Emerald Storm

Песня: I'm not an Angel - Halestorm Эмма наблюдала за передвижениями Зелены по хижине. Ведьма не особо была настроена на разговор, по крайней мере, с ней. После их последнего диалога, Зелена просто поднялась со стула, возвратилась к чайнику, висящему над огнем, вкинула в него какие-то травы и начала их помешивать. Она не притронулась к Свон, даже не особо старалась запугать, но Эмму это не утешало. Паника забилась в грудной клетке, как бы сильно она не старалась ее подавить. Если бы Зелена хотела ее убить - оставила бы подыхать на холоде. Если же хотела помучить, зачем беспокоится о ее комфорте - подтянуть плед повыше, да извиняться за дрянное жилище? Такое проявление заботы казалось искренним, но несмотря на все это, сердце продолжало неистово стучать, а щеки алели, пока жар не затуманил ее видение в тускло освещенной комнатушке. Эмма в очередной раз потянула за связывающие ее руки веревки. Она знала лишь одно: пытка заново стать обездвиженной и физически беспомощной казалась невыносимой. — Зелена, пожалуйста, развяжи меня. Я не попытаюсь сбежать или навредить тебе, да и едва ли я успею добраться до двери, прежде чем ты убьешь меня с помощью магии, — заверила ее Эмма. Будто не услышав ее просьбу, Зелена налила варево в старую уже, без никаких узоров белую кружку со сколами, которую небось приобрела в подержанном магазине, а может и вовсе нашла на мусорке. Невольно Эмма поразилась способностью ведьмы выживать, оставаясь незамеченной. Это место напоминало ей дом, - припомнила Эмма слова Зелены. Если она выживала здесь в глуши, у черта на куличиках одна все это время, детство ее явно не было сладким в стране Оз. Нищебродским, если говорить точнее. Каждая извилина мозга кричала ей о самосохранении, но что-то ей подсказывало, что Зелена не причинит ей вреда. Она спасла ей жизнь, рискуя, что кто-то может проследовать по ее следам до хижины, не сразу она ведь магически смогла замести следы. — Черт, — прошипела Зелена, когда горячий пар из чашки попал на чувствительную кожу. Сунув левый большой палец в рот, чтобы успокоить боль от ожога, она подняла взор и замерла, когда изумрудные глаза встретились с глазами Эммы. Шериф сконфуженно смотрела в ответ. Казалось, что Зелена забыла о существовании еще одного человека в ее крошечной хижине. — Придется тебе подождать новой порции чая, но ты ведь никуда не спешишь. — Усмехнулась она. Издевка прозвучала… игриво? Зелена присела за стол и стала небольшими глотками отпивать горячий напиток. Вздрогнула и тут же вдохнула запах обжигающего чая. Она ненавидела зиму. Другое дело осень, она любила осенний сезон, когда приходилось одеваться чуть потеплее для более низких температур. Еще глоточек и по телу вновь прошёлся лёгкий озноб. Да, зима заставляла ощутить жар, сильнее, чем он был на самом деле. Поерзав на своем месте, Эмма вновь сфокусировалась на Зелене. Ведьма так давно ни с кем не разговаривала, еще до прибытия в Сторибрук. Никто не общался с изгнанницей, наводящей ужас на окружающих. Возможно надо было поделиться своими рассуждениями о временах года с новой собеседницей? — Развяжи меня, пожалуйста? — попросила Эмма, до сих пор ощущая возрастающую панику от того, что была связана. — Я не сбегу, — во второй раз пообещала Спасительница. Оттянув путы, она повыше взобралась, подползая до самого изголовья кровати, тем самым ослабляя бечевку, и ухватилась руками за край. Подогнув колени под себя, она села ровно и оперлась спиной о стену, демонстрируя покорность. Суставы крутило от долгого нахождения на улице без особой защиты при зимней температуре. После падения в реку в другой временной линии, она была прекрасно осведомлена, что со временем это