Emerald Storm

Песня: Whiskey Lullaby — Brad Paisley & Alison Krauss Тикали часы. С каждым ударом секундная стрелка глухо отбивала ритм. Всю свою жизнь Эмма наблюдала за движением стрелок механических часов, как она могла не вспомнить о такой мелочи? Секундная стрелка столь усиленно двигалась вперед, что по инерции слегка отскакивала обратно от того места, куда приземлялась. Для Эммы это казалось важным. Допивая остатки спиртного в стакане, она почувствовала как лед коснулся ее верхней губы и кончика носа, после чего со звоном шлепнулся обратно о дно стакана. На часах было 5:04:34 вечера, поэтому она позволила себе домешать в лед еще одну порцию алкоголя, присела на диван и продолжила наблюдать за движением стрелок. Она обещала не опаздывать; нужно быть пунктуальной ради Генри. Но ей также нужно притупить боль от осознания того, что она проведет весь вечер в компании Реджины. Услышав слабый стук в дверь, Свон закатила глаза. — Открой, любовь моя, — голос Крюка прозвучал сквозь дерево. — Открыто, — отозвалась Эмма. — Ты выглядишь хуже, чем помещение бара после недельного отгула у военных морского флота. Идешь на поправку, — похвалил Крюк с сальной улыбочкой, уперев руку и крюк в бока прямо пропорционально ее поля зрения, лишь журнальный столик разделял пространство между ними. — Ты хоть знаешь что такое отгул у военно-морского флота? — Я иногда смотрю эту магическую штуковину. — Указал он на телевизор, но Эмма не отвела взгляд от часов, стоявших за его плечом. — Слышал, ты сегодня ужинаешь с сыном. Эмма передернула плечами и поставила стакан. Рука Крюка накрыла ее ладонь, согревая холодные пальцы, пока Свон вновь не наполнила стакан. Стакан с шумом приземлился на столик, когда его крюк обвил ее плечо и взял вторую ладонь в свои руки. Крупица нежности смогла пробраться в ее одеревенелые чувства, и словно теплом обвить все те эмоции, которые она так отчаянно хотела заблокировать и разрушить. Проглотив комок слез, застрявших в горле, Эмма приняла тяжесть чужих рук. — Ты не можешь видеться с парнем в таком виде, Свон. Поднимайся, прими душ, причешись. Я подожду. Поднявшись на ноги Эмма бросилась к нему в объятия, обняв за шею. — Все хорошо, любовь моя. Все хорошо. — Он крепко обнимал ее в ответ до того момента пока Эмма не ослабила хватку, после чего Крюк лениво отстранился. — Давай, милая, смени хотя бы одежду. А то эта пахнет так, будто ты провела ночь в свинарнике. Эмма согласно кивнула и позволила ему сопроводить ее на второй этаж, в спальню. Уперевшись взглядом в кровать, Эмма вспомнила фантомные прикосновения Реджины прошлой ночью, ее тихий шепот, прогнавший боль. — Убирайся, — предостерегла Эмма Крюка гортанным хриплым голосом. В ее спальне Реджина продолжала оставаться живой. — Я джентльмен, Свон. — Сейчас она и не думала о скромности. — Я сказала, убирайся! — прокричала Эмма, кинулась на пирата, оттолкнув его в комод у двери. Его крюк зацепился за дерево, дав ему опору не упасть, — голубые глаза расширились от шока, и немного от страха. Грудь Эммы быстро вздымалась под прядями белокурых волос. — Прочь из этой комнаты, — рыкнула Эмма. Спасительница хотела было вышвырнуть его, но невидимая сила добралась до него первой, ее магия моментально среагировала на угрозу — воображаемая Реджина не должна умереть. Пират кубарем пролетел расстояние до лестницы, крюком успев ухватиться за перила, но спиной все же прочесал пару верхних ступенек. Эмма обеими руками зажала рот, сдерживая всхлип. Металл скребся по металлу, пока Крюк кряхтя опускался на третью сверху ступеньку, усевшись, поерзал слегка, гримаса боли отразилась на его лице. Эмма опустила руки, но вперед не подалась. — Я тогда подожду внизу, — пробормотал он, не поднимая ноющего тела. Прикоснулся к затылку, поморщился, затем под кожаной