Прах и пепел

      Переглядываясь с Аннорионом, Лана чуть было не пропустила начало поединка.       — Бой! — скомандовал Ителис.       Эльтару, как обычно, был стремителен. Он ринулся на противника, с ходу обрушив на его щит полуторник. Это был страшный удар. Лана знала, сколько силы в этих руках, она бы ни за что не решилась подставляться, но Маэдвель выдержал. Согнувшиеся колени пружинисто распрямились, передавая телу энергию для обратного толчка. Маэдвель отбросил противника, но как-то слишком легко, чтобы не видеть в этом маневр самого Эльтару. Тот отпрыгнул, замахнулся и атаковал сбоку, вынуждая Мэда парировать и отходить, чтобы не пустить его в тыл. Эльтару прочно завладел инициативой. Он кружил противника то в одну, то в другую сторону, осыпая градом ударов, загоняя все глубже в оборону. Увязнув в очередном блоке, Эльтару, как они не раз повторяли друг с другом, повел давящего в ответ Маэдвеля вправо, сам уходя в другую сторону вместо того, чтобы снова отскочить. Длинное лезвие шаркнуло по щиту и пошло на восходящую. Мэд разгадал маневр, резко крутанувшись по оси, но все равно не успел бы. Если бы не подставил клинок за спину, не глядя. Хлипкий блок выиграл ему секунды. Эльтару разорвал дистанцию, прежде чем щит взрезался бы ему в ребра или локоть. Сломанная однажды рука тоже кое-чему его научила. Они разошлись и начали новый круг.       Выпад — блок — контратака. Это могло продолжаться бесконечно долго, если бы в какой-то момент инструктор Цисса не накрыла обоих непропускающими магию щитами. Ее вмешательство послужило сигналом. По черным волосам Эльтару скользнул отблеск солнца. Маэдвель попытался его на этот раз опередить и пробить озарившимся Светом мечом. Эль принял удар на лезвие, даже не на гарду, помня, как любит противник калечить руки. Оттолкнул, сорвав атаку щитом. Маэдвель пригнулся от просвистевшего над ним бастарда — Эльтару подпрыгнул над подсечкой. Во все стороны от него полетели острые лучики-серпы, заставив Мэда отпрянуть. Новое столкновения меча со щитом резануло по глазам яркой вспышкой. Эльтару пошел в обходную, чередуя удары и выплески Света. Единственное, что оставалось Маэдвелю, — уйти в глухую оборону и держаться, пока противник не выдохнется. Его меч больше не горел, всю энергию он перенаправил в барьер, помогающий выдержать этот бешеный натиск.       Эльтару пытался обойти защиту несколько полных кругов, периодически меняя направление, пытаясь обмануть или пробить барьер силой. Но Маэдвель выстоял. В последний раз ударив по его щиту, Эльтару отошел сам и опустил клинок острием в землю. Противник смотрел на него из-за кромки. Оба замерли.       — Это был хороший бой, — наконец произнес Эльтару.       — Да. Неплохой, — согласился Мэд, старательно скрывая одышку, и все-таки убрал щит.       Эльтару вопросительно повернулся к инструктору. Лана затаила дыхание. Тот Мэд, которого они знали, должен был сейчас ударить. Она этого ждала. Может быть, Эльтару тоже ждал. Может быть, специально подставил спину, чтобы подловить на контратаку.       Но Маэдвель не стал.       — Закончили, — объявил Ителис и указал им на вторую трибуну. Эльтару кивнул Мэду и напоследок бросил взгляд на Лану, ободряюще подмигнув.       Она встала и шагнула вперед. Рука взлетела вверх в положенном приветствии.       — Салтерил… — неуверенно проговорил инструктор.       Лана посмотрела на него непонимающе. Что теперь-то не так? Наставник сказал, что обо всем договорился, да и она весь последний час торчала на виду в самом первом ряду. Можно было сто раз выгнать.       Но Ителис не собирался ее выгонять. Он посмотрел почему-то мимо трибун, на уличную арку, и махнул рукой.       — Ладно. Эллана Салтерил!       Лана повернулась к скамейкам. Две пары и Рион на самом верхнем ряду. Он смотрел на нее исподлобья. Еще четверо договорников. Сердце билось под самым горлом. Только бы никому из них не пришло в голову все испортить…       Это была самая долгая минута в ее жизни.       — Нет желающих, — констатировал Ителис.       — Аннорион Сильверфлейм, — четко произнесла Лана.       Он нехотя поднялся на ноги. Она сжала рукоять меча, пока еще покоящегося в ножнах. Казалось, Рион спускается к ней целую вечность.       Напряженную тишину разрушил перестук копыт. Все невольно повернули головы, а у Ланы от внезапной радости перехватило дыхание, когда она издали узнала всадника. Она залилась краской, осознав с удивлением, насколько ей было важно, чтобы наставник присутствовал. Не лорд Кровогнев, не сама верховная леди Лиадрин, а именно он.       Харис не стал повторять подвиги Эльтару и гнать коня по газонам. Он привязал его на опоясывающей двор дорожке и двинулся к ним быстрыми размашистыми шагами. Перед наблюдательской трибуной опустился на колено, приветствуя глав Ордена, но почти тут же встал, получив от Лиадрин короткое «вольно».       — Что здесь происходит, Ителис? — развернувшись, без прелюдий набросился он на инструктора. — Помнится, уговор был, что я показываю ее комиссии, и что экзаменую ее при этом тоже я.       — Что? — выдохнула Лана.       — Опомнись, Дыхание Света, — попытался урезонить Ителис. — Ты почти сутки не спал. Пусть бьется с птенцами. Оценишь со стороны.       — Что она покажет с твоими птенцами, — процедил Харис сквозь зубы. — Уж явно не то, за что я решил ее взять. Сядь на место, юноша!       Аннорион без возражений плюхнулся на скамейку в первом ряду. Излучая, как показалось Эллане, злорадное удовлетворение от ее смятения.       — На позицию.       Вялые возражения Ителиса здесь явно не имели никакой силы. Харис передвинул на руку щит и вынул меч из ножен.       — Цисса, без твоего вмешательства, пожалуйста, — попросил он.       — Как угодно, воитель, — пожала плечами бывшая магичка и сложила руки на груди.       Лана, все еще не до конца веря в происходящее, взялась за скобу и тоже обнажила клинок. Наставник встал в трех шагах перед ней как был — в боевом доспехе, плаще и табарде с алым геральдическим фениксом, на который она с таким вожделением смотрела в самую первую их встречу.       — Что не так? — тихо спросил он.       — Все так, — почти не разжимая губ, вытолкнула Лана.       Не так было все. Вся их комбинация пошла прыголапу под хвост. Она чувствовала себя полнейшей дурой и даже не думала сейчас о том, что бой с наставником — это куда сложнее, чем какой-то Аннорион. Лана была до крайности обижена.       — Бой, — не менее обиженно буркнул Ителис.       Они не двинулись с места.       Лана смотрела в глаза наставнику, он — смотрел ей. Оба ждали первого движения противника. У Хариса было совершенно спокойное лицо, даже отрешенное. Лана поджала губы. И очень медленно отвела руку с мечом в сторону. Как почти год назад, положила рукоять на ребро ладони, придерживая большим пальцем. И подтолкнула. Ему назло.       Харис мученически подкатил глаза — ничему не научилась. И сорвался в атаку.       Лана прыснула в сторону, перехватывая свой меч. Развернулась — и обрушила клинок на взметнувшиеся складки рыцарского плаща. Потревоженный воздух ударил в лицо, лезвие с лязгом врезалось в алую птицу на черном. От отдачи заныло запястье, но отвлекаться на боль было некогда — движение размазанной лентой на периферии зрения, рука взмывает со щитом рефлекторно, еще до того, как мозг поймет, что это.       Предугадывай.       Удар. Лана чуть накренила щит, давая клинку соскользнуть. В ней нет ни стального каркаса, ни груды мышц, как говорил Харис. Он не поганище, но вполне может ее сломать.       Железо сталкивалось с лязгом и скрежетом. Выпад-блок-отход, отходов больше. Она вертелась как ненормальная, отбиваясь от него, берегла спину, пыталась держать взгляд. Как он учил. Зеленые глаза напротив стали стержнем боя, на который наматывались оставляемые их мечами шлейфы. Смотри в глаза — и она смотрела. Тело действовало само. Лана не думала, ее разум очистился, в ней не осталось даже обиды, хотя казалось, что они пытаются убить друг друга.       