красный — смерть — белый — жизнь
И какого черта это значит? Вода прибыла еще на полфута и скрыла Динову голову. — О нет, нет, нет. — Сэм метнулся влево и приподнял голову брата, стараясь держать ее максимально высоко над плещущейся вонючей водой. Было жутко неудобно — приходилось изо всех сил болтать ногами, руки были заняты Дином и футляром. Все порезы саднили, и только богу было известно, какая инфекция в них попала и когда Сэм от нее подохнет. Хотя если он не пошевелится, подохнет он — и не только он — значительно быстрее, буквально через пять минут. Черт! Сэм попытался открыть футляр — он был не пуст, что-то внутри глухо ударялось о стенки, — но, естественно, не поддался: похоже, часы выполняли функцию кодового замка. Сэм еще раз взглянул на карточку. Она была единственной подсказкой, а значит, в ней и крылся код. — Все не то, чем кажется, — пробормотал он. — Минус, а не тире, не буквы, а цифры. Ну давай же, зараза! — Сэм неловко нажимал на кнопки крохотного калькулятора — на дисплее вместо часов мигнуло «-11» [6]. Сэм потянул крышку футляра, которая легко сдвинулась, и в воду выпал запакованный одноразовый шприц. Сэм поймал его и поднес к глазам — на упаковке ничего не было, кроме марки производителя и инструкции по применению. Дин дернулся и забился в судорогах, переворачивая столик. Пространство за прозрачной стеной куба осветилось красным. Женщина со спокойным голосом вновь заговорила. — Время смерти — тринадцать часов двадцать три минуты. Отсчет. Тридцать. Двадцать девять. Двадцать восемь. Двадцать семь… — Заткнись! — крикнул Сэм, ловя трясущегося брата и прижимая его к стене, чтобы хоть как-то удержать на поверхности воды. Скрюченные Диновы руки уткнулись Сэму в грудь. Молочная жидкость в браслете на левом запястье пошла мелкими пузырьками. Сэм скользнул по нему взглядом. — Черт возьми, белый — это жизнь. — Пятнадцать. Четырнадцать. Тринадцать… Сэм зубами разорвал упаковку шприца, ими же стянул защитный колпачок с иглы, а потом проткнул ей верхнюю часть браслета, оказавшуюся то ли из резины, то ли хрен знает из чего, и вобрал полный цилиндр противоядия. Сэм надеялся, что это противоядие. Он воткнул иглу Дину в шею, надавил на поршень, и они вдвоем ушли под воду, заливающуюся в нос и набивающуюся в глотку ржавой трубной шелухой. __________ [6] Суть загадки состоит в том, чтобы заменить количество букв в словах на цифры и провести простейшее математическое действие. В слове «красный» («red») три буквы, в слове «смерть» («death») — пять, в «белый» («white») — пять, в «жизнь» («life») — четыре, отсюда получаем 3 — 5 — 5 — 4 = -11.Куб
20 ноября 2018 г. в 15:07
Удар о воду был сродни удару о бетон — так же жестко, и так же больно. Дин ушел на глубину и выпустил Сэма, который, слава богу, активно заработал ногами и вынырнул. Дин выплыл следом, отплевываясь от теплой воды с противным металлическим привкусом. Какие-то мелкие частицы — песок? — скрипели на зубах. Он сделал несколько гребков, схватил журнальный столик, который рухнул вместе с ними и плавал вверх ножками неподалеку, и подволок его к брату.
— Держись за него, — велел Дин, Сэм послушно взялся за столешницу и улегся на нее грудью — сил, правда, не осталось, все истратил на то, чтобы вернуться на поверхность и не отключиться. Столик под его весом погрузился под воду на пару дюймов, но не утонул. Дин удовлетворенно кивнул. — Достану фонарик. Я быстро, — сказал он и нырнул. Сэм вздохнул и огляделся.
Они были в кубе, сраном аквариуме с тремя матовыми гранями и одной прозрачной, за которой тоже ничего нельзя было рассмотреть: помещение, если, конечно, оно там было, таилось в темноте. Сэм видел только свое размытое отражение. Раскрытые створки пола, висящие над головой, неожиданно пришли в движение и сомкнулись, затворы задвинулись с тем же механическим лязгом, превращая пол в потолок. Сэм нахмурился: теперь они были заперты окончательно.
Дин возник слева и неловко скользнул по нему лучом фонарика, ослепив. Сэм отшатнулся, едва не перевернув столик.
— Черт, прости, — запыхавшись, проговорил Дин, подплыв ближе и протянув ему фонарик. — Посвети-ка. — Он кивнул на прозрачную стенку, одним гребком оказал с ней рядом и ударился в нее плечом, а потом еще раз, и еще. — Прочная. Сука!
