Падение Константинополя

Август 2008. Месторасположение: здание SIS, Воксхолл Кросс, Лондон. Зевнув, Майкрофт взял свой портфель. Он работал вместе с Хью Сигроувзом всю ночь и раннее утро, потому что их команды обнаружили террористический заговор. Британский террорист-подрывник был только что арестован во Франции по подозрению в минировании самолета. Хью назвал это удачной ночной сменой. — Да, полагаю, мы можем назвать это успехом, — устало кивнул Майкрофт. — За исключением того, что теперь, когда мы поймали подрывника, организация, на которую он работал, узнает, что нам удалось получить доступ к их коммуникационным каналам. — Возможно, он не работал на организацию, — нахмурился Хью. — За ними всегда стоит какая-то организация. Особенно там, где есть средства связи. Не сомневаюсь, всё прояснится через несколько дней. — А что ещё мы могли сделать? Позволить подрывнику избежать наказания? — Знаю, — кивнул Майкрофт. — Головоломка Ковентри. — Что за головоломка? — улыбнулся Хью. Майкрофт вздохнул. — Существует широко распространенное мнение, что во время Второй мировой войны Уинстону Черчиллю донесли, что немцы собираются атаковать Ковентри. История гласит, что Ковентри и его жителями пожертвовали из-за опасений, что Гитлер догадается о взломе сверхсекретных кодов «Энигмы», если город будет защищён. — Это действительно произошло? — Нет. — Майкрофт покачал головой. — Они знали, что нападение неизбежно, но понятия не имели, где оно произойдет. Подозревали, что целью станет Лондон. Не имеет значения, было это на самом деле, или нет, головоломка всё равно существует. Как защитить людей, не оповещая террористов о взломе их кодов или перехвате сообщений? Но боюсь, сегодня мы уже не в состоянии размышлять об этом. — Всё равно, сегодня мы хорошо поработали, — улыбнулся Хью. — Да, — кивнул Майкрофт. — Ещё один заговор раскрыт. И французские службы безопасности работают с нами гораздо лучше, чем прежде. Это ещё один положительный момент. Он пожал руку Хью и покинул кабинет, продолжая обдумывать проблему по дороге. — Доброе утро, Камик, — произнёс он на английском, садясь в автомобиль. — В «Дом крестоносца», пожалуйста. — Да, сэр, — ответил Камик по-английски. Он добился значительных успехов всего за несколько недель. Майкрофт знал, что Камик много работает и иногда занимается у Эльвиры Мюндел — переводчика из офиса Майкрофта, и всё равно считал его прогресс впечатляющим. Он жил в гостевой спальне Майкрофта в течение первых дней, пока осваивался на новом месте, но Майкрофт быстро подыскал ему квартиру. Он заплатил его первый арендный взнос, чтобы Камик смог въехать туда как можно быстрее. — Очень хорошо, — сказал Майкрофт. — Я очень впечатлён. — Сэр? — Я впечатлён твоим прогрессом, — повторил Майкрофт на хинди. — Спасибо, сэр. Улыбнувшись, Майкрофт отвернулся к окну. «Головоломка Ковентри», — подумал он. А что, если они смогут предотвратить заговор, не вызвав подозрений у террористов? Как предотвратить потерю людских жизней, чтобы никто никогда не узнал, что это произошло? Это была проблема, которую стоило обдумать. Сентябрь 2008. Месторасположение: парк Кристал Палас, Кристал Палас, Лондон. Майкрофт облокотился на заборчик, огораживающий пруд. Довольно улыбнулся, глядя на скульптуры динозавров. Он отправился в парк, чтобы очистить разум. Прошло много лет с тех пор, как он был здесь в последний раз. Динозавры были созданы в 1850-х годах и считались первыми в мире скульптурами подобного рода. По современным стандартам они были совершенно недостоверными, но интересными. Он глубоко вздохнул, слушая сидящих на деревьях птиц. Его телефон зазвонил, и Майкрофт, нахмурившись, вытащил его из кармана. Замер, увидев имя Грега на экране, и пару секунд колебался, прежде чем ответить. — Майкрофт Холмс. Последовала короткая пауза. — Привет, — произнёс Грег. — Я хотел попросить тебя об услуге. — Конечно. Ещё одна пауза. Майкрофт выпрямился и отвернулся от динозавров. — Ты как-то сказал, что можешь поискать информацию о моих биологических родителях. Ты бы… ты не мог бы посмотреть, что можно найти? Биологические родители? Майкрофт наклонил