пройдет, тепло разойдется по телу должным образом и восстановит циркуляцию крови. — Ты владеешь магией, вот и придумай что-нибудь, — закинула приманку Зелена, ухмыльнувшись в кружку. — Да ладно тебе, мы обе знаем, что ты можешь уделать Реджину. У меня нет шанса. — Зелена вся напряглась, будто ожидая кульминационного момента шутки. Да ладно неужели она была не осведомлена о своих уникальных магических способностях? Она ведь оказалась в ловушке, - впервые осознала Эмма. Она подозревала до этого, но только сейчас все окончательно уложилось в ее голове. — Развяжи меня. Зелена по-новой заполнила кружку отваром и осторожно приблизилась к ней, обеими руками удерживая кружку. — Пей свой чай, — скомандовала она, словно Эмма и не заговаривала с ней вовсе, - протянула дымящийся напиток. Эмма переводила взгляд с горячего чая, способного успокоить ее саднящее горло на светлые зелёные глаза, этот чай предлагающие. — Ты сейчас серьезно? — невозмутимо спросила Эмма. Зелена в ответ кивнула, с надеждой в глазах вздергивая подбородок и придвигая кружку поближе к ее связанным ладоням. — Я не стану употреблять что-либо приготовленное тобой, — отрезала Эмма. Лицо ведьмы стало непроницательным, и Эмме оставалось лишь ждать ответной реакции. Но ее не последовало. А вместо этого, Зелена тяжело вздохнула и приподняла взгляд на Эмму, горячей кружкой прикоснувшись к костяшкам пальцев в немом призыве. Кровь застучала в висках, ярость наряду с паникой бурлила в теле. При этом она продолжала сидеть сохраняя молчание, глядя на ее похитительницу. Зелена снова толкнулась кружкой о тыльную сторону ее ладони. — Я сказала, что не хочу твой хренов чай, — прокричала Эмма и оттолкнула чашку, выплескивая обжигающую жидкость на уже обожженную руку ведьмы. Зелена зашипела от боли. — Как знаешь, — прорычала она. Следующим звуком, заполнившим комнату, была звучная затрещина по щеке Эммы тыльной стороной ладони ведьмы. От силы удара голова Спасительницы дернулась в сторону. Мир вокруг вспыхнул, белыми красками осветляя стены и через миг затухая, возвращая в тускло освещенную комнатушку. — Шевелись, — рыкнула Реджина. Эмма лихорадочно выискивала взглядом ее, но натыкалась лишь на Зелену, вышагивающей по полу, от злости что-то невнятно бормоча себе под нос. — Неблагодарный, мерзкий троглодит, — обвинила она Эмму, обращаясь к стене. Мир снова пошатнулся, как только Эмма услышала знакомое оскорбление, и потянула на себя веревки, закрывая лицо руками. — Зелена, развяжи меня, — умоляла Эмма, смутно осознавая, что влажный воздух, ласкающий ее лицо, существовал только в ее подсознании. Бечевка превратилась в пылающую зеленую энергию, кровать - в магические, невидимые узы, в которых она свисала над бездной. — Прекрати, — выдохнула Эмма и зажмурила глаза с такой силой, что белые звездочки заплясали под веками. Но все же касание Реджининой магии, тяжелое сопение Малифесент, спящей внизу бездны, смрад трупов, окружавший ее постоянно в темнице, возвратил Эмму обратно в то жуткое место. Такого с ней еще не случалось. Разве что в кошмарах, но не тогда, когда она бодрствовала и была при ясном сознании. — Развязать тебя? — Рассмеялась в неверии ведьма. — Развязать? С того самого момента как я обнаружила тебя, суицидальницу, замерзающей и орущей в пустом амбаре, я не проявила ничего кроме доброты по отношению к тебе, ты же только и делала, что относилась ко всем моим попыткам с недоверием. — Зелена, развяжи меня, пожалуйста. Ты не понимаешь, — молила Эмма злую ведьму, но из-под рыжих волос на нее глядели ожесточенные, кровожадные, улыбающиеся глаза Реджины. — Отпусти меня, гребанная сука! — Яростные рывки царапали изголовье. Холодный воздух обдувал