Emerald Storm

Песни: How Did I Fall in Love with You - The Backstreet Boys и Safe and Sound - Taylor Swift and The Civil Wars Эмма вышла из ванной комнаты Реджины и закопалась лицом в большое, пушистое, темно-серое полотенце. Крохотный голосок на задворках разума предостерег ее не вести себя глупо, наслаждаясь чрезмерно уникальным Реджининым запахом шампуня и геля для душа, но Эмма была настолько счастлива принять душ, что небольшая снисходительность была позволительна. Полотенце впитало излишнюю влагу с волос и тела, после чего Эмма обернулась в него, оставляя сбитые коленки на виду. Она не помнила как поранила их, да и думать о других отметинах на ее теле не особо сейчас хотелось, особенно последних - парочка царапин, засосы на правом бедре и левой груди. Тяжело выдохнув, она оперлась на раковину. Ее отражение, тень, заключенная в стекле, размытое туманностью пара, следом сменило позу. Покрепче сцепив полотенце на груди, Эмма отвернулась от зеркала и открыла дверь. Реджина сидела на кровати, крепко сжав ладони между бедер. Перепроверив одной рукой надежность закрепленного полотенца, другой — она в защитном жесте обвила себя за талию, нервно заерзав около двери. Реджина просто сидела в ее комнате, и это до чертиков напугало Эмму. Почему она не кричала? Эмма только вступила по ковру, как карамельные глаза тут же среагировав на движение, впились в ее раскрасневшееся после душа лицо. — Я попросила Робина принести из твоей квартиры одежду, — нарушила первой молчание Реджина. Голос звучал напряженно, но злости в нем не слышалось. — А где моя грязная одежда? — уточнила Эмма. — Я ее сожгла, — рявкнула Реджина. Эмма глотала воздух, будто рыба без воды, закатив глаза. — Твоя одежда в стирке. Только ты могла уехать на 13 дней, не взяв ничего с собой, — вновь нарушила молчание Реджина. И все также голос звучал напряженно, но беззлобно. — Я не продумала четко свой план действий, — призналась Эмма. Ее мысли перенеслись в день, когда она в последний раз видела Реджину, сердце болезненно сжалось в тиски. — Я подготовила тебе внизу диван. Полагаю, ты не оставишь мисс Френч без присмотра, — продолжила она тем же бесстрастным тоном. — Не оставлю, — заверила Эмма, и Реджина заметно расслабилась. Плечи ее подались слегка вперед, делая глубокий вдох. Эмма бесшумно пересекла комнату и присела на кровать в добром метре от хозяйки дома. — Что с ней случилось? Реджина скрестила руки, заталкивая поглубже свои расшатанные после всех происшествий нервы. — Я не знаю. Я уверена во вмешательстве Голда, но доказательств у меня нет. — Значит, мы их найдем, — утешила, своим раздражающим оптимизмом, взвинченную королеву Эмма. — Я заключила с ним сделку, — промурлыкала мадам мэр, покрепче скрепила ладони, туже натягивая серебряную ткань на груди. Прошло 30 лет, а Румпель все так же заставляет Реджину цепенеть от страха. — Что за сделка? Зачем? — схватила ее за плечо Эмма, заставляя карие глаза взглянуть в ее. — Я пообещала уступить на следующих выборах и позволить ему занять кабинет мэра, — призналась Реджина. Высвободив руки, она вскочила с кровати, меряя шагами пол. — Я не знала, что делать. Белль пропала на длительный срок, а Руби умоляла ее отыскать. На приготовление еще одного выслеживающего зелья ушли бы долгие часы. — Сейчас всегда грозная мадам мэр выглядела слишком уязвимой, без своих нескончаемых запасов высоких шпилек и каблуков, в которых вечно шествовала. Может поэтому она их и обувала, чтобы чувствовать себя более могущественной и приземленной, вымеривая каждый шаг, требующий концентрации, дабы не сломать себе шею, да лодыжки. — Реджина, — Спасительница заслонила ей путь и мягко положила ладонь на плечо, другой рукой придерживая на месте полотенце. Но Реджина грубо отдернула ее ладонь. — Где ты, черт возьми, была? — Реджина, мне необходимо было уехать, — начала оправдываться Эмма. — Мне требовалась хотя бы минутная передышка. — Кем была эта женщина? — требовательно спросила Реджина, а в глазах читались настолько сильные эмоции, которых Эмма никогда не видела ранее, что не знала, как и реагировать. — Она… — постаралась начать говорить Эмма. Штормовые глаза вновь впились в