Заря розовой страсти (цикл фанфика-1)

В кабинете генерала Гранта яблоку негде было упасть. Собравшиеся нервно перешёптывались; все знали, что на совещании прозвучит нечто важное, но о чём конкретно пойдёт речь, похоже, никто из присутствующих не догадывался. Щупленький коротышка остановился в дверях, намереваясь обратиться к присутствующим. Если бы не знаки военного различия на его римской форме, трудно было бы догадаться, что этот маленький сероглазый человечек с окладистой бородой командует армией римлян. Джуди неожиданно пришла в голову мысль, что генерал Грант меньше всего похож на знаменитого римского полководца. Он, как и генеральша Макферсон, являлся выпускником Военной академии в Риме. Злые языки утверждали, что за всю жизнь Грант освоил всего три выражения лица: выражение глубокой задумчивости, суровой решимости и наивного простодушия. Однако не зря к нему прицепилось прозвище Бородатый Бульдог: если этот человек что-то задумал, даже если это что-то — пробить головой кирпичную стену, — он обязательно воплотит свою идею в жизнь. Несмотря на то, что генерал Грант временами действительно выглядел комично, Джуд прекрасно знала его командирские способности: умение вдохновить своих подчинённых на любое, даже почти невыполнимое задание, умение наказать и поощрить, когда это необходимо. В этом генералу Гранту не было равных. Впрочем, по мнению Джуди, всё командование армии римлян было на высоте. От этих приятных мыслей майоршу отвлекла речь генерала Гранта, которую тот начал, хорошенько прокашлявшись. — Ну что ж, леди и джентельмены, позвольте поздравить всех нас с тем, что Каносс и окрестности окончательно взяты под наш контроль. Тем не менее мы все прекрасно понимаем, что это только начало и не стоит радоваться раньше времени. Работы впереди предстоит много, и даже немного больше, чем хотелось бы. В кабинете воцарилась абсолютная тишина, всеобщее внимание было приковано к щуплой фигуре римского генерала. — Хочу вас известить о том, что лично я внёс предложение продолжать движение наших войск по направлению к Афинам, однако генерал Холлик придерживается на этот счёт иного мнения. — При этих словах Джуд заметила, как лёгкая тень недовольства пробежала по лицу генеральши Макферсон. — Генерал Холлик предлагает двигаться вдоль по Эгейскому заливу в сторону Эллады. Насколько мне известно, император поддержал его предложение, так что, какова бы ни была моя точка зрения на данный вопрос, сейчас этот разговор вести бесполезно. — Грант сделал короткую паузу, а затем продолжил с лёгким нажимом на каждое слово: — Я считаю, что мой план всё же имеет право на существование, поэтому послал в генеральный штаб повторный запрос. Пока же решено укреплять наши позиции на занятой территории. Собственно говоря, теперь наша окончательная победа — вопрос времени и терпения, так как перевес сил на нашей стороне. Джуд поймала себя на мысли, что радость от близкой — если уже не случившейся — победы в эти секунды ей омрачают предположения, что в любой момент может быть отдан приказ покинуть Каносс. Основные силы, которыми руководила Джуд Бэнкс, сейчас в городе уже были не очень нужны. Приказ мог прийти в любой момент. Её сердце предательски застучало, едва только она подумала о возможности того, что больше никогда не увидит Риву. К счастью, продолжение речи Гранта немного успокоило Джуди. — Вы уже знаете, леди и джентельмены, — заявил генерал Грант, — что, хотя мы полностью контролируем город, у нас остались две основные нерешённые проблемы. Во-первых, это дезертиры армии греков. Кое-кто из этих парней или девиц ещё не решили для себя, что делать дальше. То ли они хотят вернуться домой к своим семьям, то ли податься в Италию в поисках лучшей доли, чтобы не прослыть здесь предателями. Так или иначе, но если эти люди не будут нам мешать, мы обязаны как-то помочь им в сложившейся ситуации. Вторая проблема — так называемая белая шваль: бродяги, объединяющиеся в грабительские банды, пользующиеся смутой, воры и мерзавцы. Решить эту проблему поручено генеральше Макферсон, поэтому все люди, находящиеся под её командованием, будут задействованы на данном участке нашей работы. Джуд облегчённо вздохнула. Итак, ей не придётся уезжать из Каносса, она остаётся. И тут же она обвинила себя в том, что военный долг в данную минуту её беспокоит значительно меньше, чем мысли о прекрасной Риве Синклер. Пожалуй, происходи дело раньше, она бы расстроилась, что фактически остаётся в арьергарде армии, зная, что способна на большее, и просила бы командование послать её туда, где ещё идут бои. Однако теперь всё изменилось. Мысли о подвиге во имя отечества всё ещё существовали на периферии её сознания, но на первом месте было иное. Рива — сумасбродная Рива Синклер, заставлявшая её забывать, кто она и зачем появилась в этом городе. *** Тем временем сама Рива быстрым шагом направлялась в сторону госпиталя, где работала Чарлина Уайтхолл. Она не договаривалась с ней о встрече, но ей так необходима была хотя бы слабая надежда, хотя бы едва заметный намёк на то, что её сестра Фей ещё жива! Вдруг у Чарлины за это время появились хоть какие-нибудь новости? Как было бы прекрасно, если бы Фей приехала и забрала их с бабушкой Норой из этого ужасного места, а затем увезла подальше от этой страшной римской женщины. Тогда она никогда больше не увидела бы Джуди Бэнкс и даже имя её навсегда забыла. О, какое бы это было чудо и благословение Божье! Неожиданно девушка почувствовала обращённый на неё сальный, похотливый взгляд одного из проходивших мимо итальянцев и тут же вспыхнула. Она поняла, на что смотрел итальянец, гнусно ухмыляясь. Метка на шее! Она старательно прикрыла её выпущенной из высокой причёски локонами, но горячий ветер трепал её волосы, делая все усилия тщётными. Боги, да за что же ей выпал такой позор? Она вспомнила, как с показным покаянием Джуд Бэнкс просила у неё утром прощения, и волна ненависти к этой римской женщине холодными мурашками пробежала по её телу. Разумеется, эта мерзавка ни капли не раскаивается! Всё это был цирк и спектакль, чтобы отвлечь её внимание, сделать её ещё более беззащитной перед ней. Хотя, казалось бы, куда уж больше! В душе майорша наверняка смеётся над ней, над её смущением, над её падением. Усилием воли Рива заставила себя не думать об этом. Как бы то ни было, если Фей удастся вернуться, они просто уедут и забудут обо всём. Она поднялась по ступенькам и вошла в госпиталь. Чарлину ей удалось найти довольно быстро, однако она была занята с одним из пациентов, и Рива решила, не отвлекая её, дождаться, пока она освободиться. — Ну что ж, Том, — тихим уверенным голосом успокаивала Чарлина раненого, — твои шрамы быстро заживают; скоро о ранении останется одно лишь воспоминание, и мы сможем отправить тебя домой. — Эх, доктор, — ухмыльнулся Том, — если бы ко мне в госпиталь приходила такая же красотка, как к вам, я бы вообще не захотел отсюда уходить. Чарлина замерла на месте, потом порывисто обернулась и встретилась глазами с необычной посетительницей. Рива улыбнулась и сделала шаг по направлению к раненому солдату. — Я всегда полагала, что наши греческие джентельмены не потеряют свою прекрасную способность делать дамам комплименты, даже находясь на больничной койке. Сегодня вы с блеском подтвердили моё мнение, — игриво проговорила она. — О, что вы, это вовсе не комплимент, это чистейшая правда, — в тон ей ответил Том. — Могу со всей ответственностью подтвердить, — добродушно улыбаясь, вмешалась в разговор Чарлина. — Я и сама себе завидую. — Секунду поколебавшись, она заключила неожиданную гостью в объятия. Однако, хотя всё выглядело вполне прилично, Рива вдруг смутилась и попыталась высвободиться. Чарлина отстранилась и нахмурилась. — Что-то случилось, дорогая? Девушка покачала головой. Отведя её в сторону, Чарлина внимательно посмотрела ей в глаза и тихо повторила: — Что-то случилось, Рива, я это чувствую. — Да нет же, Чарлина, всё хорошо, — ответила она с напускным спокойствием. — Просто… мне было неловко. Ну, ты понимаешь. Я знаю, что не должна была приходить к тебе без предупреждения, тем более что майорша Бэнкс запретила, и это может вызвать проблемы… — Она на секунду осеклась, но потом продолжила: — Однако я больше не могла ждать, потому что надеялась — вдруг у тебя есть хоть какие-то новости о Фей! Бабушка Нора чувствует себя лучше, и теперь мы могли бы уехать из города… — Но почему эта внезапная паника, Рива? Мы же говорили с тобой об этом, и ты согласилась подождать, не нервничать. Что изменилось за это время? Рива вздрогнула. — Изменилось? О чём ты, Чарлина! Просто я… я плохо себя чувствую последние дни и не могу больше находится в этом доме. Я хочу… хочу увидеть Фей! — Её голос сорвался, и она всхлипнула. Чарлина ещё больше нахмурилась. — Всё дело в этой майорше Бэнкс, не правда ли? — как можно мягче проговорила она, хотя плотно сжатые губы выдавали нараставший в ней гнев. — Я сразу поняла, что эта римская женщина принесёт нам одни неприятности. — Нет-нет, — торопливо стала оправдываться Рива, — она здесь ни при чём. Пожалуйста, только не надо строить никаких предположений, дело вовсе не в ней. Просто я не могу больше всего этого переносить, вот и всё. Любому терпению приходит конец — надеюсь, ты это понимаешь? Я так устала… — Она мельком взглянула на Чарлину из-под ресниц, но так и не поняла, поверила ли она её объяснению. Чарлина всё ещё продолжала хмуриться. — Мне нечем тебя