Заря розовой страсти (цикл фанфика-1)

Когда Рива открыла глаза, вовсю светило солнце. Крошечные солнечные зайчики метались по стенам, отгоняя прочь грустные мысли. Первым делом Рива подумала о том, что Фей выздоравливает, и на душе у неё сразу потеплело. Она быстро встала, оделась и постучалась к бабушке Норе. — Рива, милая, это ты? — раздался из-за двери дребезжащий голос. — Входи, я уже почти готова к завтраку. Бабушка Нора, судя по всему, тоже проснулась в прекрасном расположении духа. Пока пожилая леди заканчивала утренний туалет, они с Ривой поговорили о здоровье Фей и о том, как хорошо, что майорша Бэнкс согласилась помочь им. При упоминании о майорше всё благодушие вмиг покинуло Риву. Ей вспомнилась вчерашняя ночь и то, как однозначно она дала ей понять, что не хочет близости. Да, она пошла у неё на поводу, но, возможно, лишь для того, чтобы уже сегодня укорить её в том, что она не держит своих обещаний. От этих мыслей Риву слегка передёрнуло. Если Джуд сейчас откажется помогать им и распорядится переправить Фей обратно в госпиталь греков, то все усилия докторши Райт пойдут насмарку. Элеонора ещё продолжала что-то говорить, но Рива уже думала только о том, как заставить майоршу Бэнкс поверить в то, что она не обманывает её. Наконец она пришла к выводу, что ей необходимо срочно поговорить с ней о случившемся… вернее, о не случившемся. Дослушав последнюю реплику Элеоноры, девушка как можно небрежнее произнесла: — Бабушка, я подумала, что перед завтраком у меня ещё есть время зайти к майорше Бэнкс и осведомиться, нет ли каких-то вестей о здоровье Фей: майорше должны обязательно передать, если в состоянии сестры наметятся какие-то изменения. Элеонора согласно закивала: — Конечно-конечно, милая моя, это прекрасная идея. Я буду готова минут через десять — за это время ты как раз успеешь переговорить с нашей любезной майоршей. По дороге в библиотеку Риве вспомнился сон, который снился ей перед самым рассветом: в этом сне Фей уплывала от неё на пушистом облаке, а она не могла ни догнать её, ни остановить. А потом в её сне появилась сероглазая докторша Райт и, доверительно наклонившись к самому её уху, внушительно произнесла: — Жизнь твоей сестры зависит только от тебя, запомни это. Подходя к библиотеке, Рива поморщилась. Отбросив мысли о странном сне, она полностью сосредоточилась на предстоящем разговоре, который обещал быть крайне неприятным. Кивнув дежурившему на привычном посту римскому капралу, она подождала, пока тот доложит майорше Бэнкс о её приходе, и, получив разрешение войти, немного нервничая, переступила порог кабинета. Как только дверь позади неё захлопнулась, Джуд бросилась к ней и заключила её в объятия. — Радость моя, как я счастлива тебя видеть! — пылко воскликнула она, осыпая её лицо поцелуями. — Я ушла, когда ты ещё сладко спала: не хотела тревожить твой сон. Ты себе не представляешь, как мне не хотелось уходить, но… — Джуд заглянула ей в глаза и коротко улыбнулась, — я пересилила себя, чтобы дать тебе отдохнуть ещё пару лишних часиков. Но как же я ругала себя потом за эту свою чрезмерную осторожность! И всё думала, как бы мне выкроить пару минут, чтобы побыть с тобой наедине до того, как мы пойдём в госпиталь. — Мы? — не веря своим ушам переспросила Рива. — Ты тоже пойдёшь, Джуд? — Разумеется, — кивнула она. — У меня есть личное поручение от генеральши Макферсон наблюдать за состоянием твоей сестры и тут же доложить ей, когда… — Джуд замялась, — когда можно будет её допросить. — Почувствовав неловкость, она отвела глаза. — А почему ты спрашиваешь об этом? У тебя были другие планы на утро? — Другие планы? — Рива всплеснула руками. — О чём ты говоришь, Джуд? Какие другие планы у меня могут быть? Разумеется, я собиралась к Фей; более того, бабушка Нора вчера вечером сказала, что хочет пойти в госпиталь вместе со мной. Просто я не ожидала, что и ты составишь нам компанию. — Вот как? — Джуд слегка нахмурилась. — А чьей же компании ты ожидала, Рива? Капитанши Уайтхолл, я полагаю? — Боги, ну при чём здесь Чарлина! — Рива раздражённо пожала плечами. — Я думаю, она уже давно вернулась к себе в госпиталь: у неё ведь так много работы. Она и так сделала для нас гораздо больше, чем… — Здесь она запнулась и тревожно взглянула на Джуди. — В общем, я думаю, что Чарлины там сегодня не будет, и… я пришла поговорить совсем не об этом, — решительно добавила она. — Вот как? — Майорша слегка отодвинулась и с интересом взглянула на неё. — О чём же ты пришла поговорить, моя дорогая? Рива смутилась от её откровенного взгляда и опустила глаза. — Дело в том, — нерешительно начала она, — что я хотела поговорить о вчерашнем… вчерашней ночи… — О, — улыбнулась Джуд, — вчера ночью ты заснула в моих объятих, и я охраняла твой сон. Поверь мне, так теперь будет всегда. Я больше никогда не оставлю тебя одну, Рива Синклер… — Но, Джуд, — мягко уточнила она, — я имела в виду, что вчера ночью не выполнила своих обязательств перед тобой. За это я пришла попросить прощения и уверить тебя, что больше этого не повторится. Я просто очень устала, чувствовала себя крайне измотанной и благодарна тебе за то, что ты проявила чуткость ко мне. Чёрные глаза Джуди сверкнули, словно холодные лезвия. Рива до сих пор не могла привыкнуть к тому, как быстро менялось её настроение, стоило ей сказать что-нибудь, что пришлось ей не по вкусу. — Интересно, — насмешливо проговорила она, и в её голосе появились гневные нотки, — почему это я должна