***
Юма уже вышел в сад и гремел чем-то в теплице. Неко лежала на плече Кагимото, немного сопя. Не было видно и слышно Коу. Кира беспокоилась. Ей почему-то очень хотелось, чтобы Муками поздравил её с тем, что она всё-таки жива, и каким бы странным не было осознание необходимости Коу в новой главе, Кагимото не хотела ему противиться. В конце концов, для вампира он был очень тёплым. — Пойдём собираться. — Неко подняла голову и протёрла глаза. — Если я сейчас не умоюсь, клянусь Богом — мои глаза слипнуться раз и навсегда. Кира хихикнула, взяла Такуго под руку и повела в ванную своего крыла. Называть его так казалось ей преступлением перед друзьями, наверняка искавшими всех их, но всё же теперь оно действительно могло так называться. В зеркале всё тоже было как-то по-новому: Кира как будто выспалась, полежала на солнце и отъелась — девушка из зеркала больше не пугала. И не только внешне. Кагимото не помнила, что увидела в том озере, но какое-то неясное послевкусие, оставшееся от свидания с тем светом, давало ей понять, что какая-то маленькая шестерёнка, одно единственное, но такое важное колёсико встало на место. Внутри всё работало так гармонично, как не работало с самого детства. А для этого ведь всего-навсего понадобилось умереть. — Это страшно? — Неко замерла с пастой в руке. — Ну, знаешь… умирать. Вопрос застал Киру врасплох. До этой секунды она даже не пыталась проанализировать этот момент. — Да нет. — Кагимото пожала плечами и сунула в рот зубную щётку. — Эфо нефоняфно. — постаралась как можно чётче выговорить она. Неко слегка улыбнулась и тут же немного поникла. — В чём дело? — Кира убрала щётку и настороженно посмотрела на Такуго, чьё без того побелевшее в ноль лицо казалось почти прозрачным на фоне волос. — Это так странно. — Она помедлила, глубоко вдохнула и продолжила: — Ты не почувствовала ничего, а я перепугалась до панички. Кира увидела, что Неко начало потряхивать. Кагимото обхватила ладонями её лицо и уткнулась своим лбом в лоб Такуго. — Солнце, ты должна понимать, что всё это прошло. Я знаю, что тебе страшно. И было страшно. И это нормально. — Кагимото вздохнула. — Но это позади… — А если дальше будет хуже? Если дальше кто-то умрёт насовсем?! — Такуго зарыдала, тихо-тихо, и у Киры сжалось сердце. — Никто не знает, что будет дальше. И сейчас это незнание для нас куда более реально, чем для кого-либо ещё. Но мы не должны позволить тому, что ещё не случилось, сломать нас уже сейчас. — Кира поцеловала Неко в лоб и крепко прижала к себе. Кира старалась дышать как можно незаметнее, но в конце концов не смогла сдержать глубокого вздоха. — Давай закончим тут и пойдём есть. Блинчики должны поднять тебе настроение. Неко закивала и улыбнулась. — Спасибо… — Угу. — Кира слегка улыбнулась в ответ.***
— Они больные… — было первым, что услышали Неко и Кира на входе в кухню. — В плане? — Кагимото усмехнулась и уселась за стол на кухне. — У них мука в холодильнике. — Лука вздохнула и с полускорбным видом перевернула три блинчика разом. — Не худшая их черта. — Знаешь ли, в Юме меня устраивает всё, кроме этой сраной муки и того, что он мудак, — обратилась Лука к Неко и тут же закрыла себе руками рот. Кира не смогла сдержать смеха — одно только залившееся краской лицо Ороку чего стоило. Кагимото наконец почувствовала себя как дома. Ей не хотелось думать ни о чём, кроме этого маленького островка близких ей людей, позволявших быть самой счастливой на планете Земля. — Кстати, готово. — Кира читала Луку, как открытую книгу, и видела, что подруге очень хотелось перевести тему. Но вот самой Кагимото хотелось блинов, и она решила, что об этом желании думать куда радостнее. — А мёд? — Мёд? — Ороку пожала плечами и с невозмутимым видом полезла в холодильник. Стоило ей поставить пиалу с мёдом на стол, как Неко, со вздохом, подытожила: — И правда больные. — Кто? — Кира заучила эту интонацию так, что могла бы узнать её из тысячи подобных ей протяжных интонаций — в комнату вошёл Райто. И нужно было признать, что сегодня он её этим даже порадовал. — Доброе утро, — хором сказали подруги. Кира немного подвинулась и позволила Райто приземлиться рядом. Тот по-хозяйски развалился на стуле, перегнулся через спинку и с типичной для себя улыбкой поинтересовался: — А мне? — По губе. — Лука насупилась и тут же расплылась в улыбке. — Сколько? — Много. Окупай свой чай, сучечка. — Он довольно облизал клыки и облокотился на стол, звякнув передними ножками стула. Кира переводила недоумевающий взгляд туда-сюда, пытаясь понять, что произошло только что между ними, а ещё пытаясь понять, почему ей хотелось обнять Райто. Он внезапно стал в её глазах таким знакомым и близким, и здесь уж точно вряд ли сыграла своё смерть. Сакамаки как будто превратился в одного из ближайших друзей без единой на то причины. Может, он был так похож на кого-то другого, а