Прах и пепел

      — На базаре только о Даларане и болтают, — поделилась Лана, внимательно следя за поджаривающимся куском хлеба. — Что там на самом деле произошло?       — Я откуда знаю, — сварливо отозвался Харис.       — Ты же рыцарь крови.       За ее спиной раздалось негромкое постукивание приборов о тарелку. Наставник завтракал по обыкновению плотно. Она не хотела нагружаться перед площадкой.       — Что произошло… Город разрушен, архимаг убит. Командование склоняется к тому, что случилось это уже несколько месяцев как. Разведка донесла о какой-то коалиции магов с Янтарной Мельницы… В Лордероне слишком много нежити, чтобы утверждать что-то наверняка.       — Рыцарей крови не пошлют туда?       — Это проблемы людей, — жестко ответил Харис. — Снимай уже. Сейчас опять сожжешь.       Лана послушно вытряхнула тост со сковороды в тарелку и погасила очаг. На хлеб положила тонкую пластинку сыра. Добавить к этому горсть орехов и половинку яблока — вот и весь завтрак.       Прошел еще месяц, близились зимние праздники. Они не обсуждали тот утренний инцидент, словно его не было. Саму дверь Лана тоже вскоре выбросила из головы, поскольку подниматься наверх ей практически не приходилось, а проблем хватало и так. Она так и не нашла взаимопонимания с сокурсниками, предупредительность Селени вязла на зубах, улыбки Аннориона казались издевательскими, а Маэдвеля — не казались. Лана писала об этом Флайран длинные письма, потом сжигала их, считая слишком глупыми. Слишком жалкими.       — А когда я пойду с тобой на Тропу?       — Мала еще.       — Я твой оруженосец, а не рекрут, — обиделась Лана.       — Носить свой меч я пока и сам в состоянии. Зачем ты мне там? Чтобы каждый раз дергаться, не откусили ли тебе голову?       — Неужели на Тропе посреди города так опасно?       — Мы сейчас ходим не туда. К Восточному святилищу — там призраки, с которыми следопытам не справиться.       — А почему тогда стража не пускает даже на верхний променад?       — Потому что нечего гражданским там делать. И хватит уже болтать. Доедай и иди, надевай доспехи. Я проверю.       Проверил он действительно так строго, как не проверял ни разу. Чуть ли не ощупал каждый ремень, попробовал обхват высокого пластинчатого ворота, осмотрел шлем и перчатки. Доспех был новым. В этот раз не кожанка с железными нашивками, а настоящая сталь. Грудь и спину прикрывали цельные пластины, под ними — подогнанная кольчуга чуть выше середины бедра. Ножны с мечом теперь крепились к поясу, а на щите с крылом феникса был дополнительный ремень, позволявший носить его за спиной без чехла.       — Не давит, не болтается, двигаешься свободно?       — Хватит обращаться со мной, как с маленьким ребенком… Я не в первый раз облачаюсь.       Сказать по правде, чувствовала себя Лана в этой броне не очень комфортно. Но последний месяц она носила ее по вечерам каждый день, чтобы привыкнуть к весу, и в ней же занималась у колоды.       — Мне плевать. Мне не плевать, что вы сегодня будете лупить друг друга боевым оружием, — Харис нахлобучил на нее шлем — широкий обруч с неподвижно закрепленным забралом и чуть выдающимися вперед боковыми щитками, защищающий, по сути, только от случайного удара лицо и шею. Но зато легкий и не мешающий обзору.       Как только наставник удостоверился, что соскользнувший клинок упрется на безопасном расстоянии, Лана стащила шлем с головы и закрепила на поясе.       — Помни, где ты открыта. И береги уши. Идем.       На тренировочной площадке царило заметное оживление. Многие из рекрутов брали в руки боевой меч далеко не впервые, но все равно предстоящие спарринги щекотали им нервы. Даже учитывая тот факт, что, как и на вступительном, все оружие специально тупилось. Ителис внимательно проверил каждого.       — Поможешь приглядеть за этой мелюзгой, раз уж ты здесь?       — Я здесь смотрю, что творит мой оруженосец. Так что остальные — постольку поскольку.       — Просто следи, чтобы они не покалечили друг друга. Как раз выйдет две пятерки… А где Селени? — пересчитав своих бойцов, громко спросил Ителис.       — У него что-то случилось дома, — ответил Аннорион. Они дружили.       — Ладно, разбивайтесь на пары. Кто останется — к Тэссории и Дессамин, будете меняться.       Девушки надули губки, а Лана невесело усмехнулась. Было вполне предсказуемо, кто окажется у них третьим. Сегодня даже жребий тянуть не нужно.       