верить твоим обещаниям? Её глаза мерцали двумя манящими тёмными огоньками, и Рива почувствовала, как к её горлу подступил неприятный комок. Поняв, что ситуацию надо исправлять немедленно, она порывисто шагнула вперёд и прижала палец к губам Джуди, а затем, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась губами её губ. — Ты должна верить мне, Джуд. Пожалуйста, верь мне… И вдруг всё вокруг закружилось. Рива просто представить себе не могла, что волна страсти может накрыть её так мгновенно и неожиданно. От прикосновения к её губам у неё по спине побежали мурашки и мучительно заныло где-то внизу живота. Испугавшись, что вот-вот упадёт в обморок, она обхватила её руками за шею и, после того как её тело соприкоснулось с её горячей кожей, окончательно забыла, где находится и зачем пришла сюда. Неведомая дотоле жажда заставляла её крепче прижиматься к Джуди; в полузабытьи она ерошила её тёмные волосы, гладила шею, льнула к ней, как кошка. Подняв на руки, Джуд понесла её на кушетку и, не переставая целовать, осторожно стала снимать с неё платье, лаская каждый дюйм её тела. Откинув голову, Рива вкушала неземное удовольствие её трепетных ласк, а всё её естество желало лишь одного — чтобы сейчас, прямо в это мгновение, их тела стали единым целым. Однако на сей раз её желанию не суждено сбыться, потому что вслед за негромким стуком из-за двери раздался робкий голос капрала: — Майорша Бэнкс, мисс Элеонора Лонгворт просила передать, что она ждёт вас и мисс Синклер в столовой. Джуд нервно клацнула зубами и сдавленно произнесла: — Спасибо, капрал, мы сейчас будем. Когда шаги капрала стихли, они вновь кинулись друг другу в объятия. Джуд опустила лиф платья и стала ласково целовать её грудь, чуть покусывая соски. Рива застонала. Выдерживая медленный ритм, она поводила языком вокруг сосков одной груди, слегка сжимая другую… но в тот момент, когда Рива уже была готова молить её овладеть ею, она внезапно отстранилась. — Рива Синклер, — хриплым прерывающимся голосом заговорила Джуд, — запомни раз и навсегда: ты моя женщина, и ни одна другая лесбиянка на земле не посмеет прикоснуться к тебе. Я была твоей первой женщиной, и так останется навсегда. Что бы ты себе ни придумывала, как бы ни старалась уверить себя, что ничего ко мне не чувствуешь, я знаю: ты таешь от моих поцелуев, тебе приятны мои ласки, и ты не можешь устоять против меня так же, как я не могу контролировать себя рядом с тобой. Мы созданы друг для друга, и мне всё равно, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять эту простую истину. Рива тяжело дышала и не осмеливалась поднять на неё глаза, а Джуд всё продолжала говорить: — Твоя бабушка ждёт нас, и мы не будем заставлять её волноваться, не правда ли? Я могла бы овладеть тобой сейчас, но не хочу ставить твою репутацию под сомнение. Мне достаточно быть уверенной, что ты в моей власти и знаешь об этом. Глаза Ривы заволокли слёзы, и Джуд осторожно прикоснулась губами к её губам. — Не надо плакать, моя хорошая. Ты знаешь, что я схожу с ума от твоих глаз и готова бежать куда угодно по первому твоему зову. Тебе не надо продавать себя или заключать со мной соглашение. Одно ты должна помнить всегда: если ты снова попытаешься убежать от меня, я найду тебя на краю света, так и знай. Найду и верну обратно, потому что ты — моя женщина, Рива Синклер. *** — Что это за место, Рива? Где я? Рива была готова плакать от радости, когда Фей произнесла слабым голосом эти слова. Теперь она была окончательно уверена, что с ней всё будет в порядке. А ведь ещё вчера ей предрекали скорую смерть; зато сегодня… — Ты в госпитале итальянцев, Фей, и ты очень больна. Чарлина сделала всё, что было в её силах, но она не могла тебе помочь, поэтому единственной надеждой на выздоровление стала доктор Райт из госпиталя римлян. Она спасла тебе жизнь, и теперь ты идёшь на поправку, — торопливо проговорила Рива и приложила прохладную ладонь к горящему лбу сестры. — Доктор Райт? — едва шевеля губами, повторила Фей. — Но как же это? Неужели Чарлина доверилась римлянинам? — Чарлина всё время была с тобой во время операции — она не покидала тебя ни на минуту. — Операции? — Фей вздрогнула и, с трудом приподнявшись, окинула своё тело беспокойным взглядом, а затем вновь откинулась на подушку. — Слава Богам, — прошептала она, — я думала, что стала инвалидом. — Нет-нет, что ты. — Рива покачала головой. — Ты была ранена в грудь, и ранение очень тяжёлое. Тебе сразу оказали медицинскую помощь, а потом приехала Чарлина и зашила раны; но раны не заживали, и возникло заражение. Вот тогда Чарлина и сказала, что необходимо показать тебя врачу-римлянину. У римлян в госпитале уже были случаи выздоровления в такой же безнадёжной ситуации, как твоя. Услышав за спиной тихий всхлип, Рива обернулась и, взяв расплакавшуюся бабушку Нору под руку, подвела её вплотную к больничной койке, на которой лежала Фей. — Боги, какая же я эгоистка, бормочу и бормочу что-то и даже не дала бабушке Норе слово вставить. Она очень переживала за тебя всё это время. Мы не находили себе места, ожидали худшего. Ах, Фей, как же я счастлива, что всё обошлось! — Моя дорогая девочка, ты жива! — сквозь слёзы произнесла бабушка Нора. — Сколько ночей я проплакала, умоляя небеса сжалиться над нами и вернуть нам тебя живой и невредимой, когда завершилась осада Каносса. Боги вняли моим мольбам и привели тебя домой, а потом вновь чуть не отняли у нас. — Слёзы текли по её морщинистому лицу. — И