курткой поднес руку к пульсирующим ребрам. — Крюк, — вздохнула Эмма. — Все в порядке, Свон. Бывало и похуже. К счастью, моя дьявольская улыбка не пострадала. — Прости, — выпалила Эмма, положив руки на пульсирующий живот. Она распознала начальные признаки гипервентиляции [интенсивное дыхание, которое превышает потребности организма в кислороде — прим. пер.] — Прости, — повторяла она снова и снова, согнулась пополам, голова ее практически касалась пола, она раскачивалась взад-вперед, на изогнутой спине выпирали позвонки. Пират опустился на колени рядом с ней и положил руку ей между лопаток, вторя ее безумным движениям. — Свон. — Прости, — прошептала она вновь, и он обнял ее за плечи, стараясь не задеть ее дрожащее тело крюком. — Я не смогу, — призналась она. — Ты просто пьяна, любовь моя, — мягко отозвался Крюк, — и это в тебе говорит горе, не ты. Когда сломленная девушка рухнула в его объятия, то казалась такой миниатюрной. — Я оставила их, — последовал тихий, разбитый всхлип, звук исходил с его плеча, где как раз находились губы Эммы. — Мы провалились в портал, Свон, — утешил Крюк. Как никак, он знал ее боль. Марианская впадина того, что он сделал после того, как Крокодил убил Милу, не входила ни в какое сравнение с магическим выпадом Эммы. — Нет, я оставила их. Я хотела остаться там, — Она села, ища спокойствие в сострадании. — Я не собиралась возвращаться. Я променяла Генри на Мейсона и желала остаться с Королевой, оставив Реджину. Я не хотела назад, а теперь я потеряю их всех. Заслуженно. — Свон. — Он наклонился, чтобы встретиться взглядом с водоворотом эмоций в ярких зеленых глазах, блестящих в темноте от непролитых слез. — Нет, Крюк. Ты не понимаешь, — закричала она пирату в лицо и вновь упала в его объятия, когда очередной душераздирающий всхлип вырвался наружу. — Я отдала его, а после избрала другую жизнь вместо той, что могла провести с ним. Если бы он узнал… если хоть кто-то из них узнал бы. — Она икнула и схватила лацкан его пиджака. — Я выбрала мир, где моего младшего брата не существует. Я выбрала мир, где Генри… Мейсон очутился в приюте. Я перестала искать способ вернуться домой, потому как не хотела возвращаться. Никогда не хотела обратно, даже когда проклятие пало. Крюк не мог подобрать слов для ответа, потому попросту продолжил ее обнимать и ждать, пока буря уляжется. Разбитое сердце Эммы влияло на ее действия, в точности как было с Королевой, и он знал, что не существует никакого лекарства от этой конкретной болезни. Эмме придется научиться жить с ее выбором. — Я не могу пойти к ним в таком состоянии, — промолвила она как только судорожные рыдания прекратились. — Давай-ка мы приведем тебя в чувства, — участливо предложил Крюк. — Нет, ты не понял. — Она выпрямилась, и уперлась ладонями в колени. — Это уже не первый раз, когда я теряю контроль над магией. Что если я причиню вред? — Ты и мухи не обидишь, Свон. — Преднамеренно — нет, но доселе мне удавалось избегать находиться с Реджиной в одной комнате более пяти минут. — Эмма встала, прежде чем он успел ответить и спустилась вниз к телефону, который оставила на кофейном столике. Реджина ответила на втором гудке. — Я подозревала, что ты отменишь, — отрезала Реджина вместо приветствия, а сердце Эммы рухнуло на пол. Нижняя губа Эммы подрагивала, не менее дрожащая ладонь сползла с лица. — Прости, Реджина. Кое-что стряслось. Я одевалась на ужин и потеряла контроль над магией. Я едва не сбросила Крюка с лестницы. — Подозреваю, пират остался невредим, — отрубила Реджина. В трубке что-то со стуком закрылось, наверное дверца духовки. — Да, он будет в порядке, лишь парочка синяков. Как бы там ни было, я просто… Скажи Генри, что мне жаль, и я исправлюсь. — В этом не будет необходимости, мисс Свон. Я не предупреждала его о вашем визите. — Эмма