Заря розовой страсти (цикл фанфика-1)

Жаркое полуденное солнце тускло отражалось в сонных водах реки. Рива сидела на берегу, вдыхая изумительный аромат диких трав. Она уже и думать забыла, что на этой земле где-то может быть такое тихое и спокойное место без битв, вражеских римских солдат, унижения и уныния. Какое счастье, что им удалось благополучно выбраться из Каносса! Оказалось, Фей прибыла в город по заданию генерала Джонстона для организации подпольной деятельности в Каноссе и окрестностях. Те самые банды, о которых столько говорила Джуд Бэнкс, наполовину состояли из воинов армии Греции, и Фей координировала их работу. Согласно полученному им заданию, необходимо было наладить здесь безотказно работающую шпионскую сеть, после чего Фей предстояло вернуться в штаб Джонстона, чтобы доложить о результатах; вот почему им оставалось прожить в этом тихом, уютном месте, которое Фей выбрала для их укрытия, не более двух недель. По настоянию бабушки Норы Фей отправилась проведать их старую усадьбу и привезла грустные вести: ≪Серебряные дубы≫ полностью разрушены, дом сровняли с землёй, а вокруг осталось одно пепелище. Голос Фей дрожал, когда она рассказывала об этом. Рива всерьёз беспокоилась о своей сестре: в последнее время она очень осунулась, и с её лица не сходило озабоченное выражение. Каждое утро на рассвете Фей уходила в город, и каждый раз Рива боялась, что сестру схватят римские солдаты-итальянцы. Но удача пока сопутствовала Фей. Рива отправилась к реке набрать воды и как только вышла из дома, тут же унеслась мыслями далеко-далеко. Призрак Джуди Бэнкс всё ещё не давал ей покоя. По ночам она вспоминала её жаркие объятия, её тихий голос звучал у неё в ушах, и она никак не могла отделаться от этого нелепого наваждения. Как же это было глупо с её стороны! Майорша Бэнкс наверняка рада-радёшенька, что ей так удачно удалось отделаться от неё и не скомпромитировать себя перед невестой. Теперь прекрасная Марша Симпсон засыпает в её постели, а может, они не спят до рассвета. Стоило Риве закрыть глаза, как она видела лицо Джуди, слышала её голос, чувствовала её прикосновения. Идиотка, какая же идиотка! Она же прекрасно знала, что Джуди просто воспользовалась её слабостью и неопытностью, что Джуди играла роль, а все её слова о том, что Рива единственная женщина в её жизни, — ложь и обман. Рива ни на секунду не верила Джуди даже тогда, но тонула, тонула, тонула в её беспощадных ласках. В этот момент её окликнула Элеонора, и Рива, повернувшись к дому, заметила подъехавшую группу всадников. Она приветственно помахала им рукой: — Добрый день, капитан Холл! — О да, день поистине прекрасен, когда вы встречаете нас вашей очаровательной улыбкой, мисс Рива, — отозвался мужчина, явно принадлежавший к армии Греции. Среди всадников лишь он один был в военной серой форме с серебристыми доспехами, остальные одеты как попало. Этих людей называли ≪бандитами оборванцев≫. Рива польщённо улыбнулась: — Вы истинный джентельмен, капитан, благодарю вас. — Только потому, что я рядом с истинной леди, — весело улыбнулся капитан Холл, и Рива невольно обратила внимание на то, сколь резко контрастируют его изысканные, мягкие манеры с потрёпанной греческой формой воина, старыми сапогами и взлохмаченными волосами. — Жаль, что вы не застали Фей, капитан: моя сестра уехала сегодня на рассвете в Каносс, но оставила для вас бумаги. — Рива, приглашай молодых людей к столу! — позвала Элеонора, ставя на огонь чайник. — Мы не зря испекли вчера свежий хлеб. И кстати, у нас осталось немного джема, который Фей привезла в прошлый раз. — Вы очень любезны, мисс, — отозвался капитан. — Но если позволите, сначала я хотел бы взглянуть на бумаги, которые оставила для нас Фей. — Разумеется. — Элеонора, вздохнув, достала из ящика конверт и передала его капитану. Вынув из конверта несколько листков, исписанных мелким почерком, капитан Холл стал вдумчиво их читать. Затем, отложив письмо, он удовлетворённо улыбнулся: — Фей проделала блестящую работу. Впрочем, так было всегда. Вы должны гордиться своей сестрой, мисс Рива. — Я и горжусь, — сдержанно отозвалась Рива. — Горжусь всеми славными солдатами армии Греции, продолжающими бороться за дело, в которое верят. Капитан Холл взял её руку и поцеловал: — Вы одна из самых смелых леди, которые мне встречались, мисс Рива. В этот момент за дверью послышался шум. И Рива, узнав голос Фей, выбежала во двор, где её сестра привязывала лошадь. — Фей, что случилось? Мы не ждали тебя раньше вечера… — Она обняла сестру и пристально взглянула ей в глаза. — Нет-нет, всё