Гойл бросил в сторону Драко очень странный взгляд, словно осуждая его за сказанное. — Да ладно вам, — несвойственным ему извиняющимся тоном произнес Малфой. — Все равно они рано или поздно узнают, — неуверенно закончил он. Фионе показалось, что он и сам не очень-то верил в свои слова. — О чем узнаем? — Гарри навострил уши, придвигаясь ближе к Драко. Хартвигу, очевидно, не понравилось это резкое движение хозяина, потому он взмахнул своими массивными крыльями, задев обоих мальчиков, и тут же оказался на верхней полки для багажа, рядом со своей клеткой. — Расскажи сейчас. Малфой продолжал молчать, над чем-то раздумывая. — Ну же, Драко, сказал «а» — говори и «б», — продолжал настаивать Поттер. — Ладно, — наконец выдохнул блондин. — Вы что-нибудь знаете про Сириуса Блэка? — Да, — быстро ответила Фиона. — Я читала о нем во «Взлете и падении Темных Искусств». — И ты знаешь, что он сделал? — спросил Драко. — Он был ближайшим сторонником Темного Лорда. Убил тринадцать маглов средь бела дня, за что его посадили в Азкабан. Гарри бросил беглый взгляд на Фиону, как будто ему было неприятно, что сестра смогла вычитать эту информацию, а он — нет. — Так и было, — кивнул Драко. — Но, если уж я начал… начну сначала. В общем, он — двоюродный брат моей мамы, — Малфой откашлялся, а после продолжил. — Сигнус — мой дед — как-то проболтался, что они даже дружили, вроде как. И с мамой, и с тетей Беллатрикс. Последнее имя Драко произнес неуверенно и тихо, и Фиона прекрасно понимала почему. Контекста девочка не помнила, но точно знала, что видела это имя в той же книге, где вычитала имя Сириуса. — Но потом он поступил на Гриффиндор. — Это же невозможно, — резко прервал Гарри, не поверив своим ушам. — Я могу предположить, что один из сотен Блэков был распределен в Гриффиндор, но чтобы гриффиндорец стал Пожирателем смерти! — И тем не менее… Но не это главное. Вы же знаете, что ваши родители тоже были гриффиндорцами. — Теперь да, — смущенно пробормотала Фиона. Ей стало стыдно от того, что, прочитав столько книг, дабы узнать о магии как можно больше, она совсем не интересовалась личностью своих родителей. — В общем, они дружили. — Но моя мать… наша мать была грязнокровкой, — недоверчиво проговорил Гарри. — Разве Блэк — будущий Пожиратель смерти — стал бы с ней дружить? — Он с ней и не дружил, — поправил Драко. — Он только с вашим отцом дружил, и, насколько я знаю, очень крепко. Они были не разлей вода… По крайней мере, мне так говорили. Купе вновь погрузилось в тишину. Фиона почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она не знала, куда ведет эта история, но предчувствие было не из приятных. — Но потом они из-за чего-то поссорились, — продолжал Драко. — Я точно не знаю, из-за чего. Возможно, из-за того, что Блэк темными искусствами серьезно увлекся… Так или иначе, именно Блэк выдал местоположения дома ваших родителей Темному Лорду. Олимпия резко спрыгнула с коленей Фионы на стол, отчего девочка выронила книгу Локхарта, которая с грохотом ударилась об пол. Резкий звук, похоже, испугал филина Гарри, и его недовольный крик разрезал тишину купе и будто бы вывел первокурсников из непонятной тягучей атмосферы, сопровождавшей рассказ Малфоя. — Получается, он был предателем по жизни, — медленно и с нотой презрения протянул Гарри. — Сначала предал семью, потом друзей. — Темного Лорда он не предал, — тихо заметила Фиона, поднимая книгу и проверяя ее на наличие повреждений. — Только потому, что Темный Лорд пал, — парировал Гарри. — Уверен, если бы он остался жив, Сириус бы и его предал. — Я пойду куплю чего-нибудь у продавщицы сладостей, — совершенно не к месту пробубнил Крэбб, вставая с места. — Вам чего-нибудь взять? Фиона была единственной, кто что-то попросил (— Пару шоколадных лягушек, пожалуйста). Больше к теме Блэка купе первокурсников не возвращалось.***
