No one else will touch you.

Они просидели ещё часов до шести, после чего Исак уже начал собираться домой. Чего, конечно же, не хотелось. Снова видеть пьяные лица и слышать оскорбления в свой адрес, терпеть побои отца и мерзкий взгляд матери. Исак ужасно устал от этого за шестнадцать лет, что лучше бы уж жил на улице, чем с такими «родителями». — Приятно было познакомиться, Эвен. Мне уже пора, — с грустинкой сказал мальчик и встал из-за стола. — Но сейчас темно. «Мне не привыкать» — пронеслось мимолётно у подростка, но тот ответил лишь, что справится. — Давай я тебя отвезу, — привстал вслед за тем и легко улыбнулся. — Нет-нет! Я сам! — Страшно представить, что будет, если родители узнают, что тот вовсе был не в школе, хоть занятия отменили, а непонятно с кем, и что это за тип вообще. Нет, жизнью Исака они не интересовались. Хорошей жизнью. А когда дело могло дойти до «он поступил плохо и его нужно наказать», то здесь да. Без вопросов. Один раз Исак пришёл ближе к ночи. За что ему и досталось. Вальтерсен до сих пор вспоминает тот день с крупной дрожью, которая прошибает всё тело и каждую клетку. Исак пытается идти как можно тише, но старые скрипучие полы просто не позволяют этого сделать. Остаётся надеяться лишь на крепкий сон. Тело пробивает током, больно ударяя в сердце, заставляя его стучать слишком часто и громко. Руки судорожно начинают трястись, так и не взявшись за потрёпанную ручку двери. Слишком часто он думает об удаче. Тебя засекли, мальчик. — Где ты шлялся, блять?! — Всё тот же ужасный голос с противным запахом изо рта обволакивает мальчика с ног до головы. Сейчас ему достанется. — Я гу-гу-гулял. Поворачивается и видит красное то ли от злости, то ли от алкоголя, жирное, с щетиной лицо, которые не вызывает никаких чувств, кроме как отвращения. — Гу-гу-гу-гулял, — противно передразнивает беднягу, приближаясь к зажмурившемуся. Ему обидно до боли в сердце, лёгких, костях, мать твою. Не должны родители так обращаться со своим чадом. Если уж родил, то будь добр воспитывать, как нужно. А если тебе хочется лишь залить в глотку горючего, то нужно было, как говорится, думать головой, а не головкой. «Отец» замахивается и резко ударяет мальчика по щеке, тот вскрикивает и сразу же хватается за место удара, которое уже горит огнём. Но, кажется, он на этом не собирается заканчивать. — Ты время видел?! Тебе всего шестнадцать, ты шляешься, где попало! — С каких это пор вас инт-инт-ересует моя ж-ж-жизнь?! — Кричит, вытирая слезы, и смотрит пьянице прямо в глаза. Чтобы тот почувствовал стыд. Одумался! Нельзя так бить собственного сына! Нельзя! Но разве ему что-то вразумишь? Его мозги уже полностью вытекли вместе с алкоголем и… кхм… другой жидкостью. — Ты ещё будешь мне грубить?! Да как ты смеешь?! Мужчина замахнулся посильнее и ударил кулаком мальчишке в нос, и что есть силы толкнул в комнату. Плюнул напоследок и практически падающим ходом поплелся, куда ему нужно. А мальчик так и остался лежать, согнутый от невыносимой боли, с текущей кровью из носа, которая капала на дешёвенькие доски. Вот что-что, а комната Исака была всегда в порядке. В отличие от таких родителей. Его местечко должно быть уютным и прекрасным, несмотря на атмосферу в семье. Исак чувствовал всё: прожигающую его ненависть и обиду за такую судьбу. Боль от резкого удара. От всего. Всё он чувствовал. И ведь никому не нужен. Некому пожаловаться и выговориться. Ненужный. — Исак? Исак, ты меня слышишь? — Эвен потряс мальчика за худенькие плечи и взволнованно попытался заглянуть в глаза. Вальтерсен дёрнулся, отогнав страшные мысли, и уставился на нового знакомого. — Я ска-с-с-кажу где ос-ос-оста-остановить. — Хорошо, — тот улыбнулся мягко-мягко. Так, как никто ещё не улыбался подростку. И знаете, это было искренне.       

***

В машине Эвена пахло просто прекрасно. И даже если этот аромат не был знаком мальчику, ему всё равно было приятно. В динамике тихо играла спокойная мелодия, при который каждый человек бы расслабился, но не Исак. По мере приближения к дому мальчик начинал нервничать сильнее. Кусал губы, то и дело выглядывал в окно и коротко вздыхал, почесывая лоб. И, видимо, бесследно это не прошло. — Ты в порядке? — Заворачивая на очередную улицу, спросил Эвен. — Да. Всё х-х-хорошо, — встряхивает головой, а потом быстро указывается в окно со словами: «Вот. Останови вот здесь». — Ты живешь здесь? — Ответа не последовало. Мальчик быстро открыл дверь машины и, бросив напоследок «спасибо», убежал. Найшейм передернул плечами и развернулся. Странный малец.