***
Антея предположила, что он поедет в квартиру Грега, а не в свою. И после того, как эта мысль поселилась у него в голове, Майкрофт уже не мог поступить иначе. Грега трясло. Когда Майкрофт вошёл в спальню, то понял, что на кровати уже спали, хотя Грег был в ванной, когда Майкрофт приехал. Принимая во внимание очевидное истощение Грега, Майкрофт мог лишь предположить, что тот страдал от ночных кошмаров. Раздевшись, Майкрофт лёг в постель. Грег свернулся рядом, и Майкрофт принялся гладить его по голове, пытаясь не спать как можно дольше. К его облегчению, Грег вскоре уснул, и Майкрофт слушал его тихое сопение. Это успокаивало. Удивительно было знать, что у него есть к кому возвращаться. Наконец, успокоившись, он тоже уснул. Под утро у Грега случился ещё один кошмар, но он вновь заснул, а утром ушёл на работу. Майкрофт провёл день в «Доме Крестоносца», распаковывая вещи и пытаясь урвать ещё немного так необходимого ему сна. Присутствие Грега рядом этой ночью помогло ему расслабиться так хорошо, как не получалось уже месяц. Простая возможность смотреть на него, держать его за руку… Майкрофт надеялся, что в следующий раз ему не придётся проводить так много времени вдалеке. И захотел этого ещё сильнее, когда у Грега случился очередной кошмар. Майкрофт мог лишь наблюдать, как Грег борется с истощением и пытается избежать необходимости ложиться спать так долго, как это возможно. Когда Грег засыпал, Майкрофт ничем не мог ему помочь. Ничем, кроме как попытаться прогнать воспоминания прочь, когда он проснётся. Всё, о чём он мог попросить Грега — остаться с ним в «Доме Крестоносца». И он остался, потому что Майкрофт сказал, что скучал, что ещё не готов остаться ночевать без него. Однажды после обеда он нашёл Грега в своём кабинете крепко спящим, на полу валялись осколки разбитой кружки, как будто он свернул её во сне и был настолько уставшим, что даже не проснулся от шума. Вот этого Майкрофт уже не мог стерпеть. Он постоянно обещал себе, что не будет следить за Грегом с помощью специальных средств, хотя он, безусловно, мог отследить каждый его шаг. Однако он всё же попросил Антею сообщить ему, когда Грег покинет здание Скотланд-Ярда. Сообщение пришло, когда Майкрофт был в «Диогене», он вызвал автомобиль и поехал прямиком в Ярд. Сержант Донован сидела за своим компьютером и отвела взгляд, когда заметила, что он входит. Но он всё равно подошёл к ней. — Могу я с вами переговорить? — негромко спросил он. Донован хмуро посмотрела на него и, немного поколебавшись, кивнула. — Наедине? — Конечно, — ответила она, вставая. — Сюда. Майкрофт проследовал за ней в один из пустых кабинетов и закрыл за собой дверь. Донован прислонилась к столу и плотно сжала губы, будто готовилась к тому, что Майкрофт собирался ей сказать. — Я здесь по поводу Грега, — сказал Майкрофт, чтобы успокоить её. — Мне нужно знать, может ли он взять неделю отпуска. — Вообще-то, это не от меня зависит, — нахмурилась Донован. — Но я считаю, ему нужна передышка. — Как думаете, это возможно, если я попрошу вашего начальника? — Ну, сейчас все на месте, так что да, полагаю, это было бы нормально. — Спасибо, — кивнул Майкрофт. — В таком случае считайте, что его не будет на работе в следующие семь дней. — Он не простит вам этого вмешательства. Даже, несмотря на то, что ему действительно нужно отдохнуть. — Как и вам. Возможно, когда он вернётся, вы подумаете о том, чтобы тоже взять отпуск? — Вы ничего обо мне не знаете. — Я знаю, что вы вините себя за то, что случилось с Шерлоком. — Я не… Я… — Она покачала головой, глядя в пол. — Всё нормально. Уверяю вас. Вам действительно нужно простить себя, сержант Донован. Потому что я совершенно вас не виню. И возьмите отпуск. Почему вы с Грегом считаете, что можете работать беспрерывно, находится за гранью моего понимания. — Он едва заметно улыбнулся и, развернувшись, вышел. Он поговорил с суперинтендантом насчёт отпуска Грега, а затем поехал домой, собирать чемодан. Он планировал, что они вместе отправятся в «Дубовую усадьбу». Он слишком давно не был там и хотел, чтобы Грег её увидел. Несмотря на воспоминания, которые витали в её коридорах, усадьба по-прежнему была тем местом, в которое Майкрофт любил приезжать. Грег, предсказуемо, принял действия Майкрофта в штыки. — Майкрофт, ты не можешь просто прийти и сказать, что у меня отпуск, — сказал Грег. — У меня расследование. — У тебя всегда чёртово расследование! — рявкнул Майкрофт, вопреки данному самому себе обещанию оставаться спокойным. — Потому что люди продолжают убивать друг друга. — Грег скрестил руки на груди. — Грег, ты доведёшь себя до больничной койки. Я не собираюсь сидеть здесь и смотреть, как ты это делаешь. Поэтому собирай одежду. Мы уезжаем. — Ты не можешь просто прийти и навязать мне отпуск. — А если бы я сказал: «Ты бы хотел поехать со мной в отпуск на неделю?», что бы ты ответил? — Да. Майкрофт вскинул бровь, Грег вздохнул. — Ладно, я бы сказал, что я бы с удовольствием, но у меня расследование. — Грег, ты загонишь себя работой в могилу. В обычной ситуации, я бы позволил тебе продолжать, пока ты бы не понял, что делаешь с собой, но это длится уже очень долго. Ты не был в отпуске с момента смерти Шерлока. Ты работаешь почти каждый выходной. Это нездорово и ты доведёшь себя до болезни. — Ладно, ладно, я сдаюсь. — Грег вскинул руки. — Но в следующий раз спрашивай, прежде чем разбираться с моими выходными. Майкрофт подождал, пока Грег упакует сумку, и отвёз их в «Дубовую усадьбу». В поездке Грег быстро заснул, и лишь одно это уже извиняло Майкрофта. Он провёл Грега внутрь и помог занести вещи. В воздухе сквозила прохлада, и Майкрофт включил термостат. Это здание было не очень привлекательным, и хотя он любил этот дом, что-то в нём тревожило его до момента, когда он, наконец, усаживался и устраивался поудобней. — Немного… великовата для двух человек, — заметил Грег, осматривая прихожую. — И слишком большая для одного, — ответил Майкрофт. Он оглянулся назад как раз в тот момент, когда Грег шагнул к нему, взял его лицо в ладони и поцеловал в губы без слов, которые были не нужны. — Устроишь мне экскурсию? — спросил Грег. Майкрофт кивнул. — Эй! — Грег взял Майкрофта за подбородок большим и указательным