вот теперь ты снова с нами, моя милая внучка. Фей протянула к ней руку и слабым движением нежно погладила её по плечу. — Бабушка Нора, если Боги и могут прислушаться к чьим-то мольбам на земле, то это будут ваши мольбы, ибо лишь вы одна заслуживаете милости Богов. Элеонора порывисто прижала к мокрым глазам кружевной платок и поспешно вышла из комнаты, а её место возле кровати заняла Чарлина. Покачав головой, она задумчиво произнесла: — Фей, с каждой минутой ты восхищаешь меня всё больше и больше. Ещё вчера у нас не было никакой надежды на твоё выздоровление, а сегодня ты уже быстро идёшь на поправку. Фей широко улыбнулась: — Хорошо, если так: ненавижу чувствовать себя беспомощным котёнком, которого любой мерзавец может за шкирку выкинуть в канаву. Ты лучше вот что скажи мне, Чарлина, — лицо Фей приняло озабоченное выражение, — мои дела действительно так плохи, как можно бы предположить, слушая все эти бодрые речи? — Плохи? — Чарлина прищурилась. — Вовсе нет. Вот вчера ты действительно заставила нас поволноваться; зато теперь я как врач со всей ответственностью могу заявить, что скоро ты встанешь на ноги. Дверь в палату открылась, и вошла доктор Райт. Взглянув на Фей, она дружелюбно улыбнулась: — Рада, рада, что мои усилия не пропали даром. А теперь дайте-ка я осмотрю вас, молодая леди… Чарлина отошла от постели и повернулась к Риве: — Если не возражаешь, я хотела бы поговорить с тобой, Рива. Почему бы нам немного не прогуляться, пока доктор Райт будет проводить осмотр? Девушка удивлённо вскинула на неё глаза: — А разве ты не останешься с Фей? — В этом нет необходимости. — Чарлина продолжала пристально смотреть на неё. — Судя по твоему виду, тебе следует больше бывать на свежем воздухе. Что хорошего, если ты сляжешь сразу после того, как Фей встанет на ноги? Рива пожала плечами: — Ладно, давай поговорим. Наслаждаясь солнечным теплом, Рива и Чарлина не торопясь шли в сторону холмов. Украдкой поглядывая на свою спутницу, Рива пыталась угадать, о чём она собирается говорить с ней, но её лицо оставалось непроницаемым, плотно сжатые губы свидетельствовали о том, что она чем-то сильно недовольна. Почувствовав её тревожный взгляд, Чарлина повернулась к ней и обеспокоенно спросила: — Скажи честно, у тебя что-то случилось? Фей пошла на поправку, но ты… — Нет-нет, — быстро отозвалась Рива. — Просто я очень устала за эти дни. Чарлина молчала. Вскоре они поднялись на холм и присели на траву. Рива всем своим существом впитывала солнечный свет, пытаясь хоть на минуту отключиться от неприятных мыслей, но Чарлина не дала ей такой возможности. После недолгой паузы она обиженно проговорила: — Видишь ли, я заметила, что в последнее время ты меня избегаешь. Что-то изменилось между нами после осады Каносса? Рива тряхнула головой: — Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь. — Она сорвала травинку и задумчиво стала водить ею по руке. — У меня были тяжёлые времена, и ты знаешь об этом лучше других, но теперь… — Теперь ты окончательно отдалилась от меня, — не отступала Чарлина. — И мне кажется, что это связано с майоршей Бэнкс. Рива вздрогнула: — При чём здесь Джуд Бэнкс? — Об этом я и хотела у тебя спросить. — Чарлина напряжённо ждала ответа. — Не понимаю, на что ты намекаешь, — с достоинством ответила Рива, хотя для неё всё было ясно. Однако она ещё надеялась, что её холодный тон предотвратит дальнейшее развитие этой неприятной темы. Тем не менее Чарлина, по-видимому, не собиралась сдаваться. — Я намекаю на тот след у тебя на шее, происхождение которого можно объяснить только одним — это след от поцелуя. Девушка вспыхнула: — Что вы себе позволяете, Чарлина Уайтхолл! — Она попыталась подняться, но Чарлина крепко схватила её за руку. — Послушай, я ничем не хочу тебя обидеть, — спокойно продолжала она. — Но мне необходимо прояснить ситуацию. Ты отлично знаешь, что я влюблена в тебя и, если бы не началась война, давно предложила тебе выйти за меня замуж. Однако я считала нечестным связывать женщину обязательствами, уходя на фронт: мало ли что может там случиться. Одно дело — быстрая смерть, и совсем другое — когда человек возвращается с войны инвалидом… Рива нетерпеливо перебила её: — Всё это не имеет для меня никакого значения, Чарлина, и я считаю… — Подожди, — мягко прервала она её, — позволь мне договорить. Так вот, если бы не началась война, я призналась бы тебе в своих чувствах и попросила стать моей женой. Но моя любовь не была секретом ни для тебя, ни для Фей. Насколько я понимаю, весь ужас моего положения заключается в том, что, пока я колебалась, другая лесбиянка успела занять моё место. — Чарлина, прекрати… — умоляюще прошептала Рива. — Возможно, я ошибаюсь, — упрямо продолжала она, — но всё говорит о том, что мои выводы верны. С появлением майорши Бэнкс ты стала вести себя со мной по-другому. А теперь ещё этот след у тебя на шее… — Молодая женщина запнулась, и Рива незамедлительно перешла в наступление: — Чарлина, я понимаю твои сомнения, но неужели ты совершенно не уважаешь меня? Неужели ты думаешь, что у меня может быть что-нибудь с женщиной, которая обручена с другой? Ведь ты же знаешь, что у майорши Бэнкс есть невеста в Италии: она приезжала к ней в Каносс и… -… И как раз в это время ты сбежала из города! — негодующе воскликнула Чарлина. — Да что же это такое! — Рива с досадой всплеснула руками. — Я сбежала, когда появилась Фей… Чарлина покачала головой: — Нет, Рива, причина, по которой ты сбежала, другая, и