в порядке, — мягко отозвалась она. — Просто я закончила свои дела раньше, чем предполагалось. Да и потом… — Она замялась. — Что потом? — нетерпеливо переспросила Рива. — В городе у меня возникло странное чувство… нет, скорее ощущение, будто за мной следят. Я несколько раз проверила, но так и не заметила слежки. Наверное, мне всё-таки показалось. — Она откинула прядь чёрных волос за плечо. — Кстати, я сегодня была у Чарлины. — Фей улыбнулась. — Она просила кое-что передать тебе. Рива покраснела. Каждый раз, когда старшая сестра упоминала Чарлину, ей казалось, что она уже знает о майорше Бэнкс. Однако лицо Фей оставалось всё таким же безоблачным, и девушка с облегчением вздохнула. — Да? И что же это такое? Фей хмыкнула. — Чарлина просила передать, что думает о тебе и сожалеет, что не может быть с тобой рядом. Вот так, малышка, — хитро подмигнула она. Рива отвела глаза, и Фей, похлопав её по плечу, обратилась к капитану Холлу: — Джордж, скажи на милость, что помешало тебе приехать вчера, как мы и договаривались? Надеюсь, у тебя была уважительная причина. — Итальянцы, Фей! Итальянцы — самая уважительная причина из всех, которые я мог бы тебе привести. — Что ж, надеюсь, вы задали им жару? — И ещё какого! — Вот это хорошо. Давайте же отпразднуем нашу маленькую победу. — Фей жестом указала на стол, уже накрытый к чаю. — Полагаю, этому прекрасному джему будет уютнее в наших желудках, чем на кухне Бэнкс. При упоминании Джуди Бэнкс Рива непроизвольно вздрогнула. — Фей, — тихо спросила она, — откуда ты знаешь майоршу Бэнкс? — Малышка, ты не забыла — врага надо знать в лицо, вот так. Я уже давно наблюдаю за Лонгворт-Хаусом, в котором сейчас обосновалась майорша. Рива всплеснула руками. — Фей, как можно быть такой самонадеянно неосторожной! Тебя же могут поймать! Там работают Милли и Сара, они знают тебя в лицо… Фей ухмыльнулась: — А откуда, ты думаешь, я привезла вам банку этого прекрасного джема? Рива и Элеонора, не сговариваясь, расхохотались. — Ай да Милли! — воскликнули они в один голос. — Милли также поведала мне кое-что интересное, — продолжала Фей. — Оказывается, майорша Бэнкс была вне себя от гнева, когда узнала, что вы сбежали. Говорят, она весь город подняла на ноги. — И неудивительно, — усмехнулся капитан Холл. — Я бы тоже рвал и метал, если бы такая прекрасная девушка, как твоя сестра, улизнула от меня. Реплика капитана прозвучала довольно невинно, но Рива почувствовала, как лицо её заливает румянец. Она поспешно схватила заварной чайник и отошла с ним в другой угол комнаты, якобы намереваясь заварить чай. Боги, что с ней происходит! Неужели, думала она, такую бурю чувств вызвало в ней одно лишь упоминание имени Джуди Бэнкс, да ещё в таком двусмысленном ракурсе? Вскоре разговор перешёл на деловые темы, после чего, быстро покончив с чаепитием, воины стали прощаться. — Нам пора ехать, мисс Рива, — ласково улыбнулся капитан Холл. — Ещё раз повторюсь и скажу от имени всех моих солдат: ваша блистательная улыбка скрасила нам этот день. Надеюсь, мы ещё не раз с вами увидимся. Мисс Лонгворт, — он повернулся к Элеоноре, — моё почтение. — Желаю вам удачи, капитан Холл, — порывисто откликнулась Рива. — Раз так, значит, удача всегда будет со мной, — улыбнулся Холл, пришпоривая коня. Фей, Рива и Элеонора провожали взглядами удаляющихся всадников. Заметив слёзы в глазах младшей сестры, Фей погладила её по щеке и чуть насмешливо проговорила: — Ну вот, малышка, ты и завоевала ещё одного поклонника. Надеюсь всё же, ты не хочешь сказать, что Чарлина теперь осталась с носом? Рива возмущённо тряхнула головой: — Фей, о чём это ты? — Ну, просто Чарлина давно влюблена в тебя. Она очень страдает оттого, что не может быть с тобой рядом. — Влюблена? — Рива насмешливо приподняла бровь. — И назначила тебя своей полномочной представительницей для проведения переговоров со мной, да? Фей улыбнулась: — Ты же знаешь, как она застенчива. — Надеюсь, не настолько, чтобы не суметь сказать мне о своих чувствах… если, конечно, они у неё действительно имеются. — Ты не совсем справедлива к ней, милая, — неожиданно вмешалась Элеонора. — Разве? А я-то думала, что о таких вещах обычно говорят тет-а-тет. Что ещё просила передать Чарлина? — Только то, что я тебе уже сказала, — мягко ответила Фей. — Но я уверена, что её чувства к тебе очень глубоки, и тебе вряд ли стоит их игнорировать. — Фей, о каких чувствах ты говоришь? Война ещё не закончилась — надеюсь, ты не забыла об этом? — Но она в конце концов закончится, милая, — Элеонора улыбнулась, — а жизнь будет продолжаться. Я