Заря розовой страсти (цикл фанфика-1)

Джуд пустила лошадь неторопливым шагом и окинула отстранённым взглядом длинную вереницу римских солдат, растянувшуюся по узкой холмистой дороге. Никогда и ниоткуда ещё она не уезжала с такой неохотой и болью в сердце, как из несчастного Каносса. Мысленно она ругала нерадивых командиров, которые не сумели вовремя скооперировать свои действия, из-за чего теперь приходилось срочно отправляться на её поддержку римской армии Роузкранса. Говорят, дела генерала были совсем плохими, но Джуд не испытывала к нему ни капли сочувствия: в ушах у неё до сих пор звенел голос генерала Гранта, излагавшего на штабном заседании свой план захвата Афин. Однако тогда к Гранту никто не прислушался, а идея Роузкранса показалась Риму более привлекательной. Возможно, все просто решили, что война уже выиграна и нечего ломать копья понапрасну. И вот теперь ей, майорше Джуди Бэнкс, приходится расплачиваться за нерадивость военной верхушки армии итальянцев, а в результате сердце её разрывается от тоски по самой прекрасной девушке на земле, которую она оставила вчера на рассвете. Ещё не одну военную операцию за всю свою довольно долгую армейскую практику она не выходила с таким тяжёлым сердцем, как сейчас. И нечего себя обманывать, дело вовсе не в том, что она недовольна политикой военного римского командования и решениями, которые принимаются в Риме. Всё затруднение в этой невозможной женщине — Риве Синклер. При воспоминании о последних минутах, когда она обняла её, прежде чем покинуть Лонгворт-Хаус, Джуд невольно вздохнула. Её отсутствие, по всей видимости, затянется надолго, как и вся операция в Амфиполисе. Но почему Рива так странно повела себя во время их прощания? Разумеется, она всё же вышла, чтобы пожелать ей… вернуться из похода живой; однако если бы она решила попрощаться с ней по собственному желанию, то зачем было просить бабушку сопровождать её? Нет, вероятнее всего, именно Элеонора Лонгворт настояла на том, чтобы нормы приличия были соблюдены. И не оттого ли, не назло ли этим чопорным греческим ≪нормам приличия≫ она всё же поцеловала Риву перед отъездом? На глазах у своих людей, на глазах у её смутившейся бабушки… Но ей плевать! Она могла не задумываясь поцеловать её и на глазах у всего города. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все и каждый в этом паршивом городишке знали, что Рива Синклер принадлежит ей, и только ей. И вот теперь она вынуждена её оставить. Чёрт знает, сколько продлится эта кампания и чем она закончится. В любом случае сейчас Джуд способна думать лишь о том, что сделает Рива, оставшись одна в городе. Относительной гарантией того, что она не сбежит, могло служить пребывание её сестры в римском госпитале. Вряд ли Фей Синклер успеет окончательно выздороветь до того, как Джуд вернётся. С другой стороны, она, разумеется, приложит все усилия, чтобы вернуться как можно скорее. Возможно, такое поведение не красит её как воина, но в Каноссе её присутствие нужно ничуть не меньше, чем в далёком Амфиполисе, и если она как следует постарается, то довольно быстро сумеет убедить в этом своё командование. К счастью, бежать Риве Синклер некуда. Усадьба ≪Серебряные дубы≫, как удалось выяснить Джуди, сожжена дотла, и она даже испытала стремительную радость, когда узнала об этом. Дело в том, что мирные граждане Каносса имели право покинуть город в любую минуту. Джуд не сомневалась, что если бы у Ривы имелось тайное убежище, она бы сразу им воспользовалась. Впрочем, она уже однажды так и сделала, и нет гарантии, что она не попытается сделать это снова. И всё же Джуд надеялась, что Фей Синклер будут лечить в госпитале не только хорошо, но и долго, по крайней мере до того времени, когда ей удастся вернуться в Каносс. Джуд вновь неприязненным взглядом оглядела римскую колонну воинов. Генеральша Макферсон о чём-то негромко переговаривалась со своим адъютантом, и тот отъехал чуть в сторону, чтобы не мешать разговору. В этот момент в стройную колонну римских солдат неожиданно врезался одинокий всадник: взмыленная лошадь под ним то и дело норовила встать на дыбы, а гонец, похоже, был настолько измотан тяжёлой дорогой, что еле-еле держался в седле. Подъехав ближе и услышав содержание донесения, Джуд вздрогнула. Заключённая Фей Синклер, обвинявшаяся в шпионаже и разбойных действиях, ночью сбежала из римского госпиталя, и её местонахождение до сих пор не могли обнаружить. Одновременно, воспользовавшись тем, что основные части римского гарнизона покинули город, шайка повстанцев совершила ряд нападений на военные и гражданские объекты в городе. — И вы знаете, что случилось с сестрой арестованной, мисс Ривой Синклер? — взволнованно прервала Джуд говорящего. — Да, мэм. — Гонец устало кивнул. — Лейтенант Адлер сразу отправился в Лонгворт-Хаус, чтобы справиться о том, неизвестно ли мисс Синклер и мисс Лонгворт о местонахождении Фей Синклер. — И что? — поторопила