Прах и пепел

      В зале было сумрачно из-за обилия синих занавесей, плохо пропускающих свет. Вместо живой музыки — зачарованные инструменты: духовые и скрипка. Они негромко наигрывали минорную мелодию, создавая ненавязчивый фон к шелестящим вокруг разговорам. Помимо рекрутов Лана, смутившись, отметила присутствие нескольких посвященных рыцарей из числа знакомых — Цисса и Ителис, например, были здесь.       — Инструкторы? — шепнула она Эльтару. — Серьезно?       — Орден выкупил зал. Но не волнуйся, старики сюда не придут.       Она рассеянно кивнула, все еще глядя на двух рыцарей, неслышно беседующих о чем-то с высокими бокалами в руках. Струящееся платье на инструкторе магической подготовки смотрелось непривычно, но, пожалуй, естественней, чем доспехи, в которых она появлялась на площадке.       — Начинать стоит с легкого, — Эльтару отвлек ее, сунув под нос бокал. — Надеюсь, ты догадалась перекусить?       Лана уклончиво пожала плечом, но ему подтверждения и не требовалось. Слегка сжав пальцы ее свободной руки, Эльтару устремился между занавесями к одной из знакомых компаний.       — Вечное солнце направляет нас.       Троица ответила им кивками. Ирнмар и Селени вежливо улыбнулись, скользнув по Лане любопытными взглядами — насколько это позволяли приличия. Аннорион только приветственно дернул головой и отвернулся.       — Первый за пролитую кровь? — Эльтару приподнял бокал.       — Первый мы уже пили, — покачал головой Селени с притворным укором. — Вы припозднились.       — Вы не знаете, через что мне пришлось пройти.       — Через что-то… хм. Приятное? — Ирнмар кивнул на подпорченную прическу однокурсника.       — Если ты считаешь приятным, когда тебя сначала гоняют по двору палкой, а потом окатывают ледяной водой, — пожаловался Эльтару. — Язва Харис развлекает гостей весьма оригинально.       Ребята сдержанно рассмеялись.       — За пролитую кровь, — он все же поднял тост.       — Пусть она не будет напрасной, — ответили Селени и Ирнмар почти хором.       — Мы отомстим, — бросил молчавший до сих пор Аннорион с каким-то особенным ожесточением и, не дожидаясь остальных, опрокинул свой бокал.       — Справедливость восторжествует, — добавила Лана и тоже пригубила.       Эльтару ополовинил свой бокал и кивнул троице, очевидно чувствуя себя лишним в их компании. Они с Элланой двинулись дальше по залу в поисках свободного места. Впрочем, гостей в таверне было не так уж много, так что вскоре они приземлились на мягкий уголок за круглым столиком.       — Есть расческа? — поставив бокал, Эльтару провел ладонью по волосам и, махнув рукой, развязал ленту.       — Держи, — Лана нашла для него маленький костяной гребень, немного покопавшись в шелковом мешочке, висящем на запястье. Самое большое неудобство в этих красивых платьях — полное отсутствие карманов. А поясная сумка не к каждому пойдет. Точно не к этому. — Оставь распущенными.       Пока Эльтару пытался пригладить непослушные лохмы, она от нечего делать тянула вино. В ярком фруктовом букете особенно ощущалась спелая малина. Вино было сладким и как-то совершенно не соответствовало собравшему их поводу. Слишком легкомысленное.       — Рион совсем угрюмый, — заметила Лана. — Это из-за… сегодня?       — У Сильверфлеймов погибли оба родителя, — Эльтару знал все и обо всех. — Но это не из-за них. Он ходит угрюмый с того дня, как ты сломала Мэду нос. И чем дальше, тем злее становится.       — Почему?       — Потому что кого единственного поставили с девочкой на вступительном? — почти что пропел он и закатил глаза, словно эта песня ему изрядно надоела. — А еще эта девочка дала Маэдвелю по роже, а он не может.       Лана вспыхнула и уткнулась взглядом в бокал.       — Да ясно же, что он просто не ждал, что я ударю…       — Не бери в голову, — Эльтару вернул гребень и посмотрел на нее серьезно. — На самом деле, Рион тоже та еще птица. Он не дурак был показать свое превосходство в спаррингах, если партнер оказывался менее опытным. А Сильверфлейма, между прочим, фехтовать учили с детства. Но теперь он уперся в Мэда, которого тоже учили, причем явно пожестче. Риона бесят его насмешки, бесит, что он не может его победить, а еще ему никак не дается Свет — и это тоже его наверняка бесит. Ему здорово подрезали крылья, так что ничего удивительного, что он ходит угрюмый.       