пальцем. — Это прекрасно. Большой сюрприз, но это хорошо. Майкрофт поцеловал его, взял за руку и погладил большим пальцем пальцы Грега. Указал на стены. — Прихожая, это очевидно. Он показал Грегу две гостиные, официальную и неофициальную. Провёл на кухню и убрал в холодильник молоко, сливки, мясо и овощи, которые привёз с собой. — Ты вырос здесь? — спросил Грег, изучая стопятидесятилетнюю картину «Дубовой усадьбы» в прихожей. — Да. Мы жили здесь, пока Шерлоку не исполнилось семь. — А что случилось потом? — Родители решили, что нам нужно общаться с другими детьми. Половина правды. Не ложь. Впервые он подумывал посвятить Грега в секреты, которыми раньше не собирался делиться ни с кем. Но не сейчас. Возможно, когда-нибудь потом. Стоило дать их отношениям время, чтобы развиться. Он провёл Грега в столовую, и Грег рассмеялся, увидев по обе стороны стола рыцарей в доспехах верхом на лошадях. — Слегка эм… причудливо, — с усмешкой сказал он. — Да, знаю, — улыбнулся Майкрофт. — Несколько лет назад я спросил отца, могу ли я от них избавиться. Вообще-то, я нахожу их нелепыми. Но они, определённо, стоят немалых денег, и нам придётся провести оценку и, по правде сказать, у меня были дела поважней. Рассмеявшись, Грег провёл пальцем по столу. — Итак. Как вам досталась усадьба? — По линии отца. Была пожалована семье королём Карлом Вторым за поддержку, оказанную ему моими предками, пока он был в изгнании. — Королём? — моргнул Грег. — А у тебя… не знаю. Хочу сказать, среди твоих родственников есть лорды, или типа того? — Да, была парочка, но они отказались от титула много поколений назад. Считаю, тот родственник хотел стать политиком в Палате общин, избранным, а не потомственным лордом в Палате лордов. Вообще-то, это весьма благородно. — Что с ним случилось? — Он ни разу не выиграл на выборах и не попал ни в Палату лордов, ни в Палату общин. Он отказался от титула, поэтому тот больше не передавался в семье по наследству. Но усадьба, конечно, у нас осталась. — Значит, правление страной у тебя в крови, — усмехнулся Грег. Майкрофт взял его за руку и повёл к выходу из комнаты. — Во искупление грехов наших, да. — Он открыл дверь. — А это, полагаю, музыкальная комната. Шерлок приходил сюда заниматься на скрипке, и её не было слышно нигде в доме, за пределами комнаты. — А ты играл на этом пианино? — Грег указал на рояль в углу. — Боюсь, что так, — кивнул Майкрофт. — Пианино заслуживало лучшего, чем я. Грег рассмеялся и поцеловал его в щёку. — Давай. — Хочешь, чтобы я сыграл? — вскинул бровь Майкрофт. — Если сам хочешь. — Может, в другой раз, — мягко улыбнулся Майкрофт, ведя его обратно. Он показал Грегу кабинет матери и соединённую с ним библиотеку. — Это моя любимая комната. Я меняю книги из «Дома Крестоносца» с книгами из этой коллекции. — Судя по всему, это хорошая коллекция. Кивнув, Майкрофт показал ему ванную, мимо которой они проходили. Провёл на второй этаж, где располагались спальни. Немного помедлил перед первой дверью, прежде чем открыть её. В комнате пахло пылью, её явно не открывали уже много лет. Майкрофт скользнул ладонью по стене, нащупывая выключатель. — Когда-то это была моя спальня, — сказал он, когда они вошли внутрь. Она выглядела так же, как когда Майкрофту было четырнадцать, когда он упаковал свои вещи и уехал. И несмотря на бормотание родителей, что, конечно, они ещё вернутся, они так и не вернулись. Лишь заехали несколько раз, чтобы забрать кое-какую мебель и вещи. Накатила лёгкая грусть, когда он вспомнил себя в четырнадцать, вспомнил ночь, когда он прятался под одеялами, читая книгу, а потом пришла полиция и кардинально изменила их жизнь. — Что не так? — спросил Грег. Майкрофт покачал головой. — Я нечасто захожу сюда. — Иди сюда, — сказал Грег, протягивая руку. Майкрофт взял её и встал ближе, почти вплотную к Грегу. — Было одиноко? — спросил Грег, сжав его руку. — Возможно. Но мне не с чем было сравнивать. А когда стало с чем… А когда стало с чем сравнивать, он понятия не имел, как всё исправить. Грег поцеловал его в щёку, а затем в губы, и это немного успокоило Майкрофта, но странное чувство не уходило. — Я рядом, если захочешь поговорить, — произнёс Грег, будто знал. Будто смотрел прямо в сердце Майкрофта и знал, что что-то произошло. Что-то, что он не мог понять. Майкрофт обнял его и держал, не совсем уверенный, пытается ли он утешить Грега из-за его кошмаров, или сам пытается найти утешение. Шерлок находился на другой стороне земного шара, каждую секунду в шаге от неприятностей, и собственные слабости Майкрофта чувствовались острее, чем прежде. Казалось, его воспоминания жили своей жизнью, а теперь вливались в его сознание, все эти мысли, которые он так старательно подавлял. Он показал Грегу комнату, которая раньше была гостевой спальней, а теперь стала его. Они легли в кровать с балдахином, Грег положил голову Майкрофту на грудь, а Майкрофт слушал его похрапывание и шум ветра за окном.***
Без будильника они проснулись в девять. Грег растянулся на кровати, сонно нашаривая Майкрофта, но, не делая никаких попыток схватить за руку и притянуть ближе. Усмехнувшись, Майкрофт придвинулся к нему и поцеловал в затылок. — Кофе? — Позже, — пробормотал Грег в подушку. — Не двигайся. — Майкрофт улыбнулся и, приподнявшись на локте, принялся гладить его по волосам на затылке. — Прости, что я вчера был таким сварливым гадёнышем. — Не был. — Был. Но теперь я очень рад, что мы здесь. Майкрофт поцеловал его в висок. — Позволь мне пойти и приготовить завтрак. А сам останься здесь и расслабься. Грег поворчал, но всё же отпустил Майкрофта. Надев халат, Майкрофт спустился в кухню. Сделал кофе со сливками и положил на поднос тосты, масло и варенье. Принёс его наверх и сел на кровать. В ванной было мало места для двоих, поэтому Майкрофт первым умылся и оделся, а затем прошёлся по дому, открывая окна, чтобы впустить свежий воздух. Он смотрел новости и ждал, когда Грег присоединится к нему. — Хочешь прогуляться? — спросил он, прежде чем Грег успел устроиться на диване. — Конечно, — кивнул Грег, ухмыльнувшись. Они надели пальто, и Майкрофт нашёл пару старых резиновых сапог в шкафу под лестницей. Грег рассмеялся, когда он надел их, и Майкрофт многозначительно