ее. — Она… — зелень глаз переливалась магией чего-то настолько мощного, что было вырвано из ее души. Одинокая слеза выкатилась из уголка глаза, оставив влажную дорожку на бледной щеке. — Она умерла, — просто сказала Эмма. — Она умерла ради меня. Лицо Реджины вытянулось от шока, а затем перекосилось в замешательстве. Дыхание сбилось, рваные вдохи и выдохи заставляли грудь, под измятой серебристой блузкой, ходить ходуном. И уже не впервые за вечер, Эмма увидела в глазах Реджины эмоцию, которую не смогла распознать. Но Эмма взывала к ней, выманивала давно забытую эмоцию из темноты, одетую в рваные лохмотья и покрытую пылью. Глаза Спасительницы касались ее едва ощутимым подушечками пальцев, усмиряя ярость, всегда кипевшую по краям сердца. Реджина набрала в легкие воздуха, чтобы заговорить, но негромкий стук в дверь нарушил их особый момент. Эмма наспех стала обтирать щеки, в то время как мадам мэр поздоровалась с незваным посетителем. Молча забрала у Робина сумку и закрыла дверь. Поднося сумку к кровати, мышцы внезапно налились тяжестью, и она бросила быстрый взгляд на блондинку, собиравшую остатки самообладания. — Я проверю Белль, пока ты переодеваешься, — Эмма кивнула, не оборачиваясь, и Реджина выскользнула за дверь. Эмма снова кивнула и оглянулась через плечо, наблюдая как Реджина бесшумно покинула комнату. Надела черную майку, не утруждая себя поисками лифчика, и свободные серые спортивные штаны. Мысли плавно перетекли к Зелене, оставленной в их уютной хижине-тюрьме, ставшей для Эммы домом, в одиночестве. Ей стоило проверить и перебинтовать рану на плече Зелены перед уходом, но разве ей дали выбор? Естественно рыжая бестия следила за всеми важными событиями, происходящими в городе. Эмма вытерла голову пушистым полотенцем и огляделась в поисках корзины для грязного белья. Но не найдя ее — вернулась в ванную и повесила влажное полотенце на серебряный крючок возле душевой, чертовски ясно понимая, что бросила бы его на пол в собственной квартире. Свон остановилась возле первой гостевой комнаты по пути в гостинную. Руби подняла голову, чувствительна к любому шороху. — Как она? Все еще без сознания? — спросила Эмма, переступая порог. Около часа назад, им удалось дать Белль безрецептурное снотворное, что расслабило ее настолько, что она смогла отключиться в объятиях Руби. Робин отнес ее в спальню. — Все еще, да. — прошептала Руби и выпрямилась. Эмма быстро пересекла комнату, прежде чем слабая волчица попыталась бы встать. Все они устали до предела, но Руби выглядела готовой свалиться без сил в любую секунду. Эмма коснулась плеча Руби и присела рядом. Длинные тонкие пальцы накрыли ее собственные и переместили их с худого плеча на колени. — Я рада твоему возвращению, — тихо призналась волчица. — Что-то происходит, Эмма. Я не знаю, что именно, но чувствую его приближение. Остро чувствую. — Мы во всем разберемся, ладно? — заверила Спасительница. У нее уже имелось несколько мыслей на этот счет. — Тебе стоит выспаться. Я больше не исчезну, мы поговорим утром. — Руби кивнула и приняла предложенное Эммой объятие. — Все будет хорошо, — прошептала она ей на ухо. — Я даже плакать не могу, — пожаловалась Руби, всхлипнула, имитируя дрожь во всем теле, будто плача, но в действительности не проронив ни слезинки. — Я найду способ вернуть тебе зрение, Руби. Обещаю. — Эмма посмотрела через плечо в темноту за окном. Лютый прилив решимости породил в ее сердце отвагу, и Эмма решила, что чего бы ей этого не стоило, она вернет подруге зрение. — Поспи, Рубс. Я пригляжу за ней. — В очередной раз кивнув, Руби улеглась. Эмма погладила ее по голове и натянула одеяло повыше плеч, как раньше делала, когда успокаивала Генри после приснившегося кошмара. Руби улыбнулась проявленной нежности, но вслух ничего не сказала, а Эмма тихо вышла из комнаты. Она едва не попросила Руби спустится вниз вместе с ней, на случай, если Белль испугается, проснувшись не одна в постели, но если уж на то пошло, она также может испугаться, если проснется и одна. Будь, что будет! С Руби они всю дорогу проспорили бы. Стоит выбираться свои битвы, пока это возможно. Спускаясь по парадной лестнице, Эмма осматривалась. Фойе и стены