Прах и пепел

      Наверное, стоило пережить эту зиму — слякотную, холодную, с редким колючим снегом и промозглым ветром, — чтобы увидеть новое, будто умытое, солнце. После серых зимних месяцев свет казался особенно чистым, словно хрустальным. Столица утопала в аромате роз, а улочки в тихих районах с частными домиками были усыпаны лепестками цветущих яблонь. Волшебные метлы вчистую проигрывали бой разносящему их ветру. А ветер пах весной.       Лана толкнула входную дверь и на секунду замерла в коридоре, прислушиваясь. Звуки кипучей деятельности доносились из кухни.       — Минут через двадцать будет готово, — сообщил Харис, не оборачиваясь от очага, будто спиной почувствовал возникшую в дверях ученицу. — Если совсем голодная, можешь стащить грудку из салата, я не вижу.       — У рекрутов сегодня было занятие с инструктором Циссой, — сказала Лана.       Харис накрыл крышкой булькающую похлебку и повернулся, вытирая руки о фартук.       — И что ты от меня хочешь?       Лана качнулась с пятки на носок и обратно, клацнув подкованными каблуками.       — Покажи, как создавать печати.       Наставник фыркнул и сложил пальцами знак — так быстро, что она не успела разобрать движение. Вспыхнуло. Откуда-то сверху посыпались золотые искры. Задрав голову, Лана увидела мерцающий символ Защиты. И вместе с едва заметным сиянием, опускающимся от печати волнами, на нее снизошло умиротворение.       Харис поискал глазами вокруг и взял задвинутую подальше между мисок и мешочков со специями чашку. Лана, вскрикнув от неожиданности, закрылась рукой, когда посудина полетела прямо ей в лицо. Удара не последовало. Отскочив где-то на подлете, чашка вдребезги разбилась об пол.       — Ну, так-то зачем? — с досадой протянула Лана, опуская руку. — Кинул бы яблоком…       — Она все равно надколотой была. Давно хотел выбросить.       — А мне убирать, — буркнула Лана и отправилась к кладовке.       Когда она вернулась с метлой, печать над головой уже погасла, рассыпавшись последними хлопьями Света и оставив под сердцем тянущее чувство тоски. Которое, впрочем, надолго не задержалось.       — Научи меня, — попросила Лана, запуская домашнего уборщика.       — Ты давно научилась лезвие держать? — сварливо напомнил Харис.       — Научилась же.       — Секунд десять. Ну-ка, возьми в руки щит.       Лана послушалась. Харис, бдительно поглядывая на подрагивающую крышку, махнул рукой.       — Наполняй.       Она на секунду замешкалась. До сих пор они практиковали усиление только с мечом. Тут же и форма была другая, и точка касания смещена, и вектор не вектор, а целый пучок… По кромке щита пробежала искра и пропала.       — Освоишь защитную модель — поговорим о дистанционной. А потом я подумаю насчет печатей. Инструктор Цисса сказала, когда она планирует обучать рекрутов их созданию?       — Будущей осенью… — пробормотала Лана, поникнув.       — Куда ты вечно так несешься? — покачал головой Харис.       — Вы это освоили меньше, чем за полгода, — вспыхнула она.       — Нас не нужно было учить владению оружием, боевым формациям и тактике. А кого нужно было — те разрабатывали эти печати и модели. Вы же пока — желторотые птенцы и в том, и в другом. Не хватайся сразу за сложное. Ты в любом случае не отстанешь от остальных.       Лана угрюмо обняла щит и повернулась, чтобы уходить. В животе урчало, а в кухне соблазнительно пахло жареным луком и моллюсками.       — А у Ордена есть своя библиотека? — вдруг пришло ей в голову.       — Есть, — Харис тяжело вздохнул, хорошо зная ее упрямство. — Но достать тебе пропуск будет сложно.       — Ладно, — кивнула Лана с решительным видом. — Даже если нет, я все равно найду способ научиться раньше этих засранцев.       — Сколько носов сегодня разбила, грозная воительница? — хмыкнул ее наставник.       — Ни одного.       — День зря прошел.       Лана показала ему язык и все же улыбнулась, прежде чем выскользнуть из кухни.       Приходить на занятия Циссы Розы Рассвета постепенно вошло у нее в привычку. Лана смотрела издали, облюбовав себе место на каменной изгороди, увитой дикими магорозами. Смотрела жадно — как вспыхивают золотые лучи, озаряя клинки и доспехи.       