ясно видела, как тяжелый вздох покинул ее легкие, представила как Реджина одной рукой держится за край стола, вытянув бедра, пытаясь совладать с яростью внутри. Реджина хотела поверить в Эмму, не разбивая при этом сердце сына, а она ее подвела. — Реджина? — заполнила она неловкое молчание. — Спокойной ночи, шериф. Эмма выдохнула в трубку, зная что на другом конце ее уже никто не слышал. — Прости, — прошептала она. — Свон, — мягко позвал Крюк, прежде чем грубая рука царапнула кожу на ее плече. — Ты всегда можешь рассказать им о происшедшем, любовь моя. Опустив при этом свою любовь к Королеве. — Как я объясню наше возвращение? Мы даже не знаем как работало заклятие или что требовалось для открытия временного портала с другой стороны. Реджина захочет узнать, а Белль не заснет, пока не выяснит. — Верно, и возможно они найдут способ вернуться назад. — Вернуться к чему? — Эмма повернулась к нему, и в его светлых голубых глазах мелькнул страх. — Реджина мертва, — твердо констатировала она, пропитанным от горя голосом. Он отпустил на шаг и поднял в воздух руки. — Ладно, Свон. Я просто подумал, что знания помогут обрести покой. — Помогут, но мы также рискуем выпустить на свободу двух Темных в этот мир. А я не могу так рисковать. Не могу так же потерять и его. — Сжатые кулаки расслабились, напряжение покинуло ее тело. — Я выбрала иную реальность и теперь должна забыть о ней, чтобы спасти эту. — Тяжесть двух миров опустилась на ее хрупкие плечи, слишком много груза для одной Эммы Свон. Поражение смотрело прямо ей в глаза, и до этого момента она не отводя глаз глядела в черную бездну в ответ. Но однажды она запнется, и тогда упадет в непроглядные глубины темноты, а никто даже не догадается, не считая его. — Так, что же нам делать? — Забери меня куда-нибудь, — выдала она. Мягкость в голосе цеплялась за ее здравомыслие, последний кусочек, который она пыталась спасти. Их вылазка в альтернативный мир не принесла ничего, кроме берега для него, а для нее… — Крюк? — Да, любовь. Твое настроение столь же непредсказуемо как ветра во время урагана. — Она нахмурилась, а он ухмыльнулся и выставил локоть, сунув большой палец за пояс. Эмма взяла его под руку, позволив ему вести ее туда, куда душе угодно. А душа желала рома. Безусловно рома! После двух шотов, она забыла, что грустила, громко смеялась над другом, пытавшимся не выронить кончик ложки с верхней губы. После трех шотов, она налила им по следующему, разлив немного дешевой янтарной жидкости на и без того липкий стол, стоящий в дальнем углу заведения «Кроличья нора». А спустя шесть, она уже вовсю распевала песню «Пьяного Моряка»** на свой лад, Крюк пытался подпевать, но не знал слов. Зато восторженно аплодировал. — Что нам делать с пьяным моряком? — для большей драматичности она выдержала паузу, и пират подался вперед, задаваясь вопросом, какую еще шутку сыграли его «друзья» с беднягой. Моряка уже побрили ржавой бритвой, оставили в длинной лодке, засунули в трюм. И кажись, время он там провел отменно! [зачастую в трюмах корабля хранили спиртные напитки — прим. пер.]  — Что же, любовь моя? Эмма опрокинула в себя еще один шот, сбившись уже со счета, потеряв контроль над горем, забыв о Реджине всего на один чертов идеальный миг. Улыбка не сходила с ее лица чуточку дольше положенного, позволяя рому обжечь внутренности, и только потом прокричала, — Подложить его в постель к капитанской дочке! — Отличные слова песни, Свон — заорал Крюк в радостном исступлении, разливая остатки рома по стопкам — хватило по-полшота каждому. — Выпьем, — буркнул он, но не предпринял никаких попыток пойти обновить бутылку. Шерифу не помешала бы передышка, ведь ему за этот вечер удалось приободрить девушку. Поднимая свою стопку, Крюк усмехнулся и с трудом сфокусировался на стеклянных