уже говорила тебе об этом сразу после того, как итальянцы вошли в Каносс… Рива тряхнула головой. — Когда война закончится, тогда я и буду думать о любви, о чувствах и о будущей невесте, а сейчас у нас есть более важные дела. — Ох, бабушка Нора, не даст она нам подобрать ей приличную жену, — рассмеялась Фей. — Если от нас что-то и потребуется, моя дорогая, — отозвалась Элеонора, — так это не мешать ей: всё равно она оставит последнее слово за собой. Снова рассмеявшись, Фей обняла обеих женщин за плечи, и они не спеша направились к дому. *** К вечеру немного похолодало. Рива вышла во двор подышать свежим воздухом и немного успокоиться. С тех пор как здесь было произнесено имя майорши Бэнкс, она не знала покоя. Мурашки пробегали по её спине от бесконечных воспоминаний. Разговор о Чарлине окончательно выбил Риву из колеи. Она не сомневалась: Чарлина прекрасно поняла, что произошло между ней и майоршей Бэнкс. Тогда почему же она до сих пор так внимательна к ней, почему передаёт через Фей, что скучает и хочет её видеть? Ох, она совсем запуталась в своей жизни! Как сложны однополые отношения! Внезапно Риве показалось, что какая-то лёгкая тень мелькнула в стороне от неё. Приглядевшись, она, однако, так ничего и не увидела и решила вернуться в дом. Едва она переступила порог, как за дверью раздался зычный голос: — Вы окружены армией Италии! Выходите без оружия с поднятыми руками и никто не пострадает. Фей бросилась к окну, пытаясь разглядеть что-нибудь за чернотой ночи; Рива и Элеонора мёртвенно побледнели. — Фей, — прошептала Рива, — если они поймают тебя, что они с тобой сделают? Сестра метнула на неё быстрый взгляд, но ничего не ответила. Требование выходить без оружия и с поднятыми руками повторили ещё раз, и Рива почувствовала, как по её щекам побежали горячие слёзы. — Неужели они казнят тебя как шпионку? — едва дыша, прошептала она и тут же увидела, как сестра вынула из ножен за спиной тяжёлый металлический меч с мощной рукоятью. — Нет, Фей, умоляю! Фей взяла её за руку. — Малышка, с тобой и с бабушкой Норой всё будет хорошо. Итальянцы ничего вам не сделают. — Ясно, что не сделают, Фей. Не думай о нас, подумай о себе! — Я не сдамся без боя! — Даже не думай об этом! Они заколят тебя, как зайца. Ты же слышала: дом окружён. — Рива на секунду замерла. — Погоди, сестрица, у меня есть план! Фей только отмахнулась. — Весь твой план, малышка, должен заключаться в том, чтобы сидеть тихо и не высовываться. Они охотятся за мной, поэтому… -… поэтому у нас есть прекрасная возможность их обмануть. То есть, может, это и не слишком прекрасная возможность, но другого выхода всё равно нет. — Рива указала на висящую в углу красную военную форму римлян. — Раз они тебя выследили, значит, знают, что ты работаешь под прикрытием. Соответственно они ждут там, снаружи, человека в красной римской форме, верно? Фей кивнула. — Так вот, — продолжала Рива. — Я надену римскую форму. На улице темно, они находятся, наверное, на приличном расстоянии и сразу не разглядят. Когда я выйду с поднятыми руками, бабушка Нора выйдет вместе со мной. Увидев нас, они потеряют бдительность, и ты тихонько проскользнёшь через запасной выход. Как тебе мой план? — План прекрасный, малышка, но я не могу подвергать опасности твою жизнь! — Итальянцы мне ничего не сделают: они же сказали, что если мы сдадимся, то никто не пострадает. А когда они подойдут вплотную и всё поймут, ты уже успеешь скрыться. — И оставить вас одних! Нет уж, лучше я умру здесь, на родной земле. — И кому будет от этого хоть какая-нибудь польза? — в отчаянии воскликнула Рива. — Думаешь, твоё геройство что-нибудь решит? Нет, Фей, ты нужна нам живой и здоровой. Мне, бабушке Норе, Греции. Ты ещё многое можешь сделать для нашего дела. Подумай хотя бы об этом… Фей вздохнула: — Хорошо, сестра, будь по-твоему. Рива начала быстро одеваться, но тут же обнаружила, что римская форма ей слишком велика. В темноте, конечно, это было не очень заметно, но она выглядела в ней скорее похожей на причудливое крошечное чучело, чем на человека. В результате пришлось в нескольких местах затянуться потуже золотистыми доспехами, но зато это дало необходимый результат. Когда всё было закончено, Фей подошла и обняла её, а потом поцеловала Элеонору. Рива погасила весь свет в доме, оставила только едва коптящую лампу, и тогда Фей крикнула в темноту: — Эй, вы там! Без боя! Мы сдаёмся! Раздалась команда ≪Без боя! ≫, и до боли знакомый Риве голос прокричал: — Выходите без оружия с поднятыми руками! Медленно! По одному! Бросив прощальный взгляд на