утешить, дорогая, прости: я ничего не слышала про Фей, ни единого слова. Думаю, дорогая, мы должны продолжать надеяться, больше пока ничего не остаётся. Я бы с радостью увезла вас сама из города, но ты знаешь, что я не свободна. Раненые нуждаются во мне. Здесь больше нет других докторов, и я не могу всё бросить. — Чарлина, — по щекам девушки потекли слёзы, — Чарлина, прости меня, я веду себя как эгоистичная дура… Конечно, мне ясно, что тебя держит здесь долг, что ты не можешь уехать, что от тебя зависят жизни наших солдат. Я же думаю только о себе и о бабушке Норе… Это так мерзко с моей стороны, Боги… — Ну что ты! — Чарлина нежно обняла её, но от этого ей стало только ещё тяжелее. — Ты знаешь, что я рада позаботиться о тебе и мне очень жаль, что сейчас я могу сделать для тебя так мало, хотя ты так много значишь для меня… — Ох, Чарлина, — прошептала Рива, — мне надо, мне просто необходимо уехать из города. Я не могу здесь оставаться, у меня больше нет сил. — Рива, милая, объясни мне, что всё-таки случилось? Она уткнулась ей в плечо, отчаянно пытаясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. Чарлина нежно гладила её по волосам, потом ласково отодвинула волосы, чтобы погладить по щеке, и тут рука её замерла. Рива в ужасе поняла, что она заметила след на шее. Её голос слегка дрожал, когда она спросила её: — Рива, как это случилось? Кто это с тобой сделал? Рива забормотала: — Э-э… Чарлина, я не знаю… Возможно, я поранилась… случайно… Я даже не заметила. Лицо молодой женщины потемнело. — Не лги мне, Рива. Я прекрасно знаю, отчего появляются такие следы. — Она дотронулась до её шеи, но в её прикосновении больше не было нежности. — Отвечай, что случилось? — Чарлина, умоляю… — пробормотала Рива. — Я не хочу спорить с тобой. Я пришла за помощью, а не за упрёками. — Это майорша Бэнкс, не так ли? Скажи мне, Рива, это действительно она? Но Рива так и не успела ничего ответить, потому что в этот момент к ним подбежал обеспокоенный санитар: — Капитанша Уайтхолл, Гарри Лоуэлл не можкт дышать! Он задыхается и стал совсем синий! Чарлина быстро обернулась к Риве: — Прости, я должна идти. Она кивнула: — Конечно, я понимаю… — Подожди меня здесь, пожалуйста. Я вернусь, и тогда ты расскажешь мне, что случилось. Чарлина быстро вышла, и Рива невольно вздохнула. Несмотря на то, что сейчас в нескольких десятках шагов от неё, возможно, умирал человек, она почувствовала облегчение от того, что разговор с Чарлиной отложен. Помедлив ещё несколько секунд, она, стараясь остаться незамеченной, тихо вышла из госпиталя через чёрный ход и направилась домой. *** Весь день Рива бродила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Вернувшись из госпиталя, она обнаружила, что к бабушке Норе пришли друзья, и, воспользовавшись ситуацией, улизнула из дома так же незаметно, как до этого из госпиталя. Надеясь на то, что в конце концов ей удастся найти хоть какой-нибудь выход из ситуации, Рива раз за разом прокручивала в голове случившееся, но это приводило лишь к тому, что ситуация стала казаться ей ещё более ужасающей. Поскольку вестей от Фей нет, а на Чарлину рассчитывать больше не приходится, значит, ей как-то придётся смириться с тем, что ещё какое-то время они с бабушкой будут вынуждены жить под одной крышей с майоршей Бэнкс и есть за одним с ней столом. Почему-то этот факт пугал Риву даже больше, чем всё остальное: она боялась, как бы бабушка Нора не заподозрила неладное, почувствовав её чрезмерную озабоченность. Да, конечно, все знают, что она не ладит с майоршей Бэнкс, но одно дело — испытывать к ней ненависть, и совсем другое — бояться взглянуть ей в глаза. А это именно то, что она сейчас чувствовала! Когда майорша смотрела на неё, сцены минувшей ночи живо вставали у неё перед глазами, и она просто-таки умирала от жгучего стыда. Ей же, как Риве думалось, её смущение доставляло лишь удовольствие и даже льстило её тщеславию. Разумеется, майорша нисколько не раскаивается в содеянном, это совершенно ясно. То, как она поцеловала её сегодня утром в библиотеке, не означало ничего иного, кроме того, что она с нетерпением ждёт ночи, чтобы… Рива вздрогнула. О Боги, теперь она вся в её власти: если она придёт к ней в комнату этой ночью, она даже не сможет воспротивиться. А ведь она только что сказала, что заставит вновь шептать её имя в порыве страсти! Рива даже покраснела. Нет, этого нельзя допустить ни за что! Что ж, она не может запретить ей, но ведь она в силах её убедить! Ясно, что в данном случае речь идёт о мимолётном увлечении, не более того. Потребность лесбиянки в женщине, лесбиянки, оторванной от дома, друзей, родных… Может быть, даже от невесты. Всё, что держит её рядом с ней, — это просто лесбиянская