Малыш Джонни

Воскресенье наступило слишком быстро. Шерлок проворочался в постели всю ночь, пытаясь заснуть. Ему удалось задремать лишь ненадолго, да и то мгновенно приснилась какая-то дичь. Холмс сидел в своем кресле и покуривал сигарету, наслаждаясь теплым деньком. К нему в одних трусах подошел мини-Джон и сходу начал нападать с ножом в руках. Ватсон старался попасть Шерлоку в руку. Испуганный Холмс старался урезонить озверевшего малыша, выхватывая нож, но тот лишь дико кричал, угрожая убить. Детектив пробудился ото сна вспотевший и не стал больше пытаться уснуть. Эта ситуация выводила его из себя. Стоя в халате у окна и лицезрея рассвет, Шерлок жаждал только одного. Пусть он выйдет из комнаты и увидит обычного взрослого Ватсона, читающего как обычно в кресле газету и улыбающегося при виде детектива, а не того мальчика, терзающего его душу и сердце переживаниями которые часы подряд. Холмс осторожно вышел из спальни и бесшумно прокрался к комнате доктора. Дверь была прикрыта, но не заперта на замок. Шерлок аккуратно заглянул внутрь в надежде на лучшее, но она — эта самая надежда — тут же рухнула в просторы самого нижнего круга ада, когда мужчина увидел все того же самого спящего белокурого мальчика. Шерлок закрыл дверь и глубоко вздохнул. Что ж, может, он таким останется навсегда? Что тогда? Ничего, придется привыкать и стараться жить дальше. Надо бы отвлечься и сегодня же прогуляться с Джоном. Никто не заподозрит ни о чем и только подумают, что это обычная прогулка отца с сыном. После очередного пробуждения настроение Ватсона еще больше ухудшилось, на кухне он появился в препротивном состоянии. Короткие штанишки и заправленная в них рубашка смотрелись на мальчике умилительно до тех пор, пока Джон не раскрыл рта. На голову и так несчастного удрученного детектива посыпались очередные слова ругани и оскорблений. Холмс стерпел все, сжав волю и обиды в кулак. Что в ответ он мог сказать, если во всем виноват сам? Завтрак в исполнении детектива уже стоял на столе. Сегодня Шерлок не стал извращаться и снова блистать неопытными познаниями в кулинарии на практике и купил круассаны и йогурт в ближайшем магазине, пока Ватсон еще спал. Во время принятия пищи Холмс осторожно, боясь очередной порции гнева, предложил Джону прогуляться — не сидеть же снова целый день взаперти. На удивление детектива, Ватсон слишком быстро согласился. Тот и сам понимал, что необходимо сменить обстановку. Парк располагался в центре города, да и погода сегодня как никогда соответствовала пешей прогулке. Яркие солнечные лучи лишь изредка прятались за пышными белоснежными облаками, тепло окутывало и мужчину, и мальчика. Держать за руку Джона Шерлок так и не решился. Тот все еще был ужасно зол на него и шествовал с гордой, но злой «миной» на физиономии. В воскресенье в парке находилось много народу, казалось, все жители Лондона вылезли сегодня из домов и оказались в одном месте. Толпа и крики посторонних детей сводили Шерлока с ума, но Ватсон был упрям. Гулять так гулять. Первый билет они взяли на Большое колесо. Высота сводила Холмса с ума, у него тряслись поджилки и постоянно присутствовало чувство дискомфорта, зато доктору все было ни по чем. Он лишь довольно выглядывал в окна аттракциона и дивился всему, словно первый раз в жизни. Окружающие видели в них отца и сына и улыбались, когда Шерлок никак не мог угодить Ватсону. То шнурок не так завяжет, то ширинку поможет застегнуть, то курточку поправит — и все не так. Джон решил поиздеваться сегодня над Шерлоком вдоволь. Вторым аттракционом стал Лабиринт Страха. Ватсон обещал закатить истерику, если Шерлок не сядет с ним в вагончик. Холмс ненавидел все эти бестолковые аттракционы, но следовал капризам доктора. Это он его вытащил сюда, ему и расхлебывать. Усевшись в маленький вагончик так, что коленки торчали высоко над бортиками, детектив ехал по темным, еле освещенным помещениям Лабиринта и лишь возмущался недоделкам и неверностям аттракциона. Чуть позже Шерлок уже и сам веселился от души, пробуя сладкую вату, пирожки с клубникой и катаясь на очередных каруселях. По прошествии нескольких часов они ввалились домой довольные, с разукрашенными лицами и нагулявшиеся от души, словно и впрямь побывали в детстве. Воздушные шары и коробка макарун тут же были отнесены в гостиную, где детектив и его сосед изумленно обнаружили накрытый яствами стол. Явно постаралась их разлюбезная миссис Хадсон, желающая примирения мужчин. Приняв душ и переодевшись, Холмс уже более расковано помог искупаться и Джону. Под вечер они нашли общий язык, и Ватсон немного успокоился. Мужчина понимал, что Шерлок все это сделал не специально и не нарочно, ну, а если придется жить так и далее — ничего с этим не поделаешь. Ватсон сделал приличный вывод для себя: теперь он будет младше Шерлока на много лет. Возможно, это его шанс прожить жизнь немного иначе. Может, это и к лучшему. В светлой комнате под треск поленьев и тепло очага за столом сидели маленький белокурый причесанный мальчик и кудрявый красивый мужчина. Большой пирог был разрезан, чай разлит по чашкам. Расслабленные и дружелюбные, они мило болтали обо всем на свете, чего не случалось еще ни разу. И Шерлок, наконец, созрел: — Джон, я должен сказать тебе одну вещь, — Холмс собрался с духом и выпалил следующую тираду. — Я хочу, чтобы ты знал. Я никогда не оставлю тебя, я буду всегда с тобой. Если ты останешься в этом возрасте, я буду заботиться о тебе, кормить, одевать, купать, все, что ты только пожелаешь. А если начнешь расти, то это будет еще лучше. Я приму все твои условия, только прости меня. Я никуда не уйду и буду рядом с тобой всю мою жизнь, пока ты сам не прогонишь меня. Маленький Джон был поражен, на глазах выступили откровенные слезы. Ватсон был признателен Шерлоку за эти слова, произнесенные явно от души. Джон протянул пухлую руку и положил ладошку на тонкую кисть Холмса. — Спасибо тебе, Шерлок, — доктор улыбнулся и шмыгнул носом. — Спасибо тебе. И, конечно же, я не обижаюсь на тебя. Ты — истинный друг.