Фей, Рива открыла дверь и переступила порог дома; Элеонора последовала за ней. И тут же со стороны задней двери раздались крики и звон мечей. Рива поняла, что Фей заметили, вскрикнула и хотела было бежать к ней, но чьи-то крепкие женские руки удержали её на месте. — Стой, иначе убью! — донёсся из-за дома истошный вопль, вслед за которым вновь последовали удары мечей. Затем кто-то из темноты крикнул: — Мы закололи мерзавку, майорша Бэнкс! Рива снова закричала. Теряя сознание, она увидела, как двое римских солдат-итальянцев несут бездыханное тело её старшей сестры. *** Пожилая женщина бросилась к бездыханному телу, и Джуд Бэнкс без труда узнала в ней Элеонору Лонгворт. Пару секунд она не могла прийти в себя. Что происходит? Что она делает здесь? И где же тогда?.. Она отвела спадающий на лицо золотистый шлем у человека в красной римской военной форме и увидела до боли родное лицо Ривы Синклер. Но что всё это значило? Джуд терялась в самый страшных догадках. Её мысли прервал встревоженный голос одного из солдат: — Майорша, шпионка дышит. Она жива. Услышав эти слова, Элеонора Лонгворт умоляюще сложила руки и обратилась к Джуди: — Майорша Бэнкс, я знаю, что вы благородная женщина. Умоляю, позвольте мне перевязать её раны, не дайте ей истечь кровью у меня на руках. Джуд пожала плечами: — Разумеется, я не стану запрещать вам этого, мисс Лонгворт. — Она отдала приказ своим римским солдатам перенести раненую и помочь пожилой женщине, сама же подхватила свою неожиданную драгоценную ношу и уложила её на постель. Рива по-прежнему была без сознания. Краем уха она слышала, как Элеонора Лонгворт распоряжается её содатами, отдавая приказы не хуже римского полководца, но решила не вмешиваться. Единственное, что её сейчас волновало, — как в доме рядом со шпионкой греков оказалась её женщина? Неужели так было задумано с самого начала? Рива втирается в доверие, тайком вынюхивает нужную информацию, собирает сведения, разыгрывает из себя невинную барышню с нормальной ориентацией… Не потому ли она так настойчиво пыталась остаться на чердаке? Возможно даже, что она ночью тайно пробиралась в её кабинет и читала секретные документы… Джуд нахмурилась. Ладно, сначала надо привести её в чувство, сейчас это главное. Она смочила платок в холодной воде, провела им над бровями девушки, и тут же волна воспоминаний нахлынула на неё. Джуд вспомнила душную ночь, когда она на руках принесла Риву в комнату, ночь, когда эта неподражаемая упрямица стала её женщиной, вспомнила, как заглушала её тихие протесты сладкими поцелуями и как она наконец уступила ей. Неужели всё это было подстроено лишь для того, чтобы ввести её в заблуждение? Майорша наверняка знала, что была её первой женщиной, но сколько же их было после неё? Чарлина Уайтхолл? Возможно. Их отношения ещё не успели зайти слишком далеко, но она, без сомнения, тоже мечтала о ней. А теперь ещё эта шпионка… Неожиданно Рива открыла глаза и, увидев Джуди, прошептала: — Это вы, вы во всём виноваты! Мерзавка! Вы убили её! — Она попробовала встать и тут же рухнула обратно на постель. — Извольте лежать спокойно, мисс Синклер, — раздражённо отозвалась Джуд. — У вас только что был обморок. Хотите получить ещё один? Рива не слушала её: — Где Фей, чудовище? Она жива? Что с ней? Джуд почувствовала, как в ней вскипает волна жгучей ревности. Кто она — эта женщина, чья жизнь так важна для неё? В этот момент на пороге появилась Элеонора, и Рива, вскочив с кровати, бросилась к ней: — Она жива? — Жива, Рива, — грустно ответила Элеонора, — но я не знаю, много ли ей осталось. Фей потеряла сознание, она истекает кровью. Я сделала всё, что в моих силах, но ей нужен врач. Рива обернулась к Джуди: — Вы слышали, ей нужен доктор! Вы обязаны спасти ей жизнь, майорша! — Когда мы прибудем в Каносс, ей будет оказана надлежащая медицинская помощь, — процедила Джуд сквозь зубы. — В Каносс? — в отчаянии воскликнула Рива. — Неужели вы хотите перевозить её в таком состоянии? Да вы с ума сошли! — Эта женщина — шпионка, мисс Синклер, и мы обязаны… Рива порывисто кинулась к ней: — О нет, майорша Бэнкс, я умоляю, спасите её, не дайте ей умереть. Это моя сестра Фей! Спасите её, майорша… Джуд фыркнула. — Ваша сестра? Не говорите чепухи, мисс Синклер. Если вы хотите заставить меня сделать по-вашему, придумайте более убедительную причину. Вы с этой гречанкой совершенно не похожи. Элеонора умоляюще протянула к ней руки: — Это правда, майорша Бэнкс. Женщина, которую вы взяли в плен, моя внучка, капитанша армии Греции Фей Синклер. Она такая же честная воительница, как