Но она не знала своего противника. Это он ее знал.       Очередная контратака с ее стороны провалилась, а меч попал в ловушку. Харис вырвал его, едва не вывернув ей кисть. Лане оставалось только успеть заметить, в какую сторону мелькнула светлая дуга. Ей стало совсем не до игр.       Меч наставника просвистел у самого лица. Лана не стала блокировать, отпрыгнула — и бросилась в сторону, туда, где где-то в траве лежало ее оружие.       Газон, по счастью, был коротко подстрижен и уже изрядно вытоптан предыдущими бойцами. Светлую полоску металла на нем она отыскала быстро, но о том, чтобы нагнуться и поднять, не приходилось даже думать. Харис шел за ней по пятам. Она чуть не пропустила резкий выпад в живот, закрывшись в последний момент, но он навалился всем весом, отводя ее руку, и отбросил ударом щита в открывшуюся грудь. У Ланы перебило дыхание. Она смутно почувствовала, что ноги отрываются от земли, чудом сгруппировалась и покатилась по площадке.       Под плечо попалось что-то твердое. Она машинально выпростала свободную руку, нащупывая это. Пальцы сомкнулись на рукояти, выдирая с корнем траву. В землю рядом с ней хлестнул клинок.       Это они тоже проходили.       Лана каталась между ударами, выгадывая возможность подняться. Доспехи и щит делали ее неповоротливой, не то что тогда, перед вечером памяти. Наконец, Харис поставил ногу на ее пути и замахнулся.       Она закрылась обеими руками. Обрушившийся на щит удар был тяжелым, но у нее сейчас появилась дополнительная опора, а у Хариса — не самая устойчивая позиция. Лана согнула колени и изо всех сил лягнула обеими ногами, не разбираясь — в грудь или в щит.       Ей удалось оттолкнуть его, ослабив давление, и Харису пришлось отступиться, чтобы не получить удар в сочленение доспехов на колене. Лана лишь в последний момент опомнилась, что бить надо противовесом, а не острием…       Она встала на ноги. Наставник коротко улыбнулся, глядя ей в глаза.       Вспышка.       Лана отпрянула. Отвернулась, закрылась щитом, но поздно. По зрачкам будто пламенем полыхнуло. Отступая, она часто заморгала, пытаясь избавиться от рези. По щекам текли слезы, но ничего не менялось. Ни-че-го, только белая рябь вокруг.       Ее охватила паника. Она так бы и пятилась, бестолково вертясь по сторонам, если бы ухо вдруг не уловило — свист? Шорох? Отчетливый скрежет металла о металл. Лана повернулась на звук. Перед глазами расплываются круги. Упругий гул воздуха… Сверху!       Сердце обожгло. Она упала на одно колено, вскидывая щит. Пламя вспыхнуло в груди, лавой прокатилось по венам поднятой руки — и раскрылось. Локоть почувствовал мягкий толчок, в лицо дохнуло горячим ветром.       Проморгавшись наконец, Лана увидела, как за кромкой ее щита воздух плавится и переливается прозрачным золотом. Сухой жар от него слизал с ее лица пот и слезы. Завеса была такой широкой, что Лана, у которой в глазах все еще растекались огненные точки, не могла увидеть ее края. Зато сквозь нее она видела навалившегося на клинок наставника… улыбающегося с одобрением.       Она немного напряглась и постаралась перенаправить силу. Харис, будто чувствуя малейшие эманации, отпрянул за секунду до того, как светлый щит взорвался ему в лицо. Тонкий контур наспех выстроенного им защитного заклинания смело, полы плаща захлопали от порожденного магией ветра.       Лана встала. В груди все еще трепетало что-то горячее. Она чувствовала себя удивительно наполненной и одновременно очень легкой для такой выкладки. Харис незаметно кивнул. И будто открылось что-то. Будто получив разрешение от него, это горячее ударило гейзером, залило собой все внутри нее. Лана закричала, срываясь с места. Меч засиял обжигающим белым, с ослепительной вспышкой врезавшись в подставленный щит. Жар плескался в горле, опалял плечи. Ей казалось, Свет сочится из нее через поры, оставляя в воздухе сверкающий след. Мышцы перестали чувствовать напряжение, усталость, какую-то отдачу… Клинок так и порхал в ее руках, высекал искры — но то и дело встречался только со щитом. Она билась в блок наставника, словно рубилась с тренировочной колодой. Колоде было все равно. Лезвие секло по нарисованному фениксу, от алого и золотого мельтешило в глазах.       