лицо. Паника разрасталась в груди Эммы. — Закрой рот! — прокричала в ответ ведьма. — Если ты сейчас же не выпьешь это, — Зелена приняла решение за миг до того, как оставшуюся в кружке жидкость выплеснула на обезумевшую Спасительницу. Эмма взвыла, пронзительный визг, холодящий в жилах кровь, пронзил барабанные перепонки Зелены. И напугал он ее настолько, чтобы выронить кружку. Закатив глаза от своих действий, Зелена скрестила руки. — Да ладно. Вода еле теплая, даже котенка не убьет, — огрызнулась та. Мир тускнел все пуще. Тошнотворный запах смерти заполнил ноздри Эммы. Тонкие прикосновения магии окутали тело Свон. Жгучая боль от плети обрушилась на грудную клетку. Эмма опустила взгляд, увидела прорез в кожанке, а под ней кровь. Ещё один удар плети настиг живот, а она все не могла справиться с болью. Пещера, изоляционная комната возникли как на яву, да так и не исчезли - и единственное осталось неизменным: страх той комнаты. Зелёная магия, мерцающая на сырых стенах. Теперь рана открылась ещё на ноге, посылая жгучую боль в бедро. — Реджина, остановись, — закричала Эмма и Зелена застыла. — Я ненавижу тебя, мама. Для тебя мне никогда не стать хорошей дочерью. Удар за ударом настигал ноющее тело Эммы. Она кричала и металась по кровати, не осознавая где находится. Рубец за рубцом появлялись от каждого удара магического кнута, которым Реджина хлестала ее чистую кожу. Головой Эмма билась об стену, издавая гулкий треск, что Зелена едва не схватила забывшуюся в воспоминаниях трепыхающуюся женщину, если бы не стояла оцепеневшая и в тоже время зачарованная дьявольской хваткой воспоминаний, захвативших разум Спасительницы. Она поняла. В этот самый миг, она поняла, почему бедное существо последние несколько месяцев упивалось до беспамятства. Она этого хотела. Она хотела отыскать причину желать беспамятства, но у нее не было ничего, кроме холодных, разбитых кусочков ее души. Боли не было, но и радости тоже. — Реджина, остановись! Я - не она! — молила Эмма, слезы катились по щекам, перевернувшись, она спрятала лицо в ладонях. — Я не она, — вторила Спасительница. Зелена смотрела на нее - ошеломленно, изумленно и слегка испугано. Нить сострадания затянула узелок в животе, ведьма склонила голову набок, проблеск эмоций не желал уходить. Нерешительно она сделала шаг в сторону измученной женщины, не прекратившей корчиться от боли, существовавшей лишь в ее голове. Эмма не замечала ее приближения, поэтому Зелена сделала еще один шаг. Внезапно Эмма закричала, и инстинктивно ведьма замерла на месте. — Реджина, я не она! — Она вырывалась из оков, изголовье кровати скрипело и разшатывалось от попыток сдержать силу блондинки. — Я не она, — промямлила Свон и резко обмякла, руками все еще прикрывая лицо. Плакала она почти бесшумно, за исключением издаваемых тихих вздохов и прерывистого дыхания, повторяя. — Я не она. Я не она. — Шш. Я знаю, — Прошептала Зелена и прикоснулась к предплечью Эммы, затянутое кожанкой. — Я знаю, ты не она. — Чужой, странный голос с акцентом вывел ее из морока. Голос Реджины лишен акцента, как и сладкой нежности. Эмма вздрогнула, но больше не предприняла никаких попыток убрать легкое прикосновение с руки. Мягко, словно баюкая хрупкий и редкий цветок, длинные, как у пианистки, пальцы обвили ее руку. — Ты больше не там, Спасительница. — От прозвучавшей фразы, Эмма расслабилась, хоть тихие всхлипы не прекратились. А Зелена все обнимала ее руку и ждала. Чувствовалась неловкость, и смешок вдруг разрядил звенящую тишину. Она понятия не имела как утешить другого человека, и тем более как вырвать его из тревожных воспоминаний, заключающих разум в бесконечный лабиринт ужаса. Зелена знала это чувство из преследовавших