голову. — Ты уверен? — Да. Да, уверен. — Очень хорошо. — Я пришлю тебе электронным письмом всё, что знаю о детском доме и персонале, чтобы помочь. — Уверен, что хочешь этого? — Не очень. Но сделай это. Пожалуйста. — Конечно. Дам тебе знать, как только у меня появится хоть какая-то информация. — Майкрофт? — Да? — Он нахмурился. — Только сам, ладно? Не привлекай больше к этому никого. — Обещаю. — Спасибо. — Я скоро свяжусь с тобой. Он положил трубку и убрал телефон обратно в карман, размышляя, что стало причиной. Свадьба Грега? Желание ощутить чувство принадлежности? Вернувшись домой, он проверил электронную почту. Грег прислал ему название детского дома, где жил до усыновления. В ответ он отправил бумажной почтой документ, дающий ему разрешение на доступ к файлам Грега. Несколько дней спустя документ вернулся, подписанный Грегом, и Майкрофт отнёс его в муниципальный совет. Он передал документы и был оповещён, что сбор данных займет несколько недель, и даже тогда они будут вынуждены написать Грегу лично, чтобы удостовериться, что он дал Майкрофту разрешение на изучение его дела. Однако две недели спустя на столе Майкрофта уже лежала стопка ксерокопий. Он сделал глубокий вдох и открыл первый документ. Имя: Грег. Возраст: приблизительно четыре месяца, дата рождения неизвестна. Место рождения: неизвестно. Мать: неизвестно. Отец: неизвестно. Там была маленькая чёрно-белая фотография ребенка. Майкрофт взял её. Крошечный Грег, всего четырёхмесячный. Он выглядел так же, как и любой другой ребенок этого возраста. Но не улыбался. У него были широко открытые глаза, неуверенный взгляд. Ребёнок, который видел слишком много лиц, и ни одно из них не было связано с домом. Майкрофт положил фотографию обратно на стол, поняв, что не может себя заставить долго смотреть на неё. Ещё там был лист с рукописными заметками. Грег был найден в университетской больнице «Эпсом и Св. Хельер», семнадцатого марта 1967 года. У него не было фамилии. Была лишь записка (приложена к делу), где сказано, что он родился в больнице «Эпсом и Св. Хельер» четыре месяца назад. Поджав губы, Майкрофт развернулся к компьютеру. Должно быть, он просмотрел тысячи имен, прежде чем, наконец, отыскал список Грегов, родившихся в ноябре 1966 года. И только один из них был зарегистрирован в нужном районе. Это дало ему ссылочный номер. Он пролистал остальные документы из детского дома, но не читал. Там была информация об образовании Грега, соглашениях с приемными семьями, его поведении. Однако Майкрофт знал, что это не поможет в его расследовании, ему было неловко даже думать о том, чтобы прочесть их. Он разложил документы по конвертам и папкам. Подумал, что Антея очень гордилась бы им. В кои-то веки он сложил документы в правильном порядке. Август 1977. Месторасположение: Лэвенхем-роуд, Уимблдон, Лондон. Он лежал на узорчатом ковре, на животе, локтями упираясь в плоскую подушку. Перед ним лежал словарь и книга: «Архозавры: Новый взгляд на старого динозавра». Его стакан с лимонадом стоял нетронутым, из него уже почти вышел весь газ. Скрестив ноги в лодыжках, он перевернул страницу. Он едва слышал звук телевизора, сосредоточившись на чтении. Последние три дня он провёл в доме деда, поедая блинчики с кленовым сиропом, бутерброды с ветчиной и домашние колбаски. Он ушёл, чтобы оказаться подальше от своей семьи. Шерлоку было лишь несколько месяцев от роду, и он плакал не переставая. До Шерлока у Майкрофта было мало опыта в отношении младенцев, но он хотел бы, чтобы Шерлок не рождался. Однако он мог сбежать сюда. Это были странные отношения. Он знал, что отец матери, его дед Джек был женат на его бабушке Жозефине. Но к концу Второй мировой войны Жозефина уже жила с другим мужчиной. Приёмным дедом Питером. Дед Майкрофта переехал в другой дом с Джеральдом, которого встретил во время войны. Майкрофт не винил его. Женщины были скучны, и Жозефина была скучной. Её муж Питер был ещё хуже. Ему нравились поезда. Очень. Он только и говорил, что о поездах. А Джеральд раньше был пилотом, у него была деревянная нога. Ему тоже нравились динозавры, но Майкрофт уже знал о палеонтологии