потребность. Но ведь вокруг полно привлекательных женщин, которые будут рады составить компанию такой видной леди, как майорша Бэнкс. Её обворожительная улыбка, томный, страстный взгляд, нежность её уверенных прикосновений могут разбудить страсть в любой женщине. Но только этой женщиной будет не она, не Рива Синклер! Никогда в жизни! Она сумеет противостоять и её чарам, и её натиску. Сегодня ночью она встретит её во всеоружии разума и доводов рассудка, после чего сможет уверенно посмотреть в глаза бабушке Норе и Чарлине, а если потребуется, и оправдаться перед ними за свою непростительную слабость. *** Джуд вернулась в Лонгворт-Хаус затемно. Генеральша Макферсон собрала у себя совещание сразу после завершения речи генерала Гранта, и римские воины допоздна были заняты обсуждением организации контроля за стихийными бандами, наводнившими покорённый Каносс и его окрестности. Судя по всему, им предстояло много полевой работы, но Джуд была этому даже рада, поскольку терпеть не могла бумажную возню, которой в основном занималась всё последнее время. И всё же, пока план по уничтожению банд конкретно и обстоятельно обсуждался присутствующими римскими воинами, Джуд снова почувствовала, как её сознание разрывается между долгом и желанием видеть Риву. Войдя в дом, она тут же быстрыми шагами направилась к себе в кабинет, бросила шлем на стул, скинула золотистые доспехи и рухнула в кресло. В голове её вертелась лишь одна мысль: если что-то и может ей сейчас помочь расслабиться, так это горящий взгляд её сумасбродной зеленоглазой красотки. Она даже усмехнулась про себя: никогда ещё ни одна женщина не занимала её мысли больше, чем работа, и вот мисс Рива Синклер одержала неожиданную победу. Теперь она должна каждый раз брать себя в руки, чтобы сосредоточиться на деле. Перед её мысленным взором пронеслась утренняя сцена в библиотеке. Бедняжка Рива была, очевидно, смущена и не знала, чего ожидать. Ох, насколько всё было бы проще, если бы она могла остаться с ней до утра и поговорить, а не сбегать под покровом неверных предрассветных сумерек, как вор и мошенница! *** Ночь накрыла спящий Каносс своими тёмными крыльями, и только майорша Джуд Бэнкс не находила покоя в своей одинокой комнате. Наконец она осторожно отворила дверь, огляделась по сторонам и направилась в гостевую комнату, где спала Рива. Впрочем, она надеялась, что она вовсе не спит, а ждёт её — иначе и быть не могло! Дверь в её комнату оказалась не заперта, и сладкий трепет пробежал по её телу. Да, она ждёт её, это несомненно! Однако когда, остановившись на пороге, Джуд увидела в лунном свете пустую кровать, сердце её бешено застучало. Где же она? Что ещё могло с ней случиться? И тут в лунном блике она заметила съёжившуюся фигурку в кресле и едва не вскрикнула от радости. Присмотревшись, Джуд поняла, что девушка спит, и, тихонько приблизившись, майорша присела на корточки рядом с креслом; протянув руку, она любовно погладила её по волосам… *** Рива сонно потянулась, едва приоткрыв глаза, и Джуд, прикоснувшись губами к её тёплой щеке, прошептала: — Рива, сладкая моя… Не желая разбудить её, она стала осторожно расстёгивать пуговицы на её платье. Жар страсти, пожирающий её сердце, на этот раз горел ровным спокойным огнём. Да, Джуд хотела обладать ею, хотела сжимать её в своих объятиях, но ещё сильнее было желание защитить её, просто быть рядом. Сейчас ей даже страшно было подумать о том, какие ужасы войны пережила её любимая сладкая девочка, её нежный котёнок, её строптивая пушистая кошечка. Её Рива. Больше этого никогда не случится. Ей никогда не придётся оставаться одной, бороться с нуждой, идти на поводу у обстоятельств. Она всегда будет рядом с ней, она всегда… И всё же притяжение её манящего тела оказалось сильнее всего остального. Наклонившись, чтобы поцеловать нежную щеку, Джуд не смогла удержаться и осторожным ласковым поцелуем коснулась её губ. Постепенно поцелуй стал настойчивее, и Рива, вздрогнув, открыла глаза. Мгновенно в её зелёных глазах засветился опасный огонёк. — Не смейте! Оставьте меня в покое! — хрипло выкрикнула она. Её глаза метали громы и молнии, и это заставило Джуди окончательно потерять контроль над собой. Она впилась горячим поцелуем в её губы; страсть её была так велика, что она даже не сразу заметила, как отчаянно Рива пытается вырваться. Тем не менее едва она это поняла, как тут же отпустила её, подняла на руки и перенесла на постель, а затем присела рядом и заглянула ей в глаза: — Что случилось, родная? Я сделала тебе больно? Рива молчала, уткнувшись носом в подушку, и по её щекам текли слёзы. Джуд потерянно гладила её по волосам, не находя себе оправданий. Она опять потеряла над собой контроль, и это было недопустимо. Она такая хрупкая, такая нежная, а она набрасывается, словно дикая хищница, причиняя ей боль. А ведь ей всего лишь хотелось быть рядом с ней, прижимать её к себе, заниматься с ней любовью, целовать её нежное юное тело, вдыхать аромат густых волос, смотреть в её прекрасные изумрудные глаза. — Рива, милая, поговори со мной, девочка! — ласково прошептала она. — Скажи, что я сделала не так? Сладкая моя, ты должна понять, что я совершенно не в силах выкинуть из головы мысли о тебе. Весь день я мечтала о том мгновении, когда смогу прикоснуться к твоим губам. Я знаю, что должна быть более терпеливой, но вот беда: как только я вижу тебя, то сразу теряю над собой всякий контроль. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько беспомощной. Ты хотя бы понимаешь, что принадлежишь мне с той минуты, как я впервые увидела тебя… Рива подняла глаза. — Это не так, майорша Бэнкс. Я никому не принадлежу… Римлянша накрыла её уста страстным поцелуем, не позволив закончить фразу. Ещё мгновение Рива пыталась сопротивляться, но магия этой женщины оказалась сильнее. Её губы раскрылись, принимая её римский поцелуй, она обхватила её за шею и прильнула к ней, сладко застонав. И только где-то в глубине тихими молоточками беспокойное сердце выстукивало: ≪Она победила, Рива, она опять победила≫. *** На следующее утро ей очень не хотелось просыпаться. Осторожным движением ощупав подушку рядом с собой, она убедилась, что Джуд Бэнкс успела уйти, и с облегчением открыла глаза. Чувствуя слабость во всём теле, Рива с трудом заставила себя выбраться из-под одеяла. Умываясь, она пристально оглядела себя в зеркале. Странное сочетание противоречивых чувств буквально сводило её с ума. С одной стороны, она испытывала непередаваемый стыд, вспоминая прошедшую ночь, с другой — сладкую истому. В ушах всё ещё звучал мурлычущий голос Джуди, когда она шептала ей нежные признания и говорила о том, что теперь они навеки вместе; губы хранили тепло её поцелуев, тело горело от её страстных объятий. Рива сама себя не понимала, и от этого ей становилось ещё хуже. Она и представить себе не могла, что вот сейчас надо будет выйти к завтраку, сидеть с ней за одним столом, вежливо улыбаться, поддерживать светский разговор — и при этом делать всё очень естественно, чтобы бабушка Нора ничего не заподозрила. Нет, она так долго не выдержит! Мысль о побеге мгновенно пронеслась у неё в голове. Рива быстро оделась, застегнув пуговицы на своём стареньком бледно-зелёном платье, наскоро причесалась и выскользнула за дверь, а когда тут, на другой стороне холла, послышались неразборчивые голоса, спряталась за угол и прислушалась. Римский каприл Джеймс сопровождал очень красивую, изящно одетую даму в сторону бывшей библиотеки, где теперь располагался кабинет Бэнкс, и Рива неслышной походкой последовала за ними. Капрал негромко постучал, и как только дверь распахнулась и на пороге появилась Джуд Бэнкс, дама бросилась к ней в объятия, после чего майорша вежливо взяла её под руку, и они прошли в кабинет. Дверь громко хлопнула, и тут же послышались удаляющиеся шаги капрала. Проскользнув через холл и спустившись по лестнице, Рива уловила отрывок разговора капрала Джеймса с другим римским солдатом. Джеймс сказал: — Кажется, невеста майорши Бэнкс приехала очень вовремя, да? Похоже, у неё шестое чувство сработало, не иначе… Второй солдат грубовато рассмеялся в ответ, но продолжения разговора Рива уже не слышала. Она вообще ничего не слышала и не видела вокруг, потому что в голове её, словно набат, звучали неожиданно страшные слова: ≪Невеста майорши Бэнкс…≫. *** Не помня себя от ужаса, Рива выскочила из дома. Она брела наугад, не разбирая дороги, и ноги сами принесли её в спасительные пещеры, где, упав на циновку, она горько зарыдала. Боги, Боги, что же она наделала! Конечно, ей и раньше было абсолютно ясно, что для Джуди Бэнкс она не больше чем короткое развлечение, но встретиться лицом к лицу с её законной невестой — это уж слишком! Не приходилось сомневаться, что эта женщина сразу и без труда поймёт: между Ривой и Джуди Бэнкс что-то было. Женское лесбиянское чутьё в этом отношении работает безотказно. Рива уже сейчас представляла себе презрительную гримасу, которая состроит эта изысканная римская леди. Другое дело, если бы всё это случилось раньше, до войны… А кто Рива теперь? Замарашка, падшая женщина, тщётно пытающаяся делать вид, что ничего вокруг не изменилось. Слёзы лились и лились из её глаз, и она даже не заметила, как чья-то лёгкая тень промелькнула у входа в пещеру. Очнулась она только тогда, когда уверенная рука коснулась её плеча. Рива, вздрогнув, обернулась… — Фей! — Да, Рива, я вернулась. Через секунду она уже была в объятиях сестры. Фей ласково