У Циссы был принципиально иной подход, чем у Ителиса и Хариса. Она разделила своих учеников группами, как-то соотнеся их способности по ей одной ведомому принципу. У них были разные задания — вплоть до того, что одна группа могла просто сидеть и наблюдать за упражнениями другой. Эльтару рассказывал, что они больше учились друг у друга — инструктор лишь объясняла принцип. Цисса много говорила и чертила в воздухе, с головой выдавая в себе бывшего мага-ментора. И когда Лане надоедало это все не понимать, она просто спрыгивала с изгороди по другую сторону и отрабатывала серию за серией, пока на площадке не начинало снова происходить что-нибудь интересное. Потом, на основной тренировке, Эльтару охотно делился впечатлениями и приемами, и Лана несла обретенное знание наставнику с требованием на пальцах разложить, как это работает.       — Смотри, я это наконец-то освоил, — шепнул Эльтару, лучась энтузиазмом. — Отойди чуть-чуть!       Он сделал свой любимый выпад с разворотом, закружившись по инерции меча. Лана чуть не проморгала рождение вспышки где-то у самой гарды. Солнечный всплеск брызнул искрами, закручивающимися вслед движению Эльтару. Они выглядели красиво и опасно — как тонкие до прозрачности серпы, разлетевшиеся во все стороны. Лана на всякий случай закрылась, но ее светлый барьер, тоже выстраданный не за один вечер, в сравнении с эффектной атакой Эльтару совсем потерялся, практический неотличимый от блика на полированной бронзе щита.       — Санфейвер! — настиг их сердитый оклик Ителиса. — Сколько раз повторять, что комбинировать вам еще рано? Вы меч-то не всегда можете удержать, чтобы не сломать напарнику кости!       — Старый зануда… — пробормотал Эльтару, поморщившись.       — Что ты сказал?       Эльтару вытянулся по струнке перед подошедшим инструктором.       — Я сказал, что осознал свою ошибку, впредь постараюсь не повторять, слушать внимательно и служить во славу Кель’Таласа! — браво отрапортовал он, откровенно перегнув с последним. Лана сжала зубы, чтобы удержать смех. Кто-то не удержал. Ителис уставился на Эльтару, раздраженно приподняв верхнюю губу, как ощерившийся кот. Прекрасно понимал, что юнец перед ним врет, причем врет очевидно для всех присутствующих. Ланино воображение легко дополнило немую паузу щелканьем шестеренок, с которым, должно быть, крутились у Ителиса мысли о наказании: убирать в казарме следующие два… три… четыре дня?       — Он сказал, что наш инструктор старый зануда, — объявила она во всеуслышание. Эльтару удивленно вскинул брови. Взгляд Ителиса переметнулся. Шестеренки споткнулись и завертелись быстрее, домотав, наверное, до недели. Лана хмыкнула, подумав об этом, и добавила: — И я с ним полностью согласна.       Напряжение над тренировочной площадкой почти ощутимо затрещало.       — А обосновать свое мнение ты готова? — медленно произнес Ителис, справившись с собой.       — Готова, — спокойно кивнула Лана. — Ладно, что рекрутов пытаются уберечь от всего, хотя меня наставник не ограничивает в стремлении чему-то научиться. Но даже наказания за ослушание отличаются друг от друга только количеством дней уборки, — она посмотрела инструктору в глаза и скрестила на удачу пальцы под скобой щита. — И ничему не учат, кроме как не попадаться.       Эльтару завел меч плашмя за голову и положил на лезвие вторую руку.       — Ну, и сколько дней мне в этот раз драить пол в казармах? — равнодушно спросил он.       Другие рекруты с интересом ожидали развязки. Лана, внимательно следившая за лицом инструктора, заметила, как он украдкой скосил на них глаза.       — А какое наказание тебе дал бы наставник за оскорбление рыцаря? — наконец, спросил Ителис.       — Круг по городу в полной выкладке, — пожала плечами Лана.       — Два круга, — решил инструктор. — Обоим. Марш!       Лана и Эльтару синхронно убрали оружие и рванули с площадки, пока он не передумал. Только под увитой зеленью аркой, ведущей к проходу от внутреннего двора на улицу, они, не сговариваясь, оглянулись через плечо, и, убедившись, что Ителис не смотрит, торжествующе стукнулись наручами.       — Блестящая провокация, — похвалил Эльтару, когда они миновали глухую стену резиденции Ордена и выбрались на площадь Странников.       — Учусь у тебя, — усмехнулась Лана.       — Чему б хорошему, — рассмеялся он.       — Побереги дыхание. Два круга — это тяжеловато.       — Да ладно. Он спросит, максимум, до второго поста.       — Предлагаешь сбежать?       Эльтару хулигански улыбнулся. Лана на секунду задумалась — все же совесть диктовала ей честно отрабатывать наказание, раз заслужила. Но тут на глаза ей попалась реальная возможность примирить совесть и свои желания.       — Харис!       Наставник застыл на крыльце штаба рыцарей и обернулся.       — Что еще у вас случилось? — дождавшись, пока они подбегут, спросил он.       — Нас наказали, — призналась Лана без тени раскаяния. — Можно мы сбежим куда-нибудь в тихое место и пофехтуем вместо бега?       — За что наказали? — Харис скрестил руки на груди.       — За то, что я назвал Ителиса занудой, а Лана сказала, что ее наставник лучше, — не моргнув глазом, выдал Эльтару. Она поперхнулась воздухом и почувствовала, как вспыхнули уши.       — Лис, — покачал головой Харис. — И ведь, что очевидно, не врет. — Он перевел взгляд с Эльтару на свою краснеющую ученицу. — Тебе — можно. Санфейвер не в моей юрисдикции.       — Я скажу, что посвященный рыцарь разрешил — без уточнения, кому, — сверкнул зубами Эльтару.       — Не поубивайте друг друга, — Харис махнул им рукой и крикнул уже вдогонку: — И чтобы я не забирал вас потом у стражников!       Через пятнадцать минут они были в гавани. Чтобы подстраховаться, Эльтару выбрал не оживленную улицу, ведущую к новому порту в обход площади Солнца, а кривые переулки с другой стороны от королевского дворца. Он знал Луносвет как свои пять пальцев. В тени высокого кипариса Эльтару дернул Лану за локоть и увлек туда, где, ей думалось, был тупик, а на деле оказался узкий зазор между дворцовой стеной и зданием городского архива. Они друг за другом пробежали по змеящемуся проходу, в котором двое разошлись бы разве что впритирку и бочком, и оказались в тишине среди покинутых домов близ уничтоженного нежитью бульвара. Выходы на него, как и окна и двери стоящих к нему вплотную зданий, были заложены, чтобы неспокойные мертвецы не выбрались на улицы города. Здесь двое беглецов сбавили ход и пошли шагом, чтобы не привлекать внимание стражников на верхнем променаде. Вскоре они уперлись в сплошной завал, но Эльтару уверенно потянул в пустой дверной проем уцелевшего дома, и через второй этаж они выбрались на гору битого камня, откуда смогли, наконец, спуститься к морю.       Пляж в самом деле был унылым. Крошечный огрызок между руинами порта и новой верфью встретил их серым песком, густо занесенным водорослями по линии прилива. По правую руку тянулся обрыв почти в полтора их роста, подточенный волнами до твердых пород, а над ним — крепостная стена, ограждавшая Луносвет с моря. И если не заходить далеко, это место выглядело очень уединенным. После откровений в ночь зимнего солнцестояния Лана вполне могла понять, почему Эльтару иногда сбегал сюда.       Раскидав подальше клубки сухих водорослей, в которых можно было по неосторожности запутаться, следующие полчаса они самозабвенно звенели оружием, поднимая тучи песка и пытаясь пробить оборону друг друга. В отсутствие рядом наставников оба невольно осторожничали, но все же спарринг получился что надо. Запыхавшись, Лана и Эльтару уселись рядом прямо у линии прибоя, так что набегающие волны чуть-чуть не доставали их сапог, а освежающие брызги летели на разгоряченные лица. Лана с удовольствием окунулась бы, но останавливало присутствие друга, да и море пока еще было слишком холодным.       — Покажешь еще раз ту бурю Света? — спросила она.       — Буря Света? Неплохое название. Давай попозже.       