и вы, но по воле судеб сражается на другой стороне… Вернее, сражалась. — Голос пожилой дамы задрожал, она отвернулась, и по её вздрагивающей спине было видно, что она изо всех сил старается сдержать слёзы. Быстро подойдя к бабушке, Рива обняла её за плечи и что-то тихо проговорила. Джуд, не выдержав, чертыхнулась про себя. Она чуть было не сделала величайшей ошибки в своей жизни, ошибки, которая могла стоить ей потери этой женщины. ≪Ревнивая ослица! ≫ — выругала она себя. Теперь её волновало только одно: как спасти эту гречанку? Если Фей Синклер умрёт по её вине, ей никогда больше не держать Риву в своих объятиях. Немного помедлив, она задумчиво проговорила: — Учитывая ситуацию, я не могу вызвать сюда нашу докторшу. Ваша сестра обвиняется в шпионаже, а это тяжёлое преступление, Рива. Однако если вы знаете доктора, который мог бы помочь ей, то я пошлю за ним своих людей. — Чарлина! — воскликнула Рива. — Чарлина приедет так скоро, как только сможет. Джуд слегка поморщилась: — Хорошо, пусть будет Чарлина. Она вызвала римского капрала и отдала распоряжение отправиться в госпиталь и привезти докторшу Чарлину Уайтхолл. *** Кровь, кровь, повсюду была кровь. Рива находилась в каком-то полузабытьи, и лишь время от времени до неё доносились жёсткие окрики Чарлины: — Рива, бинты! Держи крепче. Быстрее, спать будешь потом! Она старалась держаться изо всех сил, но вскоре у неё всё поплыло перед глазами. Запах хлороформа мутил рассудок, а тут ещё эта кровь, кровь, кровь. — Да что с тобой? — В голосе Чарлины послышались обеспокоенные нотки. — Думаю, на сегодня достаточно, — раздался за её спиной властный голос. — Мисс Лонгворт заменит мисс Риву и поможет вам доделать вашу работу. Вы ведь уже заканчиваете? — Совершенно верно. Осталось, собственно говоря, только обработать и зашить рану. Женские голоса проникали в её сознание словно откуда-то издалека. Рива почувствовала, как сильные женские руки подняли её, а потом прохладный ночной воздух ударил ей в лицо. — Нет-нет, я хочу вернуться к своей сестре, я прекрасно себя чувствую, — запротестовала она. — Не сейчас, — холодно произнесла Джуд. — Вы слабы и едва держитесь на ногах. С вашей сестрой осталась доктор Уайтхолл, так что не о чем переживать. — Но я не могу покинуть её! — Вы уже и так очень много сделали для вашей сестры. — На моём месте так поступила бы любая женщина. — Глаза Ривы сверкнули, и Джуд испытала жгучее желание поцеловать её… Но она сдержалась. — Не думаю, что это так. Рива вздёрнула подбородок. — Что ж, возможно, итальянки ведут себя иначе, но то, что любая гречанка поступила бы так же, я ничуть не сомневаюсь. Джуд покачала головой. — Лучше нам продолжить этот разговор, когда мы вернёмся в Лонгворт-Хаус, мисс Синклер. Рива вздрогнула. — Я никогда туда не вернусь. Я никогда не буду жить под одной крышей с вами, майорша Бэнкс. — Ну, это мы ещё посмотрим, мисс Синклер. — Джуд не спеша повернулась и направилась прочь. Рива вернулась в дом как раз в тот момент, когда Чарлина закончила свою работу. Она сразу бросилась к ней: — Как Фей? С ней всё будет в порядке? Чарлина нахмурилась. — Извини, но я пока ничего не могу тебе сказать. Время покажет. Я сделала всё, что могла; теперь остаётся надеяться на то, что организм Фей будет бороться за жизнь. В этот момент Фей застонала и пошевелилась. Рива положила руку ей на лоб и тихо проговорила: — Ты поправишься, сестра, обещаю. — Потом она повернулась к Чарлине: — Милая Чарлина, я никогда не забуду, что ты сделала для нас, и буду благодарна тебе за это всю свою жизнь. *** Джуд вернулась в Каносс на рассвете. Распорядившись о том, чтобы раненую Фей Синклер отвезли в госпиталь греков, она направилась в штаб генеральши Макферсон. На душе у неё скребли кошки. Вспоминая минувшую беспокойную ночь, Джуд никак не могла выкинуть из головы мысль о том, что едва не потеряла свою любимую. Прокручивая перед мысленным взором только что прошедшие события, она вспоминала, как Рива Синклер вышла на крыльцо в военной римской форме своей сестры, рискуя получить боевое ранение, как она кричала, что ненавидит её и никогда не простит смерть сестры. А потом она бросилась в объятия Чарлины Уайтхолл, когда та приехала оказать медицинскую помощь Фей. Сопоставляя все эти факты, Джуд становилась всё мрачнее и мрачнее. Постучав в кабинет Макферсон, она дождалась позволения войти и переступила порог. Поднявшись и сделав шаг навстречу, генеральша протянула ей руку. — Майорша Бэнкс, — мягко сказала она, — если бы я не знала, что ваша военная операция по поимке главаря бандитов