Несмотря на то, что Гарри дал себе обещание больше никогда не проникать в голову Волдеморта, желание узнать, какие планы строит убийца его родителей было сильнее.
О том, чем он занимается, Поттер решил никому не говорить. Также он не спешил заводить откровенный разговор с Гриммом. Как однажды сказал Дамблдор, когда он с друзьями исследовали всю школу в поисках секретов Хогвартса: «Любопытство не грех, но надо быть немного терпеливее». И если Гарри начнет выяснять отношения с Робертом, то о скрытности можно забыть, а меряться силами с величайшим темным волшебником ему не очень-то хотелось.
Впрочем, единственной причиной, почему Гарри не высказал все сразу Роберту, было то, что маг месяц пропадал по каким-то своим делам, и не мог посещать дом на Гриммо, а подобный разговор нельзя было вести ни по блокноту, ни по зеркалу. Этого времени подростку хватило, чтобы успокоиться и относительно привести мысли в порядок, и он понял, что лишь чудом не наломал дров.
После этого Поттер решил возобновить практику ментального касания* и стал наблюдать за Темным с предельной осторожностью, более не высовываясь вперед, дабы никак не выдать своего присутствия.
Наблюдать за Волдемортом было… странно. Смотреть на мир его глазами, пытаться разгадать его планы. Тем более, когда маг проводил время в лаборатории или в кабинете, читая различные документы и отчеты, голова Гарри пухла от обилия незнакомых слов. Сенсорная депривация, морфогенетическое кондиционирование, кортексифан, — все это было столь непонятно, что Поттеру приходилось часами засиживаться на каникулах в Лондонской библиотеке, где можно было поискать информацию не только в книгах, но и компьютерах, дабы прорваться через дебри научных терминов, а в Хогвартсе — отлавливать старшекурсников с Рейвенкло, дабы те дали консультацию.
Однако, исследовательская деятельность была не единственной вещью, что привлекала внимание Гарри. Юношу еще интересовала и сама личность Темного. Когда Гарри все же удалось застать момент умывания мага, отражение в зеркале заставило его испытать повторный шок. Он видел этого человека прежде! Знал его! Но под другим именем. Тот вежливый ученый, мистер Риддл, Волдеморт? И он был в их доме! Однако, он не предпринял ни единой попытки их убить.
Это не вязалось с общей картиной. Риддл не был похож ни на монстра, ни на безумца, ни на тирана. А именно так отзывались обычно о Том-кого-нельзя-называть. И Гарри стал собирать всю доступную информацию.
Крестный не очень любил вспоминать времена боевых действий, и клял Темного как мог.
— Но раз он был таким чудовищем, почему люди тянулись к нему?
— Потому что были либо дураками, либо сволочами. Откровенными садистами.
— А если человек не вписывается ни в одну из этих категорий?
Сириус задумался, вспоминая своего брата. Как бы сказал Регулус: «У него была таинственная сила, вызывающая у нас восторженное почитание… Это обольщение, которому невозможно противиться.» Да только брат пошел в Пожиратели, дабы порадовать родителей, и где он сейчас? Сгинул. Пропал.
— Я не вижу смысла искать причины. Даже если изначально у них и были благие намерения, в конце они совершали ужасные поступки.
— Сириус, а как бы ты поступил, если бы узнал о предательстве Петтигрю заранее?
— Я не знаю, Гарри, — взгляд мага выражал бесконечную усталость. — Зачем рассуждать о том, чего никогда не было?
Когда Гарри прибыл в Хогвартс, в связи с известием о Турнире Трех Волшебников мысли о Волдеморте отступили на второй план. Правда, когда Поттер понял, что ему ничего не светит в связи с возрастом, он лишь развел руками, зато юноша стал искренне радоваться за чемпиона от Хогвартса. Седрик был отличным парнем, и ничем не уступал ни Делакур, ни Краму.
Однако, задачей турнира было не только поддержание духа соперничества, но и налаживание связей и обмен знаниями, поэтому иностранные студенты должны были целый год учиться вместе с ребятами из Хогвартса. Правда жить они будут в экипаже, на котором прибыли: шармбатонцы — в гигантской синей карете; дурмстранговцы — на корабле. И именно он и привлекал внимание гриффиндорцев.
Величественный корабль имел странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. И Поттеру, как и любому мальчишке, что читал хотя бы одну историю о пиратах, было ясно как день — это Летучий голландец, и он обязан на нем побывать.
