Как писал Шекспир

      Весь мир был наполнен звуками, красками. Он никогда ещё не казался Астрид настолько прекрасным, даже если она могла смотреть на него только из окна больничной палаты.       Впервые за много дней ей удалось перебраться из кровати в кресло. На самом деле туда её перенёс Эмметт, по просьбе девушки, укутал несколькими одеялами, потому что последнее время она всё чаще мёрзла. Отказывали внутренние органы, рак распространялся по кровеносной системе. Смерть уже дышала в затылок голубоглазки, однако Астрид была упряма, но с собственным телом спорить не могла. Но тем не менее, она не теряла былого оптимизма. К тому же Эмметт и Карлайл были решительно настроены обратить её. Жизнь в качестве вампира смутно представлялась девушке. Она не могла осознать каково будет её дальнейшее существование. Одна мысль, что она сможет ходить — окрыляла. К тому же Эмм строил столько планов на их будущее.       Он хотел увезти её далеко-далеко от опостылевшей больницы. Обещал отвезти в тропические леса, показать восходы и закаты с высоты птичьего полёта. Строил романтические планы на прогулки по Лондону, и ночному Парижу. Описанная им жизнь манила измученную девушку. Ей так хотелось окунуться в блеск огней, просто пройтись по улочкам, что Смерть на какое-то время покинула её мысли, оставив только мощённые аллеи, витражи в соборах и шум людских голосов в пабах.       Астрид хотела поверить во всё это, но в тоже время боялась. Сердце щемило от неуверенности. Вдруг её не получится обратить? Вдруг все слова Эмметта лишь выдумки, чтобы скрасить последние дни, а у неё остались всего лишь дни до того, как откажет сердце. И не важно, что мужчина показал свой истинный облик. В современный век существует столько оптических иллюзий, фокусов, чтобы задурить людей, что поверить можно во что угодно — было бы только оборудование и убедительный оратор.       Дверь с тихим скрипом открылась. Астрид прилагая усилия повернула голову, чтобы взглянуть огромными глазами, под которыми залегли тёмные круги, на мать. Она была невысокой, подтянутой женщиной с буйством тёмных кудрей, которые всегда выпрямляла и собирала под кепку. На ногах у неё были удобные кроссовки, добротные джинсы, яркая кофта скрывала небольшую грудь и пышные бёдра. Не смотря на подтянутость тела, мать Астрид была весьма коренастой женщиной.       — Ты чего сидишь?! — всплеснула руками, бросившись к своему старшему чаду. — Тебе нужно лежать, Астрид! Как ты вообще добралась до кресла?       — Успокойся, мам, — слабо улыбнулась девушка. — Мне помогли. Всё хорошо. Правда. Просто мне так хотелось ещё раз увидеть мир из окна, — голос больше похожий на шёпот заставил женщину вздрогнуть, сжаться словно пружина от накатывающего ощущения потери. В молодости она никогда не думала, что будет хоронить своих детей. Но этот рок преследовал её с тех пор, как она впервые забеременела. На то время в семье не было денег, и они с мужем просто не могли позволить себе ребёнка — пришлось делать аборт. Проплакав целый год, Меделин решилась на второго, но в этот раз произошла осечка и долгое время женщина не могла забеременеть, а после был выкидыш, который чуть не подкосил её. Астрид была долгожданным первым ребёнком, которого хотела и Меделин и отец девушки — Эрни. Казалось, что жизнь наладилась, у них появился ещё один малыш на этот раз — Макс. И тут такая напасть. Словно сам Бог прогневался на Меделин, решив отнять у неё Астрид.       Женщина опустилась на корточки подле кресла, поправила на лысой голове дочери яркий платок, и с блёклой улыбкой прижалась щекой к холодным рукам, усеянным синяками от капельниц. Нет ничего страшнее для женщины, чем потерять своего ребёнка. Что только Мед не делала — возила к лучшим врачам, вымаливала жизнь в монастырях, обращалась к нетрадиционной медицине. Но ничто не помогало. Платок из тибетского храма Астрид любила и носила не снимая, но толку от него было только что голову прикрыть. А нетрадиционная медицина оставила едва заметные ожоги на тонкой коже, что стало очередным напоминанием Меделин, что не стоит верить статьям в интернете.       — Дорогая, — мягко произнесла женщина. — Я очень за тебя волнуюсь. Я так тебя люблю, моя девочка. И совершенно не хочу прощаться.       Астрид слабо улыбнулась, глядя в печальные, слезящиеся глаза матери. Она устало склонила голову набок, чувствуя, как проклятая болезнь отнимает у неё последние силы. Держать веки открытыми становилось всё тяжелее, как и дышать, но девушка упорно боролась. Ей хотелось поговорить с матерью подольше. Ведь осталось так мало времени, столько было не сделано и не сказано.       — Я тоже тебя люблю. Не бойся, мам. Я буду в порядке. Может быть однажды мы ещё свидимся, — усилия которые нужно было приложить чтобы улыбнуться потрясли Астрид. Она никогда не думала, что одна единственная улыбка высосет из неё все силы. Хотела бы она сейчас рассказать матери, что не умрёт — не так, как она думала. Что теперь её жизнь будет куда дольше и красочнее, что о ней есть кому позаботиться. Ведь теперь у неё был заботливый Эмметт и доктор Карлайл. Но она не могла. Не потому что Эмм просил молчать, а потому что не хотела, чтобы мама ещё больше расстроилась, решив, что её дитя свихнулась перед смертью. Астрид хотела, чтобы Меделин и Макс запомнили её улыбающейся и полной надежд. Отец так и не появился — ему было трудно видеть умирающую дочь. Он присылал цветы и записки, однажды с Максом передал видеозапись к концу которой не выдержал и расплакался. Астрид не винила его за то, что Эрни не имел сил чтобы прийти и подержать её за руку в последний раз. Не многие имели на это мужество — подумала девушка, с отстранённостью наблюдая как из глаз матери потекли слёзы, и она вскочив на ноги, выбежала из комнаты, накрыв ладонью рот, чтобы заглушить рыдания.       Астрид вздохнула и повернув голову к окну в бессилии прикрыла глаза. Она бы хотела также резво побежать за мамой, но не могла, из-за этого остро чувствуя свою неполноценность. Но, впрочем, всё это быстро выветрилось из головы. Усталость была слишком сильной, что всего через мгновение девушка погрузилась в сон. Она не слышала, как в комнату тихо вошёл Эмметт. Как он осторожно поднял её на руки и перенёс на кровать. Устроившись подле неё в кресле, мужчина едва ощутимо сжал холодную женскую ручку, пристально глядя в слишком бледное личико. Он знал, что времени осталось слишком мало. Ощущал в аромате тлен и разложение, слышал перебои сердца и видел как загустевает кровь в венах. Вампир знал, что у Астрид осталось всего несколько часов, но не сказал ей об этом.       Он видел с какой тоской она смотрела в окно, словно птица, томимая в клетке, жаждущая вырваться на волю. В конечном итоге девушка будет «мертва» всего несколько дней, но и эти мгновения казались Эмметту настоящим кощунством. Она не должна была пропускать ни мгновения жизни, но обращение требовало времени. Однако после… Эмметт обещал самому себе, что сделает всё, чтобы вечность Астрид была насыщенной и счастливой. Она будет словно новорождённым младенцем, очарованным миром, каким когда-то был сам Эмметт.       Шелестящий вздох привлёк внимание мужчины и тот тут же подался вперёд, вглядываясь в слишком бледное лицо девушки. Она широко распахнула глаза, таращась невидящим взглядом перед собой. Обескровленные губы распахнулись в немом крике. К сожалению, Астрид была лишена милости тихо умереть во сне. Боль скрутила её хрупкое тело, словно превращая кости в труху.       Вампир склонился над девушкой, упёршись руками в кровать. Сжимая пальцами простыни, не замечая, как они рвутся под напором нечеловечески сильных рук. Янтарные глаза мужчины потемнели, но не от голода, а ужаса что он испытывал глядя в затуманенные предсмертной болью глаза Астрид. Он столько раз видел смерть в самых нелицеприятных её проявлениях, но в этот раз всё было иначе. Он не мог оставаться безучастным, наблюдая за тем как девушка, запавшая в холодное сердце, умирает в мучениях. Она не могла пошевелиться, лишь хрипеть, таращась в темноту, что застилала глаза. Не так Астрид хотела умереть — страшно, грязно, когда тело перестаёт контролировать себя.       Карлайл бесшумно появился в палате, словно услышав предсмертные сипы. А может быть действительно услышав, Эмметту было всё равно. Он был сосредоточен на подруге, ненавидя себя такого сильного и здорового за то, что не мог помочь дорогому человеку. Он не мог облегчить её боль, не мог поднять настроение — у него не было дара, как у многих других особенных вампиров. Его дар был силой, но что он значил сейчас, когда Астрид плакала в бессилии и агонии боли.       — Отойди, — голос отца достиг разума словно сквозь вакуум, а потом Эмметт ощутил сильную руку на предплечье и Карлайл оттолкнул его в сторону. Всё случилось за мгновение — острые клыки вошли в тонкую кожу шеи, пуская яд в организм. Но Астрид этого даже не заметила, сотрясаясь в предсмертных конвульсиях. Слабое человеческое сердце колотилось так часто, что вампир боялся, что оно просто разорвётся. Будто очнувшись от ступора, почувствовав разлившийся в воздухе едкий аромат крови умирающей, Эмметт выхватил шприц и вогнал его в грудь девушки, впрыскивая яд напрямую в сердце. Он не колебался, как когда-то Эдвард над Беллой, из-за чего чуть не упустил мгновение. Мужчина действовал быстро и решительно. Он хотел, чтобы Астрид жила и был готов сделать для этого всё что угодно — даже убить девушку и выпотрошить её тело. Благо ему не нужно было разрывать ей грудную клетку, чтобы ввести яд напрямую клыками в трепещущую плоть.       — Мы сделали всё что могли, — тихо произнёс Карлайл, вводя лекарство в трепещущее тельце. Такое хрупкое, измученное болезнью. Мужчина сделал инъекцию, чтобы скрыть от окружающих изменения происходящие в теле Астрид. Оно должно было обездвижить её, лекарство нужно было вводить каждые несколько часов. Яд вампиров был слишком силён, растворяя медикаменты. — Я сообщу дежурным медсёстрам о смерти.       Карлайл также бесшумно выскользнул за дверь, оставив Эмметта наедине с девушкой. Тот никак не отреагировал на слова отца. Он самозабвенно гладил по бледному лицу дрожащими пальцами. Человек не сумел бы заметить этой дрожи, для него мужчина остался таким же непоколебимым, пугающе-спокойным, но Каллен старший не был человеком. Он заметил и дрожь в руках сына, и лихорадочный блеск во взгляде, как и слишком напряжённую позу — Эмметт был в ужасе от всего происходящего, боялся, что изменения сломают Астрид, а хуже вовсе убьют. Прецеденты были, когда люди сходили с ума, или же вовсе не могли пройти изменения, умирали в муках. Последнее чего желал вампир — добавить к боли от болезни ещё и это.       — Я жду тебя, Астрид, — тихо произнёс Эмметт, осторожно поправив платок на голове девушки. — Всегда буду ждать.       Склонившись, он запечатлел поцелуй на гладком лбу, прикрыв глаза, буквально слыша, как хрустят кости в бездыханном теле, перестраиваясь, восстанавливаясь. Сердце её перестало биться, но Астрид была жива в понимании вампиров.       Медсёстры так и застали Эмметта, склонившегося над девушкой, прижавшись лбом к её лбу. Женщины замерли на мгновение, глядя на развернувшуюся перед ними картину, что не могла не затронуть. Огромный мужчина и хрупкая девушка в его объятиях. Казалось, что со смертью Астрид все краски отхлынули от лица Эмметта. Может быть это было игрой света, или чужого воображения, а может быть Эмметт действительно настолько остро ощущал девушку, что не мог больше жить без её присутствия. В конечном итоге он уже давно поймал себя на том, что живёт от пробуждения Астрид до того мгновения, как она засыпала сжимая его руку. В остальное время он лишь существовал, пропускал через себя время в ожидании, когда пара снова позовёт его.       — Мистер Каллен, — обратилась одна из женщин к вампиру, заставив того медленно распрямиться, уложив хрупкое тельце на слишком большую кровать. — Простите, но мы должны всё проверить и забрать её, — жалость, прозвучавшая в голосе медсестры могла бы ранить, но Эмметт не испытывал ровным счётом ничего. Он ждал, а окружающие были лишь декорациями.       — Конечно, — хрипло произнёс мужчина и спешно покинул комнату, как если бы не желал больше там находиться. Ему действительно было тяжело наблюдать за тем, как женщины окружили постель, словно коршуны слетелись. Они дёргали Астрид за руки, пытались прощупать пульс, делали какие-то тесты, а потом вынесли вердикт:       — Время смерти двенадцать сорок семь. Сообщите санитарам, что можно перевозить тело в морг. И оповестите родных, — кто-то говорил что-то ещё о том, что необходимо пригласить уборщиц и попросить семью умершей поскорее вывезти вещи, чтобы освободить палату для нового, такого же неизлечимо больного пациента. Кто-то уже подсчитывал будущую прибыль, что получат от нового клиента, кто-то считал убытки от порванных простыней. От всей этой прозаики жизни Эмметту почти физически стало тошно.       Он вышел на улицу. Где полной грудью втянул воздух, запустил пальцы в тёмные волосы, чуть сжимая их, пытаясь тянущей болью отвлечься от тягостных мыслей и переживаний не свойственных его натуре. На скамеечке недалеко от входа в здание больницы вампир заметил мальчишку удивительно похожего на Астрид. Он видел его мельком несколько раз. Мальчик выбегал из палаты девушки, яростно растирая глаза, пытаясь скрыть слёзы. Он улыбался окружающим, отчего те считали, что он ничего не понимал, но Макс был умным не по годам и знал, что его старшая сестра умирает.       Присмотревшись Эмметт заметил новенький рисунок в руках ребёнка. Он был замусолен от того, что мальчик постоянно крутил его в нервном напряжении. Его взгляд шарил по окружающим, будто он чувствовал, что произошло что-то плохое, но не мог понять, что именно, будто ждал, когда ему расскажут плохую весть. Мать Астрид стояла в стороне, спрятавшись от взглядов за раскидистыми кустами. Она нервно курила, тихонько покашливая с непривычки. Судя по всему, ей ещё не рассказали о смерти дочери, потому женщина успокаивалась как могла перед новой встречей. Вампир с затаённым сожалением наблюдал за тем, как Меделин чертыхнувшись, сжав зубами сигарету, потянулась за трезвонящим телефоном. Эмметт наблюдал за тем, как женщина побледнела, слушая, что ей говорит врач. Сигарета выпала из рта, как и телефон. Она осела на корточки и тихонько разрыдалась, спрятав лицо в коленях. Маленький Максим всё продолжал раскачивать ножками, мусоля рисунок. Он ещё ничего не знал, и вампир не хотел быть свидетелем ещё одной драмы. Скрываясь в темноте парковки он мечтал лишь о том мгновении, когда выкопает чёртов гроб из земли и вытащит здоровую и невредимую Астрид, что будет таращиться по сторонам огромными глазами и принюхиваться к воздуху. Но до этого мгновения ещё так долго ждать, что легче самому в могилу забраться.

***

      Не было вязкой полудрёмы, как после лекарств, когда разум словно пьяный пытается сопоставить последние события, вспомнить как вообще зовут и сколько тебе лет. Как и не было омерзительной слабости от которой хотелось плакать и спрашивать Бога за что он так несправедливо обошёлся со своим творением. Астрид просто распахнула глаза, полная сил и восхитительной жажды жизни. Темнота переливалась оттенками от самого чёрного до насыщенно-коричневого. В ней были тёмно-багровые оттенки и мрачные фиолетовые. Девушка ещё никогда не видела таких тонов и даже затруднялась подобрать им название. Прямо перед ней всего в паре сантиметров была деревянная панель, обтянутая чёрным бархатом. Древесина пахла лесом, мхом и едкими нотками краски и лака, как и ткань пропиталась ароматами завода, ладана и человеческих рук. Девушка была поражена тем, что могла учуять на ней запах мужского пота и железный аромат гвоздей, что были вбиты в панель.       Лишь когда Астрид шевельнулась, осознав что руки оплетает лента, а пространство слишком узкое, она поняла что лежала в заколоченном гробу. Страх пронзил сознание, заставив девушку громко завизжать, зажмурив глаза. Ей всегда казалось, что нет страшнее смерти, чем быть погребённой заживо. Неужели в больнице у неё снова случился приступ и все решили, что она мертва и даже похоронили её? Всё это напоминало сцену из фильма ужасов.       Ударив от страха в крышку гроба, Астрид была поражена, когда её кулак прошёл насквозь, будто не дерево проломила, а яичную скорлупу расколола. Запах влажной земли ударил в нос. Она осыпалась на грудь девушки лишь ещё больше распаляя панику. А потом слуха коснулся гулкий смех. Отдалённо знакомый, похожий на гром в летнюю ночь. Астрид могла поклясться, что уже слышала этот смех, но воспоминания были размыты, словно подёрнуты пеленой, искажены. С оторопью девушка поняла, что не может вспомнить лиц родных, а их голоса кажутся неправдоподобными, словно кто-то испортил киноплёнку.       — Потерпи ещё немного, — голос раздался прямо над Астрид, и слух уловил шелест с которым лопата загребала землю. — Я почти добрался до тебя, куколка.       — Эмметт! — восторженно выдохнула девушка, наконец узнав голос. Глубокий, переливающийся басовитыми нотками, воистину голос Бога Войны.       — Привет, — лопата ударилась в крышку и Астрид прислушалась к тому, как вампир быстро счистил землю с гроба, а после просто вырвал крышку, схватив пальцами правой руки за краешек. Красивое, чуть бледноватое лицо появилось в поле зрения, заставив Астрид замереть, с восторгом глядя на вампира. До этого мгновения она на самом деле даже не подозревала насколько красив её друг. Его кожа мерцала, словно излучала лунный свет, чёрные волосы переливались всеми оттенками чёрного и тёмного каштана, а глаза были яркими, радужка была подобно расплавленному золоту, лукаво сияющему на свету. Эмметт усмехнулся, обнажив острые клыки, которых Астрид не замечала ранее и протянул ей широкую ладонь, испачканную в земле. Не задумываясь, она протянула свою, с удивлением отметив, что кожа её стала гладкой и приобрела такую же аристократичную бледность, что и кожа Эмметта, излучала то же мягкое сияние, а не была желтоватого цвета, как раньше.       Вампир дёрнул её на себя с такой силой, что Астрид буквально выпорхнула из гроба, ощущая лёгкость в теле, словно она могла парить как птица. Влетев в широкие объятия, девушка судорожно вцепилась пальчиками в широкие плечи, вдыхая полной грудью аромат кожи. Она была тёплой и бархатистой на ощупь, спроси кто как пахла кожа Эмметта и Астрид не смогла бы описать. Она смогла бы только сказать, что это лучший запах в мире. Она была готова вдыхать его, уткнуться в шею вампира носом и провести всю оставшуюся вечность в таком положении. Не то чтобы Эмметт был против.       Он по-доброму усмехался обнимая хрупкое тело. Ему по-прежнему казалось, что сделай он малейшее неверное движение и сумел бы сломать девушку. Она была невесомой, будто сотканной из света. Огромные алые глаза, окаймлённые пушистыми ресницами, выделялись на бледном личике с острыми чертами. Изящные брови сошлись в трогательном выражении, как и полные яркие губы приоткрылись, показывая аккуратные клычки. У Астрид были волосы цвета вороного крыла, гладкими прядями спадающие чуть ниже подбородка. Если раньше Эмметту Эллис казалась хрупким эльфёнком, то теперь он мог с уверенностью сказать, что на свете не было вампира более трогательного и безобидного, чем Астрид. Её маленький рост и изящное тело делали её похожей на ребёнка, но в то же время нельзя было игнорировать небольшую грудь и изгиб бёдер. Мужчину бросило в жар от того, как девушка прижалась к нему, будто ища защиты. Ещё никогда он не реагировал настолько остро на чужую близость. То, что было с Розали, теперь казалось каким-то помешательством, эйфорией обращения. А не искренними чувствами.       — С возвращением, Астрид, — раздался голос Карлайла, заставивший девушку громко пискнуть. За всеми смешениями ароматов и впечатлений она совершенно потеряла нить реальности, пропустив мгновение, когда старший Каллен приблизился к могиле, чтобы проверить как шли дела у сына, а заодно убедиться, что с новообращённой всё в порядке. Его несказанно порадовало, что волосы девушки отрасли, хоть и не настолько длинными, как хотелось бы, но по крайней мере они были. А ещё пропала болезненная худоба, сменившись изяществом дикого зверя. Астрид взглянула на него огромными глазами, буквально покорив сердце вампира. Так смотрели маленькие дети, увидев нечто красивое.       — Я правда жива? — робко спросила девушка, по-прежнему цепляясь за Эмметта, будто он был её спасительным кругом, да мужчина и не противился. Подхватил одной рукой под ягодицами и легко выпрыгнул из могилы. У Астрид перехватило дыхание от этого движения. Он двигался неимоверно быстро, но в то же время девушка была способна спокойно различить каждое движение, ощущала напряжение мышц в теле, изменения в воздухе. Невольно она задалась вопросом — неужели человеческое тело настолько ограничено, что не способно почувствовать и сотой доли того, что наполняло мир? Как люди не могли видеть такого многообразия красок и деталей?       — Могу ущипнуть тебя для чистоты эксперимента, — хмыкнул мужчина, глядя на тёмную макушку. Астрид очаровательно нахмурилась, буркнув под нос, хотя оба вампира легко её расслышали:       — Это фантомные боли, — Эмметт гулко расхохотался, обнимая свою ношу, восторгаясь её детской непосредственностью. А Карлайл просто улыбался, счастливый, что его сын вновь напоминал того задорного мужчину, каким был раньше. Большего родитель не смел желать.       — Скоро ты почувствуешь все прелести жизни вампира, — хмыкнул Эмметт. — Ты стала сильнее, совсем здоровой. И скоро проснётся голод. Первый голод самый трудный, потом станет легче.       — Голод? — непонимающе захлопала длинными ресницами девушка, но тут же в голове всплыло блёклое воспоминание о том, как Эмметт рассказывал ей о жизни вампиров. Кровь. То, без чего не может жить хладный демон. То, что либо становится целью всего существования, либо всего лишь топливом. Астрид рассеяно кивнула, припоминая детали того разговора. Удивительно, но ей казалось, что то, что было раньше, происходило вовсе не с ней. Она не помнила болезни, лишь смутное ощущение, что было плохо. Казалось кто-то добрый и заботливый смахнул кистью с её воспоминаний практически всё, позволяя начать жизнь с чистого листа. Она помнила, что любила свою семью, но не скучала по ним, скорее по ощущению тепла, что дарили семейные узы. Но теперь, когда её на руках держал Эмметт, Астрид казалось, что он и был её семьёй. Именно он дарил чувство защищённости и нежность, своими прикосновениями он успокаивал возбуждение новорождённого.       — Тебе нужно на охоту, — серьёзно произнёс Карлайл. — Первая охота одна из самых важных в жизни новорождённого вампира. Во многом благодаря ей постигают себя. Если ты будешь питаться кровью животных с самого начала, то будет легче обуздать инстинкты. Эмметт, присмотри за Астрид. Мы в Детройте, слишком много людей.       — Я понял, — серьёзно кивнул мужчина, крепче прижимая к себе хрупкое тело. Астрид запрокинула голову, глядя на волевое лицо вампира. Тот хмурился, но казалось был готов справиться с любой трудностью. — На своих двоих было бы быстрее добраться до ближайшего зоопарка или пригорода. Но на машине безопасней.       — Согласен, — старший Каллен сложил руки на груди. — Идите, а я разберусь здесь.       Астрид невольно взглянула на могилу. Её могилу. Холодный, грубо отделанный камень с короткой подписью и датами — всё что осталось для её родных. Цветы, всё ещё свежие, которые принесла мама на могилу, лежали немного в стороне, чтобы их не засыпало землёй. Под ними был рисунок.       Высвободившись из крепких объятий, Астрид взвизгнула, когда за секунду оказалась рядом с букетом, отчего обёртка колыхнулась, как от ветра. Позади рассмеялся Эмметт, бросив о том, что она стала куда быстрее чем раньше. Быстрее, чем многие. Возможно из-за того, что в своей человеческой жизни последние годы не могла встать с постели. Но это мало волновало девушку. Присев на корточки, она трясущимися руками взяла рисунок. То был её портрет, нарисованный корявыми детскими мазками. Овальное лицо с огромными, анимешными голубыми глазами, увенчивал ярко-оранжевый тюрбан. Тот самый платок, что мама привезла из тибетского храма. Девушка потрогала голову, ощутив под пальцами шёлк волос, скосив взгляд она посмотрела на чёрную прядь, что сжала пальцами. Как странно теперь у неё были волосы, и ресницы, и брови. А на рисунке было нечто напоминающее инопланетянина. Неужели она была такой?       — Нам пора, куколка, — произнёс Эмметт нависнув над подопечной. Она запрокинула голову и широко улыбнулась. В этой улыбке было всё — горечь потери близких, счастье, что она жива, здорова и свободна, нежность по отношению к нему, Эмметту, и безграничная благодарность за шанс. Потянув руку, мужчина подушечками пальцев обвёл контур губ и усмехнулся. Пожалуй, ему стоило признать, что эта девчонка окончательно и бесповоротно завладела им. В конце концов он был простым мужчиной, не заморачивающимся на «должен/не должен; как отреагируют другие». Ему нравилась Астрид, он испытывал к ней глубокие нежные чувства и на самом деле думал, что скорее всего она та самая женщина ради которой стоило бы перевернуть весь мир. Так почему же он должен был отказывать себе в том, чтобы быть с ней? Плевать, что она новорождённый вампир, плевать что он столько лет обманывался чувствами к Розали. Впереди была вечность, чтобы по-настоящему стать близкими друг к другу.       — Охота звучит пугающе, — очаровательно оскалилась Астрид, тряхнув короткими волосами, доверчиво прижавшись к широкой груди. — Ты же присмотришь чтобы я не напала на людей? — обеспокоенно произнесла девушка. Вампир криво усмехнулся, потрепав по взъерошенным волосам, привнося ещё больше хаоса в причёску. В скором времени её светлое платье, в котором её похоронили, приобретёт грязно-бурый оттенок с красными потёками, местами будет рваным — первая охота всегда грязная. Туфельки уже спали с маленьких стоп, забытые на траве, но казалось Астрид это ничуть не смущало.       — Всё будет хорошо, — заверил её мужчина. — Мы справимся со всем. Вместе.       Широкая улыбка расплылась на лице девушки, и она спешно закивала, цепляясь за руку вампира. Тот коротко поцеловал её пальчики и потянул следом за собой. Бросив прощальный взгляд на Карлайла и получив ответную понимающую улыбку, девушка поспешила за спутником, едва не подпрыгивая от предвкушения охоты и восторга от всего происходящего. Она жива. Ходит на своих ногах и боль не выворачивает тело. Когда в последний раз она могла просто стоять, зарывшись пальчиками ног в землю?       — Запрыгивай, — Эмметт галантно распахнул перед девушкой дверцу авто, куда та тут же юркнула. Не смотря на то, что машина была взята напрокат и там ещё чувствовался запах предыдущих владельцев, она пропахла вампиром. Казалось его аромат отпечатался на руле, сидении и магнитоле, он витал в салоне, дразня чуткий нюх новорождённой. Астрид задержала дыхание, ощущая, как неведомое ранее чувство затопляет изнутри, теплом растекаясь в груди. А потом она с удивлением поняла, что может вовсе не дышать. В то мгновение как за Эмметтом захлопнулась дверь, и машина с визгом шин сорвалась со стоянки, девушка воззрилась на мужчину широко распахнутыми глазами       — Что такое? — чуть нахмурился брюнет.       — Я могу не дышать, — ошалело выдохнула Астрид, заставив Эмметта рассмеяться.       — Конечно. Ты ведь теперь вампир. Тебе не нужно дышать, спать. Ты не устаёшь и не будешь болеть. Единственное что временами будет сводить с ума — голод. А в остальном не жизнь — рай.       — Звучит классно. Единственное, что меня беспокоит это как бы я не убила кого. С животными я ещё могу справиться, хотя в последний раз ела мясо несколько лет назад, но питаться людьми… Я боюсь сорваться.       — Именно поэтому я буду рядом, — Эмметт потянулся и сжал заледеневшие ручки, сложенные на коленях. Девушка испытала огромный прилив благодарности к этому огромному, как медведь, мужчине. Перегнувшись через ручник, она прижалась к тёплому боку и счастливо шмыгнула носом.       — Спасибо.       — Не благодари меня за это, — хмыкнул вампир. — Мне нравится заботиться о тебе. К тому же я обещал, что ближайшую вечность тебе от меня не отделаться. Сразу после охоты мы уедем с тобой в леса Амазонки, подальше от цивилизации. Я научу тебя всему, что знаю сам. Съездим в Гималаи, как ты и хотела. Посетим храм, который так любит твоя мама. А потом я обязательно проведу для тебя экскурсию по ночным мегаполисам, может быть даже познакомлю с кем-то из наших.       — Звучит здорово, — улыбнулась Астрид, потёршись носиком о плечо мужчины. — Ты запомнил места, которые я хотела бы посетить. Ты удивительный вампир, Эмметт.       — Хвали меня чаще, — фыркнул мужчина, обнимая одной рукой узкие плечи, едва не заставив вампиршу перебраться на его колени. — Я обожаю похвалу из уст красивых девушек.       Астрид задорно рассмеялась, чувствуя себя окрылённой. Если вампиры были порождением Дьявола, то Астрид была счастлива стать его последовательницей. В то мгновение, когда Бог отвернулся от неё, Сатана отправил к ней своих самых прекрасных созданий. И в отличие от молитв ангелам и высшим силам, они спасли её. Какая ирония, мать всю жизнь молилась за спасение её души, а получилось, что Астрид продала её за счастье рядом с монстром.       — Ты такой… — вздохнула девушка, тихонько фыркнув. Эмметт поиграл бровями, чувствуя, как напряжение в груди наконец ослабло. Астрид была рядом, не сходила с ума от жажды. Она смеялась и улыбалась — очаровательная девочка, жмущаяся к его боку. Если Эд испытывал хоть маленькую толику того, что чувствовал в это мгновение Эмметт, то тогда он понимал, почему брата так переклинило на Белле и почему он натворил столько безумных дел. Наверное, будь на месте Свон Астрид, а на месте Эдварда сам Эмметт, то неизвестно что сам натворил бы. Возможно проблем от медведя семьи было бы куда больше. Если Каллен старший был более сдержанным, то Эмметт не чурался идти по трупам. Особенно ради важной ему женщины.

***

      — Выходи, кроха, — по-доброму оскалился Эмметт, легонько похлопав по бедру девушки. Та скептично взглянула через лобовое стекло на большую вывеску зоопарка, чуть наклонившись вперёд.       — Ты ведь шутишь, правда? — осторожно скосила алые глаза на спутника, но тот криво усмехнувшись выскользнул из машины и тут же оказавшись около дверцы с её стороны, широко распахнул. — Большой брат, надеюсь ты правда шутишь? Нет?! — глядя в ухмыляющееся лицо мужчины Астрид ещё шире распахнула глаза. — Эмметт, н-нет.       — Астрид, да, — широко улыбнулся мужчина буквально вытащив девушку из машины, обхватив одной рукой за талию. Вампирша только и успела что приоткрыть рот. — Послушай меня, девочка, — позади хлопнула дверь машины и тихий переливчатый звук сигнализации огласил вечернюю тишину. — Сейчас ты новорождённый вампир и ты должна питаться. Это удача, что голод ещё не проявил себя, но мы же не хотим неожиданностей, правда? — несмотря на то, что голос вампира был глухим и раскатистым говорил он мягко, спокойно шагая к калитке, которую без труда перепрыгнул, словно она и не была препятствием. Астрид только и могла что открывать и закрывать рот от шока. Всё это, новая жизнь, были слишком для неё.       — И кого я буду есть? — осторожно поинтересовалась Астрид, хлопая длинными ресницами. Пожалуй, ресницы ей удивительно шли — подумал Эмметт. Без них она была вылитой инопланетянкой.       — Думаю, от отсутствия одного оленя зоопарк не обеднеет, — хмыкнул мужчина. Вампирша показательно развела руками, вскинув брови. Мол, тебе виднее.       — Слушай, а как ты питался всё это время? — ощутив под босыми стопами ровную поверхность дорожки, Астрид переступила с ноги на ногу. Удивительно было стоять на своих ногах.       — Кровь белочек и кошечек, — безразлично бросил мужчина, быстро шагая вперёд. Астрид нахмурилась и притопнула ножкой.       — Я серьёзно! — но вампир промолчал. — Ты ведь не серьёзно. Эмметт! Эй! Не говори мне, что ты жрал всякую гадость, как Стэфан из «Дневников Вампира» или Луи из «Интервью с вампиром». Эмметт?       Мужчина с усмешкой искоса взглянул на свою спутницу, которая поравнялась с ним, чуть склонившись вперёд, заглядывая в лицо. Для убедительности даже приподняла брови, ожидая ответа, но вампир лишь хмыкнул и ускорил шаг, оставляя новорождённую чуть позади. Та остановилась на мгновение, глядя в широкую спину мужчины. Дьявольски красив — так можно было описать Эмметта. А ещё он был хищником, настоящим и самым опасным на этой чёртовой планетке. Но при этом этот самый хищник был готов сделать всё чтобы защитить её, даже если от самой себя.       — Иди сюда, куколка, — лениво протянул вампир. Астрид шмыгнула за угол на голос мужчины, даже не заметив, как использовала скорость вампира. Эмметт сидел на корточках с подветренной стороны, спрятавшись за деревьями и кустами. Девушка склонилась позади, с удивлением отметив, что даже сидя на корточках Эмметт был огромен. Упёршись ладошками в плечо, Астрид склонилась вперёд, уставившись перед собой. За сеткой загона пощипывала травку олениха. Ветер принёс запах её шкуры, зверя — не сказать, что эти запахи понравились Астрид, но среди этой насыщенной гаммы она уловила тонкий аромат, который встревожил её хищную натуру. Что-то манящее словно пробежалось кончиком кисточки по горлу. Дышать стало тяжелее и заныли зубы. Если это был голод, то он пьянил, завлекал. Понятно почему вампиры подсаживались на охоту. Астрид была взволнована, а ведь ещё даже не питалась.       — Спокойно, — раздался голос Эмметта. Он поднялся во весь рост и встал позади девушки, шепча на ухо. — Задержи дыхание, сейчас оно будет только мешать. Успокойся и сосредоточься на олене. Жди, — мягко произнёс он. Потом слегка подтолкнул девушку вперёд. Благодаря толчку, Астрид перемахнула через ограду и спряталась за кустом.       — Жди, — донёсся тихий голос. Вампир бесшумно опустился позади, заставив новорождённую вздрогнуть. Олень повернулся к ним спиной, пощипывая травку. Эмметт выдохнул позади и для девушки это стало сигналом. Сорвавшись с места, она в прыжке налетела на животное, повалив его на землю. Жалобное блеяние разрезало тишину. Оно испугало Астрид, но хищника внутри остановить уже было невозможно. Её вели инстинкты, которые требовали вгрызться в горло. Запах — этот терпкий запах становился всё сильнее, пьянил. С рычанием, которого просто не могла издавать, Астрид прижала несчастное животное к земле и вгрызлась в шею. Горячая жидкость полилась в рот заставляя горло гореть, наполняя сознание восхитительным вкусом. Пробовала ли она когда-нибудь что вкуснее? Олень дёргался, пытаясь освободиться, но Астрид с рычанием сдавила его. Послышался хруст костей, но девушка даже не обратила внимание, восхищённая первыми глотками крови. Она всё тянула её и тянула, как изголодавшийся по воде путник.       — Тише, — далёкий, громоподобный голос коснулся слуха, и чья-то рука опустилась на спину, поглаживая, словно успокаивая. — Отпусти. Он уже пуст.       Но Астрид продолжала рычать, сжимая свою добычу. Кровь оленя текла по венам, заставляя мёртвое сердце биться. Терпкий вкус, словно дорогое вино, ласкал язык. Хотелось ещё и ещё.       — Астрид! — громко рыкнул Эмметт, оторвав девушку от туши. Она захрипела и хотела броситься снова на мёртвого оленя, но сильные руки удержали. Это было странно, но будучи новорождённой Астрид не была сильнее Эмметта. Возможно сказывалась болезнь — подумал вампир, прижимая к себе хрупкое создание.       — Хочу ещё, — проурчала девушка, облизывая окровавленные губы. Алые глаза пылали голодом и восторгом.       — Приди в себя, — рявкнул мужчина. Девушка в непонимании запрокинула голову, захлопав длинными ресницами, словно очнувшись от дурмана.       — Эм? — тот хмуро кивнул, поглаживая обнажённые плечи. — Что со мной…случилось? — растерянно произнесла Астрид, одёрнув задравшееся платье, попутно отметив разрыв на бедре и испачканный подол. А потом взглянула на руки — они были алыми, как и вся передняя часть одежды. Новорождённую затрясло. Хотя она всё ещё ощущала потрясающий вкус на языке, но голова была чиста и мысли атаковали разум.       — Это называется охотничий азарт. Все вампиры ему подвержены. Особенно новорождённые, — спокойно произнёс Эмметт, видя, что Астрид готова завизжать от ужаса содеянного. Её взгляд упал на разорванное горло оленя. Казалось, что его драла стая волков, а не один вампир. Мужчина с хмыком отметил про себя, что нынешнее поколение слишком далеко от своих первобытных корней. В его время любой спокойно мог разделать тушу зверя, а разорванная глотка копытного не было чем-то пугающим, для Астрид же, простой современной девушки всё это было шоком. Инстинкт требовал убийства, но оставшаяся человеческая часть не могла смириться с этим.       — Это я его…так.? — шепнула девушка. Эмметт вздохнул, но кивнул.       — Со временем ты сможешь себя контролировать. Будет тяжело, но ты справишься. Все через это проходят.       — Если я оленя так, то что будет если мне повстречается человек? — с дрожью в голосе произнесла Астрид. — Эмметт, я не хочу убивать людей. Но я не соображаю! Просто ничего не могу с собой поделать! Мне хотелось ещё и ещё! До сих пор хочется!       — Успокойся, — строго произнёс мужчина, видя, как побелела и без того светлая кожа. Щёлкнув по аккуратному носику, вампир поднял свою пару на руки. — Я всегда буду рядом. Слышишь? Я всегда смогу остановить тебя от убийства и защитить. Просто доверься мне ещё раз.       Астрид прижалась к Эмметту, охватив его тонкими руками, сжав кожаную куртку на спине. Мужчина склонил голову, целуя в тёмную макушку.       — Я верю тебе. Наверное, ты единственный кому в этом безумном мире я верю также, как самой себе.       — С тех пор как я рассказал тебе о вампирах? — усмехнулся брюнет. Астрид издала нервный смешок.       — С тех пор, как вытащил меня из гроба. Я думала, что умру, а тут открываю глаза — гроб, земля и ты.       Вампир фыркнул. Удерживая одной рукой драгоценную ношу, второй он схватил мёртвого оленя. Проигнорировав вопросительный взгляд девушки, Эмметт направился к вольеру львов и швырнул тушу за ограждение. Лишь после этого взглянул на перепачканное кровью личико и улыбнулся.       — Никто не должен знать о нашем существовании. Заметание следов лирика нашей жизни. Привыкай, девочка, — та тяжело вздохнула, но улыбнулась в ответ.       — Это так странно говорить с тобой, бодрствовать так долго, питаться кровью и не чувствовать усталости. Это страшно, но так восхитительно, — девушка замолчала на мгновение, обняв мужчину за шею. — Куда мы отправимся теперь? Мне нужны документы и одежда. Как будем питаться?       — Не переживай, — осадил её Эмметт. — Всё давно продумано. Документы на имя — Астрид Каллен уже готовы. Завтра утром мы вылетаем в Перу. Большие территории с разнообразной живностью и никаких людей на километры вокруг. У меня есть небольшой домик, спрятанный глубоко в джунглях. Поучишься контролю, почувствуешь себя свободной.       — А солнце? — осторожно спросила девушка.       — Джунгли, — лаконично ответил вампир, перепрыгнув ограду, стремясь поскорее оказаться в машине. Ему совершенно не хотелось случайно пересечься с людьми. Не из-за того, что они могли увидеть Астрид в крови, а потому что это нарушит её душевное спокойствие. Она была относительно сыта, но запах человеческой крови может вновь всколыхнуть инстинкты. Для новорождённого вампира жажда — настоящее безумие. Эмметт не хотел подвергать любимую женщину таким испытаниям.       — Рядом с тобой, я как у Бога за пазухой, — пробормотала девушка, тряхнув волосами, что скользнули по бледным щекам. Ощущение было странным, непривычным, но приятным. Эмметт усмехнулся, усадив вампиршу в машину и по привычке пристегнул ремнём безопасности. Из-за хрупкости Астрид трудно было воспринимать сильным, бессмертным существом.       — Богом меня ещё кажется никто не называл. Ну, что ж. Я буду твоим личным Богом, — наклонившись вперёд он запечатлел на алых губах поцелуй. Мир вокруг словно вспыхнул, переливаясь красками. Аромат Эмметта закружил вокруг девушки, оставаясь на коже россыпью блёсток. Губы мужчины были тёплыми и мягкими. Астрид не могла вспомнить целовалась ли она когда-нибудь, да и если бы целовалась все предыдущие отношения просто были вычеркнуты. Всё что имело значение — губы Эмметта на её устах. Ресницы затрепетали, когда новорождённая приоткрыла глаза, глядя на бледное, волевое лицо мужчины, очарованная игрой света на его коже и мерцанием неизвестного ей чувства в глазах цвета расплавленного золота.       Вампир отстранился от её губ и в мгновение ока оказался на соседнем сидении. Машина мягко заурчала, сжав маленькую ладошку спутницы, Эмметт нажал на педаль газа. Их маленькая охота прошла куда лучше, чем он предполагал. К тому же кроха ответила на поцелуй. Она ещё не понимала во что ввязалась, но скоро обязательно постигнет глубину чувств вампира. Он расскажет ей о парах, поможет прийти к той любви, что уже испытывал к ней. Вечность обещала быть восхитительной.