даже могу с уверенностью утверждать, что теперь, когда ты вернулась, ваша связь с майоршей Бэнкс возобновилась. — Ну что за чушь! — Рива наконец вырвала у неё свою руку и вскочила на ноги. — Я не собираюсь больше говорить об этой ерунде, Чарлина. У тебя богатое воображение, вот и всё. Джуд помогла нам, когда мы больше всего в этом нуждались; как после этого ты можешь осуждать меня за то, что я вежливо с ней обхожусь? — Вежливо? — Встав рядом с ней, Чарлина обхватила её за талию. — Ты называешь её по имени и позволяешь ей вести себя так, как будто являешься её собственностью, ты даже позволяешь ей целовать себя! — Она провела дрожащими пальцами по её шее. — Тот след уже исчез, и знаешь, что я сделаю теперь? — Она резко наклонилась и впилась ей в шею страстным поцелуем, а когда оторвалась от неё, на шее Ривы остался пламенеющий след. Девушка в ужасе отскочила в сторону. — Боги, что ты наделала! — воскликнула она. — Как же я объясню… Чарлина снова наклонилась и прошептала ей на ухо: — Так же, как ты объяснила это мне, дорогая. Рива готова была разрыдаться; она просто не знала, что ей теперь делать. Опустив голову, Чарлина некоторое время молчала, а потом печально произнесла: — Рива, я полюбила тебя с первого взгляда. Знала бы ты, сколько раз я представляла себе тот момент, когда сделаю тебе предложение. Увы, война смешала все карты. Всё, что мне теперь остаётся, — это только умолять тебя поверить в мои чувства. Я схожу с ума, когда вижу тебя рядом с майоршей Бэнкс, я каждую минуту боюсь потерять тебя, моя дорогая. — Ох, Чарлина, — тихо отозвалась Рива, — видят Боги, я действительно тебя понимаю, но и ты должна меня понять. Ты совершенно права: война смешала все карты, и не в наших силах вернуть прежнюю прекрасную спокойную жизнь, наполненную неспешными прогулками, светскими беседами и развлечениями. — Переведя дыхание, она продолжала: — Сейчас я не могу тебе ничего обещать. Более того, я хочу тебя попросить: не говори мне больше о своих чувствах. Ты очень близкая для меня женщина, но пока я не могу предложить тебе ничего, кроме дружбы. О, Чарлина, — прошептала она, смахивая слезу, — ты и представить себе не можешь, как мне сейчас нужна искренняя подруга, на которую я могла бы положиться. Нежно проведя рукой по её щеке, Чарлина со вздохом произнесла: — Хорошо, Рива, пусть будет так. Если тебе нужна подруга, я буду твоей подругой. Если ты хочешь, чтобы я не говорила о любви, я не буду о ней говорить. Я только хочу, чтобы ты знала: ты действительно всегда можешь на меня рассчитывать; в любой момент я в полном твоём распоряжении, и так будет всегда… пока я нужна тебе. — Она прикоснулась лёгким поцелуем к её щеке и добавила: — А теперь, моя милая подруга, нам пора возвращаться в госпиталь: мне необходимо ещё переговорить с докторшей Райт… *** — И почему в Риме не прислушались к мнению генерала Гранта! — Возмущению майорши Бэнкс не было предела. Сидевшая напротив генеральша Макферсон только печально развела руками. — Как бы там ни было, Джуд, мы имеем то, что имеем, — медленно проговорила она. — Отряды генерала Роузкранса в беде. Генерал отправил депешу о том, что ему требуется срочная помощь. Майорша не раз подумала о том, какой же блистательный со стратегической точки зрения план предлагал Рим генералу Гранту. По его задумке, необходимо было бросить ударные войска на взятие Афин. Поскольку это один из важнейших стратегических объектов противника, то на защиту Афин были бы оттянуты войска с других позиций, в частности со стороны Эллады, а ведь именно в Элладе неприятности и застигли генерала Роузкранса. В это время появился римский капрал Грей, которого Джуд отправила сообщить Риве о том, что она задержится и не вернётся к обеду. Извинившись перед генеральшей Макферсон, майорша отозвала капрала в сторону и с нетерпением спросила: — Вы передали моё послание мисс Синклер? — Никак нет, — отрапортовал капрал. — Я не смог её найти. — Что значит — ≪не смог найти≫? Где вы её искали? — Везде, мэм! — невозмутимо отрапортовал капрал. — Сначала я отправился в госпиталь. По словам докторши Райт, мисс Рива Синклер была там некоторое время назад, но уже ушла. В Лонгворт-Хаусе я её тоже не застал. На всякий случай я заглянул в дом к миссис Эмили Дансворт, где, по словам мисс Лонгворт, могла находиться мисс Синклер, но и миссис Дансворт ничего не знает о её местонахождении. Джуд нахмурилась. Отпустив римского капрала, она повернулась к Макферсон и увидела, что та внимательно смотрит на неё. — Дорогая Джуд, — мягко обратилась к ней генеральша. — Похоже, нам с вами надо серьёзно поговорить, и в данном случае речь пойдёт о боевых действиях совершенно особого рода. К сожалению, я всё более укрепляюсь в своём мнении, что вы принимаете судьбу этой прекрасной гречанки мисс Ривы Синклер слишком близко к сердцу. Джуд покраснела. — Да-да, — как ни в чём не бывало продолжала генеральша, — я краем уха слышала ваш разговор с капралом, из чего смогла предположить, что вы сильно беспокоитесь о том, где сейчас находится эта юная леди. — Никак нет, мэм, — спокойно возразила Джуд, — я всего лишь хотела получить информацию о состоянии здоровья Фей Синклер. — Получить информацию у мисс Синклер, Джуд? Намного резоннее было бы справиться об этом у нашей славной докторши Райт, не так ли? — Глаза генеральши насмешливо блеснули, и Джуд покраснела ещё сильнее. — Вы совершенно правы, генеральша, но… Макферсон остановила её нетерпеливым движением