гораздо больше, чем все члены его семьи вместе взятые. — Майкрофт, хочешь другой стакан лимонада? — спросил дед. Майкрофт посмотрел на него снизу вверх, откинув волосы с лица. — Нет, спасибо. Дед наклонился, взъерошил ему волосы и ушёл на кухню. Майкрофт скривился и пригладил волосы. Джеральд выключил телевизор. Сидя в кресле, он потянулся за пачкой сигарет. — Ты быстро управился с этой книгой. — Она хороша, — кивнул Майкрофт. — Здесь говорится, что большинство теорий были ошибочны. — Он сморщил нос. — Слова слишком учёные, и словарь не очень-то с ними помогает. — Хотел бы я помочь, — улыбнулся Джеральд, — но я даже не знаю с чего начать. — Он взял сигарету в рот и прикурил. — Может, твой дед знает. — Он не станет. Ему не нравится наука. — Майкрофт покачал головой. — Что ж, это правда. Кивнув, Майкрофт сел, скрестив ноги. Посмотрел в книгу и нахмурился. — Когда я в последний раз был здесь, вы сказали, что расскажете мне о войне. Завтра я уже возвращаюсь домой, а вы так ничего мне и не рассказали. Джеральд рассмеялся, выдыхая дым. — Нетерпеливые дети не получают всё, что захотят. — Но вы точно обещали. — Да, полагаю, обещал. — Определённо обещали, — кивнул Майкрофт. — Дед тоже это слышал. — Да, слышал, — улыбнулся Джеральд. — Но война — это не то, о чём можно просто так спрашивать, Майкрофт. Это очень сложная тема. — Почему? — Потому что погибло много людей. — Да, я знаю, — кивнул Майкрофт. — Но вы не умерли. Дед не умер. Мой второй дед тоже не умер, он рассказал мне о войне всё. Он сражался в Египте. — Твой дед и я, мы не гордимся тем, что делали во время войны, Майкрофт. Это был очень сложный период. Полагаю, в последние годы его прославляют, однако в нём не было ничего славного. — Мне стоит перестать расспрашивать? — Стоит, — кивнул Джеральд. — Но подозреваю, ты не перестанешь. И ты прав, я действительно обещал рассказать тебе о войне. — Обещали. — Майкрофт поправил подушку и сел на неё верхом. — Вас ранили? — Да. — Вы тогда потеряли ногу? — Вообще-то, нет, — Джеральд улыбнулся. — Я сломал её, играя в футбол, и решил, пусть лучше они её отрубят, чем я проведу остаток жизни в агонии. Но меня, правда, ранили. Майкрофт кивнул. Его дед вернулся с двумя чашками чая и подал одну из них Джеральду. Джеральд затушил сигарету, а дед сел в кресло и открыл широкоформатную газету. — Мы собирались поговорить о войне, Джек, — сказал Джеральд. — Думаю, будет лучше, если ты начнешь. — Понимаю. — Дед свернул газету и положил её рядом с креслом. Закинул ногу на ногу. Пронзительно взглянул на Майкрофта сверху вниз. — Что ж, полагаю, нам следует начать с самого начала. — Он замолчал и посмотрел на Джеральда. Они кивнул друг другу. — Я до сих пор помню, как слушал радио, когда Король произносил речь в начале войны. Должно быть, мне тогда было двадцать три года. — Нет, тебе должно было быть двадцать четыре, — поправил Джеральд. — Правда? — нахмурился дед. — Да, полагаю, так и было. Очень хорошо. Мне было двадцать четыре года, и я с самого начала знал, что пойду в армию. Мы с самого начала знали о нацистах и Гитлере. Мы все знали о Гитлере. Я вступил в ВВС. Конечно, мне пришлось много тренироваться, но они знали, как будут важны самолеты в предстоящей войне, и очень быстро нас выучили. — В то время я уже служил в ВВС, — сказал Джеральд. — Я научился летать раньше. — Ты помнишь речь? — спросил Джеральда дед. — Речь Черчилля. Ты её слушал? — Нет. Я впервые услышал её десять лет назад. — Я слушал речь в прямом эфире. — Дед сделал глоток чая. — Он назвал её: «Битва за Британию». Помню, как мы ждали вылета, и из приёмника раздавалось: «срочный взлёт, срочный взлёт». И нам надо было бежать в самолет. Если тебя сбили, у тебя был парашют, но он не являлся гарантией выживания. — Я аварийно приземлился на фермерском поле, — произнёс Джеральд. — Твой дед, наглый до безобразия, посадил самолет рядом с моим словно по учебнику. Никогда не забуду, как он явился — будто вышел прогуляться. Я лежал в поле, обожжённый и окровавленный. Звал на помощь, и пришёл твой дед. Он носил свою форму так непринуждённо, а ещё на нём был шарф. Поверь, Майкрофт, все