погладила её по голове и тихо произнесла: — Только не кричи, малышка! Ты же понимаешь, никто не должен знать, что я здесь. Я пришла за тобой, за тобой и за бабушкой Норой, чтобы увезти вас отсюда. Рива подняла на неё заплаканные глаза: — Увезти? Но как? Как ты это сделаешь? Только сейчас Рива заметила, что на её сестре надета военная форма армии римлян, и нахмурилась. Фей непринуждённо усмехнулась. — По дороге я повстречала одного не слишком умного паренька, который перегонял повозку для продовольствия… В общем, римская форма ему больше не понадобиться, повозка тоже, а у нас таким образом появилось хорошее прикрытие и транспорт, чтобы убраться отсюда поскорее и подальше. — Но бабушка Нора… — Она всё ещё в Лонгворт-Хаусе? — Да… — Вот и прекрасно. Сейчас ты вернёшься домой и расскажешь всё бабушке Элеоноре, а после полудня вы соберётесь на прогулку. Охране скажете, что пообедаете у друзей, чтобы вас не ждали, и никто ничего не заподозрит… — Но майорша Бэнкс… — Голос Ривы сорвался. Фей окинула её подозрительным взглядом. — Что — майорша Бэнкс? Что-то случилось, Рива? Рива смущённо опустила глаза и пробормотала: — Нет-нет, просто она следит за каждым нашим шагом — боится, что мы пособники шпионов. Она даже Чарлине не разрешила навещать бабушку Нору, хотя она была серьёзно больна. Фей небрежно отмахнулась: — Забудь о ней, Рива. Вечером мы уже будем далеко отсюда, и майорша Бэнкс тебя больше не потревожит. Рива наконец вытерла слёзы и улыбнулась: — Скажи, Фей, а как ты догадалась, что я здесь? Молодая женщина рассмеялась: — Кто же не знает тебя лучше, чем я? Когда тебе хочется побыть одной и успокоиться, ты всегда приходишь сюда. Конечно, это было до войны, когда пещеры ещё не были просто пещерами, а не укреплёнными укрытиями, но кое-что никогда не меняется, правда? Рива обняла старшую сестру. — Фей, а знаешь, ты у меня самая замечательная сестра в мире! — Она лукаво подмигнула ей. — Конечно, — рассмеялась она. — Точно так же и моя младшая сестра — самая красивая и умная девушка во всех греческих городах. Рива поймала себя на том, что они говорят сейчас так, как будто и не было кругом войны, Каносс не пал, а они с сестрой просто вышли на прогулку. Фей уловила смену её настроения, и улыбка на её губах померкла. — Послушай, сейчас не время думать о плохом. Ты должна взять себя в руки и позаботиться о бабушке Норе. Рива кивнула, и, поговорив ещё немного, они распрощались. Теперь ей предстояло сыграть свою роль так, чтобы ни майорша Бэнкс и никто другой не заподозрили её в подготовке побега. *** На подходе к дому Риву окликнули. — Мисс Рива, слава нашим Богам, вы нашлись! — всплеснула руками Милли. — Мы уже всю округу обыскали, и нигде вас нету! — А что случилось, Милли? — как можно равнодушнее поинтересовалась Рива. — Да это всё майорша Бэнкс… Рива напряглась. — Что майорша Бэнкс? — Она хотела видеть вас, — пояснила Милли. — Майорша сегодня вообще какая-то странная, — недовольно добавила она. — Впрочем, это, видать, из-за невесты её. — Невесты? — Рива сделала вид, что не понимает, о чём идёт речь. Ей только оставалось надеяться, что Милли не догадывается, сколь важный для неё вопрос они сейчас обсуждают. — Да, мисс Рива. С утра приехала её невеста, писаная римская красотка, должна вам сказать. Майорша Бэнкс велела накрыть завтрак в библиотеке… — Милли пожала плечами. — Можно подумать, что они там завтракать собрались, — ухмыльнулась она, но тут же осеклась. — В общем, она послала за вами, а мы нигде не могли вас найти. Спросили вашу бабушку, но она тоже ничего не знала. Тут уж всполошились все… — Верно, это было очень глупо с моей стороны — не предупредить никого о своём уходе, — согласилась Рива. — Ну, теперь что уж, — отмахнулась негритянка. — Вы, главное, поскорее идите к майорше Бэнкс, а то она сильно недовольна, это я вам точно говорю. Рива поспешно направилась в библиотеку, на ходу удивляясь, куда же подевался римский капрал, обычно стоявший на посту у дверей. Постучав, она нерешительно отворила дверь и заметила, как быстрым движением Джуд Бэнкс сняла свою руку с плеча сидящей рядом с ней женщины. — Рива… Мисс Синклер! — воскликнула она, поднимаясь. — Где вы были всё утро? — Я… — Рива замялась, пытаясь не встречаться с ней глазами, но тёмные настойчивые глаза майорши неотрывно преследовали её, ловя ускользающий взгляд. — Я навещала друзей, Бэнкс. — Друзей? И никого не поставили об этом в известность? — угрожающе поинтересовалась она. — Майорша, — вспыхнула Рива, — я не обязана ставить вас в известность о каждом моём шаге, не правда ли? — Нет, не правда, мисс Синклер. Но дело даже не в этом. Своей бабушке вы тоже ничего не сказали, а ведь она волновалась за вас. Разве вы не знаете, как