на него посмотрел. — Земля влажная, — словно оправдываясь, произнёс он. Грег лишь улыбнулся, надевая кроссовки. — Да, да. Просто ты выглядишь сейчас настоящим сельским жителем, вот и всё. Хочу сказать, Майкрофт, ты живёшь в шикарном районе Лондона, но я даже представить себе не мог, что эта усадьба тоже шикарная. — Я точно рассказывал тебе о моём родовом поместье. — Ага, рассказывал. Но оно больше, чем я представлял. А ведь я ещё даже толком не осмотрелся. Здесь есть комнаты, в которые ты не заходишь? Майкрофт кивнул. — Старая гостиная была практически опустошена. Родители забрали большую часть мебели в коттедж в Глостершире. На втором этаже есть спальни, которые долгое время стоят нетронутыми. Когда-то тут были помещения для слуг, но, по-моему, во время войны их использовали как бомбоубежище, и после уже не нанимали слуг. Я там не был с детства. У моего отца был кабинет на третьем этаже, который он там устроил, чтобы не слышать шума. Большинство комнат наверху пустует. Мы ими почти не пользовались. — Он взял зонтик и крутанул его в руке. — Идём? Улыбнувшись, Грег кивнул, и они вышли через входную дверь. Майкрофт запер её, и повёл их за угол, к небольшой лужайке с несколькими ступенями в центре. — Эта усадьба внесена в список исторических объектов, и мы несём ответственность за поддержание её в хорошем состоянии. Но мы платим государственной трастовой компании, чтобы они помогали нам ухаживать за садами. Государственная трастовая компания — благотворительная организация, поэтому мы платим значительно больше нормы. — Сколько лет этому дому? — Это испытание для моей памяти, — пробормотал Майкрофт, нахмурившись. — Полагаю, он был закончен в середине 1620-ых годов. Изначально его построили для судьи. Когда началась гражданская война, судья поддержал Оливера Кромвеля, и я считаю, армия Кромвеля пользовалась этим домом. Потом король Карл Второй вернулся из изгнания, силой выселил судью и его семью и отдал землю и дом Уильяму Холмсу. — Кем он был? — Военачальником-роялистом времен гражданской войны. Семья Холмсов была хорошо обеспечена и до войны, но стала ещё обеспеченнее после того, как Карл Второй сделал его рыцарем Королевского Дуба. Это частично объясняет причину, по которой поместье назвали «Дубовой усадьбой», а ещё в садах растёт несколько дубов. Грег взял Майкрофта под руку, пока они шли по лужайкам и через участок, который когда-то был садом с розами. — Удивительно, что усадьба осталась принадлежать нашей семье, — сказал Майкрофт. — Многие из таких поместий были проданы, или их владельцы с большим трудом пытаются сохранить их. — Должно быть, стоит кучу денег. — Да. И почти не используется. На протяжении многих лет родственники подумывали открыть некоторые комнаты или сады для публики, но я не думаю, что это кого-то заинтересует. В 1900-х из дома было распродано множество картин известных художников. Потолки всё ещё выглядят величественно, часть мебели очень старая. Но это больше семейный дом, чем дом, который хотела бы посещать публика. И по отношению к домам, которые открыты для публики, этот очень маленький. — Но он тебе нравится? — Да. Всегда нравился. Я не знал ничего другого до четырнадцати лет. Думаю, было бы неплохо тщательно изучить мою семейную историю. Но это не приоритетная задача, и я сомневаюсь, что когда-нибудь найду для неё время. — Тебе действительно повезло, — тихо сказал Грег. Майкрофт нахмурился, внезапно осознав, как много он говорил о своей семье, когда Грег так мало знал о своей. — Грег… — Нет, нет, — с улыбкой ответил Грег, быстро притягивая Майкрофта для нежного поцелуя. — Боже, не извиняйся. Я считаю, это потрясающе. Кивнув, Майкрофт огляделся. — Здесь у моей матери был участок под садоводство. Вообще-то, розмарин по-прежнему выглядит чудесно. — Майкрофт наклонился и погладил рукой листья, приподнимая их и вдыхая землистый запах розмарина, оставшийся на кончиках пальцев. Грег взял руку Майкрофта и, понюхав, одобрительно улыбнулся. — Боже, это чудесно. — Просто объедение с ягнёнком, — согласился Майкрофт. — Здесь есть тимьян, а это похоже на мяту. Вот это выглядит очень ухоженно. А это похоже на ревень. — Крамбл с ревенём, — пробормотал Грег. — Я не часто вспоминаю о жизни в детском доме. Стараюсь не вспоминать. Но я хорошо помню крамбл с ревенём. Иногда он был действительно хорош, а иногда они клали мало сахара, и он получался ужасным. — В один год у нас было полно ревеня. С тех пор я его не очень люблю. Мы делали пироги с ревенём и всё остальное с ревенём. Грег рассмеялся, и Майкрофт повёл его вниз по узкой тропинке к своей любимой части сада. — Здесь я прятался, чтобы почитать книгу. — Они остановились возле беседки. Открыв калитку, Майкрофт провёл Грега к ручью. Он был не так полноводен, как бывал в зимние месяцы, но вода по-прежнему текла непрерывно. — Полагаю, ты можешь представить здесь Шерлока? — произнёс Майкрофт. — Семилетнего, с банкой, собирающим образцы для экспериментов. Кивнув, Грег поцеловал Майкрофта в щёку. — Могу, — тихо ответил он. Нахмурившись, Майкрофт подался к Грегу и обнял его за талию. — С домом, как наш, с садом такого размера, ты всегда можешь найти место, чтобы спрятаться. В конце концов, мать завела себе колокольчик, чтобы звать нас к ужину, потому что устала нас выкрикивать. Грег рассмеялся и обнял Майкрофта рукой за плечи. — Я помню твоих родителей. Кажется, я могу представить, как твоя мама делает это. — Да, она всегда производит впечатление. В конце концов, я отведу тебя к ним, но не стану навязывать их слишком рано. — Сейчас я могу над этим слегка посмеяться: я помню, как обнимал тебя в палате Шерлока, когда они вошли. Мне казалось, будто нас застукали за занятием сексом. — Они уже знали о тебе. — Ты им сказал, или Шерлок? — Шерлок упомянул о твоём существовании, а мать сложила два и два и… перехитрила меня так, чтобы я сам ей всё рассказал. — Грег рассмеялся, а Майкрофт посмотрел на небо. — Думаю, собирается дождь, наверное, нам стоит возвращаться. Но как только они отошли от беседки, небеса разверзлись, и Майкрофт отвёл их в оранжерею. Грег целовал его и, встав на колени, сосал его член. Это было очень преступно и неприлично, и было похоже на сцену из запрещённых