руки. — Вы ничего не обязаны мне объяснять, майорша. Пока — не обязаны, — подчеркнула она. — Я только хочу вас предостеречь от излишней эмоциональной привязанности. Вы не должны забывать, что сестра мисс Синклер — шпионка, которая будет осуждена по нашим законам, что не прибавит вам популярности в глазах этой своенравной леди. Мне остаётся только надеяться, что вы не пойдёте на поводу у своих чувств и не станете защищать предательницу. А теперь, — чуть помолчав, заключила генеральша, — вы можете быть свободны. Не говоря ни слова, Джуд повернулась и вышла за дверь. *** Повторив маршрут римского капрала Грея, Джуд лично убедилась, что в данный момент никто не имел ни малейшего представления о том, где находится мисс Рива Синклер. В сердцах хлопнув дверью своего кабинета, она бросила шлем на стул и подошла к окну. Бессмысленно глядя на сонную полуденную улочку Каносса, уходящую в сторону холмов, майорша мучительно размышляла, куда могла подеваться Рива. Если верить её словам, она боялась оставить свою сестру одну в палате даже на секунду — и это несмотря на то, что в госпитале полно квалифицированного персонала, который в любой момент может оказать ей всю необходимую помощь. И вот теперь Рива куда-то исчезла. При этом больше всего Джуди угнетал тот факт, что доктора Чарлину Уайтхолл видели выходящей из здания римского госпиталя вместе с ней. Итак, куда могла деться беглянка? Где эта сладкая парочка нашла себе укрытие для своих лесбиянских забав? Сердце Джуди бешено стучало в груди, страшные сомнения заставляли её кулаки яростно сжиматься. Некоторое время она бесцельно брела взглядом по улице, не разбирая дороги, как вдруг неожиданно взгляд её упал на зелёные холмы вдалеке. И тут Джуд вспомнила, что именно там укрывались жители во время осады города; там, в пещере, Рива впервые спрятала свой продовольственный паёк, разрешение на который она сама ей выдала. Не медля ни секунды, Джуд спустилась на кухню и спросила у Милли, где находится та пещера, в которой прятались во время осады мисс Лонгворт и мисс Синклер. Милли отвечала с явной неохотой; в её тоне сквозило неподдельное удивление и даже порицание, однако Джуди было не до того: получив разъяснения, она стрелой выбежала из дома. Путь её теперь лежал к пещерам на холме. Если Рива решила встретиться с кем-нибудь тайно, то лучшее место для этого трудно себе было придумать. Джуди душила ревность; в голове её звенели последние слова генеральши Макферсон о том, что Рива — сестра предательницы и шпионки, занимавшейся в Каноссе подрывной деятельностью. Вполне возможно, что там, в пещере, она сейчас встречается с одним из подельников своей старшей сестры. И всё же на этот раз политика меньше всего беспокоила майоршу Бэнкс. Перед её глазами мелькали сцены, в которых неизвестный мужчина в рваной одежде прижимал к себе её женщину. Видят Боги, если это правда, то она разорвёт на маленькие кусочки их обоих. Если же она решила изменить ей с докторшей Чарлиной Уайтхолл, им обеим также придётся жестоко пожалеть об этом. Даже если Рива не любит её, она обязана хотя бы придерживаться того чёртова соглашения, которое сама же с ней заключила. Она клялась, что всё время, свободное от пребывания в госпитале рядом со своей тяжелобольной сестрой, будет проводить с ней. И что же? Едва её сестре стало немного лучше, едва появилась робкая надежда на то, что она пойдёт на поправку, как она тут же решила предать её! Но почему, почему, почему? Зачем ей понадобилось искать утешения в чужих объятиях, если она всеми силами жаждала её утешить, успокоить, защитить от всех невзгод этого мира? Джуд была уверена, что с ней Рива обрела настоящее счастье и что никто другой не сумеет обращаться с её неопытным юным телом, заставить её взлететь к небесам от наслаждения так, как она. Она чувствовала себя готовой на что угодно, лишь бы Рива оставалась с ней. Даже эту докторшу Уайтхолл она готова была терпеть рядом с ней, чёрт бы её побрал! Неужели же за всё, что ей удалось для неё сделать, она получит такое вознаграждение? Нет, этого не может быть. Этого просто не может быть! *** Попрощавшись с Чарлиной, Рива решила пока не возвращаться в госпиталь. После всего происшедшего ей просто необходимо было побыть одной, и лучше всего там, где никто не найдёт её, никто не станет требовать объяснений, никто ни в чём её не обвинит. Последние дни вконец измотали её. Казалось, её организм выработал весь свой внутренний потенциал и теперь молил лишь о минутах покоя и тишины. Необходимо было найти надёжное убежище, в котором можно спокойно обдумать сложившуюся ситуацию, и лучшее место, которое подходило для этих целей, — пещера на холмах, где они скрывались от атак римлян. Очутившись вновь в привычном укрытии, Рива в темноте нашла лампу, несказанно обрадовавшись, что в ней ещё осталось немного масла. Сначала она собиралась зажечь свет, но внезапно ей захотелось немного побыть в кромешной темноте, которая обволакивала пещеру. Темнота создавала иллюзию одиночества, и Риве казалось, что в целом мире сейчас нет никого, кроме неё. Все проблемы остались за порогом этого славного убежища; здесь же она могла просто думать, молиться, размышлять о содеянном за последнее время. Перед её глазами возникло лицо Чарлины: ласковые глаза смотрели отчаянно и укоряюще. Ей нечем было перед ней оправдаться, впрочем, как и перед самой собой. Она не заслуживала её любви, не заслуживала её прощения. Всё, что она сделала, было ужасно — как