его Джуд. — Обе леди бесследно исчезли, мэм. Джуд даже покачнулась в седле. Этого не могло быть! Рива предала её? О нет, только не это! Перед её глазами вновь возникла сцена их утреннего прощания, и кровь быстрее побежала по её жилам при мысли, что всё это оказалось притворством. Томный взгляд, трепет ресниц, нежное прикосновение пальцев к её лицу — всё это было подстроено с единственной целью: доподлинно убедиться в том, что войска итальянцев покинули город, и потом сообщить об этом сообщникам. — Вы слышали новость, майорша Бэнкс? — холодно обратилась к ней Макферсон. — Д-да… — После секундной паузы Джуд поправилась: — Так точно, мэм. — И что вы можете сказать по этому поводу? — Глаза генеральши сузились. — Вы несёте личную ответственность за арестованную. — Так точно, мэм, — потерянно повторила Джуд. — Тогда поясните, как такое могло произойти, — чуть мягче продолжала Макферсон. — Не знаю, мэм. — Майорша опустила глаза. Сцена прощания с Ривой никак не выходила у неё из головы. Неужели, когда она сжимала её в своих объятиях и говорила о любви, единственное, о чём Рива думала, — это как бы побыстрее передать информацию об отбытии римского гарнизона пособникам своей сестры? Джуди спрашивала её, будет ли она скучать по ней, а Рива тем временем считала секунды до её отъезда, чтобы… Чтобы что? Джуд чувствовала, как внутри её закипает гнев. Видят Боги, если Рива предала её, Джуди её не пощадит. Ни её, ни её любовницу, ни её старшую сестру, ни даже её бабушку. Она сотрёт с лица земли всю их лживую семейку. Она разотрёт их в порошок! Но чёрт побери, как же она могла так ошибаться в Риве? Джуд могла поклясться чем угодно, что Рива искренне отвечала на её прощальный поцелуй. Или всё-таки это была игра? Неужели всё было подстроено лишь для того, чтобы она ничего не подозревала об их коварном замысле? Джуд сжала кулаки и твёрдо произнесла: — Я не знаю, как такое могло случиться, генеральша Макферсон, но я клянусь, что всё выясню, а виновные понесут заслуженное наказание. — Надеюсь, так и будет, майорша. — Макферсон кивнула. — Сейчас же возвращайтесь в Каносс: там от вас будет больше толку, чем в ставке генерала Роузкранса. Наведите порядок в городе, поймайте беглянку и разберитесь. — Генеральша помедлила, но всё же закончила фразу: — Разберитесь наконец с мисс Синклер. Этот гордиев узел давно пора разрубить: мне отнюдь не нравится, что одна из моих лучших воинов стала посмешищем для всей римской армии. Надеюсь, вам всё понятно, майорша? Джуд вытянулась по стойке ≪смирно≫. — Так точно, мэм. Я могу отправляться прямо сейчас? — Вы должны отправляться прямо сейчас, Джуд, — кивнула Макферсон. — Нельзя терять ни минуты. Остановите Фей Синклер и её людей, пока они не наломали дров. Джуд козырнула, развернула лошадь и поскакала прочь. В голове её билась только одна мысль: если Рива предала, она будет жестоко мстить. *** Прибыв в Каносс, майорша Бэнкс первым делом помчалась в римский госпиталь, чтобы на месте выяснить подробности, а потом отправилась в госпиталь греков допрашивать Чарлину Уайтхолл. Докторша Уайтхолл встретила её взглядом, полным ледяного спокойствия. — Вы хотите, чтобы я поверила в вашу непричастность к побегу вашей подруги Фей Синклер и её семьи? — бушевала Джуд, чуть ли не за шиворот притащив Чарлину в её кабинет. Уайтхолл сделала удивлённое лицо: — Будьте так любезны, майорша, уточните, в чём вы меня обвиняете. — В чём? — зарычала Джуд. — В пособничестве побегу государственной преступницы, вот в чём, милейшая доктор Уайтхолл. — И у вас есть соответствующие доказательства? — холодно осведомилась Чарлина. — Пока я собираю данные, — хмуро ответила Джуд. — Но будьте уверены, очень скоро доказательства появятся. А пока извольте отвечать на мои вопросы. — Я уже ответила на все вопросы, которые задал мне ваш помощник, лейтенант Ларри Адлер, и не вижу необходимости повторяться. — Зато я вижу необходимость, — отчеканила Джуд. — Что ж, сейчас власть в ваших руках. Итак, я слушаю. — Собственно, у меня есть только один вопрос, доктор Уайтхолл, — стараясь держать себя в руках, произнесла Джуд, — как вам удалось провести вашу подругу через пост римской охраны? — Не понимаю, о чём вы говорите, — равнодушно отозвалась Чарлина. — Я оставила Фей в палате спящей, и дальнейшая её судьба мне не известна. И даже если бы я что-то знала, у меня вряд ли возникло бы желание делиться с вами этой информацией до того момента, пока вы не докажете — объективно, а не основываясь на голословных утверждениях, — мою причастность к побегу. Пока же ваши обвинения в пособничестве совершенно необоснованны. — Уайтхолл прищурилась. — Ваш человек, капрал Стил, может подтвердить, что видел нас с мисс Синклер за полчаса до смены караула. — Всё это так, — едва сдерживаясь, прошипела Джуд, — однако у меня есть показания и другого часового, который утверждает, что видел вас одну выходящую из палаты Фей Синклер через