может, Кагимото просто медленно, но верно сходила с ума. — А когда ты приехал? — поинтересовалась Неко, пережёвывая блин. — Я не уезжал, сучечка, — протянул он. — И нет, не потому, что меня попросили Муками. Если бы попросили они, я бы исчез отсюда быстрее, чем когда-либо откуда-либо. — Подожди, что тогда ты?.. — Кира нахмурилась, чувствуя, что после его ответа вся беззаботность этого утра рассеется. — Сатана настоял. — Он заявил об этом таким будничным тоном, будто не проронил ни слова о дьяволе. — Между прочим, если бы вы двое не поссорились — меня бы не втянули. — Погоди, это просто из-за того, что ты вчера меня перенёс? — Лука часто заморгала и стала заламывать пальцы. — Не совсем. Шу тоже дёрнули сюда вчера ночью. Видимо, Сатане интересны все, кто общался с тобой или Кирой больше, — не знаю, — минуты? — Райто театрально взмахнул кистью в воздухе и хитро покосился на Кагимото. — Так что теперь мы, по его мнению, подружки. — Погоди-погоди, что за бред ты вообще несёшь? — Киру потряхивало. Она подскочила со стула, стукнула ладонями по столу и буквально нависла над Сакамаки. — Несу то, что мне удосужились рассказать, сучечка. — Райто улыбнулся и откусил кусок блинчика. Кира почувствовала, как по позвоночнику снизу до самой шеи пополз морозец. Почему-то она верила Райто, как маленький ребёнок верит в каждое слово мамы. Только эти слова не уберегали, а рушили даже иллюзорное счастье. Думать, что они здесь потому, что это просто странная случайность, было куда удобнее, чем медленно погружаться в то, что таких совпадений вообще не бывает. Критическое мышление Киры ударило её под дых. Ещё раз. И ещё. Ударило за то, что она позволила себе поверить в стечения обстоятельств, позволила себя запутать, затуманить себе мозги. По спине прошлась новая волна холода, на этот раз колючего и зудящего. Коу вошёл в комнату тихо, но взгляд его Кира почувствовала так, что не возникло ни единого сомнения — серьёзен не только Райто. — Всех просят собраться в гостиной. — Сердце пропустило глухой болезненный удар. Не было ни приветствия, ни радостного тона, присущего Муками, ни единой нотки в голосе, которая бы намекнула на что-то хорошее. Обернувшись, Кира поняла, что идёт она не в гостиную, а на сталинский расстрел: лицо Коу было таким мрачным, словно он готовился кого-то хоронить, и Кагимото боялась пропустить мысль о том, что гроб заказан для неё. Райто поднялся, сунул руки в карманы, переглянулся по очереди со всеми, кроме Коу, и, усмехнувшись, вскинул подбородок, после чего вышел из кухни. Кира проводила его взглядом, посмотрела на Луку и Неко так, будто это был последний шанс запомнить их лица. По крайней мере, запомнить такими, какие они есть сейчас. — Вас ждут. — Коу всё ещё был неприлично для самого себя серьёзен. Он протянул Кагимото руку, она посмотрела на него, прямо в глаза, решила, что разглядела там что-то, что станет опорой, и впилась в его ладонь, как в последний на планете якорь. Кире было страшно представить, что могло произойти с минуты на минуту. Но пока всё было не так безнадёжно. У неё была рука Коу, нагревшаяся от тепла её собственного тела, было две подруги за спиной, которые, — она точно знала, — были готовы за неё порвать, была жизнь, вчера отобранная с боем, было достаточно для того, чтобы не поддаться желанию убежать и спрятаться под одеяло от всего того, что резко решило потрепать ей без того истрёпанные нервы. Она держалась достойно. Хотя бы для новой себя должна была держаться достойно. В гостиной были уже все и все вели себя как-то не так, что-то выдавало в каждом из присутствующих напряжённость уровня высоковольтного оголённого провода. А ведь все они пугали Киру и без того. В центре комнаты, между диванчиком и креслами, стоял он. Называть его Кагимото не хотела даже мысленно, верить в его реальность — тем более, но стоило ей подумать о том, что каждый притягивает то, чего боится, как он обернулся. На неё почти в упор смотрел сам Сатана, и его взгляд был по-жуткому знакомым. Кире на секунду стало от этого так плохо, что она потеряла равновесие и прижалась к Коу так близко, как только могла. — Мне бы хотелось, чтобы вы сели. — И хоть это не походило на приказ, Коу тут же потянул Кагимото к свободному месту. Кира повернула голову, увидела, что Райто — храни его за это — потянул на себя Луку с Неко, и попыталась выдохнуть ком, застрявший где-то на уровне гортани. Не получилось, но, услышав хрип с её стороны, Коу прижал Кагимото плотнее к себе и сцепил их пальцы в замок. Он был сильным. Стало спокойнее. — Я прошу прощения за то, что случилось вчера. — Его голос гремел в гробовой, вязкой тишине комнаты, и каждое слово вдалбливалось в сознание так, как бьёт по ушам стук судейского молотка. — Я планировал этот визит не так. Взыграло… — он запнулся. Даже дьявол запнулся в этом чёртовом доме, — отцовское. «Какое взыграло?»