по отношению к Чарлине, так и по отношению к Джуди. Сначала она рассердилась на жестокий порыв Чарлины, но теперь поняла, что она имела право так отреагировать. Она верила ей, любила её многие годы, заботилась о ней нежно и трепетно, не решаясь рассказать о своих чувствах, а когда появилась воительница-римлянша, все её надежды вмиг потерпели крах. Рива не могла осуждать Чарлину, хотя теперь из-за её порыва ей будет нелегко объясниться с Джуди. Майорша будет в ярости, если заметит след от поцелуя… а она, разумеется, заметит, как бы она не пыталась это скрыть. Может, ей повязать шейный платок и не снимать его в течение дня, расчитывая на то, что во время своего ночного визита Джуд так увлечётся своим занятием, что ничего не заметит… Рива осторожно потрогала след на шее: он всё ещё горел, хотя и не так сильно, как после страстного поцелуя Джуди. Ей вспомнился покаянный вид Чарлины, когда та пришла в себя и поняла, что она наделала. Нет, она не заслуживает любви такой прекрасной женщины, как Чарлина. Она никогда не сумела бы сделать её счастливой, так что, может, и к лучшему, что война не позволила ей объявить Риве о своих чувствах и связать её обязательствами. Даже в этом она поступила благородно, милая Чарлина! Что бы она сейчас делала, если бы была её официальной невестой? Могла ли она поставить на карту не только свою честь, но и честь своей невесты, если бы обстоятельства сложились подобным образом? У Ривы не было ответа на этот вопрос. Возможно, будь она связаня обязательствами с Чарлиной, она никогда не оказалась бы в Лонгворт-Хаусе рядом с этой невыносимой женщиной Джуди Бэнкс, и она не лишила бы её невинности… тем странным предметом, названия которого она не знала… О Боги… Её мысли перенеслись к той ночи, когда она стала женщиной-лесбиянкой. Рива до сих пор не могла понять, силой ли взяла её Джуд, или она сама дала ей на то разрешение? Оба варианта казались ей ужасными. Да, она слаба и беспомощна, но ведь и она права, говоря, что она шептала её имя и просила не останавливаться. Что ж, слава небесам, она пока хотя бы не потеряла к ней интерес. Если это случится, она уже никогда не сможет помочь Фей. Одна только мысль о том, что она может потерять свою горячо любимую сестру, заставила её горько расплакаться. Наконец, когда слёзы перестали литься из глаз, Рива удобнее устроилась на циновках, свернулась калачиком и прикрыла глаза. В пещере было довольно прохладно, так что вскоре она сменила позу и, положив несколько циновок друг на друга, забралась на них. Прикрыв глаза, она постаралась расслабиться и не думать ни о чём. Сейчас ей нужны были лишь покой и тишина. Потом она наберётся сил, выйдет из своего укрытия и вновь окунётся в водоворот событий, так круто изменивших её жизнь в последние несколько недель, ну, а пока побудет одна и немного отдохнёт. *** Неслышно подкравшись к входу в пещеру, Джуд заглянула внутрь. Рива была в пещере одна и сидела на циновке, скрестив ноги. Не в силах больше выдержать пытку сомнениями, она вошла внутрь, и Рива, вздрогнув, обернулась. — Кто там? — тревожно спросила она. — Это я, Джуд, — хрипло произнесла та. — И мне очень интересно, кого ты здесь ждёшь. Девушка поспешно вскочила на ноги: — Джуд? Что ты здесь делаешь? — Видишь ли, я искала тебя повсюду, Рива, и никто не знал, где ты находишься. — Я… Я просто хотела побыть одна. — Побыть одна? — Джуд подошла и села с ней рядом на циновку. — Не смеши меня. В твоём распоряжении комната в Лонгворт-Хаусе, где ты прекрасно можешь побыть одна, так что для этого тебе не надо было забираться в эту пещеру. — Лонгворт-Хаус? — возмущённо отозвалась Рива. — Как я могу чувствовать себя спокойно, когда кругом полно воинов-римлян? — Ни один из этих воинов не переступит порог твоей спальни. — Ни один?.. А точне не одна? — Рива невесело усмехнулась. — Если ты говоришь обо мне, то ты прекрасно знаешь: я возвращаюсь домой только поздно вечером. Так что, если ты сбежала из дома в пещеру, значит, у тебя скорее всего были другие причины. — Не было у меня никаких других причин, — вяло отмахнулась Рива. — Я просто очень устала и хотела спрятаться от людей, вот и всё. — Лучше не ври мне, — не унималась Джуд. — У меня есть подозрение, что ты решила подобрать знамя, выпавшее из рук твоей сестры. — О чём ты? — Рива вскинула на неё непонимающий взгляд. — Ты прекрасно понимаешь о чём. После того как твоя сестра была схвачена, повстанцы остались без информации о том, что творится в городе. Я не исключаю вероятности, что именно ты решила стать для них новым информатором. Рива фыркнула: — Не смеши меня, Джуд! Не думаешь же ты, что мне сейчас до политики. У меня совсем другое в голове. — Да кто там разберёт, что у тебя в голове, — поморщилась майорша. — Не понимаю, для чего тебе было забираться в эту чёртову пещеру, если ты здесь никого не ждёшь. Ты прекрасно знала, что я хвачусь тебя и отправлюсь на поиски, и скорее всего планировала вернуться раньше, чем я узнаю о твоём отсутствии, но что-то тебя задержало. — По-моему, у тебя слишком буйная фантазия, Джуд… — При чём здесь моя фантазия? Фантазия мне рисует совершенно иные картины, но я даже не желаю об этом говорить! Особенно яркой эта картина представляется тогда, когда я думаю, что из госпиталя ты ушла под руку с докторшей Уайтхолл. — Джуд, умоляю тебя… — В голосе Ривы послышалась неуверенность, и майорша сразу напряглась. — Пытаешься обмануть меня, верно? Не трудись. Куда бы и с кем бы ты ни захотела