Начало в конце

      Множество людей, снующих туда-сюда. Полный разнообразных ларьков базар. Тут и там продавцы выкрикивали, зазывая покупателей. Большая площадь посередине которой стояло несколько столбов, на которых были размечены колёса, а на тех висели то башмачки, то угощения. Крепкие юноши пытались взобраться по столбу, но каждый раз терпели неудачу.       - А что они делают? - Рабастан заинтересованно, как и остальные, засмотрелся на столбы.       - Эта игра называется Взятие городка. Столб обливают водой, чтобы тот замёрз. Тот, кто хочет испытать себя - платит один рубль и пытается взобраться, чтобы добыть что-нибудь из того, что висит.       - Но зачем им это? - Белла прижала к губам веер, сощурившись.       - У всех свои причины. Кто-то хочет себя проверить, кто-то испытать удачу, а кто даме сердца понравиться. Вот, например, Петя, которого мы видели на печи. Он раза три вскарабкивался и таки достал Ульяне красные сапожки. Те, правда ей были маловаты, но её так тронуло то, что из-за неё Петя полез своими руками доставать, что она сразу согласилась с ним встречаться. - После сказанного Марья повернулась к друзьям.       - Сейчас домой заедем, разместитесь в комнатах, а после я познакомлю вас с остальными. Они в обед будут ждать нас на горке. - Марья кивнула, подтверждая свои слова, после чего снова отвернулась.       Ехали они относительно не долго. Небольшие и наоборот - дома из дерева или глины проносились мимо. Небольшие дворики, собаки у ворот и коты на воротах. Вскоре они выехали из посёлка, направившись к другой кромке леса, где виднелся двухэтажный деревянный дом. Резные окна, разукрашенные вручную, стоящий рядом хлев и колодец.       - Только вы не воспринимайте нашего домового за слугу. - Предупредила Марья, когда они почти подъехали к избе. - Домовые наши - это как маленькие божества, хранящие уют и очаг дома - они наша семья. Это не домовики ваши. - Девушка остановила лошадей и спрыгнула с саней вслед за Макнейром. Осмотрев компанию, она подбадривающе им улыбнулась и направилась в избу.       Отчего-то неясное волнение ощутил каждый прибывший. Первыми за Драгановой пошли взрослые, после и девушки, замыкали шествие Рудольфус и Люциус.       - Нафаня, Лёня, я дома, принимайте гостей. - Негромко сказала девушка. Коридор, в который они вошли был хоть и просторным, но не для такой компании. После слов, сказанных ею половицы заскрипели, словно изба вздохнула.       Марволо с интересом осмотрелся, подмечая, что в каждом сантиметре этого дома, даже при входе, уже ощущалась живая магия, тогда как в поместье тех же Малфоев магия была лишь в комнате с родовым камнем да на барьере. Лёгким движением руки он вытащил из-за пазухи Нагайну, которую всегда брал с собой. Разммеры змеи увеличились до реальных и так с довольством подползла к ребятёнку, что на балу ей понравился. Абрахас же впервые чувствовал нечто подобное. Когда он принимал бразды правления, становясь новым лордом своего рода, он пропускал через себя вековую магию, что копилась в родовом камне, но здесь же всё было иначе. Магия тёплым покрывалом стелилась повсюду, словно обнимала всё окружающее. Из тёмного угла дома сверкнули ядовито-зелёные глаза.       - Лёня не пугай гостей. - Марья улыбнулась, смотря в угол, после чего стряхнула с сапог снег, побив обувь друг о друга и присела на пуфик.       - Мир вашему дому. - Приложив руку к сердцу и опустив её, высказал Люциус. Дверь за ним закрылась, а самих гостей обдало теплом, словно ласковая рука прошлась по ним, стряхивая холод и снег на пол. Драганова подняла голову, встречаясь взглядом с Люциусом, после чего улыбнулась ему. Малфой учил культуру этой страны. Не так хорошо, как хотелось бы, но пытался вникнуть во всё. И приветствия он учил особенно усердно.