женщины страны попадали бы в обморок, если бы видели его в тот момент. — Джеральд усмехнулся и сделал глоток чая. — Не смеши меня, — пробормотал дед. — В самолётах было жарко. Я точно не надевал шарф. — Не спорь со мной, на тебе был шарф, уверяю. Дед закатил глаза. — Джеральду нравится думать, будто я выпрыгнул из самолёта, словно рыцарь, но я был потным, как свинья. И я не носил шарф. Джеральд улыбнулся ему. — Ему хватило одного взгляда на меня и мою обожжённую грудь, и он сказал: «Что ж, выглядишь немного потрёпанным, но нет ничего, с чем не могла бы помочь чашка чая». — Ты, правда, так сказал? — рассмеялся Майкрофт. — Это как с тем чёртовым шарфом, если Джеральд утверждает, что так и было, полагаю, мне не стоит возражать. — Он потащил меня, — произнёс Джеральд. — Закинул себе на спину и потащил. Я потом очень долго не участвовал в боях. Дед кивнул. — Я совершил ещё много вылетов. Мы оба видели, как люди, с которыми мы дружили, умирали. Когда мы летели обратно, они пересчитывали нас, никогда этого не забуду. Самым ужасным было возвращаться на базу, зная, что ты единственный выживший. Ты слушал, как они вызывают остальных по номерам, и понимал, что многие не отвечают. И ты живёшь с этим, Майкрофт. Постоянно живёшь. Постоянно думаешь, мог ли ты сделать что-то иначе, убить чуть больше немцев, сбить чуть больше самолетов? Они называли их асами, тех, кто сбил несколько самолетов. Мы считали убийства, будто они были медалями. Однажды я встретил человека, который был известен тем, что не убил ни одного человека во время войны. Люди смотрели на него, словно он был… словно он испражнялся золотыми слитками. Возможно, он был идеальным солдатом. Возможно, ему просто везло. Но он выглядел так, словно отмечен знаком почёта, а все мы, кто убивал, ничего не стоили. — Джек, — тихо произнёс Джеральд. — Мальчику не стоит это слушать. — Но ведь он сам попросил? На войне мужчины умирают, Майкрофт. Не только мужчины. Женщины и дети тоже. Нет таких понятий как победитель и побеждённый. Мы все проигрываем. Каждый живущий в военные времена дерётся в битве, которую никогда не сможет выиграть. Всё, на что мы надеемся — приземлиться на обе ноги, и что в конце они приколют медаль нам на грудь, а не вручат её в коробочке нашим матерям. В 1942 году мы бомбили Германию по ночам. Но это история для следующего раза. Тебе пора в кровать, Майкрофт. — Но… — Никаких «но». В кровать. Твои родители будут в ярости, узнав, что я позволяю тебе ложиться спать так поздно. Кивнув, Майкрофт собрал книги. — А у тебя есть медали? — спросил он. — Покажу, когда в следующий раз приедешь. — Дед встал и поцеловал его в макушку. — А теперь в постель. Но сначала почисти зубы. — Спокойной ночи, Джеральд, — пожелал Майкрофт, прежде чем взбежать по ступенькам. — Ты носил чёртов шарф, — донеслись снизу слова Джеральда. Майкрофт мысленно усмехнулся и вошёл в спальню. Он лежал под одеялом с фонариком, читал книгу. Едва пробило полночь. Джеральд закричал во сне, как обычно. Майкрофт услышал, как открылась дверь в спальню деда, и тот прошёл в спальню Джеральда. Откуда-то Майкрофт знал, что никогда не должен спрашивать о кошмарах Джеральда. Кажется, он уже знал их причину. Октябрь 2008. Месторасположение: Дом крестоносца, Пэлл Мэлл, Лондон. Майкрофт забрал почту и вскрыл коричневый конверт. Достал из него свидетельство о рождении. Отложив газеты в сторону, отнёс свидетельство в кабинет. Имя: Грег Найт. Дата рождения: четырнадцатое ноября 1966. Место рождения: университетская больница «Эпсом и Св. Хельер». Имя отца: Джерри Уайтхед, тридцать один год. Место рождения: Баттерси. Род занятий: владелец паба. Имя матери: Конни Найт, двадцать два года. Место рождения: Шордич. Значит, день рождения Грега был неправильным. На пятнадцать дней. Майкрофт замер над документом. У его родителей была большая разница в возрасте, и они не были женаты. Майкрофт вздохнул, возвращаясь к компьютеру, чтобы запросить другие свидетельства о рождении и смерти. Поддавшись прихоти, он зашёл на сайт с копиями старых газет. Поискал Джерри Уайтхеда, сузив поиск до Лондона. Кликнул на первое