Лана согласно кивнула и перевела взгляд на белеющие вдалеке камни мола, с удовольствием вдыхая прохладный просоленный воздух. Запах моря прочно ассоциировался у нее с Солнечным Парусом, и это вдруг показалось очень… острым. Лана с легким недоумением вспомнила, что точно так же сидела на побережье мертвых мурлоков, но мысли о родных местах тревожили ее куда меньше, чем подаренная Харисом побрякушка. Тогда это было еще слишком близким. А теперь, с удивлением поняла она, прошло почти полгода. Почти полгода Лана не гоняла крылобега в Солнечный Парус. Полгода не видела отца, не злилась на его бесконечные вечеринки, не обнимала сестру. Полгода, как она второй раз уехала из дома, — и почти год, как человеческий принц, ведущий за собой войско нежити, перевернул ее мир, окрасив память кель’дорай кровью.       — О чем задумалась?       — О том, сколько всего случилось за год… — пробормотала Лана рассеянно. — А ведь прошлой весной никто даже не мог с уверенностью сказать, что мы доживем до этой.       — А ты слышала, что наместник объявил день падения Луносвета ежегодным трауром?       — Да, королевский герольд зачитывал указ на Базарной площади.       — Я хотел спросить… — Эльтару замялся. — То есть, пригласить тебя. Мы решили собраться всем курсом где-нибудь в этот день. Не важно, кто как к кому относится, это трагедия, которая объединяет всех нас. Не отказывайся, пожалуйста. Пусть ты не прошла вступительное испытание, но ты тоже станешь рыцарем крови. Мы вместе будем защищать Кель’Талас, поэтому…       — Хорошо.       — Хорошо?       — Можно и без такой проникновенной речи, — улыбнулась Лана. — Я приду.       Эльтару облегченно вздохнул и поднялся на ноги.       — Ты хотела бурю Света? Вот, смотри!       Он отскочил и крутанулся вокруг себя — золотистые лезвия полетели во все стороны. Лана подняла щит ближе к лицу, но до нее не достало: хлестнув по песку, лучи укрощенного Света подобно пружине свернулись обратно, будто Эльтару снова впитал их.       — Как ты это делаешь?       — Я не знаю, оно само возвращается.       Они обсуждали это не раз. Лана знала, что Эльтару в принципе ощущает Свет совсем иначе. Не было этого обжигающего комка в груди — его заполняло от пяток до макушки, словно напитывая мощью урагана, делало стремительным и сильным, но высвободить эту силу он никогда в полной мере не мог. У Ланы же, наоборот, все так и норовило вырваться, разбрызгаться, взорваться. Когда она, занимаясь наполнением клинка, постепенно стала концентрировать больше, Свет вместо усиления лезвия сжег тюль на окне. Ей потребовалось много времени, чтобы научиться держать своенравную силу в форме и отпускать ее контролируемо. После этого световой щит Лана заранее восприняла непосильной для себя задачей, но, вероятно, сказались тренировки — новой техникой она овладела куда быстрее.       — Покажи ты.       — Тебе не будет интересно.       — Мне все интересно, — возразил Эльтару.       Лана скептически скривилась, но все же сосредоточилась, вызывая малую толику Света в груди, и пустила его по руке. Щит вспыхнул. Сейчас это казалось даже легче, чем с мечом. Может быть, потому что рука была левая, ближе к сердцу.       — Это усиление или атакующие чары? — Эльтару действительно смотрел заинтересованно.       — Должно быть усилением...       Он осторожно протянул к барьеру пальцы и отдернул.       — Горячее, демон побери!       — Как ярость, — улыбнулась Лана и осторожно выпустила Свет в песок.       Они еще немного подрались на мечах без магии, побродили, отдыхая, по берегу в поисках красивых ракушек, потом опомнились, что тренировка уже должна заканчиваться, а им еще делать вид, что добегают круг. Хотя Эллану от этого, можно сказать, официально освободили.       — Иди, наверное, домой, — решил Эльтару. — Мне одному лучше получается прикидываться. Скажу, что Дыхание Света переназначил твое наказание. Ителис погорит и перестанет.       — Ладно, как хочешь, — пожала плечами Лана. — Только не пытайся бежать слишком быстро — выдохнешься еще на середине.       — Я срежу, — фыркнул Эльтару. — Кстати. Насчет моего приглашения.       — М?       — Я специально решил позвать заранее. Просто помню, что вещами ты обрастаешь медленно, а тут, в общем-то, торжественный случай…       — Повседневная одежда не пойдет, — угадала она его мысль. — Я тебя поняла.       Эльтару улыбнулся. Лана страдальчески закатила глаза.       Придется озадачиваться платьем.