***

      Изба, как и особняки в Англии, была увеличена изнутри магией. А потому, после дневных и вечерних гуляний, после сытного ужина, сидя в большой гостиной и осоловело смотря на горящий в камине огонь юноши и девушки лениво вели беседу. В другом углу гостиной Марволо засыпал Настасью вопросами, Абрахас обсуждал с Ильёй новый проект, а Бажена, только вошедшая в комнату села у камина на кресло-качалку, достав из корзинки, стоящей рядом, вязание.       Марья вылезла из-под бока Розье и присела у ног матери, на мягкую подушку, рядом с Нагайной, достав из корзинки вышивку. Женщина легонько отталкивалась от пола, легка покачиваясь в кресле и начала тихо мычать. Мерный треск дров в очаге, приглушенный свет, глубокий женский голос и тонкий девичий, создающие гармонию. Ax, ты ноченька, ночка темная, Ночь безлунная, да беззвездная. Не пройти той ноченькой никуда, Не видать тропиночки, ни следа.       Илья поднял ладонь, останавливая собеседника, и сам замолчал. Мужчина подпёр кулаком подбородок, уперев локоть в подлокотник кресла. Голова его была повёрнута в сторону жены и дочери. Казалось, он весь обратился только на них. Настасья тоже замолчала, Марволо, сидящий спиной к молодёжи - повернулся к ним. Вздрогнул маг, когда и Настасья голос подала, подпевая девушкам. Не пройти той ноченькой никуда, Не видать тропиночки, ни следа. Ты не стой напрасно за оградою. Не приду, тебя не порадую, Ни словечка доброго не скажу, Возле печки ноченьку просижу.       Мягко вибрировал воздух, вверх взметнулось в камине пламя, плавно колыхаясь. Мягко скрипели половицы, словно шагал кто по комнате. И так тепло стало, уютно и хорошо, что невольно улыбка расползалась на губах. Пальцы ловко вдевали нитку в ткань, и казалось в каждом движении, в каждой ноте пропетой её чудесным голосом было больше магии, чем во всей его жизни. Люциус подпёр подбородок кулаком, положив тот на подоконник дивана. Он и не знал, как удивительно походил на Илью. Взгляд Марьи поднялся на юношу. Увидав, что тот смотрит на неё, она сразу опустила взгляд на свою работу и щёки её вспыхнули от смущения. Сердце забилось так быстро то ли от взгляда, то ли от строк, что она спела после. От того ли, что метет метелица, От того ли, что мне не верится, Что навек останешься ты со мной, Назовешь меня молодой женой.. Что навек останешься ты со мной, Назовешь меня молодой женой..       Бажена не смогла сдержать улыбки, замечая поведение дочери. Магдалена положила голову на плечо Нарциссы, что время от времени утирала выступающие слёзы платком. Макнейр с блаженством откинулся на спинку кресла, прикрыв веки. Белла прижалась к боку Рабастана, сжимая ладонь Рудольфуса в своей, и тихо заснула. Рудольфус взглянул на уснувшего брата и невесту, и сам прикрыл веки.       Ладонь прижалась к сердцу. Том впервые ощущал нечто подобное. Было и тепло и грустно и трепетно. Нагайна приподняла голову и переложила её на колени Драгановой. Мария ласково погладила её и вернулась к своему занятию. Марволо подумал, что был бы рад, если бы и у него была семья...да? Наверное. Он не знал, как же это будет, но хотелось так же.       Когда песня закончилась, Нафаня, появившись впервые на глаза гостей, аккуратно левитировал уснувших в их комнаты.       - И ты, молодая хозяюшка, отправляйся спать. Завтра день полный игр будет. - Старичок со светлой бородой, в валенках, пятнистых штанах и вышитой рубашке - отнял из рук Марьи вышивку, положив в корзину. Он был вдвое меньше тех домовых, которых привыкли видеть волшебники Англии, но более значим.       - Хорошо, Нафаня. - Покорно согласилась Марья и, пожелав всем спокойной ночи - направилась в свою комнату.       - Люциус. - Позвал сына Абрахас, и тот сразу встал, направившись к главе своего рода. - Есть разговор...

***

Зимние каникулы и вправду были чудесными. Волшебными. Ночью, когда они с компанией ходили колядовать они видели пролетающих по небу ведьм на метлах, одну на черте. Их принимали в гости, одаривали подарками и веселили. Придя домой каждый расскажет, как же хорошо там жить. И родители увидят, что дети их изменились, и изменятся в ответ.