изображение. Прочёл заголовок. Отца Грега судили за убийство и грабеж. Майкрофт на секунду закрыл глаза. — Боже, нет, — пробормотал он, увеличивая изображение. Прочитав статью, недоуменно покачал головой. Бывшая невеста человека, обвиняемого в покушении на убийство и грабёж, вчера дала показания против него в «Олд Бейли». Джерри Уайтхед, тридцать один год, обвиняется в покушении на убийство Тобиаса Фрилинга и ограблении нескольких букмекеров и пабов в мае прошлого года. Конни Найт, двадцать два года, мать четырёхмесячного ребёнка Уайтхеда, рассказала присяжным, как Уайтхед вернулся домой, весь в крови, с чемоданом полным денег. Одетая в чёрное платье, блондинка мисс Найт, вытерла глаза и дала показания касательно вечера, когда стреляли в мистера Фрилинга. Мисс Найт рассказала суду, как пыталась очистить кровь с одежды Уайтхеда, прежде чем он сжёг одежду в костре следующим вечером. Мисс Найт, которой пришлось несколько раз прерваться, чтобы выпить воды, в течение шести часов давала изнурительные показания. Она рассказала, как Уайтхед хвастался своим умением врываться в пабы и запугивать сотрудников. Она рассказала присяжным, что боится за свою жизнь и жизнь своего маленького сына. Сказала, что ушла от Уайтхеда, когда сын только родился, чтобы защитить ребенка, и в настоящее время он находится у её близких друзей. Ожидается, что защита закончит опрос мисс Найт завтра до обеденного перерыва, прежде чем за неё возьмётся обвинение. Он отправил статью на печать и откинулся в кресле. Он понимал, это известие сломает Грега. Все эти годы он не желал ничего знать о своей семье, а теперь выяснит, что отца судили за убийство, а мать до ужаса его боялась. Майкрофт кликнул на следующей статье. Женщина, давшая показания против своего бывшего жениха, обвиняемого в покушении на убийство и грабёж, была найдена мёртвой через два дня после дачи показаний в суде. Конни Найт, двадцать два года, мать четырёхмесячного мальчика, была найдена вчера рано утром на Квинсберри-уэй. В отчёте полиции сказано, что мисс Найт несколько раз ударили ножом… Майкрофт потёр лоб и понял, что больше не может это читать. Он распечатал статьи из каждой газеты, отсортировав их по дате, но не смог себя заставить прочесть их. В течение следующих нескольких недель он узнал больше о Конни Найт и Джерри Уайтхеде. Он собрал материалы об их родителях и преступлениях Джерри, они заполнили целую папку. На текущий момент этого было достаточно. Если Грег захочет покопаться в истории своей семьи, у него будет такая возможность. Майкрофт чувствовал, что этого хватит, что Грег будет шокирован правдой. С тяжёлым сердцем он поехал в Скотланд-Ярд. Когда он вошёл в кабинет, Грег улыбался и выглядел непринуждённо, его палец плотно облегало обручальное кольцо. — Хочешь кофе? — спросил Грег. — Я как раз собирался сделать себе чашечку. — Нет. Спасибо. — Майкрофт сел, положив папку на стол. Грег взглянул на неё и остановился. — Это они? Материалы о моей… ну, знаешь. Майкрофт кивнул. Он молча ждал, положив сцепленные руки на стол, пока Грег сделал кофе и сел в кресло. Его взгляд метнулся к папке, затем к Майкрофту. Он сглотнул, в его взгляде сквозило сомнение. — Просто расскажи всё, как есть, Майкрофт. Предпочитаю услышать это от тебя. — Ты уверен? — Сам Майкрофт не был уверен, что хочет сообщать ему эту новость. Пожалуй, он надеялся, что Грег захочет прочесть материалы в одиночестве. Однако Майкрофт уже освободил свой вечер на случай, если Грег захочет об этом поговорить. — Нет. — Грег глухо рассмеялся. — Но всё равно говори. Они живы? — Нет. Грег чуть дернул головой, кивая. — Продолжай. Майкрофт внимательно наблюдал за ним, рассказывая о дате его рождения и о том, как нашёл свидетельство о рождении. — Твою мать звали Конни Найт, ей было двадцать два года, когда ты родился. Полагаю, она оставила тебя в больнице за неделю до дачи показаний в суде против твоего отца. Её убили через два дня после дачи показаний. — Что… — Грег сглотнул. — Что он сделал? — Он состоял в преступном синдикате лондонского Ист-Энда. Грег потёр лицо. — И как он…? — Умер сразу после выхода из тюрьмы в 1982. — От