Однажды, сразу после ужина, Гарри, прихватив мантию-невидимку и Рона, выбежал из замка и направился к Черному озеру.
Они практически добрались до причала, у которого был пришвартован корабль, когда заметили на платформе две фигуры. Поттер дернул друга за рукав, дав знак вести себя тихо, мысленно радуясь тому, что они заранее накинули на себя мантию.
— Многие жаждут твоей крови, Игорь, — оба мага стояли к ним спиной, но Гарри без труда узнал говорившего. Волосы в лунном свете блестели серебром, а трость в руках раскачивалась будто маятник, да и этот холодный тон сложно перепутать.
— Но почему послали именно тебя? — с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает.
— Потому что меня вполне устраивает предложенная альтернатива. Да и вряд ли бы ты пошел на контакт с кем-то иным.
Директор Дурмстранга тяжело вздохнул.
— Они не оставят меня в покое, так, Люциус? У меня нет выбора!
— Выбор есть всегда, — резонно заметил Малфой. — Ты можешь пуститься в бега, и всю оставшуюся, хоть и не долгую, жизнь прожить, скрываясь. Либо взять Антонина с собой в Дурмстранг, и жить как и прежде спокойно.
— У меня есть время на раздумья?
— До окончания Турнира.
Легкий стук трости по деревянному настилу сменился тихими шагами по траве, но Гарри и Рон еще долгое время стояли неподвижно, дожидаясь, пока фигура волшебника не скроется за поворотом.
Уизли с печалью взглянул на поднявшийся трап и едва слышно спросил:
— Что же так могло встревожить Каркарова? И почему они с Малфоем на «ты»? Они что, знакомы?
— Нужно узнать про этого Каркарова, — нахмурившись, ответил Гарри, — может, его прошлое прояснит ситуацию.
Вернувшись в замок, Поттер тут же связался со своим крестным, и его опасения подтвердились: Каркаров оказался бывшим Пожирателем. Но это было не единственное открытие.
Когда Гарри еще в прошлом услышал фамилию Риддл в связи с поисками Тайной комнаты, он не придал ей особое значение. Может, это был отец того Риддла, что приходил к ним в дом. Но сейчас он не был так уверен. Тем более, хоть они в прошлом году и нашли вместе с профессором Рейкпик комнату, но, к разочарованию ликвидатора проклятий, пустую, в той истории оставались некоторые несостыковки.
Придя в Зал трофеев, ребята тяжело вздохнули: они не раз бывали здесь и ненавидели это место всей душой. Ведь Снейп вместе с Филчем не единожды отправляли их сюда в качестве наказания, дабы те драили многочисленные треклятые кубки. Поттер ходил между стеллажами, на которых сверкали почётные грамоты, отличительные значки, кубки по квиддичу, вчитываясь в надписи и ища нужную. «Д. К. Поттер — лучший игрок в квиддич 1974 года»; «М. Макгонагалл — 1952», «Т. М. Риддл «За особые заслуги перед школой» 1943».
— Больше полувека назад, — протянул Поттер, — значит ему где-то за шестьдесят пять.
Если это один и тот же Риддл, значит он был старше их декана. Но он выглядел ровесником Люциуса, если не моложе. Неужели на него так повлиял крестраж?
«Интересно, сколько магов осталось в живых с той поры и сколько из них могут связать Риддла и Волдеморта?»
Дамблдор точно сумеет, но Гарри хотелось бы послушать высказывания нескольких людей, дабы составить наиболее полное и объективное мнение о величайшем темном волшебнике столетия.
В этом году многие ученики не поехали домой на рождественские каникулы. А из старшекурсников не уехал никто. И все помешаны на Святочном бале, по крайней мере девчонки. Гарри сначала хотел сбежать от этого безумия, тем более он соскучился по Сириусу. Но крестный отговорил его, аргументируя тем, что подобное событие бывает лишь раз в жизни.
— Тем более, бал займет один вечер, а раз ты так хочешь увидеть меня, Кричер тебя заберет, — подобная мысль заставила юношу смириться с необходимостью посещения бала и, о Мерлин, с идеей пригласить девушку на танцы.
Однако, несмотря на то, что Поттер собирался увидеться с Блэком на каникулах, в утро Рождества он обнаружил подарок и от крестного: складной перочинный ножик с отмычками для всех замков и шилом, которое мгновенно распутывает все узлы. Подарки других тоже порадовали: Гермиона подарила Гарри книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии»; Рон — большой пакет различных фейерверков; Хагрид — огромную коробку любимых лакомств Гарри. Удивил его подарок Невилла — кольцо, сделанное из тонкой травы голубоватого цвета, залитое в эпоксидную смолу.