Прошло еще долгих восемь часов прежде, чем солнце окончательно опустилось за горизонт, где высились горы и тянулись бесконечные леса, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд значительно замедлил ход. — Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно. Гарри изо всех сил старался сохранять внешнее спокойствие, но от Фионы не укрылось ни то, как сильно он побледнел, ни то, как крепко он сжал кулаки. — Прям как Гимби его сюда доставил, — нервно заметил рыжеволосый мальчик. — Я имею в виду багаж, — он прикусил губу. — Наверно, здесь тоже этим эльфы занимаются, — предположил Драко. Когда Винсент распихал остатки сладостей по карманам мантии, дети покинули свое уютное купе и вышли в коридор, где уже образовалась огромная толпа непрерывно болтающих волшебников. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая давка, но через несколько минут первокурсники все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и Фиона невольно поежилась. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и девочка услышала знакомый голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — над морем голов возвышалось лицо Хагрида. — Почему нас встречает именно он? — недовольно спросил Гарри, беря за руку Фиону, которая уже хотела пойти вперед. — Давайте немного подальше встанем, не хочу с ним снова видеться. Фиона молча согласилась, хотя ей, по большому счету, было все равно. — Так, все собрались? — продолжал великан. — Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Фионе показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, каждый погруженный в свои мысли. Теперь и до Фионы добрались липкие щупальца волнения. Да, на платформе она сказала мистеру Малфою, что факультет не имеет для нее большого значения, и тогда она и впрямь так думала. Однако сейчас, смотря на толпу первокурсников и крепко держась за руку брата, чтобы не упасть, она внезапно осознала всю важность распределения. Они ведь всю жизнь были совершенно неразлучны! Сбежать от Дурслей было легко — они не были семьей, хотя по крови и являлись ею. Уехать из «Суффольции» было чуть сложнее, но оттуда они с Гарри уезжали вместе. А что, если ей суждено будет оказаться на другом факультете? Они не будут жить в одной гостиной, они не будут ходить на общие уроки, и даже в столовой они будут сидеть за разными столами! Будут ли они видеться в библиотеке? Вряд ли. В последнее время Гарри читал в одиночестве. Будут ли они вообще полноценно общаться вне школьных каникул? Фиона крепче сжала руку Гарри, когда, поскользнувшись на очередном склизком булыжнике, чуть не упала. Поттер всерьез задумалась, не попросить ли Шляпу отправить ее в Слизерин? Но согласится ли Шляпа? И, к тому же, что если ее первой вызовут к табурету, она попросится в Слизерин, а после ее брата отправят куда-нибудь в Рейвенкло? Или вообще в Гриффиндор, как Пожирателя смерти Блэка?! Драко ведь сказал, что результаты распределения могут быть более, чем неожиданными… — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Прям как на колдографии из «Истории Хогвартса»! — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. А вот и первое разделение. Их ведь было пять! — Вы идите втроем, — взял инициативу в свои руки Грегори. — Мы с Винсентом поедем отдельно. Драко кивнул и залез в ближайшую лодку. Фиона с Гарри последовали за ним. — Эй, только не ты! — неожиданно резко воскликнул Драко, кладя руку на свободное место, когда к лодке приблизилась светловолосая девочка, которой, как Фиона уже запомнила, была Даниэль Розье. — Я сама выбираю, где мне сидеть, — огрызнулась девочка в ответ и запрыгнула в лодку. — Так иди и выбери себе другую лодку, — не унимался Малфой. — Другие уже заняты, умник! Драко ничего не осталось, кроме как с максимально недовольным выражением лица убрать руку со свободного места рядом с собой и позволить Даниэль сесть. Фиона с удивлением наблюдала за этой непонятной перепалкой. Настолько сильным был контраст поведения Драко с Уолтоном, о котором тот говорил с уважением и даже каким-то благоговением, и того, с какой открытой неприязнью он смотрел на его младшую сестру. — Меня зовут Даниэль Розье, — высокомерно произнесла девочка, обращаясь к близнецам. — Мы с вами уже пару раз виделись. — Да, я тебя сразу запомнил, — сказал Гарри, что, очевидно польстило юной ведьме, тут же задравшей голову в еще более тщеславной манере. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. Драко был более, чем рад, когда Даниэль, выпорхнув из лодки, побежала к двум другим девочкам. А вскоре, к трио присоединились Крэбб с Гойлом. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к пухлому светловолосому мальчику. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил мальчик, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу? Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка.