Just...Tell me you love

      Ким Сокджин никогда не противоречит своим принципам, всегда дипломатичный и элегантный. Человек, вставший на ноги с помощью распространения наркотиков. Гордиться этим нельзя, но, когда совсем поджимает, можно и не только гордиться.       Как только ему удалось поступить в престижный вуз в Америке, он ни минуты не терял на то, чтобы заработать деньги для своих собственных расходов. Ибо жить в общаге оказалось не так уж и приятно, как это показывают в американских фильмах.       Долго искать не пришлось, она сама его нашла.       В забытом людьми клубе, в котором всегда собиралось небольшое количество людей, которые уже давно знали друг друга.       И стоило ему переступить через порог, как вся жизнь поменялась, не сказать, что к лучшему, но и не плохо. Джин легко согласился, учитывая те обстоятельства, в которых он находился, да, работа по всей своей сути вообще была нарушением закона, но стоило услышать сумму за один пакетик, то вся правильная жизнь пошла нахуй.       И так, проработав в этом деле пять лет, Джин всё же решает, что сможет уже сам идти дальше, что, собственно говоря, у него и получилось.       Человек, знающий толк в своём деле, умеющий правильно вести диалог. Не только умный и начитанный, но всегда к себе располагающий даже тех барыг, с которыми не все предпочли бы иметь дело. В их деле на соулмейтов всем поебать, но не ему, у него есть своё чудо, которое его ждёт каждый день в огромном особняке за городом.       Он не хвастается своей прошлой жизнью и родителей не вспоминает. Там, в прошлом, единственное, что его так манит — младший брат.       С их прошлой встречи прошло не мало лет, а Джин до сих пор помнит слёзы Чонгука, и как тот просил его поскорее возвращаться.       Родители любили Джина больше только потому, что он угождал их требованиям, но сам Джин никогда не гордился тем, что родители любят его сильнее.       Ещё пять лет назад он обещал ему, что как только встанет на ноги, то заберёт его.       Но вот он, стоит на ногах, получает огромные деньги, имеет свой бизнес, хоть и нелегальный, свой дом. И момент оттягивает, он боится втянуть брата в свою игру. Немало врагов он нажил за эти годы, а они знают, на что надавить.       Сам Ким сменил свою фамилию ещё до того, как закончил университет, как только его заманила вся эта мафия.       Он отчётливо помнит, как это произошло, из-за кого, и никогда не жалеет.       Тот, из-за кого столько смертей на его счету, сидит дома и ждет его, готовит и любит. Джин ради него еще тысячи убьёт, потому что Чимин стоит больше.

***

      —Что?! — Чонгук с кровати резко поднимается, Мина за руку схватив. — У меня есть свой дом, школа, родители, в конце концов, меня искать будут! — про последнее Чон и не хотел упоминать.       Мин всё это дослушивает, не меняя выражение лица, усмехается на то, как Чонгук о родителях заговорил — те его особо не жалуют, а он всё равно к ним тянется.       — Теперь это и твой дом, — Мин наступает медленно, заставляя мальчишку обратно к кровати двигаться. — В школу тебя будет возить мой шофёр, не беспокойся, — Чонгук садится попой на кровать и смотрит снизу вверх, а Мину нравится, он взгляд на персиковых губах задерживает и уже представляет их на своём члене. — Завтра отвезу тебя домой за вещами, и с родителями можешь попрощаться, — подбородок пальцами цепляет и к губам прикасается.       Чонгук не двигается, боится, от страха глаза закрывает, губы как будто созданы для таких, как у Юнги, и в себе желание приблизиться сдерживает.       — Спокойной ночи, малыш.       Чонгук так и замирает с приоткрытыми губами на кровати. Мысли так и бьют в голову, каждый раз новой волной отрезвляя, заткнуть их не получится, потому что не хочет. Они так и манят о том, чтобы о них думали, они тягучей патокой по венам расплываются, заставляя возбуждение всё тело охватить.       Чонгук Юнги боится до дрожи в коленях, боится его холодного взгляда, его улыбки, но в то же время так манят его прикосновения, в которых утонуть хочется. Чон за такие мысли себя по щекам бьёт, решив больше не думать об этом, осматривает комнату.       Он не удивляется тому, что она больше его собственной в семь раз; выйдя на балкон, видит лишь отдалённые огни города и лес, от которого холодный ветерок пробирается в комнату.       Закрыв балкон, идет в ванную и вместо обычной ванны видит бассейн, и почему-то детская улыбка пробирается наружу. Скинув рубашку, Чонгук спускается в теплую воду.Она сразу начинает расслаблять мышцы, а глаза так и требуют, чтобы их закрыли.       Пробыв в воде около часа, Чонгук, обмотав себя огромным полотенцем, идет обратно в комнату. Слегка приоткрыв дверь, он осматривается и на носочках пробирается к кровати. Откидывая верхнюю часть шелкового одеяла, забирается на кровать и, с головой укрывшись, закрывает глаза, начиная обдумывать весь сегодняшний день.       Мысль о том, что он, наконец-то, добился того, чего так хотел, не уходит из головы. С этой мыслью и засыпает, когда слышит шаги за дверью.

***

      Тэхён, нацепив улыбку на лицо, спускается к только что подъехавшему Хосоку, который, как обычно, ждет, что Ким прыгнет в его объятия. Но вместо этого Тэхён лишь целует его в щеку, на что Чон не обращает столь должного внимания и, приобняв за талию, движется с ним в дом.       — Как сегодня провел день? — спрашивает Чон, скинув пиджак на кровать.       — Хорошо. А ты? Как работа?       — Сегодня намного лучше, но зверски устал, — Чон натягивает черную свободную футболку и садится на колени перед Тэхёном, у которого нет того обычного восторга, нет теперь тех рассказов по вечерам, которыми он постоянно делился с Хосоком, как только тот приходит с работы, и нет тех детских вопросов. — Что-то случилось?       — Нет, всё хорошо, — Ким рукой зачёсывает чёлку Хосока назад и смотрит в глаза, пытаясь найти там ответ на свой вопрос. Хочется увидеть там всё то, что он прячет, но там лишь тьма, утягивающая его вместе с ней на дно.       — Хорошо, — поцелуй в лоб. — Я голодный. А ты?       — Иди поешь, я сыт, — Тэхён не смог бы есть, потому что чувствует, что и кусочка съесть не сможет.       — Что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь? — Чон кладёт руку на лоб Тэхёна, который, в свою очередь, дёргается в другую сторону.       — Всё хорошо, правда, — Ким встаёт на ноги и направляется в душ. — Я просто спать хочу, а ты иди, поешь, — и скрывается в ванной.       Хосок чувствует, что что-то не так, и это заставляет всё тело напрячься. Тэхён никогда не смотрел на него так, словно боится, а Чон уверен, что видел именно страх в таких родных глазах, которые всегда смотрели на него только с любовью.       Он виду не подаст, что заметил что-то, но и с этой мыслью он уснуть не сможет, потому что Тэхён чего-то боится, но не говорит об этом, значит, это может быть как-то связано с ним.       Ким, закрыв дверь, облокачивается на раковину и в зеркало на своё отражение смотрит, успокоиться пытается, но тщетно.       Хосок его одним только видом к стене прибил, а теперь от прикосновений его дергается, как будто они больно сделать могут. Мысль о том, что Чон мог убить стольких людей, с каждым разом всё больше и больше расширяется, и Тэхён уже не может допустить то, чтобы как-то оправдать его.       Он убил десятки и будет ещё убивать.       Тэхён головой встряхивает и выходит из ванной, на кровать ложится. Он может быть уверен, что его Хосок не тронет, он обещал. Но быть равнодушным к другим смертям он не может.

***

      Хосок есть не идет, прислушивается к шуму воды за дверью и к всхлипам Тэхёна, умоляющего себя успокоиться.       Чон не стучит, не мешает, даёт ему время одному побыть, у самого сейчас ураган из органов, с которым совладать не может.       Он обещал ему, что защищать и любить будет, что ни одной капли пролитой слезы его не даст упасть напрасно, а сейчас, как верный пёс, его под дверьми ждет и не знает, что делать. Тэхён скрывает, значит, не доверяет ему больше, от этого рвать и метать хочется.       Где? В чём он провинился? Где не досмотрел?       Уже занеся руку, чтобы постучать, слышит, как в зале телефон звонит, а в ванной вода перестала шуметь.       Чон аккуратно выходит из комнаты, направляясь к телефону.       — Да?       — Через пару дней он будет здесь, ты будешь мне нужен, — Юнги выговаривает спокойно, но Хосок слышит нотки стали в голосе и даже хруст бокала в его руке.       — Буду, — коротко отвечает и, сбросив вызов, идёт в спальню.       — С кем разговаривал? — спрашивает Тэхён, лежа на боку, подмяв под себя одеяло.       — С Юнги, скоро важная встреча, и я должен быть там, — сняв футболку и залезая под одеяло, отвечает.       — Очень важная?       — Очень, — целует в нос. — С тобой точно всё хорошо? — прижимает ближе к себе.       — Точно, — утыкается носом в его грудь, вдыхая родной запах, — точно.

***

      — Тебе не обязательно быть там, ты же знаешь, — говорит Джин, ложась на кровать.       — Я хочу, — Чимин ложится сверху и целует его в подбородок, — он уже должен принять это.       Чимин сам не верит в то, что говорит. Он бы не смог, и он знает его характер — тот никогда не простит. Он его до сих пор любит, но жить с ним было слишком тяжело. Любить было тяжело.       Он любил, а Чимин пользовался его любовью, но Пак любит его до сих пор, сам это понимает, ибо каждый раз от этого имени в груди что-то сжимается и болит сильно.       Он знает, что не простит.       Но за то, что было, он его всю жизнь любить будет.