полчаса после смены караула. Чарлина пожала плечами: — Мне нечего добавить, майорша. — Нечего добавить? — взвилась Джуд. — А вам и не надо ничего добавлять: ваш план для меня абсолютно ясен. Должна признаться, он весьма остроумен: вы где-то раздобыли вторую серую военную форму для Фей Синклер и, воспользовавшись тем, что сменившийся часовой видел вас всего раз или два, обвели его вокруг пальца. В холле было темно, и он отметил серую форму, в которой в госпитале появлялись до этого только вы. Блестящий план, доктор Уайтхолл, но, клянусь, я выведу вас на чистую воду! — Меня? — Голос Чарлины дрогнул. — Если кого и надо здесь вывести на чистую воду, так это вас. Такую мерзавку, как вы, ещё поискать… — Что ж, считайте, как хотите. — Джуд пожала плечами. — Наверное, я буду ещё большей мерзавкой в ваших глазах, когда найду мисс Синклер и её сестру и верну их в Каносс. Не знаю, какое решение будет принято относительно капитанши Синклер, но Рива вернётся в Лонгворт-Хаус, клянусь! — Прежде вы окажетесь в аду, — сквозь зубы процедила Чарлина. Джуд невесело усмехнулась: — В таком случае, клянусь адом, Рива Синклер скоро появится здесь, и точка. Брезгливая гримаса исказила лицо Чарлины, но всё же она сделала над собой неимоверное усилие и сдавленно проговорила: — Я понимаю ваши намерения, майорша Бэнкс: вы хотите добиться от меня хоть какой-нибудь информации. Напрасно — у вас из этого ничего не выйдет. Ваша беда, майорша, в том, что вы недооцениваете нас, греков. — Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого недооценивает, — твёрдо сказала Джуд. — У меня больше нет к вам вопросов. Можете быть свободны, капитанша Уайтхолл. Чарлина молча повернулась и направилась к выходу, а майорша Бэнкс ещё некоторое время ненавидящим взглядом провожала удаляющуюся фигуру докторши. *** Придя в Лонгворт-Хаус, Джуд допросила кухарку Милли, но та уверяла, что понятия не имеет о том, куда делись обе её хозяйки. — Нет, мэм, я ничего не знаю, да и с чего бы мне знать? — проворчала она. — Меня наняли кухарничать в этом доме, а не следить за благородными леди. — Возможно, ты заметила что-то странное в их поведении, Милли? — не сдавалась Джуд. — Странное? Ничего не заметила, майорша. — Милли пожала плечами. — В тот вечер они поужинали, как всегда, а потом отправились навестить миссис Фей — вот и всё, что я знаю. — Милли, — голос Джуди зазвучал угрожающе, — если ты что-то скрываешь от меня, то тебя будут судить вместе с Фей Синклер. Она государственная преступница, а сокрытие информации о государственной преступнице сурово карается по закону. Разумеется, Джуди было известно, что Милли чего-то недоговаривает, но у неё пока не имелось средств воздействовать на неё. Кроме того, в её глазах явно читалась антипатия к ней, природу которой Джуд не могла до конца понять. Впрочем, речь идёт даже не о ненависти, скорее, о презрении. С чего бы это? Джуд некоторое время колебалась, прежде чем задать следующий вопрос: — Скажи, Милли, если ты не заметила ничего странного, то, может, твоя дочь Сара заметила? Полные губы негритянки скривила издевательская ухмылка. — Не заметила ли Сара чего-нибудь странного? — повторила она. — Кое-что заметила, майорша, но вам будет вряд ли приятно об этом услышать. В любом случае, даже если бы мы и знали, куда сбежали мисс Рива со своими родственниками, мы никогда не сказали бы об этом вам. — Но почему, Милли? — настаивала Джуд. — Потому что мисс Рива попала в трудную ситуацию и сбежала она от позора. — От позора? — Джуд напряглась. — Не понимаю, о чём ты… — О чём я? — Негритянка ухмыльнулась. — Вот вы спросили, не заметила ли чего-нибудь подозрительного моя дочь? Она заметила, да. Мисс Рива всю последнюю неделю ходила с болями в животе по утрам, а один раз на рассвете она видела вас выходящей из комнаты мисс Ривы, майорша Бэнкс. Ну, а уж то, что вы всё время на неё страстные взгляды бросаете — это и вовсе ни для кого не секрет. И не только мы с дочкой знаем, что мисс Рива является лесбиянкой, майорша, — лесбиянкой, с которой вы вели себя как садомазохистка, что причинила ей неимоверную боль. Да простят меня Боги, но мисс Рива вам не рабыня, а вы вели себя с ней именно так, как и положено это делать в Риме. У Джуди потемнело в глазах. Так вот оно что! Она сбежала, потому что испугалась той боли, которую ей причинял некий предмет для удовлетворения сексуальных потребностей лесбиянок. Для Ривы это было ещё и позором. Вот почему она так странно вела себя все последние дни! — Если ты знаешь, где она, скажи мне, — прохрипела она, подступая к Милли вплотную. Та сделала шаг назад и храбро ответила: — Не думайте запугать меня, как запугали всех в этом доме, всех в этом городе. Я не хочу, чтобы имя моей мисс было покрыто позором, когда все узнают, что произошло. — Этого не случится, — задыхаясь, произнесла Джуд. — Я не позволю. Я найду Риву только для того, чтобы навсегда остаться с ней