***
Драко едва поднял себя с постели. Сон пришел под утро дурманящий и тяжелый, склеил веки и едва не лишил души. Пустота, в которую провалился Драко, душила его и, едва проснувшись, он побрел в ванную с твердым намерением включить прохладную воду и подставить под нее загривок. Легкий шок от острых ощущений вырвал из чистокровных уст витиеватое выражение, состоящее из очень крепких, совсем не благородных слов. Драко умылся, долго выбирал одежду, остановился на черной водолазке и светло-серых брюках. Слегка знобило, но он не придал этому значения, объясняя неважное самочувствие плохим сном. Драко отвел два урока, прежде чем понял, что остальные придется отменить – озноб усилился, а обычно гибкие, сильные руки и ноги теперь отказывались подчиняться. Его ломало, нестерпимо тянуло лечь, закрыть глаза и спать. Он выпроводил студентку, и начал обзванивать по телефону оставшихся троих подопечных, с которыми запланированы были занятия на сегодня. Двое ответили, явно сожалея, что любимого преподавателя сегодня не увидят, а по оставшемуся номеру, принадлежащему некоей Лиз о' Коннор ответила совсем другая девушка. Она представилась подругой Лиз и сообщила, что сама Лиз куда-то вышла. Что касается занятия, – сообщала подруга - то она с кем-то из студентов поменялась своим временем, поскольку вечером они вдвоем идут в театр. «То есть этот кто-то должен появиться с минуты на минуту, – подумал, досадуя, Драко – как, Мерлин, некстати!» И точно: не успел он додумать последние мысли, как в дверь позвонили. Драко раздраженно зарычал и все же пошел открывать – объясняться в любом случае пришлось бы. Но перед тем, как открыть дверь, сработала многолетняя малфоевская привычка смотреть в зеркало, оценивая внешний вид. Рассмотрев себя в зеркале, Драко ужаснулся – он был очень бледен, под глазами залегли темные круги, а на щеках пылал яркий лихорадочный румянец. Жутковатый вид довершали поджатые вверх плечи и руки, которые, дрожа, он прижимал к груди. Но Драко не был бы Малфоем, если бы усилием воли не заставил себя принять соответствующее выражение лица, приподнять подбородок и выпрямить плечи. Картина существенно изменилась в лучшую сторону. «Ну, хотя бы так…» – подумал он, и открыл дверь. На пороге стоял тот самый студент Джеймс, чье появление у «мистера Малфоя» побудило столько душевных переживаний. Драко перестал дрожать от изумления – казалось даже озноб отступил: вот уж кого он сейчас совсем не ожидал увидеть! Джеймс смотрел на Драко с не меньшей пытливостью - лицо парнишки выражало недоумение, а пристальный взгляд карих (все-таки карих!) глаз скользил по фигуре учителя с явным беспокойством. - Джеймс? Не ожидал тебя сегодня увидеть – как можно более официально сказал Драко, и только собрался было сообщить подопечному о том, что урок не состоится, как Джеймс заговорил сам. - Я поменялся с Лиз о'Коннор. Они там, кажется, в театр… - Джеймс осекся на мгновение, как будто заметил что-то важное, и тут же сказал твердым, совершенно учительским тоном, словно не Драко был наставником, а он - А Вам бы лечь не мешало, мистер Малфой. Драко раздраженно усмехнулся и ощутил, что к температуре добавляется еще и действие артефакта, накаляя без того горячее тело. Но и это еще не все: Драко все-таки не давали покоя глаза Джеймса. Нет, они не казались ему зелеными, как в прошлый раз… Сегодня его волновало их выражение. Юноша, почти ровесник, смотрел на него неожиданно по-взрослому – уверенно, сосредоточенно и Драко почему то очень захотелось подчиниться этому взгляду. Так смотрел на него Люциус, когда хотел быть строгим или, напротив - когда делал попытку морально поддержать сына. А еще, подобный взгляд мог принадлежать только одному человеку… Но такие мысли Драко отнес уже к своим личным наваждениям, решив об этом не думать. Голова кружилась, перед глазами все плыло, сердце-на-ножках словно носилось по всему телу, колотясь то в груди, то в горле, то в животе. С каждой минутой ему становилось все хуже и хуже, и в таком вот совершенно болезненном состоянии на Драко неожиданно напала веселость. Не истерика, нет – бесшабашность, даже игривость. Малфой иронично усмехнулся и заговорил с юношей таким тоном, словно собирался