были отделаны тонкими, но элегантными украшениями, которые эта Реджина любила, но редко обсуждала. Она выбирала их, чтобы покрасоваться, если возникнет потребность, на деле же она никогда о них при Эмме не упоминала. В отличии от выбора убранства внутри дома Корой, что было безвкусным и ужасным. Слабое голубое свечение мазнуло, заплясав по деревянному полу гостинной. Эмма выглянула из-за угла коридора. Реджина сидела на двухместном диванчике, скрестив руки и подогнув под себя ноги, умостившись в углу. Исчезли глубокие морщинки горя, присутствовавшие в другой временной линии, исчезли неуверенность и страхи, которые постоянно преследовали женщину, подвергшуюся насилию. Реджина отчаянно боролась, и выкарабкалась из ямы, в которую Румпельштильцхен и Кора бросили ее, в эмоциональном и ментальном плане. Ей потребовалось 28 лет одиночества, и даже этого было недостаточно, чтобы полностью ее исцелить. Какой же эгоисткой она была! Эмма тяжело вздохнула, принимая этот грязный факт о себе. Она была эгоистичной, потому что Королева не была сложной. Они не создали искусной и запутанной истории. Несомненно, быть в отношениях с Реджиной требовало усилий, но она знала, как с этим справиться. Она практически играла эмоциями другой женщины, хотя не так безнравственно, как это делали другие. Это никогда не входило в ее намерения, но она знала, как влюбить в себя Королеву. Но она понятия не имела, как заставить эту Реджину полюбить ее. Она пожертвовала здравомыслием, эмоциональной стабильностью и свободной волей Реджины, потому что ей было легче выбрать другую временную линию. И в это самое мгновение озарения, она твердо решила загладить свою вину. Если Реджина никогда ее не полюбит, она смирится, но возвращаться в тот мир, больше не является для нее опциональным. — Привет, — негромко поздоровалась Эмма и вошла в гостинную. Мадам мэр вскинула голову, сфокусировав карие глаза, отливающие в темноте голубым оттенком. Зеленые и желтые прорези отражались в измученных, влажных глазах женщины. Скупая усмешка тронула уголок губ, так и не сформировавшись в полноценную улыбку. — Не могу уснуть, — бросила Реджина. — Если телевизор тебе мешает, я могу… — Не мешает, — не дала договорить ей Эмма и плюхнулась на гору подушек, лежавших на диване. Взглянув на нее, Реджина закатила глаза. Эмма знала, что мысленно Реджина обозвала ее не лестным словом, но в голос не поругала. — А где Робин? Хочу поблагодарить его за нормальную одежду. — Он с Роналдом в другой гостинной, — отозвалась Реджина, отводя взгляд. Ее что-то беспокоило, поняла Эмма по едва различимым в темноте чертам лица. Она выглядела... раздраженной? — Не думаю, что тоже смогу заснуть, — призналась Эмма, удобно усевшись. — Что мы смотрим? — Когда-нибудь видела сериал “Золотые девочки”? Эмма хмыкнула. — Да. — Положив обе руки на живот, Свон изучала другую женщину, чье внимание вернулось к просмотру сериала. Заэкранный смех раздался эхом после недовольного ворчания Дороти. Реджина усмехнулась и подперла висок кулаком, наконец расслабившись настолько, чтобы разжать руки. — В чем дело, мисс Свон? — скупо бросила Реджина, не отводя взгляда от ярких силуэтов, движущихся в темной комнате. — Ни в чем, — промурлыкала Эмма. — Просто рада вернуться. — Правда? — прямо и серьезно парировала Реджина. Она моргнула, а когда вновь открыла глаза, впилась в Эмму немигающим взглядом. — А почему я должна быть не рада? Реджина пожала плечом и удобнее подставила под голову руку, держащую ее, закрывая брешь в стене, давшую возможность ненадолго увидеть ее настоящие чувства. — Мы неделями наблюдали, как ты распадаешься на части. Несмотря на все наши попытки помочь, ты категорически отказывалась нас к себе подпускать, а затем и вовсе исчезла на две недели. Ты вела себя так, будто ничего не произошло, будто никто из твоих близких не заслуживает знать причину твоего горя, когда как мы те люди, кто исправлял твои ошибки и заботился о твоем сыне, в то время как ты упивалась до смерти, а после оставила его. Снова. — Я упала в портал Зелены, — едва слышно поведала Эмма. — Той ночью, когда мы с Крюком пошли убедиться в его недействии, мы застряли в другом мире. Что со