Но в какой-то непредсказуемый момент Свет иссяк. В одночасье.       Хруст — то ли костей, то ли доспеха — заглушила ослепительная боль.       — Сволочь! — взвыла Эллана, отшатнувшись. Меч выпал из повисшей плетью руки.       Харис надвигался на нее. Лана пятилась. В локте отрезвляюще пульсировало в такт сердцу.       — У тебя есть вторая рука, — прошипел наставник сквозь зубы и замахнулся.       Она неуклюже парировала, враз растеряв все свою ловкость. Тело наливалось тяжестью. Клинок Хариса мелькал перед глазами. Лязг-лязг-лязг. Лана будто снова оказалась в тренировочном павильоне на вступительном испытании. Попыталась опять наполнить щит Светом. Бронза забликовала, отражая новый удар. Призрачное золото вытянулось, расходясь за пределы щита, закруглилось серпом. Жалкий отголосок того, что только что било из нее фонтаном, сорвался в полет. Харис рассек его грудью, поймал ее блоком щит в щит, подсек и повалил на землю. Лана приподняла голову, увидела острие, подрагивающее у горла, и в изнеможении откинулась обратно.       Она устала.       — Достаточно.       Наставник перевел взгляд с нее куда-то в сторону и кивнул. Затем убрал в ножны меч и, наклоняясь, подал руку. Правую. Лана посмотрела на это откровенное издевательство, потом на него. Сцепила зубы. И запредельным усилием рванула раненую руку вверх.       Боль выгнула ее дугой, из глаз снова брызнули слезы. Лучше бы она вообще ничего не чувствовала, как в прошлый раз. Рука ныла и горела, разбухнув в тесном рукаве рубашки.       Пальцы судорожно ухватились за пластину доспеха. Харис поймал ее, аккуратно обхватив в районе локтя. От его ладони прострелило чем-то жарким, пошло толчками, как из опрокинутой бутыли. Свет, кусачий, но несущий облегчение, вымыл из нее боль, впитался в кости и еще некоторое время задержался на коже, похожий на прикосновение шелковой перчатки.       Харис рывком поставил Лану на ноги.       — Молодец, — тихо сказал он, глядя в глаза.       Убедившись, что она не собирается падать, он отвернулся и пошел к трибуне. Лана немного заторможенно посмотрела на локоть: доспехи целые, удар пришелся точно под пластину. Она подняла взгляд на удаляющегося наставника.       — Харис!       — Что? — он обернулся.       — Я не ослышалась? Харис Дыхание Света впервые в жизни меня похвалил?       Он остановился и повернулся к ней, складывая руки на груди. Усмехнулся.       — Не ослышалась. Подбери меч, оруженосец.       Лана торжествующе улыбнулась. Усталость отошла на второй план. Она огляделась и пошла к своему оружию, лежащему в нескольких ярдах на газоне.       — Круг по городу.       — За что? — Лана удивленно застыла, нагнувшись за мечом.       — За то, что в бою я не глухой, девочка. Следи за языком. Марш.       Она со смешком вложила меч в ножны и отсалютовала трибуне. Шаг, второй… Тело протестует, но кто его слушает. Круг — это не много.       — Полкруга, — шепнул Харис, когда она пробегала мимо. — И в госпиталь.       — Мы встретим тебя на площади Странников! — крикнул со своего места Эльтару, не гнушаясь присутствием старших. — Сегодня все десять с меня!       — Санфейвер! — одернул Ителис.       Земля жестко била в подошвы, но с каждым шагом становилось проще. Лана улыбалась. Полкруга — это совсем ерунда. Солнце невысоко, а если станет невмочь, на площади можно опрокинуться в фонтан… Наказание — ерунда. И даже то, что у нее отняли противника в лице Риона. Да даже похвала Хариса, произнесенная вслух, если отбросить собственное тщеславие, — тоже ничего не значит. Горячка боя постепенно отступала, позволяя, наконец, задуматься.       Он не просто экзаменовал ее сегодня. Своим вызовом Харис расписался в том, что стал для нее достижимым.