вместе. — Навсегда остаться с ней вместе? — Милли рассмеялась ей в лицо. — Она никогда не согласиться на это. — Думаешь, она предпочтёт всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве? — тихо проговорила Джуд. — А хоть бы даже и так. Гречанка никак не может быть вместе с итальянкой, миссис, так уж повелось в этих краях. А в Риме, насколько мне известно, подобные отношения запрещены, и она не ваша рабыня, а благородная леди. — Да, так было, но я изменю правила. — Джуд заскрипела зубами. — Рива Синклер будет вместе со мной всю оставшуюся жизнь! Всё будет так, как я сказала, помяни моё слово. — Не знаю, как вы собираетесь это сделать, миссис, но я поверю, только когда увижу своими глазами! — отрезала Милли. *** — Благодарю вас, капитан Холл. Просто не знаю, что бы мы без вас делали. — Рива с благодарностью посмотрела на молодого грека. Но даже в этот момент она не могла отделаться от чувства, что жизнь её снова превращается в кошмар. Впрочем, когда они наконец-то добрались до места и обессилившая Фей упала с лошади на землю, только заботливые руки друзей помогли предотвратить фатальные последствия. Фей отнесли в дом, устроили на циновках, и Рива с Элеонорой перевязали её открывшиеся раны, но всем было ясно, что помочь ей может только доктор. Несмотря на то, что на дворе была глубокая ночь, капитан Холл с несколькими своими особо отчаянными людьми поскакал обратно в Каносс, чтобы привезти Чарлину. Заодно он совершил набег на продовольственный склад и склад медикаментов, что позволило ему вернуться обратно с богатым уловом. Осмотрев и перевязав раны Фей, Чарлина коснулась плеча Ривы. — Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? — тихо спросила она. Рива всхлипнула. — Боги, Чарлина, неужели всё было напрасно, — прошептала она, печально глядя на Фей, — и моя сестра умрёт? — Нет, не думаю, — покачала головой Чарлина. — Её положение тяжёлое, но не смертельное. Всё будет хорошо, Рива. — Слава Богам, — прошептала она. — А что в городе? Нас уже хватились? — О да. — Чарлина помрачнела. — Сегодня у меня был неприятный разговор с… — Она замялась, и Рива пытливо взглянула ей в глаза. — Пожалуйста, ничего не скрывай от меня! — Дело в том, что часть римского гарнизона вернулась в город, — нехотя продолжила Чарлина. — По всей видимости, лейтенант Адлер распорядился послать гонца к генеральше Макферсон сразу, как только стало известно о вашем побеге. Людям капитана Холла удалось ненадолго отвлечь римлян, но, к сожалению, это не помешало продолжить поиски… — Поиски Фей? — договорила за неё Рива. — И не только Фей. — Так с кем у тебя был неприятный разговор, Чарлина? Кто командует теми частями римского гарнизона, которые вернулись в город? Замирая в предчувствии уже известного ей ответа, она услышала-таки ненавистное имя. — Майорша Бэнкс. — О нет! — Рива побледнела и вскочила на ноги. Чарлина поспешно взяла её за руку и заботливо произнесла: — Дорогая, тебе лучше не волноваться: она тебя не сумеет найти… — А если всё-таки она найдёт нас, Чарлина? — словно не слыша её, прошептала Рива. — Нет, это вряд ли. Всё зависит от того, как поведёт себя майорша Бэнкс. — Что она хотела от тебя? — О, это не имеет ровно никакого значения. Она была в ярости. — Боги мои… — Рива. — Чарлина внимательно посмотрела ей в глаза. — Скажи мне одну вещь. Как ты думаешь, майорша Бэнкс знает о том, что у тебя… — Нет, — выдохнула Рива. — Она даже не подозревает… — Что ж, это нам только на руку. Немного зная характер этой женщины, я сильно сомневаюсь, что она отпустила бы тебя, зная о твоём недомогании. — Но она не знает, — упрямо повторила Рива. — И никогда не узнает! А если узнает, я больше не дамся ей, ты слышишь? Пускай меня проклянёт и выгонит с позором семья, пускай друзья никогда не подадут мне больше руки, но я лучше останусь одна. Заметив, что взгляд Чарлины метнулся в сторону двери, Рива обернулась… В дверях стояла Элеонора и капитан Холл. Она не успела ничего сказать, как резкий, хриплый голос проговорил: — Рива, это не может быть правдой, ты не могла так поступить с нами. — Фей приподнялась на локте и пристально посмотрела на младшую сестру. — Прости меня, сестра! — пробормотала она, прижимая руки к груди. — Простить? — громко выкрикнула Фей и тут же закашлялась, а когда Рива бросилась к ней, резко отстранилась от неё. — Ты хоть понимаешь, что наделала? Как ты могла? И это в то время, как рядом с тобой всегда была женщина, которая тебя искренне любит! — Она перевела взгляд на Чарлину, но та не поддержала её. — Как ты можешь так говорить, Фей! — тихо произнесла она. — Рива сделала это ради тебя! — Ради меня? — Фей бессильно упала обратно на циновку. — Боги мои, лучше бы я умерла тогда, лучше бы умерла, чем испытала такой позор. Рива беззвучно заплакала, и Чарлина крепко взяла её за руки и тихо проговорила: — Ты не имеешь права обвинять свою сестру, Фей. Всё это время она думала только о тебе. Рива