ее сны воспоминаний. Не сдержала Зелена нового смешка, и тогда блеклые зеленые глаза взглянули на нее из-под связанных рук. Ведьма присела на край кровати, продолжая усмехаться, несмотря на очевидную значимость момента. Ясность и узнавание прорезались на дне этих глаз также сильно, как и ярая смесь горя и печали. Подмостив одну ногу под себя и сложив ладони на коленях, Зелена стала ждать, когда Эмма набросится на нее вновь, касаясь ее плеча излишне долго. Спасительница же напротив окончательно обмякла, отдавая весь вес своего тела мешковатому матрасу под ней. — Куда ты отправилась? — поинтересовалась Зелена. — Ты не поймешь, — отозвалась Эмма, голос ее, из-за простуженных голосовых связок, скрежетал как несмазанная телега. — Уж кто-то, а я пойму. Ты использовала мой портал: не то целенаправленно, не то случайно. И с тобой что-то произошло. Так куда ты отправилась? — попыталась она выпытать вновь с лихорадочным блеском любопытства в глазах. — Ты не поймешь, — ответила неизменно Эмма и отвернулась к стене. — Просто убей меня и покончим с этим. — Негромкое шмыганье зазвенело в ее носовой полости, слезы хлынули по щекам. Как только она попыталась вдохнуть, на нее напала звонкая икота. — Я так устала, Зелена, пожалуйста. Пожалуйста. — Сиплый голос Эммы потонул в еще одном сжимающем внутренности рваном кашле, высвобожденным в тихое пространство хижины. — Пожалуйста убей меня. Зелена наблюдала за сломленной женщиной мгновение дольше положенного, завидуя способности чувствовать что-то настолько сильно, пусть даже горе. Голод и жажда исполнения заветных желаний давным-давно иссохла и умерла внутри нее, оставляя ее душу лишенной страстей с тех самых пор как Румпельштильцхен бросил ее ради Реджины. Дикое желание поменяться сейчас местами с Эммой сжала ее сердце, поэтому она не могла и слова вытолкнуть из себя, застыв, как никогда ранее до этого. Не особо задумываясь о своих действиях, она подняла кружку с того места, где обронила ее на пол, подошла к столу, на котором на большом плоском камешке, который она когда-то нашла, стоял остывший чайник. Добавив еще один измельченный ингредиент из тех запасов, что она успела насобирать до наступления лютых морозов, Зелена налила новую порцию чая. Она прекрасно знала потребность во сне. Возвратившись к кровати, она села, подмяв одну ногу под себя. — Я добавила снотворное. Ты проспишь несколько часов, — решила пояснить Зелена прежде, чем протянуть кружку к линии обзора Эммы у стены. — Пей. — Я не хочу спать, — пробормотала Эмма. — Это прогонит кошмары, — дополнила Зелена, не зная почему ощущая потребность говорить едва слышно. — Пей, — заторопила ее ведьма. Эмма перевернулась на спину и придвинулась достаточно, чтобы дотянуться до кружки. Каждое движение казалось болезненным и трудоемким, как будто Эмма боролась с какой-то невидимой силой за использование своих собственных мышц. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, и Зелена задумалась: было ли это ее лучшей идеей отдать Эмме лекарство. Это явно было помутнением рассудка - она уже долгое время не действовала так безалаберно. Но когда Эмма проверила температуру жидкости, а после заглотила все одним махом, у Зелены вырвался вздох облегчения. Она забрала кружку, вернулась к столу и стала наблюдать за Спасительницей с безопасного расстояния. Прошло всего несколько напряженных мгновений, прежде чем веки Эммы смежились, и еще несколько как ее тело вжалось в матрас. Зелена подождала пока грудная клетка Спасительницы заходит в мерном ритме, а слезы высохнут на алых щеках, только после этого надела потрепанное пальто, шарф и перчатки, висящие у двери, и приготовилась выйти в морозный воздух снаружи.