викторианских порнографических литературных журналов. Воплотило все подростковые фантазии, которые у Майкрофта когда-либо были. Вернувшись домой, они переоделись, и Майкрофт приготовил горячие напитки и обед. Майкрофт свернулся в объятиях Грега на диване, а Грег лениво переключал телевизионные каналы, пока не нашёл то, что был рад посмотреть. Майкрофт чувствовал себя так расслабленно, что уснул, положив голову на грудь Грега. Тем вечером они вместе готовили ужин, и Майкрофт отправил Грега в сад, принести немного розмарина и тимьяна для картофеля. Они сели есть в столовой. — Вы здесь проводили семейные ужины? — спросил Грег. — В основном на кухне. Здесь у нас проходили официальные ужины. На Рождество и так далее. — А в какую школу ты ходил? — Здесь я учился на дому. Мои занятия проходили в основном в библиотеке. Когда Шерлоку было семь, родители решили, что мы слишком много времени проводим в обществе взрослых. Когда мне было четырнадцать, меня отправили в школу-интернат. — И как это было? — Отвратительно. Все эти дети… Они казались такими глупыми. И что хуже всего, это было изнурительно. Я привык к разговорам один на один. Или, когда наши родители устраивали званые обеды, я просто сидел и слушал. Но в школе… теперь я знаю, что в школах бывают классы и по тридцать человек, а в моём было двенадцать. Я находил невозможным одновременно уделять внимание уроку и следить за социальными тонкостями. — Что это значит? — Я не пользовался особой популярностью. — Но ты всё равно сделал это. — Грег погладил его по руке. — Понял, как оставаться гениальным и быть милым с людьми. — С помощью Антеи. — Майкрофт нахмурился. — Она готовит подарки для персонала и говорит, когда они заслужили повышения или увеличения зарплаты, или когда они проделали хорошую работу. Со стороны кажется, будто я лично выказываю им благосклонность, но я не смог бы этого делать без неё. — Думаю, у тебя доброе сердце, Майкрофт. Майкрофт взглянул на него. — Хотел бы я сказать, что оно хотя бы вполовину так хорошо, как твоё. — Помолчи секунду, ладно? — Конечно. — У тебя удивительный ум. Хочу сказать, я наблюдал, как Шерлок боролся со своим практически каждую неделю. Я понимаю, почему люди думают, что ты бесстрастен. Но я считаю, это не потому, что ты бессердечный ублюдок, считаю, тут несколько причин. — Каких? — Ты не можешь позволить людям, с которыми работаешь, знать, когда тебя что-то беспокоит, потому что тебе приходится быть тем, кто всё контролирует. Тебе не нравится быть эмоциональным, и ты думаешь головой, а не сердцем, как я. Но может, это очень похоже на время, когда ты всё ещё был ребёнком? Тратишь много сил на мысленные процессы, но почти не уделяешь внимания созданию… Чёрт, не могу подобрать слово. — Имиджа. — Верно, да, — кивнул Грег. — Если я не бесстрастен с тобой, то лишь потому, что ты заставляешь мой разум затихнуть. Грег потёр колено Майкрофта. — Я самый счастливый парень в мире. Клянусь. — Не согласен, — покачал головой Майкрофт. Грег встал и поцеловал его в макушку. — Давай продолжим пить это вино на диване? — С удовольствием, — кивнул Майкрофт. Они отнесли посуду на кухню и вымыли, прежде чем вернуться на диван, застеленный накидкой из коричневого меха. Майкрофт зажёг огонь, они пили вино и смотрели, как пламя мерцает, освещая комнату. Грег мягко его поцеловал. — Знаешь, Майкрофт, иногда ты говоришь, что я самый лучший и добрый парень, которого ты встречал, и всё прочее. И я, правда, считаю, что ты говоришь серьёзно, и это здорово, когда ты так говоришь. Поэтому, я скажу тебе кое-что. Ты слушаешь? Нахмурившись, Майкрофт кивнул. — Глядя на тебя, я зачастую думаю, что ты… Посмотри на себя, — сказал Грег. — Ты чертовски идеален. Ты великолепен, очень умён, хорошо смотришься в костюме. У тебя шикарная квартира, отличная работа, колесишь по Лондону с шофёром. А я… — Майкрофт усмехнулся. — Поэтому я забываю, что тебе не всегда было легко. Ты не принимал наркотики, как Шерлок, не влезал в неприятности, ты и вполовину не такой вспыльчивый, как я. Хочу сказать… Майкрофт, у тебя чёртовы шрамы на спине, а ты живешь с ними, будто ничего не случилось. Не знаю, как тебе это удаётся. Иногда я забываю, что тебе причиняли боль. Иногда это заметно, слегка. Думаю, я пытаюсь сказать, что ты невероятен. Ты идеален для меня. Каждый день с тобой… — Он покачал головой, будто не в состоянии найти слова, чтобы закончить предложение. — Знаю, — прошептал Майкрофт, ошеломлённый отношением Грега. — Я тоже это чувствую. — Мне чертовски повезло просто познакомиться с тобой. Не говоря уже о том, чтобы делить с тобой постель. Майкрофт улыбнулся, почти не веря, что ему тоже так повезло. — Не помню, упоминал ли я, что ты великолепен в постели, — с ухмылкой добавил Грег. Рассмеявшись, Майкрофт притянул его ближе и прижался к его губам поцелуем. Огонь мерцал, пока они целовались, пока снимали одежду, а время остановилось. Майкрофт знал, что никогда не поймёт, почему Грег его так любит, но лёжа на животе, чувствовал, что его обожают, что ему даже поклоняются, пока Грег целовал шрамы на его спине и тёрся носом поперёк линий, расчертивших кожу. Он задохнулся, когда Грег толкнулся внутрь, целуя его, касаясь его, полностью соединившись с ним. По идее, Майкрофт не должен был заполучить его. После всего, что случилось в последние несколько лет, он никогда не должен был получить всё это. Но в доме, полном призраков и шепотков прошлых неудач, Грег защищал его, нуждался в нём, утешал со всем своим великодушием. Они кончили почти одновременно, крепко обнявшись. Майкрофт не мог так умело, как Грег, выразить те вещи, которые любил в нём. Когда они лежали в постели, и Майкрофт слушал его дыхание, поглаживал руку и целовал костяшки пальцев, он думал о вещах, которые были неизвестны Грегу, о правде, которую Майкрофт вряд ли сможет рассказать ему. Но хуже мыслей о секретах, которые Майкрофт хранил, было пробуждение Грега от очередного кошмара. Он кричал во сне, выкрикивал: «нет» и умолял о помощи, дрожал, метался и комкал одеяло в руках. Майкрофт не мог ничего с этим поделать. Лишь уклонялся от машущих рук и пытался подобраться ближе, пытался сказать ему, что всё в порядке, он в безопасности, и ничего ужасного с ним не происходит. Он был беспомощен. Он видел страдание на лице Грега, чувствовал дрожь его тела, даже после того, как Грег пробудился и свернулся рядом с Майкрофтом под одеялом. — Я в порядке, — прошептал Грег. — Клянусь, я в порядке. Майкрофт погладил его по голове. — Может помочь, если ты расскажешь об этом. — Не хочу. — Вздохнув, Майкрофт уронил руку. — Не делай так, — сказал Грег, перекатившись на другой бок, спиной к Майкрофту. Нахмурившись, Майкрофт прикусил губу. — Не думаю, что я что-то тебе сделал. — Ты делаешь это: «люди такие глупые», думая обо мне. Мне это не нравится. — Грег, я ничего такого не делал. — Сколько сейчас времени? Покосившись на часы, Майкрофт разглядел в полутьме цифры. — Четыре сорок пять. — Ладно. Я встаю. — Грег вылез из постели. Майкрофт потянулся за ним. — Грег, не уходи. Меня всё в тебе устраивает, пожалуйста, вернись в постель. — Не могу. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу это. Поэтому нет. — Он поцеловал Майкрофта в лоб. — Я приготовлю завтрак к твоему пробуждению. Прости. — Всё в порядке, — тихо ответил Майкрофт. Он сглотнул, наблюдая, как Грег уходит. Лёг на спину и потёр лицо. Грег себе совсем не помогал, просто запирал переживания глубоко внутри. Майкрофт всегда знал, что он такой, хранит чувства в себе. Знал, что он почти такой же. Но если Майкрофт отдыхал, закрывая глаза, то Грег во сне сражался с ужасами и страхами, и казалось, что каждую ночь он проигрывает эту битву. Майкрофт знал, что не может помочь ему, не может спасти от ночных кошмаров. Он так и не заснул, проверил электронную почту и телефон, немного поработал. Грег подогрел круассаны на завтрак, и они позавтракали на кухне, пока Майкрофт показывал ему карту деревни, чтобы Грег решил, каким маршрутом им воспользоваться. Майкрофт отвёз их туда и припарковался на бесплатной автостоянке возле канала. Надел пальто и подал Грегу его пальто. — Это ближайшая к поместью деревня. Здесь мы можем всё купить. По воскресеньям здесь открывается чудесный фермерский рынок. — Мило, — сказал Грег, оглядываясь по сторонам. — Заставляет немного скучать по Лондону. — Да, — согласился Майкрофт. — Я действительно не знал ничего другого. Я часто бывал в Лондоне, потому что у меня были там родственники, но так как я жил здесь, то не понимал, как прекрасно жить в городе. Они прогуливались вдоль канала, и Майкрофт привёл Грега к витиеватому железному мосту. Достигнув противоположной стороны, он остановился, поняв, что Грег больше не идёт за ним. Нахмурившись, он развернулся и увидел, что Грег держит палку. — Что ты делаешь? — Игра в палку, — ответил Грег. — Пустяки?[1] — Так вот как она называется? Давай, бери палку. Закатив глаза, Майкрофт всё же взял палку, зная, что у неё оптимальный вес и длина, чтобы победить палку Грега. — Ты не забыл, что нам обоим за сорок? — пробормотал Майкрофт, присоединяясь к Грегу в центе моста. Грег усмехнулся. — Давай. На три, два… –— Досчитав, они бросили палки в реку и пошли на другую сторону моста, чтобы увидеть, как палка Майкрофта появляется первой. — Проклятье, — произнёс Грег. — Я знал, что ты победишь. Майкрофт потёр ладони друг о друга, чтобы отряхнуть с них грязь. — Как и я. — Он протянул руку Грегу, и тот взял её. Майкрофт сжал его ладонь. — Я не делал этого ни с кем, кроме тебя, — признал он. — Не делал чего? — Не держался за руки на публике. Грег глянул на него и переплёл их пальцы. — Серьёзно? — Я не желал демонстрировать свои привязанности ни с кем до тебя. Полагаю, многое зависит от того, что считать публикой. Я держался кое с кем за руки перед людьми, которых знал. Грег сжал его руку. — Что ж, до тебя я никогда не держался за руки на публике с парнем, так что мне это тоже в новинку. Они вошли в деревню, прошли вниз по дороге, мимо старых коттеджей и идеально ухоженных садов. Казалось, будто они вернулись назад в те времена, когда телевизионные тарелки ещё не торчали из стен людских домов. Грег купил выпечку в пекарне, и они остановились возле деревенского утиного пруда за пабом. К удовольствию Майкрофта, по соседству всё ещё находился старый магазинчик подержанных книг. Там пахло так, как он помнил, книги стояли без определённого порядка. Он купил несколько понравившихся ему книг, прежде чем они пошли в паб пообедать. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Майкрофт, когда они сели. Пожав плечами, Грег покосился на телевизор, проверяя счёт. — Да, нормально, — ответил он. — Сегодня утром ты был в кризисном состоянии. Это пугает, видеть тебя таким. — Майкрофт, я в порядке. Майкрофт кивнул, зная, что ему нужно перестать давить, и посмотрел на экран. — Это важная игра? — Нет, не очень. Ну, они все важны, но это две команды с середины таблицы. — Ясно. Майкрофт сделал глоток лимонада и осторожно сжал колено Грега. Тот ухватил его за руку и погладил пальцы. Грег заказал пирог с мясом на пиве, а Майкрофт — салат. Он поглядывал на Грега, пока они ели, тот казался довольно бодрым, но в его глазах затаилась усталость, которой не было вчера. Майкрофт знал, Грег станет избегать разговоров о кошмарах и, делая так, будет держать Майкрофта на расстоянии вытянутой руки. Майкрофт всеми силами старался понять его. Он знал, каково это: отталкивать кого-то из чувства самосохранения. Но это не означало, что он не расстраивался и не беспокоился. Он хотел делиться с Грегом всем, за исключением ситуации с Шерлоком. Для этого требовалось время. Но если Грег когда-либо задаст ему прямой вопрос, он бы хотел суметь на него ответить, и он попытается. Оставалось лишь надеяться, что, в конце концов, откровенность возникнет с обеих сторон. После ужина в «Дубовой усадьбе», Майкрофт сел читать одну из новых книг, подумав, что Грегу явно требуется свободное пространство. Во второй половине дня он был тихим, помог нарезать овощи и сделать соус, но выглядел не таким жизнерадостным, как прежде. Поэтому ради себя самого и ради Грега Майкрофт поцеловал его в щёку, налил себе бокал вина и сказал, что будет в гостиной, если Грег захочет к нему присоединиться. Грег не выходил с кухни полчаса. Майкрофт читал и перечитывал одни и те же страницы снова и снова, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на них. Он смутно