сбежать от меня, я везде найду тебя, так и знай. — Но я не собиралась никуда сбегать. Я даже не думала, что ты станешь меня искать! Сперва я хотела отлучиться из госпиталя всего на полчаса, просто чтобы подышать свежим воздухом, а когда вышла на улицу, то поняла, что не могу прямо сейчас вернуться обратно. Мне нужна была короткая передышка, просто немного времени, чтобы прийти в себя. — Времени для чего, Рива? Этот вопрос меня интересует больше всего. — Чтобы собраться с мыслями — только для этого и ни для чего иного, поверь. И вообще, я не понимаю, на что ты намекаешь, не понимаю, о чём речь. Неужели ты настолько не доверяешь мне, что даже короткая отлучка может вызвать у тебя гадкие подозрения? Я заключила с тобой договор и со своей стороны остаюсь ему верна. — Со своей стороны? Значит, у тебя есть какие-то претензии к тому, как я исполняю условия… нашего договора? — В голосе Джуди послышались тягучие, соблазнительные нотки, и сердце Ривы учащенно забилось. — Я не могу докладывать тебе о каждом своём шаге, — пытаясь взять себя в руки и не поддаться её животному магнетизму, проговорила она. — Иногда мне просто нужно побыть одной. В последнее время столько всего случилось, и я… — И ты? — Джуд коснулась её руки, и по спине у неё побежали мурашки. — И я совсем потерялась. — А почему ты решила искать себя в этом Богом забытом месте? — немного смягчаясь, поинтересовалась Джуд. — Здесь тихо и спокойно, — охотно объяснила Рива, радуясь, что разговор принял более мирный оборот. — Меня никто и ничто не отвлекает, и я могу просто подумать о том, что происходит с моей жизнью. — Может быть, ты хочешь поговорить об этом со мной? — Джуд вкрадчиво улыбнулась. — Пока нет. — Почему? Может, потому, что говорить не о чем, а, Рива? Может, потому, что все твои красивые слова — всего лишь способ отвлечь моё внимание от чего-то более важного? — Более важного? — Да! Вполне вероятно, что у тебя здесь назначена встреча с одним из бандитов! — Джуд наклонилась к ней и, глядя ей прямо в глаза, твёрдо произнесла: — Рива, если ты предашь меня, я… Она поспешно отстранилась. — Я не понимаю, о каком предательстве идёт речь. Единственное, в чём ты можешь меня упрекнуть, — это в несоблюдении условий договора, но в данном случае я ни в чём перед тобой не виновата. — Что ж, тогда расскажи, почему ты ушла с Чарлиной Уайтхолл? — Боги, Джуд, Чарлина для меня только подруга, и не более того. — И ты ещё рассказываешь мне об этом? — насмешливо отозвалась Джуд. — Ты, случайно, не забыла, что я была свидетельницей той сцены между вами в госпитале греков? Может быть, ты хочешь мне сказать, что для тебя это обычное поведение, принятое между подругами? В таком случае я тоже твоя подруга, я твоя самая близкая подруга, не правда ли? Щёки Ривы зарделись. Ей оставалось только надеяться, что в темноте Джуд не заметит её смущения, но она вдруг произнесла: — Почему ты сидишь в темноте? Здесь что, нет лампы? — Есть, — отозвалась Рива. — Просто я не хочу зажигать свет. — Это очень странно, — произнесла она. — Что именно? — Очень странное поведение для человека, который просто хочет подумать о жизни, и вполне объяснимое для человека, который ищет убежище от чужих глаз. — Разве это не одно и то же? — Девушка упрямо вздёрнула подбородок. — Вовсе нет. Боюсь, у тебя всё же была какая-то тайная цель, которую ты не хочешь мне раскрывать… — А я боюсь, что у тебя мания преследования. — Вот как? А разве я не говорила тебе, что хочу быть на сто процентов уверена в главном — ты принадлежишь мне, и только мне! — Моё тело принадлежит тебе… — Да, потому что ты мне его продала. Но мне этого мало, бесконечно мало, Рива. — Мало? Чего же ты хочешь? — Тебя — целиком. — Послушай, Джуд, — Рива едва сдерживала ярость, — насколько я знаю, у тебя есть определённые обязательства перед твоей невестой. Твоё поведение, между прочим, ставит под удар не только мою репутацию, хотя я понимаю, что тебе до этого нет дела! Ты же понимаешь, что наша связь не может остаться незамеченной, и… — И мне глубоко наплевать на то, что ты называешь репутацией… Да, у меня есть определённые обязательства перед Маршей, но теперь обстоятельства настолько изменились, что едва ли я по-прежнему могу руководствоваться этими обязательствами в своих поступках. — И как же изменились обстоятельства, Джуд? — с дрожью в голосе спросила Рива. — Как? Разве тебе ещё надо об этом спрашивать? — Джуд поднялась, взяла лампу и зажгла её, а затем, вернувшись к Риве и нежно проведя рукой по волосам, прикоснулась лёгким поцелуем к её щеке. — Рива, я теряю голову рядом с тобой! Неужели ты не видишь этого, дорогая? — жарко прошептала она ей на ухо. — Моя страсть подвергает опасности не только меня. Сегодня я говорила с генеральшей Макферсон: она повторила мне, что наша с тобой связь может быть опасна. — О Боги, — прошептала Рива. — Так она знает о нашей связи? Джуд усмехнулась: — Пока не знает. Но она проницательный человек и может делать правильные выводы из своих наблюдений. — Остальные тоже могут, — в тон ей ответила Рива. — Для меня это совершенно не важно, моя дорогая, лишь бы быть рядом с тобой. Ты не представляешь, как я жду наступления ночи, чтобы утолить свою страсть, как прислушиваюсь к каждому шороху ночного дома, чтобы убедиться, что все заснули и я могу беспрепятственно попасть к тебе в комнату. Но больше я не желаю ждать и таиться. Ты будешь моей здесь и сейчас. — Она накрыла её губы своими губами, и Рива негромко