чего? — Инфаркт. — Ладно. — Грег кивнул. Майкрофт сглотнул. Грег пытался скрыть, что чувствует по этому поводу, но Майкрофт видел, что он по-настоящему страдает. По мнению Майкрофта, это были смешанные чувства. Он даже не мог представить, что Грег на самом деле испытывает. — Мне жаль, — произнёс он, и ему на самом деле было жаль. Он много раз перечитывал эти газетные репортажи, каждый раз мечтая, чтобы они оказались ложью. Он даже просмотрел ещё раз список всех Грегов, чтобы найти другого, кем он мог быть. Он включил в поиск остальные больницы Лондона, на случай, если он родился где-то ещё. Но никого из тех детей не усыновляли. — Что ж, ничего не поделаешь. Мой оте… — Грег сглотнул и пригладил рукой волосы. — Он был преступником, а она… пыталась поступить правильно. У них остались живые родственники? — Очень дальние. — И я, — тихо произнёс Грег. Он сделал глоток кофе и обжёг язык. Скривившись, уставился на стол. — Я абсолютно уверен, она отдала тебя, чтобы защитить. Знаю, это не сильно утешает. — Утешает. Немного. Он казался таким измученным. Потерянным. Не знал, что со всем этим делать. Сорок лет он жил, даже не пытаясь выяснить, кем были его родители. А теперь попытался и выяснил, что один из них был преступником. А что ещё хуже, вероятнее всего он был косвенно виновен в смерти матери Грега. Грег продолжал разглядывать свои руки, лежавшие на столе. Он очень старался быть сильным, но его мучения были слишком очевидны. — Что я могу сделать? — спросил Майкрофт. — Сделать? — Грег взглянул на него. — Я отменил все встречи на сегодняшний вечер, если ты захочешь посидеть и поговорить. Но если ты предпочитаешь, чтобы я ушёл, пожалуйста, скажи. Грег смотрел на него пару секунд. — Хочешь где-нибудь выпить? — Конечно. Грег встал и посмотрел на папку с документами. — Что в ней? — Всё, что я смог найти. Твоё свидетельство о рождении, свидетельства о рождении твоих родителей, судебные повестки, списки переписи населения, вырезки из газет. Грег спрятал её в ящик стола. — Когда-нибудь посмотрю. — Мне очень жаль. — Майкрофт встал и взял в руки зонт. Грег покачал головой. — Я сам тебя попросил. Знал ведь, что ничего хорошего из этого не выйдет. Они сели в автомобиль, и Майкрофт попросил Макса отвезти их в «Багажное отделение» в Мейфер. Грег смотрел вниз, на свои колени, Майкрофт слышал его прерывистое дыхание. — Если предпочитаешь поехать домой, я отвезу тебя, — тихо сказал Майкрофт. Он был уверен, что Грегу гораздо лучше было бы пойти домой к жене и найти утешение в её объятиях. — Нет, я в порядке. — Грег покачал головой. — Мне не помешало бы выпить. Итак, что такое «Багажная комната»? — «Багажное отделение», — поправил Майкрофт. — Это бар, тихий и весьма хороший. У них регулярно выступают музыканты. Помню, тебе понравилась игра на пианино в Ковент-Гарден. Грег сглотнул, и Майкрофт пожалел, что упомянул тот вечер. Его день рождения. Они держались за руки, целовались, болтали и смеялись… — Да, понравилась, — согласился Грег. — Тот парень был очень хорош. — Вообще-то, его игра была довольно посредственной, но ты был очарован. Грег глянул на Майкрофта и выдавил улыбку, однако его глаза не улыбались. — Его игра была посредственной? — Для моего слуха. — Ну, спасибо, Майкрофт, — фыркнул Грег. — Знаешь, как повысить чужую самооценку. — Извини. — Да ладно, всё в порядке, — рассмеялся Грег. — Ты оскорбляешь и подбадриваешь меня одновременно. Искусство, которым тебе необходимо владеть. — И я овладел им в совершенстве, уверяю тебя. Грег взглянул на него и улыбнулся. — Как ты? — спросил Майкрофт. — В лёгком оцепенении, если честно. — Грег пожал плечами. — Если я могу что-то сделать, просто скажи. — Ты уже делаешь. Майкрофт кивнул. Автомобиль остановился, и Майкрофт провёл их внутрь бара. Это было заведение только для членов клуба, пару раз Майкрофт приводил сюда Антею. Персонал хорошо запоминал заказы после нескольких посещений. Майкрофт взял вино и сырную тарелку, и провёл их к столику в углу. Он сел на красный кожаный диван, а Грег устроился в кресле напротив. Пока Грег оглядывался вокруг, Майкрофт наблюдал за ним. Утешать его было