***

Утро понедельника снова повеяло холодом и мерзкой дождливой погодой. Шерлок открыл глаза и поднялся, чтобы сдержать обещание и приготовить завтрак Джону. Холмс вышел в кухню и оторопел. Перед ним стоял самый настоящий Ватсон, его возраст, его внешность. Мальчика больше не было… На столе распространялся запах сваренного кофе и манил к завтраку. Приятный аромат не подгоревшей яичницы а-ля Джон усадил за стол все еще не верившего в происходящее молчаливого детектива. Все встало на свои места. Все наладилось, но Холмс почему-то взгрустнул. — Шерлок, я здесь, все хорошо, — развел руки в стороны Ватсон. — В чем дело? Откуда печаль? — Да, да, я вижу и безумно рад этому, поверь, — Холмс угрюмо мешал ложкой сахар, не поднимая глаз. — Но я отлично помню твое данное мне вчера обещание, Шерлок, — Джон нагнулся поближе к детективу и хитро прищурился, поднимая пальцем его подбородок и заглядывая в глаза. — Ты обещал быть рядом со мной всю жизнь, и я надеюсь, сдержишь свое слово, как истинный джентльмен. Неожиданно Ватсон чмокнул Шерлока в макушку и, торопясь, убежал на работу. Блаженная улыбка растянулась на губах детектива: — Он помнит и хочет этого. А мне больше ничего и не надо, — вслух произнес довольный Холмс и тут же снова напряг свой мозг. Все же эксперимент был еще не доделан. Так, где тут чистые колбы или… кружки? И знаменитый Шерлок продолжил жить, как ни в чем не бывало.