пожертвовала собой не для того, чтобы сейчас, когда она беспомощна и беззащитна, ты упрекала её. Ей нужна наша поддержка, а не наше презрение. — Чарлина, умоляю, — прошептала Рива. — Нет, милая, ты не в чём не виновата, — пылко продолжила Чарлина. — Никто не смеет осуждать тебя за то, что ты сделала. Расскажи, расскажи своей сестре, что у тебя не было другого выхода. Ты не должна покорно терпеть обвинения, ты можешь постоять за себя. Она ведь заставила тебя, правда? Рива ответила, с трудом подбирая слова: — Я… я не знаю. Чарлина, Фей, бабушка Нора, простите меня… Когда Чарлина сказала мне, что Фей нельзя помочь, что только в римском госпитале её смогут вылечить, я… я пошла к майорше Бэнкс, и… и я заключила с ней соглашение. — Она всхлипнула. — Соглашение… — горько повторила Фей. — Да. — Рива вскинула голову. — Джуд… майорша Бэнкс сказала потом, что она бы и так нам помогла, но я не хотела ни о чём просить римляншу. И поэтому я предложила ей обеспечение, себя. В тот момент я думала только о твоей жизни, сестра. Говорю это не для того, чтобы оправдаться, я знаю, что мне нет прощения. Но я не хочу, чтобы ты думала, будто я предала тебя. Я всего лишь пыталась спасти тебе жизнь. Прости меня, Фей, но тогда мне это казалось единственным выходом. Если сможешь, прости, умоляю. — Ну ты хоть любила её? — тихо спросила Фей. — Ты отдалась ей по любви? — Не знаю… — пробормотала Рива, но вдруг решительно добавила: — Нет! Ни о какой любви речи не шло. Это была просто сделка. Но я не думала, что… — Она опустила голову и горько зарыдала. Вся её решимость куда-то испарилась, казалось, только теперь она поняла, что исправить уже ничего нельзя. — Ох, Рива… — Элеонора подошла к внучке и ласково обняла её за плечи. — Если вы не хотите, чтобы я позорила вас, я уйду, — внезапно проговорила Рива. — Я… — Ну что ты, что ты… — со слезами в голосе сказала Элеонора. — Мы виноваты в случившемся не меньше, чем ты, и я в том числе. — Ты? Но, бабушка… — Никаких ≪но≫. Я ведь видела: с тобой что-то происходит, вот только не придала этому значения и ничем не помешала майорше Бэнкс, так что вина и на мне тоже. Мне следовало бы понять, что майорша не оставит тебя в покое, но я и подумать не могла, что она решится овладеть тобой насильно. Что ж, сделанного не воротишь. Мы все будем нести этот крест, моя девочка. — Крест? — воскликнула Чарлина. — Ну уж нет! — Она бросилась к Риве и встала перед ней на колени: — Рива Синклер, я прошу вас быть вместе со мной. Ваше согласие будет для меня честью. Рива закрыла лицо руками. — Боги, Чарлина… — пробормотала она. — Я давно люблю тебя, Рива, — продолжала Чарлина, — и то, что случилось, никак не изменило моих чувств к тебе. Я с радостью стану делить с тобой остатки своих дней, поверь мне. — Чарлина, я… — Рива отняла ладони от лица и нерешительно взглянула в её глаза, — я благодарна тебе. — Тебе не за что благодарить меня, — с чувством ответила Чарлина. — Твоё согласие сделало меня самой счастливой женщиной на земле, — сказала она, целуя её холодные пальцы. — Рива, — едва слышно сказала Фей, — прости меня. Я не могу найти слов, чтобы оправдаться. Я набросилась на тебя из-за поступка, который, в сущности, спас мне жизнь. Не знаю, что с нами будет дальше, но я никогда не оставлю тебя и никогда от тебя не отвернусь. — Позвольте и мне, — смущённо кашлянув, произнёс Джордж Холл. — Я считаю ваш поступок очень смелым и благородным, мисс Рива. Не в коем случае не корите себя за случившееся. Обстоятельства сложились против вас, но вы с честью боролись до последнего. — Благодарю, Джордж, — тихо проговорила Рива. — Сейчас я должен ехать, — продолжал Джордж, обращаясь уже ко всем присутствующим, — кони осёдланы. Вы знаете, что у нас есть дела, которые мы не можем отменить, даже если случится конец света. Но будьте уверены, завтра мы вернёмся живыми и невредимыми. Доброй ночи, мисс Рива, — улыбнулся он. — Доброй ночи, мисс Нора. А ты, Фей, — добавил он, обращаясь к подруге, — надеюсь, завтра будешь чувствовать себя лучше, и мы сможем обсудить план дальнейших действий. Миссис Уайтхолл, я оставлю вам лошадь; как только вы закончите здесь с делами, можете спокойно возвращаться в город. Распрощавшись с присутствующими, Джордж вышел. Стараясь разрядить напряжённую обстановку, Элеонора взяла инициативу в свои руки и пригласила Чарлину отужинать перед отъездом. Сразу после скромного ужина Чарлина оседлала лошадь и, соблюдая максимальную осторожность, вернулась в Каносс. *** Тем временем Джуд не находила себе места от беспокойства. Подчинённые воины заметили, что за эти дни их командиршу словно подменили: перед ними снова была та самая жестокая и бескомпромиссная Джуди Бэнкс, которую они уже знали прежде, но успели позабыть за то время, что она провела в Каноссе с прелестной мисс Синклер. Ворвавшись в кабинет лейтенанта Адлера, Джуд свирепо прорычала: — Мы уже третий день ведём поиски, а результата