***
Мягкая, пушистая трава щекотала ноги, из-за чего Исак шел, чуть посмеиваясь. Теплый ветер ласкал лицо, а вместе с ним и пшеничные волосы. Голубое светлое небо с большими белыми облаками разных форм. Вот собачка, вертолет, а это вообще утёнок. Подросток смотрел на небо и заливался красивым звонким смехом. Таким, которым он, казалось, не смеялся уже лет десять, а то и больше. До чего же было приятно находиться в этом месте. Тихое пение птиц, жужжание насекомых и благоухание цветов повсюду. Рай, ты ли это? Подросток, ничуть не забеспокоившись, как и откуда он здесь проявился, побежал, подставляя руки и лицо ветру. Он улыбался яркому, но ничуть не палящему солнцу и смеялся ещё больше. Ему было до безумия хорошо. Кажется, впервые так хорошо за шестнадцать лет. Исак прошёлся по мягкой траве и вдруг остановился. Его уши отчётливо услышали знакомый голос. — Исак? Как ты оказался здесь? Что случилось? Магнус. Белая рубашка с расстегнутой первой пуговицей, шелковистые волосы, разлетающиеся на теплом ветру, и светлые-светлые глаза, наполненные такой радостью, которая были при жизни. До болезни. — Магнус? Магнус! Подросток кинулся к другу с объятиями. Как только тела соприкоснулись, Исака окутала огромная радость и счастье от кончиков пальцев. Теплое, покалывающее чувство радости растекалось по всему телу, и оторваться от друга было просто невозможно. — А тебе не рано? Исак, рано! — Рано что? Ты о чем? — Ты не мог умереть так рано! Для тебя здесь есть другой срок. — Но… То есть. Это место для… — Да. Здесь что-то вроде рая. И я не знаю, как и почему ты оказался здесь. Но поверь. Тебе рано. Даже слишком. — Но я не хочу покидать тебя! Ты нужен мне, Магнус. Ты мой самый близкий друг! Прошу тебя! Вальтерсен всхлипнул и жалостливо посмотрел на друга. — Не глупи! Это место для умерших. А ты живой, и будешь жить ещё долго! Я тоже ужасно скучаю по тебе, и мне не хватает тебя. А теперь, Исак, тебя ждут ТАМ. Он щёлкнул пальцами, а перед глазами Вальтерсена все начало растворятся, как в тумане. Он только и успел протянуть руки вперёд и крикнуть отчаянное: «нет».***
— Не знаю, как он мог не почувствовать болезнь. Он должен кашлять так, что лёгкие чуть ли не выворачиваются. Отдышка. Туберкулёз — очень опасное дело. А такой… Не знаю, какие шансы выжить у мальчишки. Хотя сейчас медицина на высшем уровне. Вы только не паникуйте. Доктор размышлял о случившемся, а потом медленно подошёл к Исаку, который все также лежал неподвижно. Лицо его снова приобретало розоватый оттенок, а дыхание стало равномерным. — Одного понять не могу. Откуда он мог заразиться? В семье кто-то болен туберкулёзом? Эвен перевел взгляд с лежащего Исака на доктора и пожал плечами. Знать он никак не мог. Он ничего не знал о семье Вальтерсена. Действительно. Ничего. Найшейм большими шагами настиг мальчика и присел возле него. Такой таинственный и скрытый малый. Что-то непонятное содержится в этих не совсем повзрослевших чертах. Какая-то тайна и некая сила, которая таится внутри и никак не может вырваться наружу. Либо ждёт того самого нужного момента, а пока, видимо, решает, что мальчик вполне может справиться сам.