— Это к-кольцо речной травы, — запинаясь, стал объяснять Лонгботтом, — если ты сильно ушибся или поранился, то трава обернет рану как эластичный бинт и начнет лечить.
Гарри искренне поблагодарил друга и, продев кольцо через шнурок, повесил артефакт на шею.
Рука уже потянулась к последнему свертку, но в последний миг Гарри остановился, заколебавшись. Наконец пальцы порвали полосатую упаковку, являя свету книгу. Название «Энтропия» ни о чем не говорило, поэтому юноша обратился к записке.
«С Рождеством, Гарри. Ты очень светлый и добрый человек, поэтому я не хочу, чтобы кто-либо распоряжался твоим будущим, будь то человек или бог. Никакие пророки над тобой не властны. Судьба бессильна перед волей человека. Так что дерзай, парень.»
Гарри осторожно открыл фолиант и вчитался в аннотацию:
«Удача, судьба, шанс и хаос — основы изучения Энтропии.
Для магов, заинтересованных в совпадениях и шансах, Энтропия открывает широкие возможности. Маг оказывается способен воспринимать сам поток возможности. Детерминизм и хаос для изучающего Энтропию равны. Он получает возможность примечать шансы на ходу, видя, где возможность примет странный ход. А при достаточном мастерстве, он даже может воздействовать на вероятность, вызывая перемены и случайные события по собственному желанию. Маг вряд ли сможет просчитать, что он, в конце концов, получит, но, по крайней мере, удача и неудача будут в его руках.»
Юноша быстро захлопнул книгу и перевел растерянный взгляд на блокнот, через который он обычно связывался с Робертом, но в последние полгода едва ли он открывал его больше пяти раз.
«Кто же вы, мистер Гримм? Почему вы так поступаете? Я вас не понимаю!» Ответов на эти вопросы у него не было. «Нужно поговорить с Сириусом, может, он даст совет?»
***
Человек должен бороться против зла, используя всю силу, которая у него есть.
Аластор Грюм многие годы был служителем закона. Охотился на маньяков, убийц и прочих мерзавцев. Он считал, что избавлять общество от подобных уродов, сажать их в клетку, дабы они в ней сгнили, было его главной задачей не только на работе, но в жизни.
Когда после войны отгремели все судебные процессы и наконец настали мирные времена, его с почестями и наградами отправили на заслуженный покой. Хоть в этом новом, спокойном мире нужда в старом вояке отпала, Аластор не смирился с таким порядком вещей, ибо он был твердо убежден: у зла много масок, поэтому всегда стоит быть осторожным.
Именно по этой причине он всегда держал на примете слова его хорошего друга Альбуса о том, что Волдеморт не погиб.
Когда начались эти непонятные телодвижения по поводу амнистий и массовых освобождений бывших Пожирателей, Грюм занервничал, но он был не единственным, кто заметил неладное. Поэтому они вместе с Дамблдором держали совет.
Впервые после выхода на пенсию бывший мракоборец вновь воспылал. Наблюдение, сбор информации, разведка — все это было привычно, но без поддержки Аврората это было слишком похоже на полулегальную деятельность Ордена. Но мужчине было не привыкать.
Единственное, что его раздражало и не давало покоя, так это маг по фамилии Гримм.
Дело в том, что у Грюма, как у настоящего сыщика и следователя в одном флаконе, были дела на всех разумных, на которых стоило обратить пристальное внимание, то есть абсолютно на всех. Аластор знал лица, имена, контакты, род деятельности и даже несколько грязных секретов каждого волшебника магической Великобритании.
А вот на Гримма информации у него не было. Этот маг выскочил как черт из табакерки и стал творить, что ему заблагорассудится. Аластор пытался собрать на него досье, но тщетно: ни какие-либо родственники, ни знакомые (не считая бывших Пожирателей и Блэка), ни место учебы, — не было известно ничего. Лишь легкий акцент давал понять, что Роберт Гримм — не уроженец Англии. Даже на Темного Лорда всея Британии информации было побольше, и то благодаря Дамблдору.
Грюм чувствовал себя словно бульдог, которого посадили на цепь, а в это время на территорию садового участка проник наглый кошак. То он ходит по забору, то гуляет по клумбам, не обращая ровным счетом никакого внимания на ворчащего стражника двора. И это неимоверно злило.