нет, лейтенант. Чем занимаются ваши люди? Адлер поспешно вытянулся перед командиршей. — Так точно, мэм, никаких результатов. Мы усмирили банду повстанцев в окрестностях, но ясно, что их вылазка была всего лишь отвлекающим манёвром и… — И ничего! — резко прервала его Джуд. — Результат вашей работы равен нулю. Повстанцы исчезли, и Фей Синклер растворилась в воздухе вместе с ними. На это римский лейтенант ничего не ответил. — Всё, я беру это дело в свои руки, — заявила Джуд, — и сама отправлюсь на поиски. — В одиночку, мэм? — с недоверием поинтересовался Ларри Адлер. — Именно так. Красная форма привлекает внимание окрестных жителей, и, возможно, через третьи руки они предупреждают бандитов о приближении патруля — эти греки стоят друг за друга горой. Вот почему я пойду одна, без римской формы, и буду надеяться, что военная удача мне улыбнётся. По крайней мере бездействовать здесь, в городе, ожидая у моря погоды, я больше не намерена. — Джуд достала из внутреннего нагрудного кармана конверт и передала его лейтенанту. — А ещё я прошу вас лично проследить, чтобы это письмо попало в ближайшую почтовую телегу, майор Адлер. — Будет исполнено, мэм. — Лейтенант козырнул. Письмо было адресовано в Рим, мисс Марше Симпсон. *** Распрощавшись с римским лейтенантом, Джуд двинулась на поиски Ривы Синклер. Сколько бы она ни обманывала себя и окружающих, убеждая, что более всего озабочена побегом её сестры, все её мысли были обращены к Риве. Она внутренне замирала, представляя, что Рива сейчас может подвергаться опасности. Рива. Её возлюбленная. Её любимая. Любовь всей её жизни. При мысли об этом Джуд испытала неожиданный прилив нежности. Она никогда не представляла себя в роли супруги, а в любой красивой женщине, встречавшейся на её пути, видела скорее страстную любовницу — опытную и не очень, — чем свою будущую жену. Но с Ривой всё с самого начала было иначе. Эта девушка, с вихрем войны ворвавшись в её жизнь, перевернула все её представления о счастье, и теперь Джуд просто не хотела без неё жить. Будучи знакома со многими искушёнными в таинствах алькова дамами, порядочными и не очень, она ни к одной из них не проникалась такой неожиданной и необъяснимой привязанностью, как к этой девочке, пока ещё даже толком не умеющей вести себя в постели. Джуди учила её всему, потихоньку вводя в новый чувственный мир удовольствий, не торопя события, но и не позволяя их развитию очень уж замедляться. Рива же, с неопытной порывистостью отвечая на её чувственные ласки, казалось, не испытывала к ней никакой сердечной привязанности, в то время как её собственное сердце чуть не разрывалось от нежности. Джуд хотела защитить её и уберечь от всех невзгод в жизни. Ей каждый день необходимо было сжимать её в объятиях, целовать, ласкать её прекрасное тело, даря радость наслаждения, и забываться, забываться в темноте непроглядной ночи, выкрикивая в порыве страсти её имя. К тому же теперь, когда Рива пережила физическую боль, причинённую ею, чувства Джуди к ней стали ещё более глубокими, более трепетными. Что бы Рива там себе ни воображала, она отыщет её и вернёт в Лонгворт-Хаус. Остановив коня, Джуд спешилась и принялась изучать следы на горной тропе. Куда же могли направиться беглецы? Где они сумели спрятаться так надёжно, что ни один из высланных римских патрулей не обнаружил даже намёка на их местонахождение? Джуд провела в бесплодных поисках весь день, и только когда уже стало смеркаться, поняла, что пора подыскать место для ночлега. В город она без Ривы возвращаться не собиралась. Где бы ни спрятались беглецы, рано или поздно она их найдёт — решимости её не было предела. Разведя костёр и наскоро пожарив несколько прихваченных с собой кусков мяса, Джуд полностью погрузилась в мысли о своём нынешнем положении. Письмо Марше, которое она передала сегодня через лейтенанта Адлера, призвано было всё рассказать её невесте: рассказать о том, что страсть настигла её внезапно и что она больше не представляет себе жизни без девушки, случайно встреченной в покорённом городе. Джуд очень переживала из-за того, как жестоко она поступила с Маршей: ей было прекрасно известно, что Марша Симпсон давно влюблена в неё. Она много сделала для неё, во всём поддерживала её, а порой и вступалась за неё перед мистером Симпсоном, если между ними возникали разногласия, но она так и осталась для Джуди только преданной подругой. В Риве же теперь заключалась вся её жизнь, и даже если бы не было тех страданий, она всё равно приложила бы все усилия, чтобы завоевать её сердце, а не только тело. Даже если Рива не любит её, она будет вынуждена принять её предложение, чтобы не опозорить своё честное имя. Гречанка никогда не может быть вместе с итальянкой? Вздор! Рива непременно будет рядом с ней! В этот момент внезапная мысль поразила Джуди. Конечно же, как она раньше не догадалась! Эта извечная приверженность правилам виновата. Всё это время они искали