это опасно в её состоянии? — Майорша, — голос Ривы окреп, — позвольте мне самой решать, что и как я должна делать. — Послушайте, мисс Синклер… — начала было майорша, но тут гладкая белая рука нежно коснулась её плеча, и она умолкла. — Джудит, дорогая, — ласково проворковал глубокий женский голос, — право же, тебе не стоит так переживать. Рива искоса взглянула на женщину. Вблизи она была ещё красивее, чем казалась издалека: густые белокурые волосы, уложенные в изящную высокую причёску, обрамляли правильные черты лица, дорогой палевый дорожный костюм подчёркивал стройность фигуры. Рядом с ней Рива и вправду чувствовала себя замарашкой. Однако майорша Бэнкс холодно отвела руку своей невесты и внушительно произнесла: — Марша, это дело касается только меня и мисс Синклер. Не вмешивайся, пожалуйста. — Что ж, — не сдавалась блондинка, — тогда, надеюсь, этот вопрос можно будет решить в следующий раз? Мы опаздываем на встречу к Макферсон… На этот раз Джуд была вынуждена согласиться. Опираясь на её руку, блондинка чинно проследовала к дверям, но на пороге остановилась и проворковала: — Ах, Джудит, дорогая, мы поступаем очень невежливо. Ты же не представила нас друг другу. — Она бросила быстрый взгляд на Риву. — Разумеется, — хмуро буркнула майорша Бэнкс. — Марша, познакомься с мисс Ривой Синклер, внучкой хозяйки этого дома. Рива… мисс Синклер, позвольте представить вам мою невесту, Маршу Симпсон. Только произнеся эту заученную фразу, Джуд поняла, что произошло. Увы, слово уже сказано, и ничего нельзя вернуть обратно. Майорша сделала шаг по направлению к Риве, но она поспешно попятилась от неё. — Рада познакомиться. А теперь я, с вашего позволения, отправлюсь к бабушке Норе, — холодно заявила Рива. Открывая дверь в комнату Элеоноры, она услышала, как внизу, в холле, блондинка о чём-то с увлечением рассказывает своей лесбиянской невесте, и сердце её непроизвольно сжалось. *** Старая, расхлябанная повозка теперь была единственным их спасением. Рива даже не подумала о том, как неудобно будет ехать в ней бабушке Норе. Сейчас, сидя за спиной Фей, она ругала себя последними словами. Как можно быть такой эгоисткой! Понятно, что ей самой поскорее хотелось сбежать из этого дома, но ведь бабушке Норе там ничто не угрожало. В дороге Элеонора может опять заболеть, и что они будут делать без врача? Но в любом случае выбора уже не оставалось, и они могли только уповать на судьбу. *** Званый вечер безмерно утомил майоршу Бэнкс, она не могла дождаться, когда наконец у неё появится возможность вернуться в Лонгворт-Хаус; однако Марша, казалось, напротив, чувствовала себя здесь как рыба в воде. Она повстречала свою добрую приятельницу Харриет Уиллис, супругу полковницы Уиллис — очень милую женщину, которая была одержима идеей вывести свою супругу в генеральши. Джуди Харриет явно раздражала, но, будучи дальней родственницей генеральши Макферсон, она пользовалась большой популярностью в местном обществе, и этого нельзя было не учитывать. Обед был устроен специально в честь приезда Марши, поэтому уйти раньше других они никак не могли; и всё же Джуд, не выдержав, подошла к мирно беседующим дамам и вежливо произнесла: — Дражайшая миссис Уиллис, мне неловко прерывать вашу интересную беседу, но позвольте напомнить, что моя невеста проделала немалый путь по дороге сюда. Она очень устала, не правда ли, дорогая? — Вопрос был поставлен в такой форме, что Марше не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, хотя она явно наслаждалась вечером и не торопилась возвращаться домой. — Разумеется, майорша Бэнкс, — любезно улыбнулась миссис Уиллис. — Кроме того, у нас ещё будет много времени, чтобы наговориться, — хитро добавила она. Распрощавшись с гостями, Джуд и Марша вышли на улицу. Крепко вцепившись в её руку, Марша мечтательно проговорила: — Какая прекрасная ночь, не правда ли, дорогая? Знаешь, когда кругом война, начинаешь так ценить эти прекрасные тихие ночи… Запах цветов, аромат летнего ветра, луна… Я не видела тебя пять месяцев, Джуди, я безумно соскучилась! — Марша, дорогая!.. — Джуд даже слегка смутилась. — Не знаю, что и сказать… — Не знаешь? — Улыбнувшись, Марша обвила руками её шею. Её глаза горели огнём желания… но в эту минуту Джуд видела перед собой только глаза Ривы Синклер. Она сама не могла понять, почему несравненная красота Марши на этот раз оставила её равнодушной. Когда-то она очень нравилась ей, и хотя она никогда не сходила по ней с ума так, как по Риве, но она была дорога ей. Впрочем, к чёрту всё — она и сейчас ей дорога! Джуд в самом деле хотела так думать, но той Джуди Бэнкс, которая собиралась жениться на дочке купеческого торговца Уолтера Симпсона, больше не было на этой земле. Просто так