— Мелкая! А ну живо открывай!
Редфокс стукнул кулаком по деревянной поверхности, от чего дверь жалобно дернулась, но не поддалась. Парень заскрипел зубами.
Какого черта она заперлась в своей комнате и не выходит оттуда уже вторые сутки?! Хотя нет, причина была ему очень хорошо известна — книги.
В пятницу вечером МакГарден заявилась в кабинет к Макарову и выторговала — иначе это и нельзя было назвать — разрешение брать из академической библиотеки за раз больше чем три книги. Директор обреченно махнул на это рукой, и в тот же день девушка вернулась домой с двумя огромными пакетами, доверху наполненными литературой. Как она их дотащила — для всех осталось загадкой. Однако после этого из своей комнаты она так и не выходила. Заперлась на ключ и затихла…
На второй день Гажил не выдержал и пошел на штурм.
— Ты меня вообще слышишь?! — молчание. — Если ты сейчас же не откроешь — я выбью дверь!
У парня сдавали нервы. А у кого бы не сдали?! Однако изнутри не доносилось ни звука. Редфокс в последний раз подергал за ручку, лишний раз убедившись, что помещение все-таки заперто, отошел к противоположной стене, обреченно вздохнул. Он никогда не думал, что будет вламываться в чью-то комнату таким образом, но все когда-нибудь бывает в первый раз…
Дверь распахнулась со второго удара. Злой брюнет, сверкая красными глазами, вошел внутрь.
Он конечно ожидал многого, но настолько…
В центре комнаты, опираясь на изножье кровати, сидела девушка, а вокруг нее возвышались книги. Гажил не мог рассмотреть ее лица из-за этих книг, поэтому ему пришлось подойти поближе.
— Гажил? Что-то случилось? — на него посмотрели уставшие глаза, под которыми залегли тени.
— Ты давно не выходила… — слегка опешив, начал он.
— Правда? Долго?
— Два дня прошло.
Леви улыбнулась полубезумной улыбкой и мечтающе шепнула:
— Зачиталась…
Брюнет еле успел подхватить ее, когда она неожиданно начала заваливаться на бок в сторону созданных ею же «пирамид» из учебников. Забыв про собственную злость, он подхватил девушку на руки и быстрым шагом направился к выходу. И лишь у первых ступеней лестницы, будто опомнившись, крикнул:
— МакГарден плохо!!!
Редфокс уже спускался вниз и слышал взволнованные голоса и многочисленные хлопки дверьми… но неожиданно встал, как вкопанный.
— Молодой человек, — сурово начал женский голос, — что это вы делаете с моей дочерью?
На первом этаже было многолюдно. Даже слишком многолюдно.
Люси, Нацу, Грей, Жерар и Гажил стояли поодаль развернувшегося перед ними «основного действия».
Еще час назад, когда Леви была без сознания, в холле особняка обнаружились незнакомые люди, и это было так неожиданно, что друзья сначала растерялась. Но оказалось, что сюда просто решили наведаться родители Алой, Локсар и МакГарден. И это было очень странно, ведь никто из ребят знать не знал о приезде родственников…
…Девушки стояли поодаль и общались со своими родителями. И те явно были чем-то недовольны: то ли неожиданным вызовом, то ли еще чем… Хотя, чем была недовольна мать Леви, которая приехала без своего супруга — Гажил прекрасно знал. Увидеть собственную дочь на руках незнакомого парня — это то еще испытание (как Редфокс остался жив — тоже вопрос).
Со своими родителями Эльза сейчас общалась вполне миролюбиво, и на привычно серьезном лице иногда появлялась улыбка.
А вот у Дождии были проблемы: встретиться с ней приехал отец, и он был явно недоволен поведением дочери. Слов парням и Люси слышно не было, но по все ниже опускающейся голове девушки было понятно, что ее вовсе не хвалят.
Грей с беспокойством наблюдал за голубоволосой, и темные глаза улавливали каждое движение женской фигуры. Ему было не по себе смотреть на девушку в таком состоянии, и все больше одолевало желание оградить ее ото всех, но он продолжал стоять на месте…
— Люси, что происходит? — напряженно спросил Жерар.
— Не знаю… Меня даже никто не предупредил, что сюда могут приехать.
— Но приехали, — раздраженно сказал Гажил. — И явно не просто так.
— Тогда что им нужно? — Нацу тоже был не рад гостям.
— Мог ли отец устроить это?.. — тихо шепнула Люси. Драгнил услышал это и ободряюще коснулся руки девушки:
— Не бойся. Он больше ничего не сможет нам сделать. Обещаю.
Хартфилия чуть грустно улыбнулась… И тут ее взгляд упал на рядом стоящего брюнета.
— Грей? Все хорошо?
Все мигом обернулись на парня.
— Да, — глухо ответил тот, неотрывно глядя на Джи.
Фулбастер даже не слышал, о чем говорили рядом, ответив, совершенно не подумав. И друзья заметили это, но спросить ничего не успели, потому что парень неожиданно исчез.
Он и сам не понял как переместился так быстро: просто напряженно наблюдал за все разгорающимся и разгорающимся спором между Дождией и ее отцом. А когда мужчина неожиданно схватил девушку за руку и потащил к выходу — оказался между ними, вынудив ослабить хватку, а затем и вовсе отпустить руку голубоволосой.
— А ты еще кто? — голубые глаза удивленно прищурились.
— Она не хочет идти с вами. Не трогайте ее.
Девушка за спиной парня вздрогнула. Голос друга звучал настолько жутко, что ей сразу расхотелось, чтобы ее спасали. Однако рука, что отстранила жесткую ладонь отца, была теплой и касалась холодных пальцев Локсар с нежностью. И это привело девушку в чувство.
Лицо стоящего напротив мужчины перекосилось от гнева, и он явно готов был вот-вот разразиться страшной тирадой, но не успел.
Хлопнула дверь, и в помещение вошел новый гость. Хотя употребить обычное «вошел» было бы неуместно. Здесь лучше подошло бы «решил явить себя миру» и никак иначе! Одет он был во все белое, от чего у присутствующий заслезились глаза. Однако все-равно все взгляды были устремлены на него, чему он, казалось, был несказанно рад. Парень остановился в центре комнаты, оглядел присутствующих и высокомерно улыбнулся:
— Кто здесь Люси Хартфилия?
— Зачем она вам? — розоволосый решил пока не «тыкать», хотя незнакомец и был не старше его самого. Стоящая рядом блондинка ощутила, как парень напрягся, но голос его был спокоен.
Гость-блондин пафосным движением откинул волосы назад и посмотрел на Нацу так, будто бы был его выше ростом как минимум на метр:
— Я задал вопрос. Какое тебе дело до наших с Люси отношений? Дела моей будущей невесты — это мои личные дела, и тебя они не касаются, — он высокомерно улыбнулся. — Но, так и быть, я скажу тебе: ее руку обещал мне ее отец. Так что будь добр не мешай мне. Ах да, — как будто опомнившись, сказал блондин, — забыл представиться. Меня зовут…
— Мне плевать как тебя зовут, — все тем же спокойным голосом перебил его Нацу, сжимая кулаки и приближаясь к нему. — Мне плевать на твое положение и в каких ты отношениях с Джудом Хартфилием. Но Люси ты не получишь никогда.
— Что?!
— Ни-ко-гда. Даже через мой труп.
В холле повисла тишина.
— Да кто ты вообще такой?! — взвизгнул гость. — Да как ты смеешь со мной так общаться?! Да ты вообще знаешь, что я могу с тобой сделать?!
— Знаю, — зловеще шепнул зеленоглазый, —
ничего.
Сейчас перед незнакомцем был не Нацу Драгнил — это был самый настоящий Дракон. От него исходил практически ощутимый жар, из-под верхней губы выглядывали кончики заострившихся клыков, а в глазах бушевало алое пламя злости, ненависти и гнева. Это был уже не человек…
Блондин от страха и неожиданности упал на пол, испуганными глазами глядя на нависающее над ним чудовище.
— Пож-жалуйста, пощ-щадите…
— Убирайся из этого дома. И никогда больше не возвращайся. Ты меня понял?
Парень судорожно закивал головой, все еще не отводя взгляда от розоволосого. Тот неожиданно оскалился, и гостя как ветром сдуло.
Драгнил проводил его задумчивым взглядом и, уже в нормальном состоянии, повернулся к остальным. И не смог удержаться от дружелюбной улыбки, от которой взрослые вздрогнули, а друзья фыркнули. Видели они уже пару раз его в таком состоянии, так что ничего нового…
— Быть может перенесем все дела на завтра? Вы отдохнете с дороги… — начал, как настоящий дипломат, Жерар. И никто не стал возражать. Особенно после
такого представления.
Из-за приезда родителей девушек Гажил так и не смог приблизиться к Леви и узнать о ее самочувствии… И он не придумал ничего лучше, как пойти к ней в комнату и спросить лично. Естественно, делать надо это ночью.
Он, конечно, не крался вдоль коридора, но старался идти тише обычного. Нужная комната оказалась открыта. Парень постучал и, не дождавшись ответа, вошел.
МакГарден не спала. Она сидела на кровати, словно фарфоровая кукла, хрупкая, поджав под себя ноги и кутаясь в теплое одеяло. На вошедшего гостя взглянула удивленно.