нелегко, теперь нелегко. О физическом контакте не могло быть и речи, и всё, что он мог, — поговорить. — Как прошёл медовый месяц? — спросил Майкрофт, разливая вино. — Хорошо, спасибо. — Куда вы ездили? — Во Францию, затем в Брюгге и Брюссель. — Брюгге — чудесный город, вы поднимались на колокольню? — Я поднялся, а Джейн — нет. Она боится высоты. Кивнув, Майкрофт отпил вино. — Мне очень нравились местные вафли. Прошло много времени с тех пор, как Майкрофт побывал в Брюгге, и он подумал, что однажды ему следует вновь съездить туда. — Да, мне тоже, — рассмеялся Грег. — Думаю, я ими объелся. — По тебе не скажешь. — Что ж, спасибо, — ухмыльнулся Грег. — Я растратил калории в погоне за преступниками. — Как Шерлок? — Думаю, хорошо. Я проверял его на наркотики около недели назад, и он был чист. Он много работает в Бартсе. — Грег нахмурился. — Он до сих пор не разговаривает с тобой? — Нет. Грег закатил глаза — В любом случае, кажется, он в порядке. Анализирует табак или что-то ещё. — Да, я просматриваю его сайт, — кивнул Майкрофт. — Заметил, что он не упоминает тебя в своих расследованиях. — Ага, — улыбнулся Грег. — Вообще-то я не возражаю. Может приписывать все заслуги себе, если хочет. — Ты слишком сговорчив. — Мне нужно, чтобы он был на моей стороне. Майкрофт кивнул. — Да, по крайней мере, он хоть на чьей-то стороне. — Он покачал головой. — Боюсь представить себе хаос, который он создаёт в больнице святого Бартоломея. — Он справляется, и это главное. Официант принёс сырную тарелку, и Майкрофт подсказал Грегу, что стоит попробовать. — Насколько просто это было? — поинтересовался Грег. — Добыть информацию? — Не сложно, как только детский дом нашёл твоё дело. Грег кивнул. — Да, я подозревал, что у них может что-то быть. — Я не читал все документы, что они дали. Как только я узнал твоё имя и некоторую другую информацию, мне больше не нужны были бумаги, которые они прислали. Они в папке, если ты захочешь прочесть. — Я бы не возражал, если бы ты их прочёл. Именно поэтому я попросил тебя. Я больше никому не мог это доверить. Не знаю, почему я позволил себя подбить на это. Полагаю, я просто подумал, что эта информация что-то изменит. Но с чего бы? Это просто стопка бумаг, в которых говорится, что существовало два человека, которые были вместе и по какой-то причине завели ребенка, которого не хотели или не могли оставить. — Думаю, она сделала то, что, по её мнению, было лучше для тебя. — Да, полагаю так, — кивнул Грег. — Ей было непросто. Майкрофт кивнул. — Она говорила о тебе в суде. В газете упоминается, что она сообщила, что отдала ребёнка на усыновление. — Она оставила меня в больнице, — нахмурился Грег. — Если она хотела оставить свою личность в секрете, вряд ли она могла отдать тебя в более правильно учреждение. — Да, верно, — вздохнул Грег. — По крайней мере, Грег — моё настоящее имя, да? Майкрофт кивнул. — Ты оставишь фамилию Лестрейд? — Да. Я был Лестрейдом с семнадцати лет, было бы глупо менять её сейчас. Она мне подходит. Будто она моя. Что бы это ни значило. Хотя это всё глупости. Когда мой настоящий день рождения? — Четырнадцатого ноября. Грег покачал головой. — Они примерно прикинули мой возраст, поэтому мой день рождения всегда был двадцать девятого. Итак, мне следует поменять день рождения? Я на пятнадцать дней старше, чем думал. — Поступай, как хочешь. — Полагаю, ещё слишком рано. — Грег сделал большой глоток вина. Вздохнул и покачал головой. — Я даже не совсем понимаю, что это всё значит. Должен ли я чувствовать себя другим человеком? Со мной что-то не так, потому что мой биологический отец был преступником? — Вовсе нет. — Майкрофт покачал головой, безумно желая прикоснуться к нему. Боже, с чего вдруг с ним должно быть что-то не так? Как он вообще мог подумать, что с ним что-то не так из-за того, что его отец сделал сорок лет назад? — Однажды я сказал тебе, что самым большим комплиментом от меня является то, что я доверяю тебе заботу о своём брате, — произнёс Майкрофт, пока Грег разглядывал свою тарелку. — И я не изменил своего мнения. Возможно, Шерлока бы не было в живых, если бы не ты. Грег поймал его