Но тут она словно почувствовала чужой взгляд. И, обернувшись, увидела Маэдвеля. Он стоял в окружении ближайший друзей, односложно отвечал что-то, а смотрел на нее. Заметив ответный взгляд, Маэдвель предвкушающе ухмыльнулся и пошел к ней. Лана нахмурилась. И двинулась навстречу.       — Эй.       Она чуть не врезалась в вынырнувшего откуда-то сбоку Эльтару. Тот глянул сверху вниз и широко улыбнулся.       — Встанешь со мной?       — Эль, — раздался из-за его спины ленивый голос Маэдвеля. — Сегодня я ее танцую.       Эллане, которая уже собиралась решительно отклонить неожиданное предложение, кровь бросилась в лицо.       — А не пойти бы тебе в пекло, Мэд? — выпалила она прежде, чем подумала.       — Что такое, крошка, ты меня боишься?       — Было бы чего, — процедила Лана.       — Ты просто не умеешь обращаться с девушками, Мэд, — добродушно сказал Эльтару. — Попроси у Ирна пару уроков.       Маэдвель недовольно фыркнул и отправился искать себе другую жертву. Лана с Эльтару отошли, занимая свободное место на площадке.       — Имей в виду, я не Селени, — предупредил он.       — Я безмерно этому рада, — с вызовом ответила Лана, надевая шлем.       Ителис велел им начать как обычно, чтобы размяться и привыкнуть к клинкам — боевые были заметно легче тренировочных. Эльтару атаковал по знаку инструктора, без всяких галантных приглашений. Лана едва успела отскочить, отведя удар вверх. У ее противника был бастард, как у Аннориона на испытании. Но, если судить по комплекции, сил хватило бы и на двуручник. Прямой удар в щит оставит ее без щита и без руки. Не самая радужная перспектива, несмотря на то, что когда-то Эллана сказала Харису. Поэтому приходилось отводить, парировать и уклоняться. Как достать его, учитывая разницу в дистанции боя, Лана вообще не понимала. Но зато неожиданно почувствовала давно забытое ощущение — азарт.       Они покружили по площадке, так и не сумев обезоружить друг друга, пока инструктор не посчитал это достаточным.       — Хорошо. Теперь попробуем на касание, — Ителис окинул мрачным взглядом обернувшиеся к нему пары. — Напоминаю: любые колющие удары запрещены, удары в голову и шею запрещены. Кого замечу — отправлю драить казармы неделю без магии. За тобой, Маэдвель, буду следить особенно. И очень надеюсь, что предыдущие занятия не прошли для вас даром и вы в состоянии контролировать собственную руку.       Эллана перевела взгляд на Эльтару и задумчиво крутанула меч вокруг кисти — вышло легко. Добраться до противника будет не так легко, но все-таки это не то что пытаться выбить у него бастард или повалить на землю. Здесь у нее даже есть преимущество — щит.       — Начнем с трех касаний, — объявил инструктор. — На позицию. Бой!       К резкому рывку она уже была готова. Щит сломал угол удара и, пригнувшись, Лана проскочила под мечом. Острие ее одноручника вспороло воздух, не дотянувшись до цели. Эльтару справился с инерцией и сделал возвратное движение, но его можно было принять даже на прямой блок. Он не стал пытаться продавить, отскочил сам, разрывая дистанцию. Некоторое время они кружили. Глядя Эльтару в глаза, Лана заметила, как меняется его лицо во время боя — серьезное и сосредоточенное, ни тени улыбки. Никакой снисходительности. Ей это польстило. Воодушевившись, она подняла щит к плечу и, вложив вес всего тела, протаранила напрямую. И достала. Видимо, опешив от такой наглости, Эльтару отбросил ее назад только после того, как кончик меча чиркнул по его нагруднику, порвав накидку. Он кинулся в ответную атаку, но в этот раз она не стала уходить, попытавшись только смягчить удар заведомо обреченным блоком и достать снова.       Оба получили по касанию.       Эльтару раздраженно сдул с лица выбившуюся из хвоста прядь. Лана обходила его по кругу. Он теперь должен стать осторожнее — резерв исчерпан, следующая ошибка станет последней. Но вместо этого Эльтару атаковал — и с таким пылом, что не осталось места даже мыслям об ответе. Лана ушла в оборону. Она отступала, блокируя щитом и мечом — удары сыпались такой силы, что ей наверняка бы выбило локоть даже без особой техники.       