***

      Когда Лана, наконец, вернулась на площадь Странников, Эльтару с Аэнвилем просто облили ее водой из раздобытого в тренировочном павильоне ведра и потащили в ближайшую таверну на Питейной. Зверски голодные, они сначала набросились на дежурное блюдо, потом откупорили первую бутылку, возбужденно обсуждая экзамен. Вино быстро разошлось на тосты, к ним присоединился какой-то друг Аэнвиля, потом еще один, потом они решили устроить тур по тавернам, пока Эльтару не выплатит свой долг. Он рассчитался, кажется, к третьей смене, в четвертом заведении на выпивку скидывались все, у кого было чем, в пятом Лана обнаружила, что их развеселая компания увеличилась вдвое или втрое. Друзья Аэнвиля, друзья Эльтару, друзья их друзей… Откуда-то прибилась еще парочка рекрутов, за них дружно поднимались бокалы. В шестой таверне на орденский молодняк неприязненно посмотрела троица следопытов в годах и демонстративно покинула зал. Эльтару хулигански свистнул им вслед и провозгласил тост за Орден и будущее Кель’Таласа.       — Хэй, а мы сегодня герои дня! — довольно крикнул он Лане: по-другому не разберешь, над столом стоял оживленный галдеж, перемежаемый взрывами смеха.       — Ты молодец! — ответила та. — Загнал этого засранца в оборону!       Эльтару расплылся в довольной улыбке и прошептал ей прямо в ухо:       — Он гораздо медленнее тебя.       Лана зарделась. Что-то булькнуло — она только и успела перевести взгляд на свой бокал и удивленно приподняла брови.       — Это фэл, — пояснил Эльтару. — Мы заслужили сегодня.       Он показал ей второй кристаллик, не поднимая руки над столом — очевидно, не желая больше делиться, — и сжал его в кулаке. Между пальцев коротко вспыхнула бледная зелень.       — Но я не настолько устала, — возразила Лана. Эльтару снисходительно хлопнул ее по плечу, стряхнув крошки рассыпавшегося кристалла.       — Просто расслабься. От этого должно быть хорошо.       Она пожала плечами и залпом опустошила бокал почти полностью. Фэл стукнул по зубам. Лана позволила ему упасть обратно и вытянула через хрустальные стенки. Густое красное вино скрыло вспышку.       …По дороге к седьмой таверне она решила, что ей хватит, и сбежала.       Выбравшись из Закоулка, где вечно царил полумрак из-за обилия натянутых между домами разноцветных тентов, Лана с удивлением обнаружила, что солнце только начинает садиться. Ей казалось, должна быть уже глубокая ночь.       Ощущая себя пьяной не столько от вина, сколько от разлившейся в крови магии, Лана как-то добралась домой, предвкушая, как наконец-то снимет доспехи. Она старалась не слишком шуметь, но наставник не спал. Он сам окликнул ее из кухни.       — Хорошо отметили?       — Я не как в тот раз, — поспешно заверила Лана, привалившись к дверному косяку для верности. — И меня сегодня уже обливали.       — Ишь ты, — хмыкнул Харис. — А я все пытаюсь поймать момент, чтобы отомстить тебе.       Лана почувствовала, как опять заливается краской. Он отставил чашку дымящегося крепкого кофе и поманил к себе.       — У жрецов-то была? Как рука?       — Нормально. Что-то долечили.       — Есть хочешь?       — Я хочу снять с себя это железо и развалиться где-нибудь, — Лана сморщила нос и, подумав, добавила: — Желательно, в ванной.       