беглецов совершенно не в том месте. Что, если Фей Синклер в дороге почувствовала себя плохо? Да, её раны быстро зажили, но не до такой степени, чтобы ночь напролёт скакать верхом по узкой горной дороге. Предположим, что-то случилось, и они были вынуждены искать пристанище где-то неподалёку. И где же они прячутся в таком случае? Конечно же, под самым носом у римлян, там, где их, очевидно, меньше всего будут искать — в усадьбе ≪Серебряные дубы≫! Джуд знала, что усадьба сгорела, но также она знала и то, что некоторые бараки рабов уцелели. Представив, что Рива вынуждена ютиться в таком бараке, она сжала кулаки. Не следует прохлаждаться, в то время как она рискует своей жизнью! Быстро собравшись, майорша оседлала лошадь и пустилась в путь. Через несколько часов она достигла опушки леса, сразу за которым располагались несколько уцелевших бараков, и увидела, что в одной из хижин горит тусклый свет. *** Заваривая чай, Рива почувствовала подступившие в животе резкие боли. Она едва не выронила чайник из рук, пошатнулась и, если бы Фей вовремя не подхватила её, наверняка упала бы. — Боги, — пробормотала она, когда тёмные круги перед глазами исчезли. — Сестра, ты же сама ещё слаба, как котёнок: тебе надо лежать. — Не беспокойся, я в порядке, — улыбнулась Фей. — А вот тебе вправду лучше прилечь. Тебе плохо. — Рива потупилась, и Фей нежно взяла её за руку. — Милая моя сестричка, — ласково проговорила она, — ты столько страдала из-за меня, и я не знаю, как мне вымолить у тебя прощение за мою вспышку. — Тебе не за что извиняться, Фей, — успокоила её Рива. — У тебя было полное право осудить меня за то, что я сделала. — Наоборот, ты спасла мне жизнь, а я первой бросила в тебя камень. Но поверь, я искренне сожалею о своих словах и теперь буду рядом с тобой, что бы ни случилось. У Ривы на глаза навернулись слёзы, и она обняла старшую сестру. — Оставь-ка этот чай, малышка, и выйди на крыльцо, подыши свежим воздухом, — улыбнулась она, приподняв её голову за подбородок. Элеонора, остававшаяся в стороне во время разговора двух сестёр, поддержала Фей: — Я заварю чай, дорогая, не беспокойся. Прогуляйся немного, а когда вернёшься, мы сядем ужинать. Рива кивнула и вышла на крыльцо. Она бездумно смотрела в темноту, и тёплый воздух нежно ласкал её лицо. Вдруг какая-то тень мелькнула на краю леса. Рива сначала подумала, что у неё просто разыгралось воображение, но на всякий случай всё же сделала несколько шагов вперёд и внимательно всмотрелась в сторону опушки. Тень пошевелилась, и Рива вздрогнула. Нет, ей не показалось: там кто-то действительно есть. Она опрометью бросилась обратно в хижину. Взглянув на её обеспокоенное лицо, Фей встревоженно спросила: — Что с тобой? Что-то случилось? — Сестра, нас выследили! — воскликнула Рива. — Я видела тень на опушке леса. Вероятно, кто-то следит за домом. Фей вскочила: — Скорее! Где мой меч? — Фей, ты же не собираешься биться? — с дрожью в голосе проговорила Элеонора. — Очень даже собираюсь, — отозвалась Фей. Схватив свой меч, она бросилась к выходу, но Рива сумела остановить её. — Погоди, Фей, так нельзя! — взмолилась она. — Это не выход. Если за нами выслали римский отряд, твой меч ничего не решит, они просто заколят тебя. — Пусть даже если и так, живой я им не сдамся. — Постой-постой. — Рива успокаивающе взяла её руку. — Я слышала, что здесь есть подпол. Кажется, он должен быть где-то в углу, под одной из циновок. Давай посмотрим! Они наскоро обыскали хижину, и вскоре подпол действительно обнаружился. Хотя он выглядел довольно маленьким, но одному человеку там легко можно было спрятаться. — Никто не знает, что ты здесь, — убедительно заговорила Рива. — Мы скажем, что ты уехала вместе с капитаном Холлом, и… — Думаешь, они тебе поверят? — с сомнением спросила Фей. — Я сделаю так, что поверят. — Рива тряхнула головой. — Прячься скорее, а я выйду на крыльцо и окликну того, кто скрывается возле опушки. Крепко сжимая в руках рукоять меча, Фей спустилась в подпол, после чего Рива глубоко вздохнула и вышла во двор. — Эй, — закричала она, сделав несколько шагов в сторону опушки, — я знаю, что вы там! Кто бы вы ни были, выходите и объясните, что вам нужно. — Неужели ты не узнаёшь меня, моя кошечка? — раздался глухой, до боли знакомый женский голос. — О, Джуд! — выдохнула Рива и потеряла сознание. Джуд со всех ног бросилась к ней. Когда она подняла её, Рива уже пришла в себя, но она тяжело дышала и затравленно смотрела на неё. — Милая моя, как ты себя чувствуешь? — пробормотала Джуд. — Прости, любимая, я не хотела напугать тебя. Просто я так долго искала тебя, искала всюду и уже отчаялась. Я думала, что никогда больше не увижу тебя. — Что теперь с нами будет? — прошептала Рива, прижимаясь к её груди. — Не беспокойся, — отозвалась Джуд. — Скоро я отвезу тебя обратно в Каносс, а потом отнесу домой: тебе надо немного прийти в себя перед тем, как мы отправимся в дорогу. — В Каносс? О