Лана не нашлась, что ответить. Эльтару почти не рассказывал о взаимоотношениях в Ордене, им было о чем поговорить помимо сплетен. К счастью, от необходимости как-то комментировать это ее избавила поставленная на столик между ними бутылка.       — Я принес дань яблочному лорду. Можно присоединиться?       — С данью — можно, — великодушно разрешил Эльтару.       Подошедший придвинул еще одно кресло. Аэнвиль. С этим юношей Лана, помнится, один раз фехтовала, но как это было — уже забыла. Стало быть, посредственно. Больше ничего она вспомнить не смогла, но вежливую улыбку изобразила.       — Познакомь нас… — Аэнвиль повернул к ней голову и осекся.       — Позволь представить тебе леди Эллану Салтерил, — развеселился Эльтару, наблюдая, как однокурсник стремительно краснеет. — Сегодня — без доспехов.       — Наших девушек в платьях совсем не узнать, — смущенно пробормотал Аэнвиль.       — На следующее такое мероприятие приду в мужском костюме, — фыркнула Лана.       — Не надо, — поспешно возразил юноша. — Вы все сегодня очень красивые.       Перехватив его взгляд, брошенный в сторону, Лана увидела Тэссу и Дессу, как обычно, вместе. В обязательном сегодня красном рыжая сливалась в невыразительное пятно, а ее белокурая подруга, напротив, казалась еще нежнее и беззащитнее.       — Выпьем же за то, — Эльтару оперативно прикончил остатки фруктового вина и взялся вскрывать бутылку, — чтобы наши женщины чаще ходили в шелках, а не в доспехах!       Лане пришлось залпом опустошить свой бокал, чтобы Эльтару наполнил его заново. Они выпили. Аэнвиль принес сухое. На контрасте оно показалось почти кислым, а горло засаднило. Но второй глоток дался легче, за ним еще — и вот уже распустилось чудное послевкусие ранних вяжущих язык яблок и черной смородины.       — Что-то дань не очень какая-то, — покривился Эльтару.       — Ты смотри на него, уже с чужого виноградника не принеси, — ничуть не обиделся Аэнвиль. — А не поднять ли нам за то, чтобы виноградников было хороших и разных по всему Кель’Таласу, а не только у яблочных лордов Санфейверов?       — А поднять, — решил Эльтару и разлил по новой, до краев наполнив Лане недопитый бокал. — И чтобы больше никакого снега.       В уголках глаз потихоньку начинало плыть, по телу расползалось расслабляющее тепло. Они умудрились влить в себя как-то слишком много за этот короткий промежуток времени — или дело в том, что со всей суетой, проволочками и Харисом Лана забыла поужинать. Чтобы совсем не опьянеть, она старалась растянуть, но ей постоянно подливали. Мальчишки увлеченно обсуждали виноград и едва не загубившую его зиму, то и дело соскакивая на взаимное подтрунивание. Ей было странно и участвовать в этом разговоре, и смеяться над ними, хотя оба становились забавными до крайности, распуская перья. Потом Эльтару решительно хлопнул ладонями по столешнице и объявил военный поход.       Они взяли на баре еще две бутылки красного и присоединились к другой компании. Отвертеться от тостов не получалось. Легкие закуски были слишком легкими, а очередная шутка показалась слишком смешной, чтобы сдержаться, но никто не посмотрел косо, и Лана расслабилась.       Но надолго они на одном месте не задержались. Эльтару таскал ее от столика к столику, каждый раз прихватывая какую-нибудь бутылку, далеко не всегда полную и вообще свою. Ощущение времени стерлось уже к четвертой перемене. Мелькали знакомые по тренировкам лица, темы перескакивали с охоты на разведение лошадей, а вот уже она сама увлеченно спорит о породах крылобегов.       — Ладно-ладно, сдаюсь, я ничего не понимаю в птицах, — смеется Селени и поднимает обе ладони.       Лана поворачивает голову и утыкается взглядом в Маэдвеля. Возмущенно вскидывает брови и решительно меняет столик сама. По дороге ее перехватывает за локоть кто-то из сокурсников, переливает в бокал светлой жидкости из кувшина с широким горлом. Она мешается с недопитым красным. Сверху плюхается зеленая слива. Лана благодарит, даже не посмотрев в лицо разливающего. Взгляд ищет, за кого бы зацепиться, цепляется. Лана идет туда. Что-то говорит про солнце. Вино невкусное — то ли оттого что смешалось, то ли само по себе. Она долго думает, как выловить из бокала сливу без помощи рук, вздыхает и отставляет его в сторону. Ей тут же придвигают другой.       — Как так получилось, что у леди шрам на лице?       Лана поднимает глаза. Оказывается, ее снова вынесло Аэнвилю.       — Я не дала залечить.       — Почему? — удивился сокурсник.       — Это очень важный шрам, — произнесла она со значением. В голове немного шумело, но речь оставалась трезвой. По крайней мере, так ей казалось самой. — Я получила его, когда подчинила Свет в самый первый раз.       — Обожглась?       — Разнесла к бесам усилитель. Это его осколок оцарапал мне щеку.       — Нам не давали усилков… — пробормотал Аэнвиль растерянно.       — Мы были далеко от источника, — пояснила Лана. — В Призрачных Землях. Я только пыталась почувствовать Свет. Наставник повесил на меня усилок, чтобы… результат был нагляднее, — ложь далась почти без усилия. — Это случилось как раз накануне экспедиции, в которой погиб отряд следопытов, сопровождавших мою сестру. Та игрушка спасла нам жизни — мне, сестре и еще одному парню-разведчику…       — Стрессовая инициация.       Она повернула голову. Третьей за столиком сидела Цисса Роза Рассвета.       — У тебя нет проблем с контролем силы?       Лана пожала плечами.       — Все взрывается.       Вдруг изменилась музыка, на которую она совсем перестала обращать внимание, такая та была монотонная. Теперь заиграл более бодрый и радостный мотив. Все трое отвлеклись, невольно устремив взгляд туда, где среди занавесей парили зачарованные инструменты. Цисса пристукнула каблуком.       — Инструктор, а можно мне пригласить?.. — неожиданно подался вперед Аэнвиль. Женщина на секунду смешалась, затем рассмеялась этому порыву, отразившемуся на лице юноши смесью такого отчаяния и решимости, словно от ответа зависела его жизнь.       — Я вернусь, — пообещала Цисса, поднимаясь и подавая руку.       «Робкий», — подумала Лана. В спарринге он был робкий и в жизни тоже. А может, она это не вспомнила, а придумала только что, глядя, как Аэнвиль удаляется с инструктором. В руке обнаружился бокал, и Лана поднесла его к губам уже машинально. Вино казалось густым и темным, как настоящая кровь.       — Как ты умудрилась оказаться одна? — на место Циссы приземлился Эльтару.       — Они ушли танцевать, — Лана вяло помахала рукой, не уточняя, кто — они. Эльтару кивнул на бокал со сливой.       — Чей?       — Был мой.       Он придвинул вино к себе, явно тоже заинтересовавшись, как выловить оттуда плод, но стенки были слишком высокими даже для некультурного способа. Эльтару вздохнул и сделал единственное, что было возможно в данной ситуации — выпил.       — Фу. Никогда не буду заказывать здесь розовое.       — Это не розовое, — отозвалась Лана меланхолично. — Это в мое красное кто-то вылил белое сливовое.       — И слива тоже невкусная, — подытожил Эльтару и бросил в опустевшую тару маленькую косточку. — Почему ты грустишь?       Она снова пожала плечами. Вопрос был странный.       — Разве сегодня не день, чтобы грустить?       — Я не хотел спрашивать… — Эльтару отвел взгляд. — У тебя погиб кто-то?       Лана отрицательно качнула головой и с преувеличенным любопытством уставилась на поднятый к глазам бокал.       — Тогда сегодня день, чтобы радоваться. Эй! — он легонько ткнул ее пальцем в плечо. — Мы живы. Наши родные и близкие — тоже. Мы не забудем тех, кто принял этот страшный удар. Но они погибли, чтобы жил Кель’Талас. Чтобы другие могли стать счастливыми. Понимаешь?       Она не очень понимала, но предпочла промолчать.       — Ладно, — Эльтару встал. — Никуда отсюда не уходи. Я сейчас.       И он стремительно куда-то умчался, расталкивая прозрачные драпировки руками. Лана снова осталась наедине с бокалом. Странный вечер. Сначала ей было интересно, потом, пожалуй, даже весело. Теперь же накатывала какая-то апатия, клонило в сон.       — Вечное солнце направляет нас.       Лана устало подняла глаза. Тэсса и Десса опустились в освободившиеся кресла, не спрашивая разрешения. Впрочем, она ведь тоже не спрашивала.       — Мы решили скрасить твое одиночество, — улыбнулась Тэсса.       — Я жду Эльтару.       — Вот как? — приподняла брови Десса. — Обещал тебе танец?       Лана снова покачала головой.       — Мужчины, — скорчила гримаску рыжая. — Им лишь бы залиться по самое горло и хвастаться друг перед другом, как они хороши с железками.       — У тебя красивое платье, — сказала Тэсса.       — Спасибо… — пробормотала Лана, украдкой высматривая среди занавесей Эльтару. Эти прекрасные создания только подсели к ней, а уже утомили необходимостью судорожно думать, как ответить. Лану, как и любого ребенка высокой фамилии, учили правильно говорить в любых ситуациях и окружении, но она всегда предпочитала собственные увлечения возможности закрепить эти знания на практике.       — Да, очень удачный фасон, — протянула Десса. — Портной молодец, сумел скрыть твою плоскую грудь и не подчеркнуть при этом ширину плеч. Где ты обшивалась?       — В ателье Килена, что на Базарной площади, — холодно ответила Лана. И вспомнила, как заочно поссорилась с Дессамин зимой, чтобы сейчас ждать от той чего-то хорошего. — Но твой портной тоже хорош. Жаль только, что сегодняшний день обязывает к красному. Хотя изумруды могли бы это спасти.       — Пожалуй, — улыбка Дессы застыла.       — Она сама шила это платье, — вставила Тэсса с искренней гордостью за подругу, будто не замечая подтекста в их обмене любезностями. — И мое тоже.       — Я могла бы изготовить для вас украшения по цене материалов, — попыталась смягчить Лана, почему-то почувствовав себя неловко перед этим по-детски наивным созданием.       — Ты в этом разбираешься? Удивительно, — фыркнула Десса. — А кулон просто сменить забыла? Серебро явно не для этого наряда.       Лана невольно потянулась к горлу и наткнулась пальцами на феникса, перелитого из оправы того самого усилителя.       — Это не украшение. Я его не снимаю.       — А что? Медальон? — оживилась Тэсса. — От жениха?       Лана едва не поперхнулась и поспешно уткнулась в бокал. И чуть не поперхнулась еще раз, потому что за спинами неразлучных подружек увидела хорошо знакомого ей рыцаря крови. И приближался он прямо к ним. Прямо к ней.       — Леди позволит мне один танец? — Вранеш галантно протянул ей руку, слегка наклонившись. Иссиня-черные волосы шелковистой волной скользнули по его плечу. У Ланы болезненно трепыхнулось сердце. Кончики ушей защипало.       — Я не… — едва пролепетала она. Внутри все словно смерзлось, а лицо наоборот пылало так, что, казалось, брызни водой — зашипит. Что сейчас о ней подумают эти две канарейки-сплетницы? Что подумает он? — …не танцую…       Тонкие брови Вранеша поползли вверх, четко очерченные губы дрогнули. Он хотел что-то сказать, но не придумал, как сгладить неловкость. Лане захотелось провалиться.       — А я танцую, — громкий голос Дессы разодрал эту безобразную паузу, в которой Лане уже начинало не хватать воздуха. — Если воитель не против.       Она чарующе улыбнулась и кокетливо взмахнула длинными ресницами.       — Конечно, — облегченно согласился Вранеш.       Оглушенная Лана смотрела вслед уже второй паре, отправившейся туда, где было посвободней от столов и драпировок, и силилась вдохнуть. Наконец, пронзившая ее внутренности сосулька растаяла и обрушилась тяжелым водяным комом обиды.       У нее только что увели Вранеша.       Лана шумно оттолкнула от себя бокал и вскочила на ноги. От ее резкого движения тоже смотревшая вслед подруге Тэсса испуганно шарахнулась. Две маленькие стервы. Они еще и растрещат об этом на всю казарму.       Лана рванулась было прочь от вылупившейся на нее блондинки и чуть не врезалась в выросшего на пути Маэдвеля.       — Ты меня чуешь что ли, Салтерил? — усмехнулся он. — Не сбежишь.       — Что тебе нужно?       — Потанцевать?       — Нет, — выплюнула Лана и попыталась пройти мимо, но Маэдвель перехватил ее за плечо. Рука дернулась сама. Почти без замаха. Однако в этот раз кулак уперся в подставленную ладонь.       — Больше не сработает.       — Отпусти меня сейчас же, — процедила она.       — А иначе? — Маэдвель улыбнулся как оскалился.       — Иначе подеремся, — сказала Лана, глядя ему в глаза. — И в этот раз у тебя ни меча, ни доспехов.       Она почувствовала, как сжимаются пальцы на плече, и уже почти решила ударить. Но тут на Маэдвеле повисла Тэсса.       — Потанцуй со мной, пожалуйста, — взмолилась она опасно подрагивающим голосом. — Или что, она лучше только потому, что дочь лорда?!       Маэдвель медленно выдохнул и улыбнулся почти нормально.       — Нет. Конечно, нет, — сказал он мягко — Лана даже не думала, что он так умеет. — Пойдем.       Маэдвель разжал хватку, не удостоив ее взгляда, и взял под руку расцветшую на глазах Тэссорию. Ситуация повторялась почти в точности. Лана сжала зубы. Сначала у нее увели рыцаря, с которым она могла бы потанцевать, теперь увели мерзавца, на котором можно было сорваться. Самое время идти плакать в дамской комнате.       Лана задержала дыхание на вдохе, досчитала до десяти и пошла к бару.       Табуреты у стойки были высокие и неудобные, но она влезла. Координация оставляла желать лучшего, хотя Лане казалось, она протрезвела полностью от всплеска эмоций.       — Сверх оплаченного? — спросил трактирщик — приятной наружности мужчина, улыбнувшийся, как ей показалось, с участием, но задавший только этот вопрос, за что Лана была благодарна.       Она вытряхнула раскатившееся серебро из кошелька.       — Мне нужно что-нибудь отвратительно сладкое.       — Прям отвратительно? — уточил трактирщик.       — Да, — Лана мрачно кивнула.       Он смахнул монеты в широкую ладонь и, вынув из-под стойки бутыль с длинным тонким горлышком, нацедил из нее янтарной жидкости в чистый бокал, после чего оставил Лану в покое.       Вкус казался смутно знакомым. Трактирщик выполнил ее пожелание наполовину — было действительно сладко. Вино отдавало поздним летом, медом из мироцветов и… абрикосами. Лана невольно улыбнулась этому забавному совпадению, а потом вспомнила: это же вино они пили перед отъездом с Флайран. Это — или очень похожее.       Лана специально не оборачивалась назад. Так и сидела, уткнувшись взглядом в столешницу, чтобы не смотреть, как кружатся Десса с Вранешем, и глотала вино и свою обиду. Она сама упустила шанс, но от этого было только гаже. Залить это бокала не хватило. Она попросила еще. И только тогда заметила, что не одна по эту сторону стойки.       Ее соратник по стакану оказался рыжим. Он сидел через два табурета от нее и, кажется, сидел давно. Почувствовав, вероятно, чужой взгляд, он повернулся, и Лана узнала Аннориона. Удивительно было видеть его здесь, когда где-то в зале развлекались его друзья. Поругались? Ушли танцевать с девчонками? Хотя девчонок разобрали, остались разве что дамы постарше…       Лана поймала себя на том, что смотрит неприлично долго, и вернулась к вину. У Риона, оказывается, был шрам на пол-лица. Он прятал его за длинной челкой, да Лана и не приглядывалась никогда, а уродливая бугристая линия, меж тем, рассекала бровь и щеку, портя красивый в целом облик. Всплыл звучавший уже сегодня вопрос: почему не залечили?       Почему не залечили шрам у Хариса? Не успели, некому было, так сложились обстоятельства. Но Харис был воином еще до того, как стал рыцарем, а Рион — максимум, на пару лет старше нее, и единственная война, которую он мог видеть — нашествие нежити. Сильверфлеймы-старшие погибли — при штурме? Они ведь жили в Луносвете. Защитили сына ценой своих жизней?       Если подумать, у Риона была куда более серьезная причина рваться в рыцари крови. Может и справедливо, что на испытании они оказались в паре, и он смог произвести впечатление на принимающего Баки. Даже за ее счет. Лана почти готова была простить его за это и смириться. Но сам Рион как будто считал спарринг с ней чем-то постыдным, иначе бы не велся на колкости Маэдвеля до сих пор.       Вспомнив об этом, она разозлилась. О том, насколько слабой она была на момент вступительного испытания, мог судить только Баки и сам Аннорион. Даже только вернувшись в Луносвет с Харисом, она уже была куда лучше той себя и могла бы поспорить со многими из прошедших отбор рекрутов. Но Рион, похоже, до сих пор считал ее недостойной.       Лана повернула к нему голову. Он сначала покосился, потом медленно повернулся тоже. Они хмуро смотрели друг на друга. Стоило поговорить. Выяснить уже раз и навсегда, кто здесь и что к кому имеет. Между ними даже воздух дрожал от необходимости этого разговора. Лана решительно допила свое вино и развернулась всем телом, чтобы спрыгнуть с табурета.       И чуть не уткнулась носом в появившуюся буквально из ниоткуда широкую мужскую грудь. Лана удивленно воззрилась на кулон с крупным рубином на золотой цепочке. Приглушенный свет таинственно играл в гранях кровавыми переливами.       — Тебе, кажется, хватит.       