случилось, что её путь случайно пролегал через город Каносс, и здесь она навеки оставила своё сердце, увидев жгучий зелёный огонь волшебных глаз. Рива Синклер. Единственная женщина в её жизни. Теперь и навсегда. Она вспомнила, какое отчаяние мерцало в её глазах, когда она представила Маршу как свою невесту. Но ничего, она сумеет объяснить ей всё, сумеет заставить поверить, что теперь для неё это не имеет значения. Марша скоро уедет, так или иначе, и тогда… Тогда она сумеет объяснить, что… Внезапно Джуд поняла, что больше всего на свете хочет сейчас оказаться в маленькой комнате рядом с Ривой. Обнимать её, шептать на ушко нежные слова, любить её — это всё, что ей нужно. Когда они вошли в дом, Джуд сразу же проводила Маршу в отведённую для неё комнату, но на пороге она задержалась и, трепетно взглянув ей в глаза, тихо произнесла: — Джуд, любовь моя, я хочу, чтобы ты знала: я всегда рядом. В моих мыслях ты и только ты. Я буду для тебя всем, чем ты только пожелаешь. Я люблю тебя, Джуд. — Марша внезапно прижалась горячими губами к её губам, её язык нежно проник внутрь, легко касаясь её языка и нёба. И так же внезапно отпрянув, она скрылась за дверью, оставив за собой таинственный флёр не испитой до дна страсти. *** Утро выдалось хмурым. Джуд и Марша сидели в столовой за завтраком, но атмосфера была довольно напряжённой. Насколько могла догадаться Марша, всё дело было в том, что ни мисс Элеонора Лонгворт, ни мисс Рива Синклер к завтраку не вышли. Чтобы как-то разрядить ситуацию, Марша попыталась завести непринуждённый разговор: — Джудит, милая, чем ты так озабочена, скажи на милость? Кажется, кухарка в этом доме отменная; по крайней мере я ожидала худшего. — Да, Милли прекрасно готовит, — рассеянно отозвалась Джуд. — Тогда что тебя беспокоит, дорогая? — Странно, что мисс Лонгворт и мисс Синклер… — Ох, дорогая, — нежно улыбнулась Марша, — позволь им жить своей жизнью. Возможно, они отправились на завтрак к своим знакомым. К знакомым! Тут же перед мысленным взором Джуди возникла физиономия Чарлины Уайтхолл. Она была уверена, что накануне Рива была именно у неё, поэтому и не захотела давать никаких объяснений. Если бы Марша не вмешалась, она бы всё выяснила до конца! А теперь она отправилась к ней на завтрак… Нет, это уже слишком! Пускай она только появится — она тут же скажет ей всё, что думает по этому поводу. — Правила в этом доме таковы, Марша, — как можно спокойнее произнесла Джуд. — Никто не может отлучаться из дома, не поставив меня в известность. — О? — как ни в чём не бывало откликнулась Марша. — Даже если речь идёт о… — она заметно запнулась, — о романтической истории? — Что? — нахмурилась Джуд. — О чём ты? — Наверняка у мисс Синклер есть жених, — снисходительно объяснила Марша. — Вряд ли у неё есть невеста. Джуд вспыхнула: — Личные дела мисс Синклер меня нисколько не тревожат. В этом доме располагается мой римский штаб, и я обязана думать о безопасности, вот и всё. — Ты слишком строга, дорогая. — Марша игриво улыбнулась, но улыбка показалась Джуди искусственной. Позвав Милли, она велела ей узнать, изволят ли леди выйти к завтраку, и когда, вернувшись, Милли заявила, что ни мисс Элеонора, ни мисс Рива не откликаются на стук в дверь, рывком поднялась из-за стола и резко приказала: — В таком случае откройте дверь и проверьте, всё ли у них в порядке. Пожав плечами, Милли снова вышла, и пока она не вернулась, Джуд беспокойно мерила шагами столовую, а Марша удивлённо следила за ней взглядом. — В комнате их нет, миссис Бэнкс, — появляясь на пороге, заявила Милли. — Что значит — нет? — Джуд бросилась вверх по лестнице и распахнула дверь в комнату Ривы. Постель была аккуратно застелена, и это говорило о том, что ночью на ней никто не спал. Открыв дверь шкафа, Джуд увидела, что весь хранившийся в нём скромный гардероб — всего-то два платья — тоже исчез. В комнате мисс Лонгворт наблюдалась та же картина. Джуд выскочила за дверь как ошпаренная. — Куда ты? — крикнула ей вдогонку Марша. — В госпиталь греков, — бросила она на ходу. — Если кто-то и может знать, где они, так это Чарлина Уайтхолл. — Но почему тебя это так беспокоит? — чуть не плача воскликнула Марша. Джуд на мгновение задержалась в дверях. — Прошу тебя, не вмешивайся. На дорогах полно бандитов, защищать от них город — моя обязанность. — Но почему ты считаешь, что на них напали бандиты? — Я не знаю, Марша. Именно поэтому мне придётся поспешить в госпиталь. Всю дорогу Джуд почти бежала, однако её усилия оказались напрасными. Чарлина Уайтхолл надменно заявила, что понятия не имеет, где в данный момент находятся мисс Синклер и мисс Лонгворт. А даже если бы и знала, то последняя женщина, которой она сказала бы об этом, — майорша Джуди Бэнкс.