слышал, как Грег возится на кухне, убирает посуду и наливает себе вина. В конце концов, Грег присоединился к нему, сев на другой конец дивана. Майкрофт продолжал читать, даже когда Грег долил вина в их бокалы. — Ты хочешь знать о моих кошмарах, — наконец, сказал Грег. Майкрофт посмотрел на него поверх книги. — Я хочу знать о тебе всё, чем ты готов поделиться. Если хочешь поговорить о кошмарах, я выслушаю. Ты можешь рассказать мне всё, или ничего. Это ничего не изменит. — Я никогда… — Знаю, — мягко произнёс Майкрофт. Он наблюдал, как Грег сделал ещё один глоток вина и нахмурился, не в силах выговорить то, что хотел. Майкрофт перевернул страницу книги, хотя по-прежнему наблюдал за Грегом. — Это ребёнок, — выдавил Грег. — Это… один и тот же ребёнок. Всегда один и тот же ребёнок. Его звали… Его звали Джамалл Милон. В то время я был ещё констеблем. Однажды после обеда получил вызов, было найдено тело. Я был в паре улиц от нужного места, поэтому поехал прямиком туда. Я был первым на месте преступления. И я нашёл его. Он был таким маленьким. Одет… был одет в красную футболку. А его лицо… Грег покачал головой, сморщившись так, будто видел его прямо сейчас, этого мёртвого ребёнка. Это было расследование, с которым Грег постоянно боролся. — Мне нужно было охранять место преступления, но это было не сложно, потому что никто не хотел идти туда, — продолжил Грег. — Было чертовски холодно. Я стоял там примерно минут двадцать, прежде чем они подошли ко мне. Просто стоял… отпугивая птиц. Не мог отвести взгляд, он был таким маленьким. Это был не первый труп, который я видел, но он был самым маленьким. Годами я помнил именно это. Он был маленьким. Грег снова замолчал, поигрывая бокалом вина в руке, глядя в пространство, но, будто, ничего не замечая. — Это было не моё расследование, — сказал Грег через несколько минут. — Понимаешь, я был констеблем, в мои обязанности входило делать всю грязную работу. Но Картер… Картер в то время был новичком в отделе особо тяжких преступлений. Он рассказывал мне об этом деле, не знаю, почему. Может, знал, что мне будет интересно. Потребовалось несколько дней, чтобы идентифицировать тело. Его лицо было… в ужасном состоянии. В конце концов, они выяснили, кем он был. Джамалл Милон. Он был приёмным ребёнком. Попал в систему ещё младенцем. И однажды, никто не знает почему, сбежал. Майкрофт выдохнул, поняв, что задержал дыхание. Он знал, Грег ни с кем об этом не говорил, ни с кем, кто уже не знал бы о произошедшем. Он позволял этому случаю пожирать его изнутри, ранить снова и снова. Этому расследованию, которое, по его мнению, как-то отзеркаливало его жизнь. Как будто он сам в другой жизни мог быть Джамаллом Милоном. — Пресса устроила копам по этому делу настоящую травлю, — пробормотал Грег. — Они практически разбили лагерь во дворе Ярда в ожидании сенсации. Они не могли понять, почему мы не можем вычислить убийцу. Кто-то нашёл, замучил и убил этого ребёнка, а потом просто выбросил. Кошмары начались много месяцев спустя. Они были очень плохими. Хочу сказать, настолько плохими, что я взял отпуск. После этого я превратился в грёбаное месиво. — Когда я стал сотрудником отдела особо тяжких преступлений, никто так и не раскрыл это дело. Поэтому я поднял его. За главного там тогда был новенький детектив-инспектор, и я сказал ему, что мы должны вновь открыть расследование. Он ответил, что у него нет для этого ни свободного времени, ни людей, поэтому я могу заняться им сам. Это меня очень воодушевило. Поэтому я пересмотрел всё заново. В первый раз я не был по-настоящему причастен к делу, и многого не знал. — Я не смог это сделать. Я отследил каждую зацепку, которую обнаружил. Опросил всех, кого нашёл. Довёл всё до конца, пересмотрел вещественные доказательства, хранившиеся в коробке. Все до единого. Но так и не оправдал его надежд. И меня… — Грег нахмурился. — Больше всего меня разозлило то, что это был умный ребёнок, с хорошими оценками. И никого, на хрен, не волновала его смерть, кроме меня, полицейского, который впервые вёл расследование, и грёбаной прессы. — Он был всего лишь приёмным ребёнком, верно? — горько добавил он. — Никому не было до него дела. Он умер ужасной, жестокой смертью, и я не смог ему помочь. Даже не смог поймать подонка, который это сделал. Ты можешь жить в самом лучшем детском доме, но быть несчастным. Ты не привязываешься, потому что дети, с которыми ты дружишь, уйдут, приёмные родители тебя вернут, персонал уволится или переведётся. Есть только ты, сам по себе, сидишь там, пятилетний и удивляешься, почему никто не любит тебя настолько сильно, чтобы оставить у себя. Он протянул дрожащую руку, Майкрофт схватил её обеими руками и крепко сжал. — После того, как я закрыл расследование, кошмары начались вновь. Он постоянно всплывал в моей памяти и не уходил. Иногда я чувствовал его страх. Просыпался дрожащим или больным. Иногда я думал, что не подхожу для этой работы. Ни один другой случай не повлиял на меня так сильно, так что может, это была случайность. — Грег сжал руку Майкрофта и пожал плечами. — Ну, как-то так. Некоторое время Майкрофт смотрел на Грега, изучая его опустившиеся, словно придавленные поражением плечи. Он не замечал ни облегчения в его лице, ни удовлетворения от признания. Казалось, Грег думал, что потерпел неудачу много раз. — Ты изумляешь меня каждый день, — сказал Майкрофт. Он потянулся и погладил Грега по щеке. — Я в жизни не встречал человека, настолько заботливого, как ты. Это два самых превосходных качества в тебе и, наверное, временами с ними очень трудно жить. — Я подумывал дать Шерлоку взглянуть на это дело, — кивнул Грег. — Но у него деликатности… было деликатности… как у молотка, занесённого над моей головой. Я бы просто не выдержал, если бы он был безжалостным в этом деле. Даже если бы он просто обозвал меня идиотом за то, что я что-то упустил. А теперь я думаю, это стоило сделать. Я задолжал Джамаллу очень много, мне следовало отдать дело умнейшему детективу, что я встречал. А я не отдал. Подвёл их обоих. — Ты никого не подводил. Но если тебе когда-нибудь захочется узнать второе мнение, я бы выделил на это время. — Правда? — Если ты захочешь, но я понимаю, ты можешь обидеться на такое