Она медленно подняла голову. Эльтару улыбнулся и, подав руку, помог спуститься на пол.       — Пойдем уже отсюда.       — Нет…       — Пойдем.       Он положил ладонь ей на талию, настойчиво направляя к выходу. Лана послушно шла, размышляя, должна ли сбросить его руку. В стороне нарастал какой-то шум и крики.       — Ты! Ты прекрасно обо всем знала — и все равно сделала это! Мне назло!       Посреди зала, там, где оставалось свободное от столиков место и танцевали немногочисленные пары, друг против друга стояли Тэсса и Десса. Рыжая обвинительно тыкала пальцем в грудь подруги.       — Все, что тебе нужно, это статус! — срывающимся голосом кричала в ответ Тэсса. — А о моих чувствах ты подумала?!..       Эльтару толкнул дверь и вытащил Лану на улицу. Звуки отрезало.       В Луносвете успела наступить ночь.       Эллана немного дезориентированно смотрела по сторонам, пытаясь сморгнуть алкогольный туман, пока не поняла, что туман настоящий. Белые здания размывались в прозрачном молоке, было душно и тихо, только где-то на другом конце улицы глухо прозвучали шаги городского стражника. В такой тишине, поразительной после шумной таверны, было неловко разговаривать, да и Лана не знала, о чем. В ее мыслях тоже растекся какой-то туман — ни одной четкой. С Эльтару, наверное, случилось то же самое. Только дойдя до площади Солнца, он вслух вздохнул:       — Если я тебя в таком виде верну Харису, то точно останусь без ушей.       Эллана слабо улавливала связь между его ушами и наставником, но пожала плечами и предложила:       — Тогда пойдем к морю.       Ей тоже не особо хотелось возвращаться домой сейчас.       Дорога к старому порту в темноте отличалась до неузнаваемости. В окрестностях бульвара, где не работало уличное освещение, было даже немного жутко, но зато, когда они, наконец, выбрались на насыпь и в лицо повеяло морской прохладой, Лана расплылась в счастливой улыбке. Она первая сбежала по камням к пляжу, умудрившись ни обо что не запнуться, и, почувствовав в сандалиях песок, раскинула руки навстречу водному простору.       Ветра не было — бриз дул с берега, и высокие стены Луносвета прикрывали от него двоих выбравшихся на пляж в неурочный час. Было свежо. Влага, от которой отяжелела одежда, здесь не душила так, как в городе. Дышалось легче. Темные волны разбивались о сушу где-то далеко, обнажив широкую полосу мокрого песка. Шел отлив.       — Спасибо за это место, — пробормотала Эллана.       — Ты мне? — удивился Эльтару.       Она, смеясь, схватила его за руку и закружила по пляжу.       — Стой! Осторожно… Подожди, я разобью!..       Он вырвался, неловко пытаясь прижимать один локоть к боку, и вытащил из-под рубахи очередную бутылку вина.       — Я по привычке прихватил, — ненатурально смутился Эльтару и шаркнул носком по песку.       Лана фыркнула. Кружиться больше не хотелось. Она задрала голову к небу, потом огляделась вокруг на предмет плавника и битых ракушек и по-простому завалилась на спину. Эльтару немного потоптался и, вкопав свою бутылку, растянулся рядом.       Они лежали на расстоянии вытянутой руки, голова к голове так, что, повернувшись, могли увидеть лица друг друга. Лана смотрела на звезды. Здесь, где флер городской магии почти рассеивался, они казались ярче и красивее.       — Как ты отдала Вранеша Дессе? — через некоторое время подал голос Эльтару. — Он что, перепутал?       — Пере… что?.. — Лана растерянно повернулась к нему, а потом в ее голове будто что-то щелкнуло. — Что?! Это ты его подослал?!       Она даже приподнялась на локтях, возмущенно хватая ртом соленый воздух.       — Не подослал, а подсказал, что одна леди вовсе не против с ним потанцевать, — рассмеялся Эльтару.       — Сваха! — Лана кинула в него песком. Эльтару закрылся локтем, но она все равно попала, потому что метила в бок, а не в лицо.       — Так что пошло не так? — спросил Эльтару, отсмеявшись. Лана сердито сопела. — Ну-у!.. Мне извиниться? Прости!       — Я отказалась с ним идти, — буркнула она.       — Только не говори мне, что из-за того, что я сказал тебе никуда оттуда не уходить, — простонал Эльтару.       Лана вспыхнула, вспомнив, что об этом-то она забыла еще раньше, чем получила приглашение на танец.       — Нет, — она обняла себя руками, снова глядя в ночное небо. — Просто… В последний раз я танцевала еще до падения Солнечного Колодца… — Лана нахмурилась, пытаясь припомнить, когда Флайран удалось выковырять ее из библиотеки или мастерской между поездками на охоту и собственными занятиями, чтобы разучить какой-то новый танец. — Задолго до. Я понятия не имею, что сейчас модно, тем более, в столице…       — Я понял, — вздохнул Эльтару. — Извини, об этом я как-то не подумал. Правда извини. Но зато теперь я знаю, чем можно разнообразить наши танцы на заднем дворе!       — Да зачем… — Лана коротко рассмеялась. — Больше я на такие посиделки ни ногой. Придумать бы, как на следующей тренировке от этих стерв отбиться…       — Тэсса и Десса ничего тебе не сделают, — сказал Эльтару с непоколебимой уверенностью, заложив одну руку под голову. — Обсуждать будут скандал, который они друг другу устроили, когда мы уходили. К тому же, мы ушли вместе. Они могут решить, что ты отказалась танцевать, потому что мы пара.       Лана нервно фыркнула, полежала немного и снова повернулась лицом к нему.       — А мы не пара?       Эльтару тоже повернулся, немного неуверенно оттянув уголок рта.       — Да с утра, вроде, не были?       Она густо покраснела и зажмурилась, досадуя на саму себя.       — Ну, в смысле… — со звездами объясняться было проще, Лана отвернулась. — Просто ты… Эээ… Короче, один юноша заботился о моей старшей сестре почти так же, как ты обо мне. Я знаю, что она ему нравилась. И она прекрасно знала, что ему нравится, но делала вид, что все так и должно быть, не давая даже шанса на взаимность. До сих пор я об этом всем даже не думала, но, если что, не хочу так же, — выпалила она почти на одном дыхании.       — А… Да нет.       Лана неуверенно покосилась в его сторону. Эльтару улыбался небу.       — В конце концов, я бы не стал заморачиваться сегодня с Вранешем, если бы хотел от тебя чего-то такого… — он слегка нахмурился и тоже скосил глаза. — Ты ведь тоже не хочешь?       — Нет… — смущенно пробормотала Лана.       — Ну и хвала Свету, — выдохнул Эльтару с таким облегчением, что она даже на секунду растерялась. Будто почувствовав, что сейчас может грянуть новый взрыв, он поспешно добавил: — Нет, ты не подумай. Ты очень красивая девчонка, с тобой интересно проводить время и очень легко. И я ценю это. У меня никогда не было такого друга, и я не хочу испортить эти наши отношения.       Друг. Она расслабилась и улыбнулась. Не глядя, протянула в сторону руку, и Эльтару, нащупав ее ладонь, легонько ее сжал.       — Ну, и ко всему прочему, — он хмыкнул, — блондинки не в моем вкусе.       — Вот этого ты мог и не говорить! — возмутилась Лана.       Эльтару засмеялся. Она, подумав, перекатилась на бок, подтянувшись ближе не без помощи его собственной руки, и принялась колотить ладонями по плечам и груди, вызывая у него еще больше веселья. Он не слишком успешно пытался заслониться, потом неожиданно рывком перевернулся и опрокинул на спину, прижав сверху. Тяжелый кулон стукнулся о грудь, распущенные черные волосы коснулись щеки.       — Но, если хочешь, я могу научить тебя целоваться! — нахально предложил Эльтару, наклонившись почти нос к носу.       Она моргнула. Дрогнули ноздри, ловя чужой пряный запах с пьяняще теплыми нотами вина. Рука зашарила по песку, нащупывая его влажную границу, и, сжав горсть, стремительно нырнула за шиворот.       — Ай, холодно! — Эльтару взвился на месте, передергивая плечами и спешно вытаскивая полы рубашки, заправленной в штаны.       Лана со смехом поднялась на ноги, оправляя платье.       — Я сама с этим справлюсь как-нибудь, — пообещала она и огляделась в поисках какого-нибудь естественного укрытия. — Я сейчас. Не ходи за мной…       Когда Лана вернулась, Эльтару уже вытряхнул ком мокрого песка из-под рубахи и теперь сидел лицом к морю, прикладываясь иногда к распечатанной бутылке. Стало как будто темнее. Она присела рядом, подогнув к груди колени. Эльтару машинально предложил вино.       — Смотри, — указал он на море.       Лана, наконец, поняла, что не так: погасли огни Солнечного Шпиля, плохо, но все же просматривающегося с этого пляжа. И у темной подошвы острова вспыхивали крошечные рыжие звездочки.       — Они запускают свечки в лодочках в память о погибших, — сказал Эльтару со странным выражением — с отстраненной грустью, задумчивой такой. — Может, через несколько лет весь Луносвет станет так делать, и море будет выглядеть так, будто его подожгли… А я сегодня не взял лодочку. Но у меня никто и не умер.       — У меня тоже… К счастью.       Лана придвинулась ближе, вернув бутылку. Огоньки с такого расстояния едва можно было разглядеть. Их перекрывало волнами, они терялись то и дело, зачастую больше не появляясь, а иногда — наоборот, ярко, но ненадолго вспыхивая, — должно быть, когда свеча опрокидывалась и поджигала кораблик.       — А через сотню лет это станет просто красивой традицией, — продолжил Эльтару. — По крайней мере, я надеюсь, что свечки в море будут гореть в память только об этом дне, а не еще каком-нибудь. Мы ведь сможем сделать это?       — Конечно, — проговорила Лана.       Глаза резало от попыток разглядеть далекие огоньки. Пить больше не хотелось, вино казалось простой водой с привкусом алкоголя. Она сделала последний глоток, снова получив бутылку, и притопила ее в песок между ними. Шелковые шлейфы платья трогал почти незаметный ветерок, вызывая мурашки. Лана прижалась к теплому боку Эльтару и положила голову ему на плечо.       — Съездишь со мной летом к сестре в академию? — спросила она бездумно. — Погостим недельку. Я так соскучилась…       — После экзамена. Вряд ли раньше отпустят.       — Хорошо… — пробормотала Лана и зевнула.       Наверное, она заснула. По крайней мере, очнулась Лана от холода, когда свечек в море уже совсем не было видно, хотя огни Солнечного Шпиля так и не зажглись. Шея затекла. Лана медленно выпрямилась, осторожно наклоняя голову в другую сторону. Эльтару встрепенулся и передернулся всем телом, словно намокшая птица. Бутылка стояла у него между коленей. Он привычным движением приложил горлышко к губам, поморщился, взболтал у уха и с сожалением вздохнул. Похоже, там ничего не осталось.       — Пойдем домой, — сказал Эльтару, поднимаясь.       Лана кивнула. Она чувствовала себя сонной и пьяной. Насыпь из битого камня, на пути сюда показавшаяся гладким пандусом, стала почти непреодолимым препятствием. Лана висла у Эльтару на плече. Он героически тащил одной рукой ее, другой — проклятую бутылку, которую, впрочем, они скормили первому попавшемуся уборщику, стоило выбраться в обитаемые места.       На крыльце дома наставника Лана целую вечность искала в своем мешочке ключ, потом так же долго пыталась попасть им в замочную скважину. Дремавший, прислонившись к двери, Эльтару чуть не провалился внутрь дома, когда эта дверь неожиданно открылась без Ланиного участия.       — А что так рано? — хмыкнул Харис. — Рассвет только через два часа.       — Не рассчитал припас, пополнить не было возможности, — пробормотал Эльтару и широко зевнул.       — По-моему, она не очень-то веселая, — заметил Дыхание Света, критически оглядев свою перепачканную в песке ученицу, и посторонился, пропуская ее.       — Она просто сонная.       — Она все еще девственница?       Лана возмущенно всхрюкнула, споткнулась на ровном месте и схватилась за стену.       — Так точно, — без сомнений ответил Эльтару.       — В смысле, «так точно»?! — она обернулась, пылая ушами.       — Ну и дураки, — сказал Харис.       — Да что значит… Да откуда вы… Хватит ржать надо мной! — закричала Лана, видя, что смех разбирает обоих.       — В кухне кофе, только сварил. Хочешь? — спросил Харис, не пытаясь сдерживать улыбку.       Лана мазнула по нему мутным взглядом, высоко задрала подбородок и широким пируэтом ввалилась в свою комнату.       — А ты хочешь?.. — обратился наставник к Эльтару. Она толкнула дверь в обратную сторону, и перестала слышать голоса в коридоре.       Сонливость навалилась с удвоенной силой, комната покачивалась, словно все выпитое сегодня только и дожидалось, когда же Лана вернется в тепло, чтобы коварно ударить в голову. Она чуть не клюнула носом матрас, пытаясь на ходу развязать сандалию. Вторая сопротивлялась ей еще дольше, но в конце концов Лана ее стрясла и плюхнулась лицом на вожделенную подушку, не раздеваясь.       Ее сморило почти сразу же. Уже сквозь сон она смутно слышала, как приоткрылась дверь, но не проснулась. Только плотнее завернулась в упавшее на плечи одеяло, подоткнув его край под щеку. Ей снилась Флайран, плывущая на лодочке, с пылающей свечой в руках.