завершилась успехом, по вашему лицу я бы сделала вывод, что всё провалилось в тартарары. Но вы прекрасно поработали, Джуд! — Благодарю вас, мэм, — сдержанно отозвалась Джуд. — Кроме того, мне донесли, — продолжала генеральша, — что пойманная шпионка оказалась сестрой той самой мисс Ривы Синклер, в доме которой расположился ваш штаб. — Это действительно так, мэм. — Полагаю, вам не в чем себя винить. Известно, что Фей Синклер получала указания напрямую от генерала Джонстона и вела в Каноссе серьёзную подрывную работу. Вы просто сделали то, что должны были сделать. Даже если Фей Синклер не выживет… — Ей оказали необходимую медицинскую помощь, мэм, и я полагаю, что с ней всё будет в порядке. — Что ж, если так, то у нас появится отличная возможность получить сведения о планах врага. — Разумеется, мэм. Но пока она очень слаба и приходит в себя не более чем на пару минут. — Полагаю, вы приняли все необходимые меры безопасности, майорша Бэнкс? — Разумеется, мэм. Я лично проследила, чтобы Фей Синклер поместили в отдельную палату в госпитале, и поставили там охрану. Мои люди докладывают мне о её состоянии через каждый час. — Прекрасно, майорша. — Макферсон задумчиво покивала, а потом продолжила после короткой паузы: — Теперь я вот о чём хочу с вами поговорить и прошу воспринять мои слова со всем присущим вам хладнокровием и выдержкой… — При этих словах Джуд ощутимо напряглась. — Ранее я полагала своей обязанностью напомнить вам о том, что гречане, и особенно гречанки, имеют право на человеческое сострадание с нашей стороны. Я знаю вас как прекрасную воительницу, Джуд, безупречную римляншу, жёсткую командиршу. Я знаю, что могу всегда рассчитывать на вас в сложных ситуациях, что могу положиться на ваше умение чётко и беспристрастно оценивать любую ситуацию. — Генеральша снова сделала паузу. — Однако обстоятельства сложились так, что происходящие события, по всей видимости, коснулись вас напрямую. — Нет, мэм! — протестующе воскликнула майорша, однако генеральша остановила её нетерпеливым жестом. — Выслушайте меня до конца. Я не намереваюсь уязвить ваше самолюбие или обидеть вас; именно поэтому я и начала с того, что уважаю вас как женщину и римляншу. — Она поднялась из-за стола и подошла к окну. — Я также прекрасно понимаю, что Рива Синклер — красивая, эффектная девушка, которая может вскружить голову любой лесбиянке. Но она гречанка, Джуд, и никогда не скрывала своего отношения к нам, итальянкам. Судя по той информации, которой я располагаю, она открыто выражала своё недовольство действиями властей, вступая с ними в конфликт при каждом удобном случае. Вы ведь не станете это отрицать, не так ли? Джуд молчала. — Таким образом, — продолжала генеральша, — ваше желание защитить её и её сестру выглядит несколько… непрофессионально. Надеюсь, вы меня понимаете. Ситуация может повернуться как угодно: идёт война, и эта война ещё не закончена, какие бы радужные планы на ближайшее будущее мы себе ни строили. Вы согласны со мной, майорша? Бэнкс молча кивнула. — Вот и хорошо. Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы этот разговор стал последним на данную тему, Джуд, — миролюбиво заключила генеральша. — Полагаю, сейчас вам лучше всего напрямую заняться делом Фей Синклер. Как только она будет в состоянии дать показания, необходимо тут же допросить её. — Слушаюсь, — сдержанно проговорила Джуд. — Теперь я могу быть свободна? — Да, ступайте. — Макферсон едва заметно улыбнулась. Не говоря более ни слова, Джуд поднялась, но выйдя, всё же не удержалась и чертыхнулась сквозь зубы. *** Марша Симпсон отложила в сторону прочитанное письмо, и на глазах у неё заблестели слёзы. Что за ужасная женщина эта Харриет Уиллис! И зачем ей было в таких подробностях рассказывать о том, что Джуд ухлёстывает за этой своенравной гречанкой Ривой Синклер? Если таким образом Харриет намеревалась заручиться дружбой Марши, то она выбрала заведомо неверную тактику. Марша вышла на балкон римского особняка своего отца, вздохнула полной грудью свежий воздух, напоённый ароматом душистых роз, и в сердцах стукнула кулачком по балконной ограде. У них с Джудит всё было так хорошо, пока не началась эта дурацкая война! Марша ни секунды не сомневалась, что Джуд по-настоящему любила её, и желание жениться на ней было продиктовано её чувствами, а не обязательствами перед её отцом. Сколько Марша себя помнила, она всегда была влюблена в Джуди. Ей было восемь лет, когда четырнадцатилетняя девочка-подросток Джудит Бэнкс появилась в их доме. Марша потеряла мать, Джуди — отца, и обе чувствовали себя