застонала. — О нет, Джуд! — прошептала она, выскальзывая из её объятий. — Только не здесь! Кто-нибудь может войти и увидеть нас. Будь благоразумна, умоляю. — Благоразумна? Ты лишаешь меня разума своей красотой, но клянусь, если ты обманула меня, если ты встречалась здесь с кем-то ещё, я узнаю и отомщу… — Но я уже сказала, что была одна… — И для всех будет лучше, если ты не соврала, моя дорогая. — Я не вру, Джуд, но многие в Каноссе знают это место, и нас на самом деле могут здесь застать. — Брось, никто не придёт, Рива. Люди прятались здесь, когда в этом была необходимость, но теперь такой необходимости больше нет, и я не вижу смысла кому-то приходить сюда. Вот почему меня так насторожило твоё поведение… — Мне здесь хорошо и спокойно, поверь, — прошептала Рива. — Я и не собираюсь разрушать магию этого места. — Джуд усмехнулась. — Разве что добавлю ещё немного красок. Порывисто прижав Риву к себе, она стала страстно целовать её, одной рукой обнимая за талию, а другой нежно лаская её грудь. Затем она скользнула губами по её щеке, дразнящим движением добралась до мочки уха, потом стала спускаться ниже вдоль шеи — и вдруг замерла. Её взгляд упал на свежий след у неё на шее, и Джуд, ухватившись за прядь волос, резко притянула девушку к себе. — Что это, Рива? — прорычала она. — Кто целовал тебя, отвечай! Рива задрожала, как осиновый лист. — Чёрт бы тебя подрал, маленькая потаскушка! — в сердцах завопила Джуд. — Ты выглядишь как сама невинность, и я знаю, что ты была невинна, когда я впервые прикоснулась к тебе, но в душе ты сущий демон, соблазняющий лесбиянок! От несправедливой обиды у Ривы в глазах заблестели слёзы. — Джуд, ты несправедлива ко мне, — прошептала она. — Я? Несправедлива? Тогда объясни мне, откуда этот след у тебя на шее? Откуда, Рива? Она опустила голову. — Это Чарлина, — едва слышно проговорила она. — Она хотела отомстить тебе, хотела заставить тебя ревновать. Это был порыв, а потом она извинилась передо мной, и мы договорились, что останемся подругами. — Подругами? — Казалось, Джуд не находила себе места. — Просто дружеский поцелуй, я понимаю! — Повалив Риву на циновку, она прижала её всем телом и тяжело прохрипела прямо ей в лицо: — Что ты делаешь со мной, похотливая сучка? Неужели ты не видишь, что я схожу с ума каждый раз, когда прикасаюсь к тебе? Чёрт возьми, я схожу с ума, даже когда думаю о тебе, вот до чего всё дошло! Но я не позволю тебе водить меня за нос. Твоя милая Чарлина больше близко к тебе не подойдёт, ты хорошо меня поняла? Если она ослушается, то угодит за решётку, так и знай. А теперь, — Джуд откинула её волосы, пристально глядя на след чужого страстного поцелуя, — я выкину из твоей прекрасной головки даже воспоминание об этой недоумной. Она впилась ей в губы неистовым поцелуем, утопив пальцы в её густых волосах, и стала нетерпеливыми движениями срывать с неё одежду, а потом сжала руками маленькую грудь, осыпая её безумными поцелуями. Боль и наслаждение смешивались, создавая непревзойдённый коктейль эмоций, заставивший Риву забыть обо всём на свете. Теперь в мире для неё существовала только эта единственная женщина, сходившая по ней с ума и сводившая с ума её саму. Освободившись от одежды, Джуд требовательными поцелуями довела Риву до полузабытья, и, прижимаясь к ней всем телом, извиваясь, содрогаясь каждой своей клеточкой, она полностью отдалась этой властной лесбиянке. Джуд более не сдерживала себя: её женственные пальцы горели одним желанием — жаждой насытиться её телом, проникнуть в неё, заставить кричать в экстазе, забыв обо всём и обо всех. А когда она почувствовала сокровенные судороги оргазма, то выкрикнула в тишину заброшенной пещеры её имя. ≪Рива, моя Рива, будь всегда со мной! ≫ — зазвучало вокруг, и эхо подхватило этот порыв. *** Когда всё закончилось, Джуд, не выпуская её из объятий, легла рядом с Ривой и долго смотрела на неё из-под полузакрытых век, наслаждаясь созерцанием изгибов её прекрасного тела, прикосновениями к её мягкой и нежной коже, неповторимым ароматом любимой женщины. Она не открывала глаз, и Джуди тихонько позвала её: — Рива, девочка моя! Никакого ответа. Джуди нежно провела рукой по её плечу. — Сладкая моя, нам надо собираться… Рива неохотно открыла глаза, отстранённо глядя на женщину, только что вознёсшую её к небесам. — Я понимаю, родная, ты устала, — нежно проговорила Джуд, — но нам действительно пора идти. О тебе будут беспокоиться бабушка Нора и Милли, а меня ждут ещё кое-какие дела. Кроме того, мне надо заглянуть в госпиталь и осведомиться о состоянии твоей сестры. Повернув голову в её сторону, Рива тихо произнесла: — Надеюсь, ты не будешь мстить Чарлине? Джуд сжала губы. — Я не имею ничего против Чарлины, пока она не имеет ничего против меня и держится от тебя подальше. Если её глупый поступок действительно был случайным порывом, то я готова её простить, но если я замечу, что она продолжает проявлять к тебе интерес, то разговор у нас с ней пойдёт уже по-другому. В любом случае я не хочу говорить об этом с тобой. — Джуд замолчала, но, взглянув в полные мольбы глаза любимой, добавила уже мягче: — Девочка моя, я всей душой хочу верить тебе, но и ты должна помочь мне. Рива твёрдо посмотрела ей в глаза: — Я клянусь тебе, Джуд, что Чарлина больше не приблизится ко мне. — Вот и хорошо. — Она улыбнулась и поцеловала её в губы. — Сегодня ночью, мисс Синклер, вы снова будете спать в моих объятиях, и никто на всём белом свете не сможет этому помешать.