НЛО: Ненависть? Любовь? Опасность?!

Утром следующего дня состоялся важный разговор. Но разговор этот был между парнями. Все четверо сидели на диванах в гостиной и дружно хмурились. — Так, давай еще раз, — Нацу устало потер лицо ладонями. — У Алой, МакГарден, Локсар и Хартфилии есть слабости? Жерар утвердительно кивнул. — Слабости есть у каждого, — заметил Грей, но собственные слова не вселяли уверенности. — Да, есть, — не стал отрицать голубоволосый, — однако их слабости в будущем будут иметь страшные последствия. — Какие и для кого эти последствия будут страшными? — Гажил в привычной манере скрестил руки на груди. Фернандес глубоко вздохнул. Он и сам не до конца разобрался в этом, но то, что слабости есть, он убедился еще вчера, когда нес бессознательную девушку в ее комнату. — В-первую очередь для них самих, потому что если знать об этих слабостях, то и навредить гораздо проще. Или вообще убить. Остальные пораженно замерли. — Уб-бить?.. — Да. Локсар можно утопить, — взгляд на Грея. — Хартфилию довести до безумия, показав ей змею, — взгляд на Нацу. — Алую запереть в темном помещении… — А с Мелкой что? Жерар снова вздохнул, проводя рукой по волосам. — У МакГарден я слабостей не нашел. Да и вообще не уверен, есть ли они? — Есть. Женский голос прозвучал неожиданно. Парни дружно вздрогнули, обернувшись. Четыре девушки стояли у входа в гостиную, недобро посверкивая глазами. Они все слышали. — У меня есть слабость, — повторила Леви. — Какая? — спросил парень, замерев в ожидании ответа. — Я не чувствую боли. Сначала они решили, что им послышалось. Но нет. Слова продолжали звучать набатом в их головах, то затихая, то вновь обретая силу. — Не… чувствуешь? — в голосе Редфокса послышалась надежда на то, что его подвел собственный слух и он ослышался. — Да. Не чувствую. Это прозвучало скорее, как приговор, нежели обычное подтверждение сказанного. А Гажил неожиданно вспомнил тот случай в переулке, когда на Леви напали трое. А точнее то, что она тогда не проронила ни звука. Тогда он решил, что девушка просто уже не в силах звать на помощь, но теперь… Теперь все встало на свои места. — Но разве это слабость? Скорее сила, — задумчиво протянул Драгнил. — Нет, слабость, — опроверг слова друга Фернандес. — Потому что, не чувствуя боли, ты даже понять не сможешь, болен ты или нет, повреждено ли у тебя что-то, теряешь ли ты сознание на время или навсегда… Присутствующие передернули плечами: слишком зловеще это прозвучало. — Но почему?.. — практически шепотом произнес Редфокс, но его услышали. — Вот тут, — МакГарден дважды коснулась указательным пальцем собственной головы, — причина моей слабости. Но нечувствительность не постоянная, а всего лишь временная, так что волноваться не о чем, — парни облегченно выдохнули, а девушка продолжила: — Однако вы сказали что-то про Эльзу… — «Алую запереть в темном помещении», — процитировала Люси. — Да, точно. Объясните? — Вы не знаете? — Грей удивленно посмотрел на подруг, но те отрицательно качнули головами. Алая напряглась, когда взгляд брюнета остановился на ней. — Может, сама расскажешь? Красноволосая опустила взгляд. — Не хочу… — Придется, — Жерар смотрел требовательно. — Только ты знаешь, почему так происходит. Мы же только догадываемся. В комнате повисла тишина. — Я… — начала она. — У меня есть страх. — Какой? — хором. — Он проявляется, когда я оказываюсь одна в закрытом и темном помещении. На несколько секунд в помещении вновь воцарилась тишина, но затем голос Дождии неожиданно изменил настрой, что витал сейчас здесь: — Бедная… Всего лишь одно слово, но в нем было столько сочувствия и сострадания, что аловолосая невольно вздрогнула. Вот! Вот чего она боялась! Не правда, сказанная только что, страшила ее, а реакция остальных. Не то, что она снова может попасть в тот подвал, а то, что о ней подумают остальные. Что они испытают к ней жалость. Жалость, которой она всегда избегала и которую не желала видеть в глазах друзей. Она ненавидела это! — Эльзи! — крикнула Леви в сторону куда-то спешащей девушки. Нет! Не хочу видеть их разочарованных лиц! Не хочу слышать их печальных голосов! Не хочу проходить это снова! Она выбежала из особняка, больно ударившись о входную дверь. Нет, это сейчас не важно! Душевная боль сильнее физической. Девушка не помнила, как долго она бежала и в