И столь же резко — он встал. Вспыхнула на миг паническая мысль, что сейчас она налетит на другую пару, которую он увидел. Но Эльтару только отвел для размаха меч, чтобы в следующий миг сделать мощный выпад по диагонали снизу. Лана подняла щит на рефлексе, лишь в момент столкновения осознав — не достал бы. Основная сила удара пришлась на ее меч. Клинок чуть не вырвало из рук, щит увело высоко вверх, ее саму развернуло. Она удержалась и сделала шаг обратно, восстанавливая равновесие, а Эльтару уже заканчивал полный оборот вокруг себя, одновременно сокращая дистанцию почти вплотную. Лезвие противно чиркнуло по опускающемуся щиту. «Попадет», — поняла Лана за доли секунды до удара и попыталась упасть на спину, оттолкнувшись опорной ногой.       Но он достал.       Бок продрало такой болью, что искры посыпались. Ее развернуло в полете, и она все-таки упала — не на спину, на четвереньки. В момент встречи с землей в глазах снова полыхнуло красным. Лана закашлялась и попыталась повернуться, потому что сейчас должен был последовать последний удар.       Эльтару стоял над ней с опущенным мечом, и на его лице был испуг.       Она подавилась, снова кашлянула. Рот наполнился кисловатым привкусом железа, по подбородку потекло что-то теплое.       — Инструктор!       — Стоп бой! — почти одновременно грянул голос Хариса.       Лану схватили за плечи и приподняли, развернув лицом к небу. Она машинально попыталась вытереть лицо ребром ладони.       — Не дергайся, — прошипел Харис. Вторая его рука прижалась ей к боку. Обожгло. — Лекаря!       — Марш за жрецом, живо, — Ителис пихнул кого-то из рекрутов.       В горле снова запершило. Лана сдержанно кашлянула и сглотнула. Кисло. Горячо. Харис подтянул ее ближе к себе. Жар от его ладони глушил дергающую боль. Он смотрел ей в глаза. Очень сосредоточенно.       — Осторожно дыши.       Она едва заметно кивнула. Горло больше не заливало, но в легкие втекал жар. Теперь больно было от него. Лана сжала челюсти. Если сейчас она даст слабину, эти стервятники будут ржать неделю.       Очень медленно текли минуты. Вокруг шептались. Шикнул Ителис, наводя порядок. Рубашка промокла и противно липла к телу.       — Что здесь происходит, инструктор Ителис? — раздался новый голос. Женский. Какое-то шевеление. Харис даже глаз не отвел. Лана смотрела на него. — Вольно.       — Ранение. Птенцы первый раз боевое взяли. Я послал за жрецом.       — Жрец должен быть здесь.       — Моя ошибка. Прошу простить, миледи.       Тень перекрыла солнце. Женщина опустилась на колено рядом. Рыжая. Жесткое, какое-то сухое лицо. Накидка с фениксом.       — Глубоко?       — Легкое задело. Прошу простить, что не встаю, миледи, — Харис скривил губы в подобии улыбки и, наконец, перевел взгляд. Она спокойно кивнула и протянула руку.       — Отпускай.       Он отдернулся, будто получил отдачей. Резко стало холодно. В горле забулькало. Лана попыталась это сдержать, сжала рукоять меча — так и не выпущенного. А потом на нее снизошло тепло. Тело словно обволокло прогретым шелком, воздух снова превратился в парное молоко. Она с облегчением выдохнула, закрыла глаза — и все-таки зашлась кашлем. Вывернулась из рук наставника лицом в траву, чтобы сплюнуть наполнившую рот жидкость.       Женщина встала первой. Лану на ноги поднял Харис.       — Благодарю, миледи.       Лана повторила за ним запоздалый приветственный салют, с досадой отметив, что щитовая рука дрожит. Правая — тоже. Чтобы вложить меч в ножны, понадобилось приличное усилие. Она стащила перчатку с руки и все-таки отерла подбородок. Красное.       — Это дочка Салтерила?       — Так точно. Младшая, миледи.       — Ты хорошо ее вымуштровал.       — Я ее такой взял.       Лана чувствовала себя все более глупо. На нее все смотрели. Говорили так, будто ее здесь нет. И рука наставника, крепко обнимающая за талию…       — Я могу сама стоять, — прошипела Лана едва слышно.       — Интересная девочка, — сказала женщина и отошла к сопровождавшим ее двум рыцарям. — Ителис, впредь будь предусмотрительнее. Ордену нужны здоровые бойцы, а Кель’Таласу — живые дети.       — Больше не повторится, миледи.       — Продолжайте.       К площадке уже спешил опоздавший жрец, с ним был Аннорион. Трое посвященных рыцарей двинулись дальше, один из них помедлил, обернувшись.       — А я помню эту девочку. Она была у меня на вступительном, — вдруг сказал он и недоверчиво хмыкнул. — Как это я ее проглядел…       — Проглядел, — ядовито выплюнул Харис и потянул Лану прочь с площадки.