одинокими в этом мире — вот почему их сердца вмиг нашли дорогу друг к другу. Джудит была дочерью одного из работников её отца, и когда её отец погиб, Уолтер Симпсон взял девочку к себе в дом, потому что всегда мечтал иметь ≪мальчишку в юбке≫. Дети росли, и Марша ужасно боялась, что Джуд выйдет замуж раньше, чем она достигнет возраста девушки на выданье. Ни для кого не было секретом, что Джуд не ограничивала себя в интимных связах с представительницами своего пола, но ни к одной из красоток она не относилась серьёзно. С Маршей всё было как раз наоборот: молодая женщина всегда была с ней нежна и ласкова, но не более того. Марша применила все доступные средства, чтобы помочь ей завоевать доверие и уважение её отца, и с её невидимой помощью — о, сколько усилий для неё стоило это скрывать! — Джудит Бэнкс добилась немалых успехов. Но последнего шага она сделать не могла. Употребив всё своё женское обаяние — а природа не обделила её ни умом, ни красотой, — Марша наслаждалась её ласками, комплиментами и поцелуями, но Джуди так и ни разу и не решилась переступить черты и сделать её своей. Даже после того, как вопрос помолвки между ними стал делом решённым, для неё так ничего и не изменилось. Со временем Марша привыкла к такой ситуации. Она убедила себя в том, что главное для неё — трепетное отношение Джуди, а то, что она спит с другими женщинами, не имеет решающего значения, если каждый раз потом она всё равно возвращается к ней, её официальной невесте. Свадьба должна была состояться после окончания военной кампании, и Марша всё никак не могла дождаться, когда эта дурацкая война закончится и её любимая вернётся домой. Наконец терпение Марши истощилось, и она решила сама навестить её; вот только теперь она уже не могла с уверенностью сказать, правильно ли поступила и чем всё это закончится. С одной стороны, она приехала вовремя, чтобы успеть предотвратить связь Джуди с этой странной гречанкой; с другой — возможно, было бы лучше, если бы ситуация выглядела так, будто она ничего о ней не знает. Тогда после того, как женский интерес Джуди будет удовлетворён, она могла бы без помех вернуться в лоно семьи. Теперь же делать вид, будто она ничего не замечает, стало для Марши весьма затруднительно. Смахнув слёзы, она с досадой подумала о том, как огорчилась Джуд, когда выяснилось, что Рива Синклер сбежала, как неистово она искала её по всему городу. Боги, и что она нашла в этой замухрышке? Разве такая может быть лесбиянкой? Марша вспомнила свою первую встречу с Ривой Синклер, и губы её искривились в жестокой усмешке. Назвать эту девицу красавицей мог бы только умалишённый, хотя Марша вполне допускала, что дело было в том, что гречанка измотана, у неё нет приличной одежды и возможности привести себя в порядок. Но ведь именно такой она и нравилась Джуди, чёрт бы её побрал! Марша сжала губы, глаза её потемнели от гнева. Правда, в письме Харриет говорилось о том, что гречанка отказалась возвращаться в Лонгворт-Хаус и решила остаться в госпитале рядом со своей сестрой. Это уже кое-что. По крайней мере Джуди будет труднее с ней встречаться. Её мысли прервал осторожный стук в дверь. — В чём дело? — резко спросила она. — Мистер Симпсон интересуется, когда вы спуститесь к столу, мисс. — Скажи, что я сейчас приду, Ливия. Отец один? — Нет, мисс, с ним миссис Адэр. Ваш отец сказал, что вам необходимо подписать кое-какие бумаги. Марша поморщилась. Ей не составит труда скрыть своё раздражённое состояние от отца, но Беатрис Адэр… Самая отвратительная часть её характера — проницательность, и она видит её насквозь. Лучше бы она думала больше о своих делах, чем о её проблемах. Беатрис была лучшей подругой Джуди, однако совершенно не похожа на её возлюбленную. Стройная блондинка, серьёзная, спокойная молодая женщина, она отнюдь не имела той жгучей привлекательности, которая присутствовала в Джуди Бэнкс, заставляя мужчин терять голову от одного её вида. Скорее уж Беатрис больше была свойственна рассудительность и сдержанность; вот только к Марше это не относилось: Беатрис вечно лезла к ней со своими советами и поучениями. Когда они с Джуди объявили о своей помолвке, Беатрис отвела её в сторону и заявила, что теперь нисколько не сомневается в том, что она абсолютная дура. Она сказала также, что Джуд понимает только физическую сторону отношений между двумя лесбиянками. Беатрис не сомневалась, что между ней и Джуди интимной близости не было, а значит, даже этой толики внимания со стороны своей лесбиянской невесты Марша будет всегда лишена. Её слова прозвучали как издевательство, а