какую сторону сворачивала, потому что солнце оказывалось то слева, то справа, то спереди, но, когда из-за нехватки кислорода вынужденно остановилась, дома видно уже не было. Мышцы ныли, как после хорошей тренировки и ужасно хотелось пить. Произошедшего далее она не ожидала, а потому успела почувствовать только боль в затылке, перед тем, как наступила темнота… Пробуждение было, мягко говоря, не очень: все еще хотелось пить, жутко болела голова, а собственных пальцев рук она почти не чувствовала. Эльза слегка пошевелила руками, но тут же поморщилась от боли: запястья оказались связаны спереди грубой веревкой, впрочем, как и ноги. Обвела внимательным взглядом помещение, захламленное каким-то старьем, и сделала неутешительный вывод — она понятия не имеет, как здесь оказалась, и кто ее сюда притащил, но успокаивало то, что практически у самого потолка находилось небольшое окошко, через которое проникал свет. Не будь его и… Девушка мотнула головой. Для начала нужно придумать, как освободиться от пут. Алая еще раз осмотрела помещение, на этот раз ища что-нибудь острое. Взгляд зацепился за слегка ржавый нож, что лежал неподалеку. Немедля больше ни секунды, она кое-как добралась до нужного предмета, с силой воткнула его в деревянную столешницу и принялась за дело. Через минуту веревок на запястьях уже не было. — А он нас точно не обманет? — Нет. Аванс он уже выплатил. Мужские голоса за дверью стали для девушки неожиданностью. Она замерла в неудобной позе, касаясь веревок на ногах и стараясь дышать как можно реже. Если они сейчас войдут — ей конец. — А если заказчик наврал и ничего больше не заплатит? — проныл первый голос. Заказчик?.. — Заплатит, а иначе девчонку мы ему не отдадим. — Да что мы с ней делать тогда будем? Она же бесполезна! — Не волнуйся. Мы придумаем, как с ней поразвлечься, — в голосе второго явно послышался подтекст. Эльза похолодела. И, совершенно забыв про незнакомцев за дверью, продолжила развязывать веревки с еще большим рвением, не обращая внимания на пытающийся сковать ее страх. От нее зависит, сможет ли она выбраться от сюда живой, а этот шанс упускать нельзя. Пут на теле больше не осталось. Схватив единственное, что могло ее сейчас защитить, она встала около выхода, крепко держа в руке нож и готовясь драться до последнего. С другой стороны двери завозились с замком. — Что это? — голос первого звучал удивленно, и возня с замком прекратилась. — Где? — Ты не слышишь? Похоже на… — протянул неизвестный и неожиданно крикнул: — Валим! Послышались удаляющиеся шаги. Алая облегченно выдохнула и тоже прислушалась, различив с улицы звуки, похожие на вой сирены. Обессилено сползла по холодной стене, выронив уже ненужный нож, и прикрыла глаза. Через пару минут кто-то выломал дверь, влетев словно вихрь внутрь. — Ты как? С тобой все в порядке? Голос был настолько обеспокоенным, что она не поверила собственному слуху. Открыла глаза и посмотрела в лицо напротив. Взгляд Фернандеса метался, выискивая повреждения на теле девушки. Эльза же заинтересованно за ним наблюдала. — Да не молчи ты, — не выдержал парень, схватив ее за плечи и слегка встряхнув. На секунду их взгляды скрестились. — Со мной все хорошо, — тих произнесла она, и Жерар облегченно выдохнул. — Вы поймали… — Нет. Сбежали. От последнего слова она снова похолодела. — Значит, они могут вернуться?.. Парень заглянул в глаза напротив, но там не было страха. Скорее безнадежность и покорение собственной судьбе, которой не избежать… Фернандес не любил такой взгляд. Ему привычнее было видеть острый, заточенный, как сталь. Это было единственной причиной, почему он тогда потянул девушку на себя — он не хотел видеть ее такой подавленной. Алая упала в его объятья. — Даже если они вернуться, — тихо заговорил Жерар, — я не позволю им забрать тебя. Его не волновало, что Эльза может разозлиться из-за его самовольного поступка. Пусть она его оттолкнет, обругает, ударит, придет в ярость… Хоть что-нибудь, только не это состояние! Он невольно напрягся, готовясь получить удар. — Хорошо, я тебе верю. Сначала он решил, что ему послышалось. Но когда понял, что девушка не пытается вырваться из его объятий, успокоился. — И еще, — начала она, — я слышала, как те двое говорили про какого-то заказчика, которому они меня обещали. Может ли это быть… отец Люси? — Выясним.