***

      Он взял свободную лошадь, и, хотя ехать было недалеко, Лана этому порадовалась. Ей тяжело далось даже просто уйти, опираясь на чужой локоть, с гордо расправленными плечами. Мир немного плыл, словно не хватало воздуха, ноги подкашивались.       Притащив ее домой, Харис помог разоблачиться и погнал в ванну.       — Я сама справлюсь! — попыталась возмутиться Лана.       — Хватит выпендриваться. Мне не надо, чтобы ты поскользнулась и свернула себе там шею, когда голова закружится. Это уже не лечится.       Лана с громким сопением принялась расстегивать рубашку, повернувшись к нему спиной. Вся левая сторона пропиталась кровью почти до подмышки. Даже удивительно, что столько вытекло, ведь Харис держал ее как-то. Хотя, признаться, Лана до сих пор не могла уложить в голове, что ее вообще ранили.       — Стесняться надо не того, что я тебя голой увижу, а что удар пропустила. Глупейший. Подставилась, словно щит вчера взяла. Хорошо, что Ителис этого позора не видел… — выговаривал ей наставник, стирая влажной губкой пот и следы крови. Лана прикрывала рукой грудь и молчала, поджимая губы, но прекрасно понимала, что он прав.       Харис бросил губку в ванну, а ей на плечи — сухое полотенце, и перекрыл воду.       — У тебя же есть смена? — он подобрал окровавленную рубашку. — Это проще выбросить. Стеганку отнесу починить.       — Есть, все в порядке, — пробубнила она, кутаясь в полотенце.       — Иди отдыхай. Два идиота…       Перед уходом Харис принес ей в комнату хлеба с толстым куском ветчины и нацедил полстакана красного вина.       — Как лекарство, — он оставил распечатанную бутылку рядом на столике. — Вернусь через пару часов. До этого чтоб никакой кипучей деятельности. И вообще сиди тут и никуда не выходи.       — Это типа домашний арест? За что?       — Это типа лежать и спать, — передразнил Харис. — Перед этим поесть. Все.       Он вышел, и через некоторое время Лана услышала шорох гравия под копытами орденской лошади, а потом — удаляющиеся цоканье по плиточной мостовой. И на дом опустилась тишина, разбавленная лишь птичьим чириканьем в саду за окном.       Лана поела. Вино выпила без энтузиазма и доливать не стала. Попыталась поспать. Но мысли упорно возвращались к сегодняшней тренировке. Она раз за разом прокручивала ситуацию, придумывая, как должна была поступить. В первую очередь, не подставлять щит, конечно…       Сон все не шел. Лана покрутилась на заправленной постели, посозерцала потолок. Повернулась на бок. Лежащие кучкой под креслом доспехи ей не понравились. Тогда она сползла с кровати и принялась собирать их на установленный Харисом манекен. С пристяжными пластинами было просто, а вот нагрудник показался ей невозможно тяжелым. Лана недовольно уселась с ним на полу и нашла прореху в кольчужном полотне, недоверчиво провела пальцами по разбитым звеньям. Это какой силы должен был быть удар… До сих пор не верилось.       Она бросила нагрудник под манекеном, рассудив, что все равно надо будет нести его к броннику на починку. Подошла к зеркалу и приподняла свежую рубаху. Бок выглядел гладким. Лана даже ладонью по нему поводила, пытаясь отыскать след от ранения, но не нашла. Приблизилась к зеркалу лицом, отыскивая шрам на щеке. Его тоже могло не быть — этой тонкой отметины, давно превратившейся в едва заметную на светлой коже линию. Но его можно было нащупать. Это почему-то успокоило.       Громкий стук в окно застал ее врасплох. От неожиданности Лана вздрогнула и резко обернулась на звук. Голова закружилась. Она схватилась за зеркало — счастью, то устояло. Стук повторился, чуть тише и неуверенней. Лана подумала, кому вообще пришло в голову обходить дом с торца и стучаться к ней. За алыми стеклами маячила остроухая фигура с неразборчивыми чертами. Сосредоточившись, Лана отпустила рожок рамы и шагнула к подоконнику.       — Эльтару? — удивилась она, открыв одну из створок.       Он с готовностью приподнял корзинку, из которой выглядывали спелые бока гранатов и крупная виноградная гроздь.       — Я пришел извиняться. Впустишь меня?       — Э… Конечно… — Лана только и успела, что подхватить сунутую ей в руки корзину. Повело. Она поспешно отставила подарок, вцепившись в крученую ручку. Эльтару, подтянувшись, влез в окно. — Осторожно!..       Он задел коленом так и лежащую со дня переезда окарину. Инструмент закрутился на выпуклом боку в сторону края. Лана дернулась к нему — Эльтару успел раньше, их пальцы столкнулись.       — Ух ты, играешь?       Она смущенно убрала руку и тяжело оперлась о подоконник.       — Нет. Это подарок друга.       Эльтару рассеянно поднес глиняную флейту к губам и выдул несколько нот.       — Ой… Твой рыцарь не дома?       — Нет…       — Хорошо. А то, мне показалось, он был очень зол на меня.       Лана изобразила кислую улыбку.       — Он сказал, что мы оба… сработали не очень умно.       — Ну… — Эльтару, словно извиняясь, пожал плечом. — Вообще — да.       И рассмеялся. Эллана неуверенно подхватила этот заразительный смех и почувствовала, как между ними тает неловкость. Эльтару умолк и сыграл короткую незамысловатую мелодию, потом резким движением отложил от себя окарину, будто она жгла ему пальцы.       — Так можно я пройду?       — Я же сказала, — Лана сделала широкий жест рукой и отошла к кровати. — Извини, голова немного кружится. Если хочешь, бери вино. Только придется сходить за вторым стаканом.       — Спасибо. Ты вообще хорошо держишься для того, из кого вылилась пара пинт крови.       — Не преувеличивай.       — Ты не видела, какая лужа осталась в траве? — Эльтару картинно округлил глаза, потом деловито огляделся. Не найдя ничего более подходящего, он ногой придвинул пуфик и водрузил корзину на него, а потом подтащил поближе кресло. — Тут довольно аскетично.       — Я медленно обрастаю вещами.       Эльтару вынул из-под широкого рукава маленький кинжал. Он был уже без доспеха, даже без рекрутской накидки — в свободной белой рубахе с небрежно распущенными на вороте завязками.       — Ителис что, решил сразу свернуть тренировку?       — Нет. Это Дессе стало дурно от всего этого, а я вызвался проводить ее в казарму и решил, что можно не возвращаться.       — Как они вообще прошли отбор, — вырвалось у Ланы. Она тут же покраснела, но Эльтару даже не нахмурился. Он ловким движением взрезал один из гранатов и, разломив его на четвертинки, протянул ей одну.       — Они с Тэсс единственные владели силой Света еще до вступления. Правда, это жреческая магия, но все равно. И, в любом случае, — они проходили не у Баки. Проходить у Баки было самоубийством. Он пропустил от силы пятерых с потока, — Эльтару облизнул лезвие и посмотрел на нее с любопытством.       — Я не знала, — тихо сказала Лана, догадавшись, что Баки — это тот рыцарь, что вспомнил ее на площадке. — Я не знала даже, что будет второй поток. Когда он не взял меня, я просто психанула и уехала.       — Ну, ничего, бывает. Главное, что потом все сложилось удачно? Где ты вообще нашла своего рыцаря?       — В Транквиллионе.       Брови Эльтару поползли вверх.       — Мне казалось, вилла Салтерил несколько севернее…       — Тебе не казалось. Я отправилась в приграничье, чтобы вступить там в добровольное городское ополчение.       — Ты точно дочка лорда?       Лана хмуро на него посмотрела.       — Вот поэтому я не люблю, когда знают мое родовое имя.       — Ладно, понял. Вообще, ты хорошо дерешься.       — Для девчонки.       — Просто хорошо, — Эльтару обезоруживающе улыбнулся. — А Мэд просто ублюдок.       Лана опешила от этого неожиданного откровения.       — Мне казалось, ты неплохо с ним общаешься.       — Как и со всеми остальными? — Эльтару усмехнулся и снял белую пленочку с гранатовых зерен на своей четвертинке. —  Лордам Санфейвер часто приходится крутиться рядом с венценосными особами: моя семья владеет лучшими садами в Кель’Таласе, мы поставляем фрукты даже для королевского двора. Так что искусству дипломатии меня как наследника учили с детства. Я знаю, что с такими как Мэд удобнее не ссориться. Но это не значит, что он мне нравится. Честно говоря, терпеть не могу самонадеянных засранцев.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Потому что ты точно не станешь ему об этом рассказывать.       Лана помолчала. Конечно, он был прав.       — Но теперь ты с ним всяко поссоришься, — заметила она.       — Да и плевать уже. Он бы тебя покалечил. Нарочно, — Эльтару замялся и посмотрел смущенно. — Я это случайно сделал, правда. Не рассчитал силу.       — Да ерунда, — она хмыкнула, принявшись выбирать зернышки по одному. — Мы же учимся. Это был хороший спарринг.       — Ты как будто вообще не испугалась.       — Я вообще не поняла, что происходит, пока Харис не сказал про легкое. Да и знаешь… — Лана задумалась на секунду. — Когда с тобой уже что-то произошло, бояться нет времени. Оно потом накатывает, но потом — вроде как уже поздно. Вот разве что… — она вспомнила банши в деревне Золотистой Дымки и замолчала. — Разве что, когда у тебя есть время понять, что сейчас что-то произойдет, а тебе нечего этому противопоставить. Тогда, пожалуй, можно испугаться.       На лицо ее собеседника вернулся живой интерес.       — В Призрачных Землях страшно?       Лана кивнула.       — Вурдалаки прямо по улицам шастают?       — Ну, нет, — она невольно рассмеялась. — При мне они вообще всего раз в город полезли, а так только по Тропе бродят. В Призрачных есть твари похуже вурдалаков.       И Лана рассказала, как они ходили на побережье за мурлоками и как возвращались обратно. И про банши, про которую даже наставнику не сказала. И про зиккурат. Она не стала говорить только про то, как Харис провел ее с амулетом-усилителем.       — Это круто, — совершенно серьезно произнес Эльтару, когда она закончила. — А теперь еще можешь рассказывать, что тебя исцелила сама Лиадрин.       — Сама… В смысле… Что?! — Лана поперхнулась. — Это была она?!       — Кому бы еще Язва Харис отдавал честь и говорил «миледи», — развеселился Эльтару.       — Любой женщине соответствующего ранга и положения, юноша.       Оба подскочили. Без подбитых рыцарских сапог Харис становился совершенно бесшумным. За разговорами они даже не услышали, как провернулся ключ в замке.       — Я приносил свои искренние извинения, — затараторил Эльтару, делая незаметный шажок в сторону открытого окна. — Уверяю, я не хотел ничего дурного, все произошедшее — трагическая случайность, клянусь, это больше не повторится…       — Я понял. Сила есть — ума не надо, — проворчал Харис и подошел к пуфу, отрезая Эльтару пути к побегу. — Вы хоть помыть догадались эти извинения?       — Я же не шкурку грызу, — Лана плюхнулась обратно на кровать.       — С тобой я давно все понял, — вздохнул наставник, забирая корзинку. — Санфейвер?       — Я, — кивнул тот. — Эльтару.       — На обед останешься, герой-любовник?       — Я не…       — Стейки.       — Останусь.       — Сидите, — Харис махнул рукой. — Я позову.       — Что это было? — прошептал Эльтару, стоило двери закрыться.       — Язва Харис в домашней среде обитания, — ответила Лана тоже шепотом и прыснула в кулак.       Эльтару остался не только на обед, но и до самого ужина, спохватившись, только когда небо в приоткрытом окне начало рыжеть, а Харис — задумчиво смотреть на оставшиеся продукты.       — Мне пора возвращаться. Может, драить казармы придется на денек меньше. До завтра?       — Завтра я ее никуда не выпущу.       — Я имел в виду, что зайду. Можно же? Я привезу из дома клубники.