— Что внизу? — спросил Сэм, стараясь держать фонарик ровно и не смотреть на разбитый братов затылок. Запекшаяся кровь размокла от теплой воды, и рана казалась свежей, только что нанесенной.
Дин помедлил с ответом, будто прикидывая, стоит ли рассказывать, и вновь ударился о стенку.
— Десять футов примерно. И там труба по центру. Вода прибывает, Сэмми. Чувствуешь? Мы сдохнем, если не разобьем стекло.
— И все?
— А тебе мало? — раздраженно бросил Дин, отплыв в сторону и изучая стыки стенок. Идеальные. Вот же херня!
— В смысле никаких подсказок?
— Никаких.
Спокойный женский голос прервал их разговор, эхом раздавшись в кубе. Дин оглянулся. Сэм задрал голову — звук шел откуда-то сверху, по крайней мере, так казалось.
— Точное время — тринадцать часов шесть минут, — сообщил голос. — Время смерти — тринадцать часов двадцать три минуты. Инъекция.
— Какого?.. — прошипел Дин, ощущая, как в правое запястье вонзается игла — много игл, на самом деле — и красная жидкость исчезает из браслета, вкачиваясь в него. Рука занемела, а за ней и все тело, и Дин пошел вниз, даже не успев вскликнуть.
— Твою мать, — выругался Сэм, стараясь не паниковать, и соскользнул со столика в темную воду вслед за братом. Фонарик высветил мутную взвесь и Дина, достигшего дна, которое было усыпано непонятными неровными пластинками. Подхватывая неподъемное тело брата, Сэм понял, что пластинки — не что иное, как куски ржавчины, и они с открытыми ранами плавают в этой ржавой мути. Чудесно. Просто великолепно.
Вытолкнуть Дина наверх стало почти невыполнимой задачей. Его тело одеревенело и не слушалось. Он был парализован. Пальцы и руки конвульсивно скрючились, а голова неестественно откинулась назад. Сэм греб одной рукой, как ему показалось, очень медленно. Он не знал, сколько прошло времени и жив ли еще Дин, которого он тащил за пояс джинсов, потому больше не за что было его схватить. Сэм сам почти захлебнулся. Грязная вода затекла в нос и горло, садня и раздражая слизистые. Вынырнув, Сэм сделал жадный вдох, от которого у него разорвались легкие, и закашлялся, но продолжил тянуть Дина за собой. Столик прибился к одной из стенок и слабо ударялся об нее ребром столешницы. Сэм с трудом уложил на него брата, слепо надеясь, что столик так же не пойдет ко дну. Столик качнулся и погрузился под воду, но Дина удержал — ржавая муть плескалась у самых губ. Сэм быстро приложил пальцы к братовой шее — артерия бешено билась, будто сердце гналось за кем-то. Но это было лучше, чем ничего.
Сэм вобрал воздуха в грудь и нырнул обратно: надо было заткнуть трубу или хотя бы замедлить приток воды — ножки столика уже почти упирались в потолок. Как и сказал Дин, труба располагалась точно по центру нижней грани куба, возвышаясь на фут. Проплывая над ней, Сэм ощутил сильный водный напор, бьющий вертикально вверх. Железная шелуха, скользящая в потоке, ударилась ему в живот. Сэм осветил трубу фонариком и схватился за ее край, чтобы приблизиться, но он раскрошился в пальцах. Кусок отломился и лег на дно. Сэм хотел уже всплыть, чтобы глотнуть воздуха, но краем глаза заметил нечто странное — в трубе что-то было. Сэм сделал над собой усилие, подплыл ближе, уклоняясь от бешеного потока воды, и засунул руку в трубу. Пальцы коснулись чего-то осклизлого — деревянная шкатулка, размером с пенал, была обмотана цепочкой и зацеплена за крючок внутри трубы. Вытащить ее не составило труда. Сэм покрепче сжал ее в ладони и двинулся обратно, вверх, желая лишь одного — воздуха.
Когда он показался на поверхности, до потолка оставалось чуть больше двух футов пространства. Скрюченные руки Дина почти скребли доски. На губах выступила розоватая пена, которую смывала вода, и пенные ошметки плавали вокруг. Сэм подгреб к брату, следя за тем, чтобы его голову не захлестнула поднимающаяся вода, и открыл крышку шкатулки. Внутри лежали ламинированная визитка и целлофановый пакет с непрозрачным пластиковым футляром, к которому были прикреплены старые часы с калькулятором. Сэм навел луч фонарика на циферблат — тринадцать часов шестнадцать минут. Круто, у него семь минут в запасе, чтобы разрулить это дерьмо.
На визитке не обнаружилось имен — лишь четыре слова.