зеленых глазах напротив. — За верных друзей и дешевый ром. — Твое здоровье, — чокаясь рюмками, негромко отозвалась Эмма с ее фирменной лучезарно-искренней улыбкой. В один длинный глоток Крюк опрокинул свой шот и теперь наблюдал как Свон резво запрокинула голову назад и опустошила залпом рюмку. А так ведь не далеко и до травмы! В довершении девчонка оперлась локтями на стол, подперев подбородок ладонью, с ярким пьяным блеском в расфокусированным взгляде и глупой улыбкой на губах. Близкие Спасительницы не одобряли его методов, но ему удавалось даровать ей временное облегчение от пережитых невзгод, в то время как все их сопливо-чувствительные методы проваливались с треском. Чарли объявил о скором закрытии бара, на что Эмма, простонала, явно изобразив недовольство. Опустив голову на ладони, покачала ею. — Моя смена начинается в восемь утра, алкоголь к тому времени, определенно, не успеет выветриться. — Крюк хихикнул, но подниматься с удобного места и не подумал. У них еще было в запасе немного времени, прежде чем Чарли решит вышвырнуть их отсюда. — Крюк, давай станем пиратами, — подкинула идею Эмма, разлепив осоловелые глаза. — Я и так пират, милочка, — поддразнил он ее. — Научи меня как быть пиратом. Будем грабить и мародерствывать, вынудим Реджину заколдовать «Веселого Роджера» и укатим в портал. — Эмма озорно заулыбалась, азарт вспыхнул в изумрудных глазах, но вот сосредоточиться на его лице у нее не вышло. — Давай-ка сначала отвезем тебя домой. Может, воспользуешься своим устройством связи и попросишь Дэвида поменяться сменами. — Неплохая идея. — С трудом, она вытащила телефон из заднего кармана джинс и положила на стол. Просунув вначале одну руку, потом вторую, Крюку удалось надеть на Эмму куртку, в то время как блондинка усердно пыталась сосредоточиться на светящемся экране, тыкая в него пальцами. Крюк прижал Эмму к себе и сознательно проигнорировал неодобряющие и недовольные взгляды посетителей, которые, как и они, засиделись до самого закрытия, явно предполагая, что Крюк с Эммой состояли в куда более интимных отношениях, чем было в действительности. Возможно, если бы Эмма не поддалась в объятия жестоко-мягких рук любви, он бы с радостью воспользовался шансом. Как и он, Спасительница оттяпала бы себе ногу, лишь бы избавиться от устрашающих последствий, оставленных на душе силой любви. Подобно распространяющейся инфекции в ране, любовь медленно разрушала ее защитные механизмы, пока не оставалось иного выбора как отрезать конечность либо умереть. Ему хорошо знакома была ее боль. У входной двери, Эмма ободрилась и нетвердой рукой все же смогла попасть ключом в замочную скважину. Крюк не встревал, позволяя ей самостоятельно открыть дверь, к тому же ее недовольные фырканья его забавляли. — Ночи, — пробормотала Эмма. Под ее весом дверь наконец поддалась, и когда она ввалилась в квартиру, Крюк не выдержал и снова захохотал. — Спокойной ночи, любовь. Эмма помахала в открытую щель в двери и съехала спиной по прохладной поверхности, закрыв предварительно входную дверь на замок. В темноте, она пыталась нащупать выключатель, тот, что находился за ее спиной. Почему ей бы просто не поспать здесь? Дверь даст опору, верно ведь? Хихикнув своим мыслям, Эмма клацнула свет. И вся ее легкость вмиг улетучилась. Реджина еще никогда не появлялась внизу. На ней было элегантное бордовое платье с короткими рукавами и воротником-стойкой, все прелести были скромно прикрыты. Но Эмма знала каждый миллиметр скрытого под тканью тела. — Не сегодня. Мне слишком хорошо, чтобы нуждаться в тебе, — неразборчиво протянула Эмма видению, поддалась вперед, и удивилась тому, что тело ее послушалось, быстро поднялось, даже слишком, затуманив взор. — Ты променяла ужин с сыном на выпивку с пиратом? — Реджина стояла, скрестив руки. Она