— Редфокс? Что-то случилось?
По-моему, мне сегодня уже задавали этот вопрос…
— Случилось. Ты сегодня в обморок грохнулась.
Девушка удивленно приподняла брови:
— Волнуешься?
— Еще чего, — кашлянул он, — просто мне…
— Га-ажик, — капризно протянула голубоволосая, — ты либо волнуешься, либо нет. Третьего не дано.
Что на такое ответить — парень не знал, поэтому решил сменить тему:
— Я же просил меня так не называть.
— Как? Гажиком?
— Именно.
— Почему, Гажик?
— МакГарден…
— Что такое, Гажик?
— М-мелкая…
— Да, Гажик?
— Леви, сейчас получишь.
— Ты мне угрожаешь, Гажик? — девушка явно наслаждалась тем, что выводила парня из себя, а потому улыбалась уже в открытую.
— Да, я тебе угрожаю, — на полном серьезе заявил он.
— Ах, Гажик, какая несправедливость!
— Ну все, ты допрыгалась!
Брюнет попытался схватить Леви, но поймал разве что воздух, когда как сама девушка уже перескочила на другой конец кровати.
— Не поймаешь! — совсем по-детски заявила она, показав кончик языка.
Редфокс хмыкнул и хитро улыбнулся:
— Посмотрим?
В глазах МакГарден загорелись искорки веселья, и она побежала по кровати…
Минут через десять таких догонялок Леви выдохлась, а парень, наконец, ее поймал. Схватил за руку и повалил на мягкую кровать, упав рядом и прерывисто дыша.
— Ты проиграла, — скалясь, сказал он. Девушка фыркнула.
— О-очень интересно… — протянул женский голос от двери.
— Мама!.. — вскочила голубоволосая с кровати. — И давно ты тут?
— Достаточно, — женщина улыбнулась, но улыбка была какой-то… понимающей. — Ладно. Я хотела проверить твое самочувствие, но вижу, что с тобой все в порядке. Развлекайтесь дальше.
— Мама!!! — возмущенно крикнула девушка уже в закрытую дверь и тише добавила: — Ты все не так поняла…
— Эй, мелкая, не забивай свою голову глупостями. Это же просто игра, — спокойно заявил брюнет. Однако Леви все еще сидела понурившись, и Гажил легонько хлопнул ее по плечу: — Кстати, ты водишь!
Она удивленно обернулась. Проследила взглядом за парнем, и лицо вновь озарила улыбка…
***
— Итак, что же мы имеем?
Мать Эльзы говорила вполне мирно, но ребята кожей чувствовали, как в каждом слове мимолетно проскальзывает металл.
Вообще, все как-то странно выглядело со стороны. Родители сидели на диване и в креслах, друзья же стояли перед ними, как в кабинете у Макарова. Обе стороны поглядывали друг на друга с подозрением, но предъявлять претензии пока не спешили.
— А что мы имеем? — хмыкнул отец Дождии. — С нашими дочерьми уже несколько месяцев живут какие-то незнакомые парни, а мы ни сном, ни духом!
— Мы сами их впустили. Это только наша вина, — сказала Люси.
— Конечно ваша!..
— Пожалуйста, давайте прекратим бессмысленные обвинения, — оборвала его мать МакГарден. — Сейчас наша задача принять правильное решение…
— А нас вы спросить не хотите? — Драгнил выжидающе приподнял бровь.
— Вам, молодой человек, слово не давали, — и
так на него посмотрела, что парень подавился воздухом.
— Но Нацу прав, — возразил Грей, а стоящая рядом Джи испуганно на него взглянула. — Почему вы не хотите сначала выслушать нас, а уж потом принимать решение?
Старший Локсар разозлился:
— Ваше мнение не играет никакой роли! Все вы здесь чужие, и прав никаких не имеете! — мужчина встал с кресла. Брюнет рефлекторно закрыл собой Джи. — Будь моя воля, я бы…
— Достаточно, — подал голос отец Эльзы. — Мы приехали сюда с определенной целью. Нам следует все обдумать…
— Дорогой?
— Какова причина вашего переезда? — тяжесть взгляда, которым мужчина наградил парней, была практически ощутимой.
Все четверо замерли, словно гончие во время охоты.
Что сказать? Что они здесь для защиты девушек? Но тогда закономерный вопрос: от кого? А вот это уже проблема. Сказать правду — значит подписать смертный приговор в первую очередь для Люси, во вторую — для остальных девушек. Потому что как только Дождия, Эльза и Леви уедут — за Хартфилией придет ее отец. Нет, Драгнил ее, конечно, не оставит, но что он может?.. А остальные? Подруг блондинки скорее всего ждет как минимум домашний арест.