флиртовать по полной программе. Самое удивительное было в том, что студент Джеймс словно бы этого и не заметил, а если и заметил, то принял как должное. Если бы Драко Малфой чувствовал себя хоть чуть-чуть лучше, он бы обязательно заметил этот факт - в наблюдательности слизеринцу не откажешь - и задумался бы, что все это могло значить. Но сейчас Драко было не до наблюдений. Джеймс молча прошел в квартиру, невзирая на то, что учитель его войти не приглашал – Драко лишь пожал плечами и закрыл дверь, всем своим видом показывая, что восхищен такой наглостью. - Эмм… А ничего, что урок не состоится? – складывая руки на груди сказал он, продолжая иронично улыбаться. - Ничего, мистер Малфой – ответил Джеймс, - где Ваша постель? Вам срочно нужно лечь. Юноша без стеснения ухватил Драко за руку и уверенно потащил его за собой в спальню, словно отлично знал, где спит мистер Малфой. «Где и с кем, - подумал, беззвучно хихикнув Драко, – Ну а что? Известно с кем – с Поттером. Каждую ночь, можно сказать, с Поттером во снах и, Мерлиновых фантазиях!». - Не слишком ли Вы активны, юноша? – сказал Драко чудовищно обольстительным тоном, каким никогда в жизни не позволил бы себе заговорить с кем-либо посторонним, тем более со студентом - неужели хотите составить мне компанию? О, я был бы весьма польщен!» Но и тут студент Джеймс оказался на высоте. Драко даже слегка разозлился – что он такое себе позволяет этот маленький мерзкий маггл?! Можно подумать, его каждый день пытаются соблазнить чистокровные волшебники! - В другой раз – сочту за счастье, мистер Малфой, - спокойно ответил Джеймс, и губ юноши на секунду коснулась до неприличия теплая улыбка, словно бы он всю жизнь знал своего молодого «профессора», словно, Мерлин, имел право вот так с ним разговаривать. - Сейчас Вам лучше отдохнуть – продолжил он - у Вас жар, а я отправляюсь в аптеку за чем-нибудь жаропонижающим, – Джеймс коснулся бледного лба Драко, нахмурился – Что-то мне это совсем не нравится... Так! Я мигом. - Отлично, юноша. Огневиски захватите. Бутылочку – в самый раз – сострил Драко ему в догонку и негромко рассмеялся. Джеймс метнулся к выходу, но тут же вернулся. Он быстро посмотрел на Драко, раздумывая о чем-то, потом убежал на кухню. Возвратился он оттуда уже с влажным полотенцем в руках и графином с водой. Он присел на край кровати и фантастически нежными касаниями стал вытирать Драко лицо и руки, в надежде хоть немного сбросить жар, явно опасаясь оставить учителя в таком состоянии одного. Руки у Джеймса были удивительно легкие, ловкие, ласковые... Совершенно невменяемый от температуры Драко, вдруг прислонился щекой к его ладони и в полузабытьи прошептал: - Гарри… Гарри… Рука Джеймса вздрогнула и замерла. Он рвано вздохнул и отвернулся, смутившись, но это были какие-то секунды, мгновения - юноша быстро взял себя в руки. - Я… с-сейчас, мистер Малфой. Потерпите немного, – взволнованным голосом произнес он. Дальнейшие события Драко помнил плохо. Кто-то говорил по телефону. Кажется, Гарри. Нет – Джеймс. Точно Джеймс. Потом стало очень светло, почти ослепительно – свет резал глаза. Какие-то люди – он никого из них не знал. Потом кто-то ужасно больно ущипнул его за мягкое место. Драко аж возмутился – что за ласки такие? Что за манеры? Нежнее надо быть со слизеринскими Принцами! Хорошо, что их тут несколько… Или один? Тем более – если один: что за извращенный секс?! А кареглазый пепельный Гарри очень даже ничего. Кажется, он единственный, кто в меня не влюблен… Какая жалость! Наверное, он просто не в курсе, что все студенты… Да – абсолютно все студенты Кембриджа и Оксфорда, изучающие Парселтанг, влюблены в Драко Малфоя. Почему? А потому что он неотразим - это же очевидно! Потому что - великолепен. Кто-то смеет с этим спорить? И вообще – пора ввести в обязательную программу маггловских университетов изучение Парселтанга, как наиболее эффективного способа общения преподавателей и студентов. А латынь можно послать к Дементорам. Что с нее взять – мертвый язык… - Чертов Поттер… Как же плохо… Урока не будет. Поттер, урока не будет! – в бреду шептал Драко, а взволнованный студент Джеймс с нетерпением ждал, когда же наступит эффект, обещанный докторами неотложной