предложение. — Возьми его. Да, возьми всё, всё, что потребуется. Я просто… мне нужно знать, что я ничего не упустил. — Понимаю. Грег, ты замечательный человек. Самый лучший из всех, кого я знал. Грег покачал головой и, придвинувшись ближе, положил голову Майкрофту на плечо. Майкрофт обнял его и поцеловал в висок. Его сердце болело. Грег винил себя за мнимый провал, который, вероятнее всего, никак не мог предотвратить. Преследовавшие его воспоминания напоминали о его собственном одиночестве на протяжении многих лет. — Ладно, — через некоторое время сказал Майкрофт. — Может, пойдём в постель? — Ага, — вздохнул Грег, вставая. Майкрофт допил вино и тоже встал. Пошёл вслед за Грегом, по пути выключая свет. Грег ушёл в ванную, а Майкрофт в это время разделся, повесив брюки и сложив рубашку обратно в чемодан. Он сидел на кровати в нижнем белье, когда вернулся Грег. Сняв рубашку, Грег бросил её возле кровати и вылез из джинсов. Вздохнул и рухнул спиной на постель. — Считаешь, раз я рассказал тебе всё, у меня больше не будет кошмаров? — Сомневаюсь. — Я тоже, — кивнул Грег. Он протянул руку, и Майкрофт лёг рядом с ним, поцеловал в лоб, в нос, а затем в губы. — Просто… Это до сих пор меня убивает, понимаешь? — Понимаю. — Майкрофт погладил его по голове. Грег потянулся, чтобы поцеловать его, и Майкрофт позволил ему вести, поглаживая его по щеке. Грег углубил поцелуй с отчаянием, которого Майкрофт не ожидал. Пойдя у Грега на поводу, Майкрофт уронил его на спину и оседлал бёдра. Прикусил нижнюю губу Грега и осторожно потянул, прежде чем отпустить. — Как ты хочешь? — тихо спросил он, целуя Грега в шею. — Мягко? Медленно? — Нет. Грег погладил ладонями спину Майкрофта, а затем царапнул ногтями. Выгнувшись навстречу прикосновению, Майкрофт опустил голову и яростно поцеловал Грега, вжимаясь в него бёдрами, ощущая, как член Грега твердеет под этим нажатием. — Майкрофт, пожалуйста, — прошептал Грег, запустив пальцы в его волосы и оттянув за них голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. — Мне просто… нужно… — Забыться, — закончил за него Майкрофт, и Грег кивнул. Майкрофт слез с него. — Сними нижнее бельё и встань на четвереньки. Сглотнув, Грег кивнул и сделал, как сказал Майкрофт. Он опустил голову, и его член тяжело качнулся между ног, когда он встал в нужную позу. Майкрофт положил руку ему на спину и покрыл легкими поцелуями кожу. Оставив руку на пояснице Грега, потянулся к ящичку, чтобы вытащить смазку и презервативы. Он смазал пальцы и погладил двумя сложенными вместе пальцами вход, наблюдая за малейшими движениями Грега, вслушиваясь в каждый прерывистый вздох. Решив не дразнить его, как обычно, ввёл внутрь палец и, согнув его, отыскал простату. Грег вздрогнул, и Майкрофт поцеловал его спину. — Всё в порядке, — тихо сказал он. — Пожалуйста, — прошептал Грег. — Пожалуйста, я хочу тебя. Майкрофт скользнул внутрь вторым пальцем, наблюдая, как Грег дрожит. Резко двинул пальцами и добавил ещё смазки. Шептал ласковые слова, уткнувшись в разгорячённую кожу, говорил, какой Грег замечательный, великолепный, идеальный. Грег стонал в ответ, жадно насаживаясь на пальцы Майкрофта. Взяв презерватив, Майкрофт торопливо надел его на член и вытащил пальцы. — Вот так? — спросил он, приставив член к входу. — Боже, да, — выдохнул Грег, глядя на него через плечо. — Майкрофт, пожалуйста. Майкрофт проталкивался внутрь медленно и спокойно, прижав ладонь к пояснице Грега, чтобы он не двигался. Он дал Грегу несколько секунд, чтобы привыкнуть, а затем начал двигать бёдрами, глядя вниз, туда, где их с Грегом тела соединялись, где его член входил внутрь Грега и выходил обратно. — Сильнее, — прошептал Грег, и Майкрофт подчинился. Ухватив его за бёдра, он вбивался внутрь, задыхаясь и царапая его спину. Он не сдерживался, потому что Грег толкался ему навстречу, умолял двигаться быстрее, не останавливаться. В очередной раз, войдя до упора, Майкрофт замер, пытаясь отдышаться и не кончить так скоро. — Лицом к лицу, — пробормотал Грег. — Пожалуйста, мне… — Конечно, — выдохнул Майкрофт и, придержав презерватив, осторожно вышел из него. Грег перевернулся на спину, втянул Майкрофта в глубокий поцелуй и обвил ногами за талию, когда Майкрофт толкнулся внутрь. Они оба задрожали, потеряли себя друг в друге и сдались. — Я люблю тебя, — выдохнул Грег между толчками, и Майкрофт поймал его слова поцелуем, а затем потянулся и обхватил ладонью его член. — Я люблю тебя, — выдохнул он в ответ, целуя Грега. Задрожав, Майкрофт кончил, вонзив зубы в плечо Грега. Провёл рукой по его члену ещё несколько раз, и Грег выгнулся, кончая себе на живот и на руку Майкрофта, с именем Майкрофта на устах. Обняв Майкрофта за шею, Грег притянул его ближе. Майкрофт не возражал, покрывая поцелуями его ключицу и шею. Они лежали, обнявшись так долго, как могли. Майкрофт оставался внутри Грега, пока его суставы не заныли, а затем выскользнул из него, лёг рядом и осторожно вытер бумажными салфетками сначала Грега, а потом себя. Вернувшись в объятия Грега, обнял его в ответ и поцеловал в макушку. — Я не отдам тебя, Грег, — пообещал он. — Оставлю рядом с собой так долго, как ты захочешь оставаться. Они лежали в темноте, голова Грега покоилась на груди Майкрофта. Майкрофт запустил пальцы в волосы Грега, закрыл глаза. Грег лежал спокойно и неподвижно, но по звуку его дыхания Майкрофт догадывался, что он не спит. И именно тогда он понял, по-настоящему понял, что они вместе. Что Грег доверился ему и рассказал о своей жизни то, что никому не говорил. Маленький кусочек его жизни, который до сих пор преследовал его, и в какой-то мере сформировал того полицейского, которым он стал. Преданного детектива-инспектора, защищающего не только жертв, но и членов своей команды. Тех людей, которые, как он знал, тоже могут пострадать от расследований. Грег понимал и его тоже. Видел в нём свет, не задавая вопросов. Любил его. Майкрофт знал это наверняка, ему не нужно было спрашивать об этом, или слышать ответ. Он хотел разделить с Грегом всю свою жизнь. Хотел изгнать его демонов, и чтобы Грег сделал то же самое для него. Они слишком долго были одиноки. Усадьба напоминала Майкрофту об этом. Теперь он знал, каким одиноким было его детство, но