нет, Джуд! — Рива резко дёрнулась, но это ей не помогло: Джуд уже несла её в дом. На пороге, держа в руках стакан с водой, их встретила Элеонора. — Со мной всё в порядке, не беспокойтесь за меня, — чуть не плача проговорила Рива. — Правда? — Джуд пытливо заглянула ей в глаза. — Если так, тогда скажи мне, моя дорогая, где твоя сестра и где те люди, которые помогли ей бежать? Рива закусила губу: — Джуд, пожалуйста… — Нет-нет, я не собираюсь допрашивать тебя, но я должна знать, как обстоят дела. Сколько человек приехали вместе с твоей сестрой? Немного поколебавшись, Рива нехотя ответила: — Человек десять, но я не считала. — Ясно. — Джуд кивнула. — И когда они вернутся сюда? — Но я ничего не знаю, мне никто ничего не говорил. Они обсуждали свои планы между собой и уехали пару часов назад — это всё, что мне известно. — Рива, зачем ты врёшь мне? — Джуд пристально всмотрелась в её бледное лицо. — С чего ты взяла, что я вру? — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: ты пытаешься выгородить свою сестру и её сообщников. Я хорошо понимаю твои чувства, но обстоятельства вынуждают меня повторить свой вопрос. Когда Фей Синклер и её люди собирались вернуться? Сегодня? Завтра утром? Отвечай мне. Рива помотала головой, давая понять, что не намерена продолжать этот разговор, но Джуд, взяв за подбородок, заставила её посмотреть ей в глаза. — Милая, если ты будешь от меня что-то скрывать, это плохо обернётся для твоей сестры. Пойми, я всё равно поймаю её, но от того, что ты мне расскажешь, будет зависеть, удастся ли при этом обойтись без жертв, вот и всё. Рива смертельно побледнела: — Они приедут завтра утром, около десяти. — Твоя сестра будет вместе с ними? — Да. — Хорошо. — Джуд удовлетворённо кивнула. — В таком случае я вернусь сюда завтра на рассвете со своими людьми. А теперь нам надо ехать, дорогая. Скажи, где стоят лошади? — Здесь только одна, — дрожащим голосом ответила Рива. — Этого достаточно. Я поеду вместе с тобой, а на вторую лошадь мы посадим мисс Лонгворт. — Постой, Джуд! — воскликнула Рива. — Ты обещай мне, что с Фей и капитаном Холлом ничего не случится! Джуд помедлила. — Если ты сказала мне правду и они поведут себя разумно при аресте, то всё будет в порядке, не беспокойся, — сказала она, беря Риву под руку. — А теперь нам пора ехать: уже становится темно, а до Каносса несколько часов езды. И тут Рива, порывисто высвободив руку, воскликнула: — Джуд, я никуда с тобой не поеду, пока ты не пообещаешь мне, что с Фей ничего не случится! Ещё несколько дней назад она была на грани жизни и смерти, я не хочу потерять её снова… Джуд протестующе подняла руку, заставив её замолчать. — Ты знаешь, что есть вещи, которые не находятся в моей власти. Идёт война, и так сложилось, что мы с твоей сестрой по разные стороны баррикад. Ради тебя я сделаю всё от меня зависящее, чтобы задержание по возможности обошлось без жертв, но если твоя сестра и её люди окажут сопротивление, то я ничего не могу тебе обещать. — Ощутив на себе гневный взгляд Ривы, она добавила уже мягче: — Кроме того, я должна тебе кое-что напомнить, моя красавица: сейчас ты вовсе не в том положении, чтобы ставить мне условия. Вы с бабушкой поедете со мной в Каносс и останетесь в Лонгворт-Хаусе столько, сколько это будет необходимо. Если ты захочешь выкинуть какой-нибудь фокус, сразу предупреждаю: шутки кончились, и я настроена более чем решительно. Итак, вы отправитесь со мной по доброй воле или нет? — Майорша выжидающе посмотрела на женщин. Рива обменялась взглядом с Элеонорой. — Да! Ну раз ты не оставляешь нам другого выбора… Джуд довольно ухмыльнулась и кивнула в сторону двери: — Тогда не будем терять времени — до Каносса путь неблизкий. При этих словах майорши Бэнкс Фей, из своего укрытия слышавшая каждое слово, крепче сжала рукоять меча. Неужели её младшая сестра снова попадёт в лапы к этой гнусной злодейке, а она, её старшая сестра, не сможет защитить её от грязных посягательств наглой римлянши? Ну нет, на этот раз Бэнкс не взять их просто: завтра на рассвете они будут готовы к встрече с её людьми. Едва дом опустел, как Фей выбралась из подвала и на клочке бумаги стала набрасывать план действий. В первую очередь ей предстояло добраться до Джорджа Холла. Конечно, без лошади ей будет трудно это сделать, однако она просто обязана предупредить друзей о готовящейся римлянинами засаде. Благодаря мудрому плану Ривы Фей теперь была в курсе намерений майорши Бэнкс, а значит, когда Бэнкс, полная самодовольства и радужных надежд, вернётся утром со своими людьми, она никого здесь не обнаружит. К тому времени Фей уже успеет добраться до стоянки капитана Холла и предупредить об опасности. Что ж, младшая сестра в очередной раз спасла ей жизнь, и не только ей — всему отряду греческих повстанцев. С тяжёлым сердцем Фей собрала небольшую котомку с продовольствием и уже через пару минут растворилась в непроглядной тьме лесной чащи.