когда девушка в гневе прошипела, что она никак не может быть уверена насчёт их с Джуди близости, Беатрис только усмехнулась в ответ. Теперь, после письма замужней лесбиянки Харриет Уиллис, слова Беатрис снова прозвучали в её голове тревожным набатом. Да, Джуд всегда была ласкова и обходительна с ней, но действительно никогда не делала попытки сблизиться. Марша объясняла это тем, что её невеста хочет целовать в первую брачную ночь девственницу, однако сейчас у неё возникли сильные сомнения по этому поводу. Поправив причёску перед зеркалом, Марша вышла из комнаты и спустилась в кабинет отца. — Ах, дочка, ну наконец-то ты соизволила почтить нас своим присутствием, — добродушно улыбнулся мистер Симпсон. — А мы уже решили, что ты сегодня не в настроении вникать в тонкие юридические подробности. — Юридические подробности? — Марша приподняла бровь, всем своим видом демонстрируя скуку. — Если бы я знала, что вы позвали меня за этим, отец, то прислала бы свои извинения через Ливию. Поверьте, я сегодня действительно не в настроении. — Ну-ну, Марша, — усмехнулась Беатрис, — эти дела не займут у тебя много времени. Ты же знаешь, что я лучший адвокат города и поэтому быстро сумею всё тебе растолковать. — Лучший адвокат города? — Марша надменно вздёрнула подбородок. — А не слишком ли вы самонадеянны, миссис Адэр? — Хватит задирать нос, Марша, — рассмеялась Беатрис. — Это же я, твоя старинная подруга, подружка детства; так почему же ты разговариваешь со мной таким холодным тоном? — Она права, дочка, — всё так же добродушно заметил мистер Симпсон. — Вовсе нет! — возмутилась девушка. — Просто я терпеть не могу, когда женщина выставляет себя всезнайкой, а Беатрис в последнее время только этим и занимается. Бледно-голубые глаза Беатрисии Адэр внимательно изучали её лицо. — Выставляю? Марша, но я вправду всезнайка… Ну, почти всезнайка. По крайней мере очень во многих вопросах, поверь мне. Мистер Симпсон потрепал Беатрисию по плечу: — Ладно, дети, вы тут сами разбирайтесь, а мне необходимо через полчаса быть на важной встрече. Марша, — обратился он к дочери, — я всё-таки надеюсь, что ты выделишь время для Беатрис и выслушаешь то, что она собиралась тебе сказать, а тебя, Беатрис, я прошу быть терпеливее с моей дочерью. Ты же знаешь, какой у неё взрывной характер… — А всё потому, мистер Симпсон, что вы её разбаловали не на шутку, — поддразнила Беатрисия. — Да как ты смеешь! — воскликнула Марша, но обе женщины только рассмеялись в ответ. Когда, попрощавшись, отец Марши оставил молодых леди наедине, обе с минуту молчали, а затем Беатрисия спросила: — Итак, Марша, ты не хочешь рассказать мне, что случилось? Она подняла на неё тревожный взгляд: — Не понимаю, о чём ты. — Думаю, прекрасно понимаешь. Тебе не удастся скрыть это от меня: ведь я намного проницательнее, чем мистер Симпсон. — Скорее уж намного самонадеяннее, — фыркнула Марша. — Не будем спорить о терминах, — хмыкнула Беатрис. — Я полагаю, что так сильно расстроить тебя могло только нечто, случившееся между тобой и Джуди. Как прошла твоя поездка? — О, с этим всё прекрасно, Беатрис. И между нами с Джуди всё прекрасно. А когда мы поженимся, всё будет и вовсе замечательно: Джуди перестанет смотреть на других женщин, и в её жизни буду существовать только я… — Выходит, сейчас это не так? — холодно прервала её Беатрис. — Ты узнала, что в Каноссе у Джуди есть другая женщина? — Кто сказал тебе подобную чушь? — Марша гневно посмотрела на неё. — Ты. — Беатрисия грустно улыбнулась. — Ложь! — Марша чуть не задохнулась от негодования. Беатрисия кинулась к ней и, крепко обняв, стала поглаживать её по голове. — Ну, успокойся, успокойся, прошу тебя. Я желаю тебе только добра — и тебе, и Джуди… Вот только я совершенно точно знаю, что вы никогда не сможете быть счастливы вместе. Вы не подходите друг другу, потому что слишком разные, и с этим ничего не поделаешь. — Это не твоего ума дело, — всхлипнула Марша. — Возможно. Но вы обе мне небезразличны — вот почему я вмешиваюсь. — У нас с Джуди всё будет хорошо, — сквозь слёзы пробормотала Марша. — Может быть, не сразу, но обязательно будет. Несмотря на все эти дурацкие письма, в которых… — Какие письма, Марша? — Не важно. Письма доброжелателей, которые тоже хотят открыть мне глаза, а заодно помешать нам быть вместе. Всё равно у вас ничего не получится. — Марша вырвалась из её объятий и выбежала из комнаты. Тяжело вздохнув, Беатрисия вернулась к столу и собрала разложенные на нём документы. Ей было совершенно ясно, что теперь все деловые разговоры придётся отложить на потом.