взгляд, сжал губы. — Это просто кровь, Грег. Кровь и генетическая информация. Они не изменят того факта, что ты самый добрый, честный и заботливый человек, с которым мне посчастливилось познакомиться. Повисла тишина, Грег съел кусочек сыра и потёр лицо. Майкрофт почувствовал, как кровь прилила к щекам, и отпил немного вина. После такой тирады Грег наверняка понял, что Майкрофт до сих пор неравнодушен к нему. — Это рассуждения о природе и воспитании, да? — Нет, — произнёс Майкрофт. — Ничего не изменилось. Ты тот же человек, которым был вчера, тебя сформировали события, которые произошли с тобой, а знание о тех событиях, которые случилось, когда ты был недостаточно взрослым, чтобы их запомнить, ничего из случившегося с тобой не отменяют. Если уж на то пошло, факт того, что ты стал тем, кто ты есть, вопреки трудному детству, делают тебя ещё более удивительным. — Спасибо, — прошептал Грег. — Даже не могу себе представить, что ты чувствуешь. — Небольшое облегчение. Лёгкую грусть. Из-за неё. Злость на него. Возможно, через пару дней я передумаю, но прямо сейчас я бы хотел ничего этого не знать. — Почему ты попросил разузнать о них? — Из-за того, что сказал отец. Он говорил обо мне, и спросил, не задавался ли я вопросом, что произошло. Мы обсуждали это миллион раз. — Кивнув, Майкрофт поднял стакан. Грег пожал плечами. — Он говорил так, словно это знание позволит мне ощутить принадлежность к чему-то. И я хотел в это верить. — А теперь? — Я не чувствую никакой разницы. — Он прикусил губу. Он выглядел таким потерянным. Теперь Майкрофт знал, что Грег боится, что его бросят. Изо всех сил пытается сформировать привязанности. Заранее зная, что это плохая идея, Майкрофт потянулся и накрыл рукой руку Грега. Взгляд Грега скользнул к месту их соприкосновения, а затем к лицу Майкрофта. — Спасибо. — Грег слабо улыбнулся. Майкрофт сжал его руку, прежде чем отпустить. Он указал на сыр. — Ты пробовал вот этот? Думаю, он хорошо подойдет к вину. — Не пробовал. — Грег положил немного сыра на крекер, сделал глубокий вдох. — Ладно. Прекращаю об этом думать. Чем ты был занят? Майкрофт улыбнулся. — Занимался секретными переговорами об Олимпийских играх в Лондоне. Приглядывал за первыми демократическими выборами на Мальдивах. — Хочу сходить на Олимпиаду. С удовольствием посмотрел бы финал стометровки. — Не знал, что ты фанат лёгкой атлетики. — Не фанат. Но это же Олимпиада. Они больше сюда никогда не приедут. Майкрофт кивнул. — Вероятно, я смогу достать пару билетов для тебя. — Правда? — Конечно. — Я был бы рад этому, — улыбнулся Грег и покачал головой. — Ты продолжаешь помогать мне. У меня ощущение, что я тебе должен. — Не должен. — Всё равно, спасибо. Майкрофт потягивал вино, когда звякнул телефон, нахмурившись, он взглянул на экран. В поезде нашли документы, имеющие отношение к национальной безопасности. Новость появится на первой странице газет завтра утром. — Грег, извини, но мне нужно в офис. — Всё в порядке, я понимаю. — У меня ещё есть время, чтобы отвезти тебя домой. — Уверен? — улыбнулся Грег. — Да. — Майкрофт сделал большой глоток вина и встал. Грег рассмеялся. — Разве стоит так поступать, когда собираешься заняться героическими делами, или типа того? — Решение вопросов некомпетентных сотрудников никогда не бывает героическим, — с легкой горечью произнёс Майкрофт. Ухмыльнувшись, Грег проследовал с ним наружу и вниз по ступеням. Майкрофт засел за телефон, написав Антее, чтобы достала больше информации. Отчёты касались «Аль-Каиды» и были доставлены в «Дейли Мейл» после того, как их нашёл пассажир поезда. Майкрофт закатил глаза. Автомобиль остановился, и Майкрофт взглянул на Грега. — Спасибо, Майкрофт. Что нашёл информацию и отменил свои встречи. — Обращайся. Грег улыбнулся ему, но улыбка не затронула его глаз. Майкрофт попытался улыбнуться в ответ. Он наблюдал, как Грег идёт к своему дому. — Едем, — тихо сказал он Максу. Не хотелось думать о том, как Грег ищет утешения в объятиях жены. Или о том, какую боль Майкрофт причинил ему, не важно, умышленно или нет. И больше всего хотелось быть тем, кому позволено попытаться успокоить её.