На самом деле ей, конечно же, хотелось знать, как она справилась. Как оценили ее другие инструкторы. И отметила ли хоть как-то леди Лиадрин. Но спрашивать у наставника было неловко. Слишком заносчиво.       — Развалиться после маленькой драки и дружеской попойки? — Харис усмехнулся. — Слабовато для будущего рыцаря.       — Пристыжусь завтра, — Лана скорчила рожицу. — Я могу быть свободна?       — Нет, — неожиданно ответил он и, оставив кофе на столе, прошел мимо нее в коридор. — Идем.       Первой мыслью было, что Харис потащит ее на площадку разбирать ошибки. Лана мысленно взвыла. Но он свернул в соседнюю комнату и подошел к известному ящику в серванте.       — Я знаю, ты, как обычно, захочешь орать, но давай не сразу, — Харис вынул кожаный мешочек и покосился на стоящую позади ученицу.       Она молчала. Молчала и тогда, когда он извлек монету и повернулся к ней, не спеша, впрочем, отдавать.       — Мне хотелось бы, чтобы это было что-то более памятное, но я продал все свое золото после Падения… — Харис, прищурившись, посмотрел, как на металлическом ребре заблестел проникающий сквозь сдвинутые шторы лучик, и пожал плечами. — В конце концов, это честный золотой из рыцарского жалования — тоже в некотором роде символично. Держи.       Он положил монету ей в ладонь и чуть заметно приподнял уголки губ. Лана молчала.       — Это твой второй феникс, — тихо пояснил Харис. — Этот день стоит того, чтобы запомнить его.       Она широко распахнула глаза, враз переосмыслив все происходящее. Невольно стиснула монету в кулаке и прижала к груди.       — А из чего тогда будет третий? — вырвалось у Ланы. Она тут же смутилась, увидев смех в глазах наставника, но Харис не рассмеялся.       — Из железа, — ответил он. — Когда ты наденешь табард рыцаря, я сломаю свой меч.       — Ну… Можно и не так радикально… — пробормотала Лана. Наставник улыбнулся.       — Пряжку от ремня? Клепку с доспеха?       — Меч звучит интереснее, — призналась она. Оба рассмеялись.       — Ладно. Можешь идти разваливаться. А я, пожалуй, лягу.       — Ты с утра не спал?       — Хотел тебя дождаться, — Харис подавил зевок. — Да и с этим вашим экзаменом весь режим слетел к бесам…       — Иди уже. — Лана с удовлетворенной улыбкой рассматривала монету, мысленно придавая ей форму подвески-феникса. Вопросы были задвинуты в дальний угол. Наставник своим подарком дал ей самый важный ответ. Если сегодня он ставил в один ряд с тем днем, когда она впервые дотянулась до Света, испытание и впрямь пройдено достойно. Как хорошо, что Эльтару рассказал о нем тогда, на берегу…       Лана почему-то вздрогнула, вспомнив их разговор. Было ведь еще кое-что.       — Харис! — закричала она, выскакивая в коридор. Он уже поднимался по лестнице. — Харис, я хочу съездить к сестре. Ты отпустишь меня на неделю?       — Отпущу. Ты поедешь домой?       Она замотала головой.       — В замок Блеклых Сумерек. Это те же полдня пути. Эльтару обещал составить мне компанию.       Харис почему-то нахмурился.       — Блеклые Сумерки? Твоя сестра там училась?       — Учится, — поправила Лана, насторожившись.       Наставник покачал головой:       — Как раз сегодня я слышал от следопытов, что магистр с учениками нашли временное пристанище в Обители Странников на границе с Тор’Вата. Замок уничтожен магической катастрофой.