Значит, правду говорить никак нельзя…
— Мы встречаемся.
На Жерара посмотрели
абсолютно все. Взрослые шокировано, друзья — как на, думали они, самого рационального человека в их компании. Но сейчас у них возникли подозрения…
— Встречаетесь?! — хором спросили родственники.
Ребята вынужденно кивнули. Ох, Фернандес…
— Докажите, — отец Эльзы как-то оживился, а вот остальные присутствующие были слегка не в себе. Все, кроме…
Голубоволосый еле слышно вздохнул и, ничего больше не говоря, притянул к себе стоящую рядом Алую, коснувшись губами губ. Девушка, совершенно выбитая из колеи последними минутами разговора, не сопротивлялась. Однако подсознательно она понимала что происходит. И понимала также то, что другого выхода из этой ситуации просто-напросто не существовало. Холодный расчет? Не совсем. Она и сама собиралась сказать этот единственный, возможный вариант, однако Жерар ее опередил. Единственной надеждой Эльзы было то, что выбор не падет на нее…
Аловолосая уже давно разобралась в себе и своих чувствах, но она не хотела демонстрировать их перед родителями. Только не сегодня, не сейчас, не так рано.
Однако все карты уже раскрыты, а значит…
Не колеблясь больше ни секунды, девушка обняла парня за шею и ответила на поцелуй.
— Доказательства убедительны? — спросила через пару секунд Эльза, усмехаясь.
— Вполне, — улыбнулся ей отец и заинтересованно посмотрел на остальных.
Но ребята решили не доводить до крайности: Нацу и Люси переплели пальцы рук; Джи все еще пряталась за надежной спиной Грея, и парень успокаивающе поглаживал запястье девушки; Гажил притянул к себе под бок Леви и поцеловал в макушку, на что голубоволосая смущенно улыбнулась.
— Ну что ж, — подытожил мужчина после увиденного, — тогда предлагаю сделать так…
***
В этом году зима выдалась снежная. Пейзажи за окном поражали своей белизной, а кружащие снежинки — замысловатым танцем. Но любоваться этой красотой лучше всего в тепле, возле камина, под дружный смех друзей…
Ребята расположились на диване и в креслах, рассказывали забавные истории из жизни, время от времени беря очередную вкусность со стола, вместе смеялись и замечательно проводили последние часы перед наступлением Нового года, нетерпеливо поглядывая на приготовленные друг для друга подарки, которые были сложены под небольшой елочкой.
Эти часы были одними из лучших за последние несколько месяцев. А лучшими они стали, когда несколько дней назад приехавшие так неожиданно родственники разрешили девушкам и дальше жить в особняке, а парням — их охранять.
Родители Эльзы были рады за дочь и со смехом отнеслись к поступку Фернандеса. «Не ожидали», — говорили они, поглядывая на детей. Миссис МакГарден со смешком прокомментировала произошедшее, но смутить Леви у нее больше не получилось. Отец же Дождии, показавшийся при первом знакомстве злым и строгим, неожиданно для всех расплакался, сказав, что он очень раз за свою любимую дочурку. Видимо Джи знала об этой черте отцовского характера, потому что без колебаний кинулась обнимать мужчину.
О причине переезда парней в особняк взрослые забыли, чему остальные были несказанно рады. Родители отбыли в тот же день, и ребята остались предоставлены сами себе.
И вот наступил этот день, больше всего похожий на сказку, несбыточную мечту или самый сладкий и желанный сон…
Но у снов есть свойство заканчиваться.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою! — весело крикнула Люси, выбираясь из уютного кресла и держа в руках стакан с напитком.
Продолжая улыбаться, она подошла к двери и щелкнула замком. В помещение быстро проник холодный воздух, а за ним проникли и маленькие снежинки, которые через пару секунд превратились в капельки воды. Девушка выглянула на улицу. Перед ней стоял мужчина. Все еще находясь в хорошем настроении, блондинка собралась задать стандартный для таких случаев вопрос… и не смогла.
Все веселье предыдущих часов испарилось, как буквально только что испарились снежинки в теплом помещении. Девушка в миг побледнела, улыбка исчезла, глаза уставились в одну точку — все ее лицо превратилось в восковую маску, и только губы слегка подрагивали, как если бы кареглазая хотела что-то произнести. Руки ослабли, выпуская из похолодевших пальцев стакан с напитком. Раздался звон разбиваемого стекла.
И будто сквозь вату знакомый и любимый голос спрашивает:
— Люська? У тебя все в порядке?
Но блондинка, все еще продолжая смотреть на мужчину за порогом, не в силах произнести ничего, кроме еле слышного:
— Папа?..