Меж тем освобожденные Пожиратели не пустились во все тяжкие, как втайне надеялись в Аврорате, а последовали пути своего хорошего знакомого Малфоя — стали строить из себя благочестивых законных граждан. От этого лицемерия сводило скулы, но к огромному сожалению Грюма, за двуличность не сажают.
Поэтому Аластор носом землю рыл, дабы найти хоть что-то к чему можно было придраться.
Обыски в домах ничего не дали. Все запрещенное было либо слишком хорошо спрятано, либо давно сбыто на черном рынке.
Когда Дамблдор рассказал Грюму о зачищенном поселении акромантулов в Запретном лесу, маг не мог сказать, как стоит оценивать это событие: с одной стороны были уничтожены опасные твари, но с другой — кто и зачем их уничтожил, если они, по сути, никому, кроме горделивых кентавров не мешали. Но после того, как в продажу стала поступать защитная одежда из паучьего шелка, а владельцами бизнеса оказались несколько бывших Пожирателей, пазл в голове стал потихоньку складываться. Казалось вот он — повод, разведение опасных тварей и проникновение на территорию школы. Но Дамблдор приостановил друга, ибо понимал, что в случае расследования прилететь может и ему. Ведь, если учесть юридические навыки Гримма, тот мог спокойно перевернуть ситуацию с ног на голову: Пожиратели существ 5 класса опасности не покупали, ведь они
а) взяли бесхозных существ себе; или
б) изъяли их у нерадивого владельца, который не предпринял всех мер по безопасному содержанию данного магического существа, чтобы оно не навредило окружающим людям, — в подобном случае конкретно могло прилететь уже Дамблдору, как директору Хогвартса, т.е главному должностному лицу, на которого и посыпятся все шишки.
Когда дементоры вышли из-под контроля, Грюму было очевидно, что Министерство знатно осрамилось. Но даже в такой ужасной для страны ситуации Пожиратели сумели удержаться на плаву и даже улучшить свое положение. Словно рыцари в сияющих доспехах, драккл их дери, они прибыли на помощь и стали истреблять опасных потусторонних тварей.
— Так ведь заклинание, которое они применяют, используют только при изгнании демонов. Откуда они его узнали, если демонология запрещена на территории Великобритании уж сколько-там веков? — возмущался Грюм, придя в кабинет нового начальника Аврората, а также его бывшего соратника по Ордену, Кингсли Бруствера.
— Аластор, — главный мракоборец устало слушал вопли пенсионера, — я понимаю, ты терпеть не можешь темных магов. Но, когда зло борется со злом, одно из них обычно считают добром. И в данном случае, мне плевать, как был найден способ избавления от дементоров. Он работает, и это главное.
Натолкнувшись на стену непонимания, Грюм испытал бессильную злобу и махнул рукой на Кингсли. Тем более неприятней было осознать: Бруствер только недавно сел в кресло и не будет предпринимать никаких действий, что могут пошатнуть его репутацию.
Но Аластор не собирался так просто сдаваться. Как леопард не может сменить своих пятен, так и некоторые люди не могут отказаться от своих садистских наклонностей. Поэтому аврор пытался найти хоть какую-либо зацепку, но тщетно. Нужно было расспросить Тонкс, может у нее дела были лучше.
Однако в отделе метаморфа не оказалось, хотя обычно, если не было патрулирования, она подолгу засиживалась в Министерстве.
— Диана, куда это Тонкс так рано ушла? — обратился он к секретарю, а также по совместительству главной сплетнице Отдела.
— Ой, даже не знаю, мистер Грюм, не знаю, — театрально закатила глаза мисс Гуссокл, — куда могла пойти свободная девушка в вечер пятницы? — Но увидев тяжелый взгляд бывшего мракоборца, сдалась, — На ужин ее пригласили.
— Кто и куда?
— Ну, я могу и ошибаться, но, по-моему, это был мистер Гримм.
Услышав эту фамилию, Грюм зарычал и постарался вытрясти из волшебницы всю доступную информацию, но, к сожалению, ее было не так уж много.
Аластор спешным шагом покинул Отдел, пытаясь связаться с Тонкс по зеркалу, но та просто разрывала соединение.
«А если это не она сбрасывает?» — мелькнула тревожная мысль. И эта мысль очень не понравилась аврору.
Нужно было срочно найти Тонкс!