помощи, вколовшим Драко неведомую стопроцентножароутоляющую смесь. То, что говорил и шептал в бреду мистер Малфой, казалось, студента ничуть не смущало. Он лишь странно вздрагивал и каждый раз приближался к губам мечущегося в беспамятстве наставника, пытаясь лучше понять смысл его слов, когда тот произносил имя Гарри. Но понять было невозможно ничего – то ли он ненавидел его, то ли наоборот… Может они с Гарри были друзьями и поссорились? «Может быть, может быть...», - подумал Джеймс. - Люмос, - произнесли губы парнишки. Тотчас над кроватью, где лежал больной Драко, появился маленький светящийся шарик. Только свет показался Джеймсу слишком ярким… - Люмос минима – вновь сказал студент, и свет притушился. Юноша вздохнул, распечатал из шуршащей упаковки лечебную капсулу, с недоверием взглянул на нее, затем приподнял голову Драко и заставил его ее проглотить, услышав очередное: «Гарри… Мерлин, где тебя носит…», и далее - очень непечатно. Настолько, что у юноши Джеймса порозовели щеки, глаза сделались круглыми, а губы едва удержались от изумленного восклицания. Вот уж точно – он и предположить не мог, что его любимый учитель может настолько «креативно» изъясняться…***
Когда Драко пришел в себя, была глухая ночь. Проснулся он от неприятных ощущений: вся постель была насквозь мокрая. Да и он сам весь - хоть выжимай, от пяток до прилипших ко лбу платиновых волос: сильный жар вышел через кожу обильным потом. Драко брезгливо поморщился, снял одежду, торопливо закутался в сухой халат и, обняв себя за плечи, словно тень проследовал на кухню. Неимоверно хотелось пить, в туалет, и спать. Закончив с этим, он ненадолго задержался в ванной, раздумывая – хватит ли сил принять душ, но в итоге решил просто умыться, выждав до утра. Даже сейчас, чувствуя себя вполне сносно, он не был уверен – не вернется ли жар. Драко пытался понять – когда успел простудиться? Что это было – сезонный вирус? У себя, в мэноре он вообще никогда не болел, а тут такое! Да еще на глазах у маггла… О, Мерлин, Мерлин!.. Драко не заметил, когда ушел загадочный студент Джеймс - сейчас в квартире было тихо и остро пахло каким-то лекарством. Драко подумал, что неплохо бы закрыть входную дверь – раз юноша ушел, то она, должно быть, осталась незапертой. Он подошел к двери, толкнул ее, предполагая, что она легко откроется. Но нет. Дверь была заперта. И заперта изнутри. Это было как минимум удивительно. В раздумье Драко коснулся пальцами ключей от квартиры, - они по-прежнему висели на крючке рядом с зеркалом. И к ним, как будто, никто не прикасался. «Странно», - подумал Драко. На всякий случай он обошел квартиру еще раз, даже в кладовую заглянул для верности – студента нигде не было. «Ну, не испарился же он, в самом деле?!» - подумал Драко. Версия с выпрыгиванием в окно не выдерживала никакой критики – высокий третий этаж, да и зачем??? Юноша мог остаться прямо здесь... Но не остался. Почему?.. И куда делся, в конце-то концов? На этот вопрос у Драко ответа не было. Измученный лихорадкой, он решил подумать обо всем завтра, когда прекратится дурнота и слабость. Мысль о том, что его мог навестить кто-то из магического мира, почему-то не пришла в голову. Возможно потому, что он не допускал ее? Драко вернулся в спальню, из последних сил собрал мокрое постельное белье, постелил свежую простыню и лег прямо так – без подушки, укрывшись с головой теплым сухим пледом. Стоило лишь закрыть глаза, как ему снова приснился Гарри Поттер. И сон этот был чудесным: Герой магической Британии летел на метле, в погоне за снитчем. Задорный смех, азартный прищур глаз, развевающиеся черные волосы, джемпер и короткий замшевый плащ, квиддичные штаны, подчеркивающие тренированные ноги – «Малфой! Догоняй!» Красиво, Мерлин… Драко спал, подтянув одно колено к груди, а на столике рядом с лекарствами, которые оставил для него Джеймс и бригада неотложной помощи, лежал небольшой холщевый мешочек, туго перевязанный серебристой лентой, а под ним - листок высочайшего качества пергаментной бумаги. Твердым угловатым почерком на нем было написано следующее: «Драко, это от Помфри. Как проснешься – смешай с водой и выпей. К утру будешь как новенький. P.S. Не болей, пожалуйста. Гарри».