тогда не замечал. Рождество в одиночестве в более старшем возрасте, ужины за длинным обеденным столом без человека, с которым можно было бы поговорить. Тогда это не имело особого значения, но теперь он это почувствовал, и на сердце стало тяжело. Когда он был в Америке, когда Джимми Дин нашёл его, то впервые показал, каково это, когда тобой восхищаются. С ним Майкрофт выбрался из своей раковины и исследовал в себе те грани, о существовании которых даже не подозревал. Он отказался от всего этого, когда Джимми умер, и никто больше не мог рассмешить его до коликов в животе, никто не мог заставить его сердце биться быстрее или успокоить. Пока не появился Грег. Грег, который поделился с ним одним из самых сокровенных секретов. Теперь Майкрофт должен был сделать то же самое. Он начнёт с Джимми. И со временем, наверное, сможет рассказать о Шерринфорде. Обо всём. Майкрофт надеялся, что сможет обнажить свою душу, не боясь осуждения или последствий. Он долго крутил эти мысли, пытаясь припомнить человека, о котором не думал уже много лет. Поблекшие, но приятные воспоминания, окрашенные грустью о слишком рано оборвавшейся жизни. — Второй человек, с которым я… — начал Майкрофт. Он вздохнул, пытаясь понять, с чего начать. — Всё нормально, — нахмурился Грег и поцеловал его в плечо. — Слушай, ты не должен мне ничего рассказывать только потому, что я поделился с тобой. — Но я хочу, — заявил Майкрофт. Он не знал, с чего начать. Не хотел, чтобы Грег подумал, что должен соответствовать воспоминаниям об умершем человеке. О хорошем, но от этого не менее мёртвом человеке. Майкрофт не был таким наивным, чтобы думать, что они с Джимми непременно бы зажили счастливо, если бы тот не умер. Майкрофт не хотел, чтобы Грег хотя бы на секунду решил, что будь у него выбор, Майкрофт лучше бы остался с Джимми. — Мне было двадцать четыре, когда я работал на МИ-6 в Америке, — наконец, начал Майкрофт. — Джимми Дин был агентом ЦРУ, на несколько лет старше меня. Он был высокомерным, но просто мастерски выполнял свою работу. Он мог разговаривать с террористами по кругу об одном и том же, пока они не признаются. Он был опытным стрелком. Он был рядом, когда я впервые убил человека. Майкрофт прижался губами к макушке Грега, вспоминая собственную панику, стрельбу. — Мы бежали по складу, нас обстреливали со всех сторон, — продолжил Майкрофт. — Мы были не в США, в другом месте. Там был мужчина, высокий, с татуировкой на лице, и вопрос стоял: или я, или он. Я выстрелил и убил его. Мы с Джимми… мы работали сверхурочно, а когда не работали, проводили время вместе. Это была миссия. Безрассудная миссия, мы все знали это. Джимми вызвался сам, потому что он всегда так поступал. Постоянно вмешивался и спасал ситуацию, ему нравилось казаться себе супергероем. Боже, он видел Джимми как наяву, его уверенную усмешку, пока он залезал в вертолёт, готовый лететь навстречу смерти. Майкрофт крепко прикусил нижнюю губу. Он думал, что сможет легко это рассказать. Думал, что его это больше не ранит. Следовало приложить больше усилий и остановить его. Следовало попытаться остановить ту операцию. ЦРУ теряло хороших людей. Не часто, но теряло. Но потерять Джимми было на порядок хуже. Это казалось слишком очевидным для Майкрофта, когда он проходил через двери «Ленгли» и видел маленькую чёрную звезду на стене. — Кое-кто ошибся, — тихо сказал Майкрофт, зная, что он был одним из них. — Они просчитались или доверились ошибочным разведданным. Я так до конца и не понял, что случилось. Джимми тоже совершил ошибку. Несколько. Каждая ошибка сама по себе была незначительна, но в сумме… Той ночью мы потеряли троих. Джимми был одним из них. Не думаю, что от него много что осталось для оправки семье. — Боже, — прошептал Грег. — Мы были вместе два месяца, вряд ли достаточно, чтобы быть слишком сентиментальным. — Ты любил его? — Нет, но полагаю, смог бы. В своё время. — Грег сжал руку Майкрофта. — Я рассказываю тебе это не из сочувствия, — сказал Майкрофт, сжав руку Грега в ответ. — Знаю, знаю. Ты когда-нибудь… рассказывал, кому-нибудь? — Нет. Грег лёг повыше и притянул Майкрофта в объятия, так они обнимали друг друга в полной темноте. Грег мягко его поцеловал. — Пожалуйста, не думай, что ты должен соответствовать ему, — прошептал Майкрофт. — Это было почти двадцать лет назад. — Эй, я понимаю. Я ничего такого не думал. — Я должен был остановить его, Грег, — произнёс Майкрофт, уткнувшись в плечо Грега. — Я знал, что что-то было не так. Я что-то упустил, не видел картину целиком. — Шшш, — попытался успокоить его Грег, поглаживая по спине. — Мне не следовало позволять ему садиться в тот вертолёт. — Тут нет твоей вины. Это была опасная игра. Ты знал это, и я уверен, он тоже знал. — Знал, — прошептал Майкрофт. — Я знал. Грег, я… То, что я с тобой сделал, когда оставил тебя, когда делал вид, что ненавижу тебя, я… — Майкрофт, всё хорошо. — Нет, послушай. — Отстранившись, Майкрофт поцеловал его в губы и осторожно взял его лицо в ладони. — Я ужасно относился к тебе, и мой поступок не станет выглядеть лучше, сколько бы лет ни прошло. Я бросил тебя. Я это сделал. — Майкрофт… — Мне нужно, чтобы ты знал, Грег. Знал, что я никогда не переставал любить тебя. Никогда не переставал заботиться о тебе. — Знаю, Майкрофт, — прошептал Грег, легонько его целуя. — Знаю, ладно? Сглотнув, Майкрофт кивнул. — Я не хотел влюбляться в тебя, — пробормотал он. — Да, знаю, — усмехнулся Грег. Улыбнувшись, Майкрофт поцеловал его, лёг обратно и позволил Грегу тоже лечь, положив голову ему на грудь. — Грег? — прошептал он, услышав, что тот засыпает. — Ммм? — Твой сегодняшний рассказ. Я понял, в чём смысл. — Я рад, что ты понял. Это выбор, верно? Или ты делишься всем, или тебе следует признать, что ничего не выйдет. Чем больше я тебе лгу, тем сильнее ты раздражаешься, и тем больше мы воюем. Надеюсь, ты знаешь, что можешь поделиться со мной чем угодно. Знаю, есть вещи, которые ты не можешь рассказать, даже если захочешь, но я целиком твой. Думаю, всегда был, с тех пор, как познакомился с тобой. Кивнув, Майкрофт поцеловал его в макушку. — И я твой, — ответил он. — Спи. — Ммм. Спокойной ночи. Майкрофт удовлетворённо вздохнул и закрыл глаза. — Спокойной ночи.