выглядела уставшей, будто изводила себя волнением долгие часы, не давая выхода скопившейся энергии. Но не успела она простоять в такой позе и несколько секунд, Эмма кинулась в ее объятия, крепко сжимая шею. — Я рада, что ты здесь, — промурлыкала Эмма ей в шею. — Останешься до утра? — Ни в коем случае, — отрезала Реджина и попыталась оттолкнуть Эмму, надавив на ребра, но смертельная хватка блондинки привела к напрасным усилиям. — Мисс Свон, отпустите меня немедленно. — Соври мне, Реджина. Скажи, что останешься. — Эмма не ослабляла объятия, одной рукой обняв за плечи, а другую запустив в темные шелковистые волосы. Реджина будто стояла перед ней наяву, такой настоящей она ощущалась. Податливой. Что можно было увидеть и потрогать, исполнить самые заветные желания — прикоснуться к ней, обнять и почувствовать ее запах. А пахла она иначе, вместо земляного запаха сандалового дерева ощущался запах дорогого парфюма. — Эмма, — возразила против поцелуя Реджина, отвернув голову в сторону. Эмма не сдалась, заламывала руки, что пытались ее оттолкнуть и притянула Реджину еще ближе к себе. Вырвавшись одной рукой, Реджина дубасила Эмму по плечу, но напрасно, пала жертвой физической превосходности Спасительницы во второй раз. — Эмма, прекрати! — Невидимая волна повалила нетрезвую женщину на пол. Заторможенные зеленые глаза уставились на тяжело вздыхающую королеву, прижавшую ушибленное запястье к груди. Действительность обрушилась на нее, во всяком случае та действительность, в которую она хотела верить. — Реджина, прости меня, — она поднялась на колени, медленно вытянула руки вперед, показывая, что не представляет больше угрозы. — Клянусь, я никогда не причиню тебе вред, как все остальные. Никогда, — заверила она, начав плакать. — Реджина, я не причиню. Никогда не заставлю тебя силой, ты ведь знаешь. Прости. Просто я так соскучилась по тебе. Прости. — Что вы там бормочите? — допытывалась Реджина, темный оттенок проскользнул в ее голосе, тот который она не слышала со времен первой недели пребывания в изоляционной комнате. Эмма сильнее пригляделась к напуганной женщине, отступая еще на шаг. — Кто наполняет вашу голову небылицами, Шериф? — Обращение послужило напоминанием, предупреждением того, кем она была раньше. — Шериф? — Пелена спала с замыленных изумрудных глаз, оставляя лишь ясность и страх. — Реджина? Что ты тут делаешь? — Чарли позвонил Руби, потому как беспокоился. Руби позвонила мне из-за глупого обещания, данного вам никогда не спрашивать что не так, — пояснила Реджина. Ее голос оставался холодным, но явный ужас, боль и желание расправы, плещущиеся в ее глазах поведали Эмме, что Реджина предпочла бы вырвать себе горло и не раскрывать рта. Даже в этом мире, страх сексуального насилия смог парализовать сломленную женщину. — Держитесь подальше от моего сына, мисс Свон, — пригрозила мэр за мгновение до того как исчезла в клубах фиолетового дыма, позабыв про пальто и перчатки, аккуратно сложенные на спинке дивана. — Нет, нет, НЕТ! — Эмма рухнула на пол, распластавшись в слезах. Внутри все кипело и взрывалось. Боль от потери Реджины во второй раз обожгла ее душу. Она почувствовала как боль скапливается, наполняя ее тело, от кончиков пальцев на ногах, поднимаясь к голеням и бедрам. Достигло живота, скопилось будто яд, но ничего не выплеснулось наружу — ничего, кроме того неприятного, давящего чувства потери. Коснулось ее груди, перехватив дыхание, сжав горло в цепком захвате, пока пустой, наполненный ужасом взрыв не вырвался наружу глухим эхо, отдаваясь в ночи, — Реджина! ** песня Drunken sailor («Пьяный моряк»)** — [народная песня британских моряков XIX в. Песня занимает 322 место в Индексе народных песен Роуда. Используется также как саундтрек в мультсериале «Губка Боб Квадратные Штаны». — прим. пер.]