мной случилось, произошло не за одну ночь, но для тебя создалось именно такое впечатление. Голова Реджины медленно взметнулась, вся она разом подобралась. А Эмма прикрыла глаза. — Можешь задать интересующие тебя вопросы, но я оставляю за собой право не отвечать на любой из них, и ты не будешь на меня из-за этого злиться. — Но это невозможно. Портал вышел из строя, — не из-за недоверия к ее словам, а из-за явного потрясения, мадам мэр опровергла ее историю. Одним быстрым движением, Эмма взлетела с дивана и встала перед Реджиной, которая в замешательстве наморщила лоб,а Эмма задрала рубашку вместе с майкой, отчего потемневшие от воды и не высохшие до конца светлые волосы хлестнули ее по плечам и спине. — У меня есть шрамы в качестве доказательства, — холодно выплюнула она. — Тебя пытали? — ужаснулась Реджина, сбившись с дыхания. Эта женщина не была той, что оставляла раны на ее теле. Та женщина была лишь тенью этой. Глаза Реджины бегали от одного шрама к другому, не в состоянии сосредоточиться на каком-то одном. Дрожащая рука взметнулась в воздух, желая прикоснуться к отметинам, но замерла в нескольких миллиметрам от живота. — Можешь дотронуться, — тихо разрешила Эмма и кивнула в качестве подтверждения, когда карие глаза встретились с ее. Подушечка пальца прошлась по тонкой белой линии над ее правым бедром. Веки Эммы затрепетали. Она заставила себя медленно и размеренно дышать сквозь стиснутые зубы. За плотно закрытыми веками мелькнули зеленые всполохи, и Эмма, открыв их, обнаружила, что Реджина с любопытством изучает ее, прижав ладонь к животу. Эмма хотела спрятаться, но только тогда сообразила, что стоит полуголая в гостиной Реджины, а та несмело к ней прикасается. Что, если бы вошел Робин? Но не смотря ни на что, Эмма неотрывно смотрела в ответ, дыхание выходило рваным, не скрывая страдания и уязвимость единственному человеку, которому она хотела позволить увидеть ее такой. — Кто это сделал с тобой? — Потрясение больше, чем гнев переплелся с едва произнесенным вопросом. — Я не могу тебе ответить, — так же тихо отозвалась Эмма. Реджина выпрямила спину и кивнула. Теплая ладонь покоилась на бедре, почти забытая, пока Реджина не прервала столь неистово-напряженный момент. — Полагаю, личность загадочной женщины - запретная территория? — Мышца на щеке Эмма дернулась, исказив черты лица. Ответом послужил кивок, на что Реджина облизала губы. — Как долго ты там находилась? — начала с простого Реджина. — Несколько месяцев. — Куда портал тебя перенес? — В Сторибук. Только совершенно другой. Ты выиграла войну и правила как Королева, а не как мэр. Ты обмолвилась, будто считаешь Румпельштильцхена ответственным за нападение на Руби и похищение Белль. Уверена, ты права, и я думаю, это связано с его попытками воссоздать ту временную линию. В том мире он был более могуществен, чем когда-либо я его знала здесь. В темных глазах Реджины вспыхнул страх. — Как нам его остановить? — Я не знаю, но думаю, начать нам стоит с сердец, что все еще хранятся в твоем склепе. Он смог ими завладеть и использовать тех людей для атаки на город, — пояснила Эмма. Реджина согласилась. — Завтра и начнем. — Реджина, пожалуйста, не рассказывай пока никому. Слишком много вопросов, на которые я не смогу дать ответ, и так много тайн, которых я знать не должна. Я знаю о том, что Руби - твоя сестра. — Реджина ахнула в изумлении. — Поэтому я не спрашивала, как она оказалась в твоем доме. Я знаю ответ. Не должна, но знаю, и не могу предать твое доверие, как и доверие Руби с Белль. Я знаю много того, чего знать не должна, поэтому, пожалуйста, не выпытывай и не говори никому. Реджина приняла условия игры кивком головы, не в силах воспользоваться голосом из-за кома в горле. Она сглотнула и склонила голову достаточно низко, чтобы увидеть шрам, во всем его уродливом, неровном великолепии. — Почему ты открылась мне? — Я устала, — осознала Эмма и отступила подальше от Реджины, опасаясь совершить какую-нибудь глупость, например поцеловать ее. Реджина отпустила ее. Она смотрела, как та натягивает через голову наизнанку рубашку и накидывает плед потуже на плечи, уткнувшись лицом в спинку дивана. Что бы ни пережила Эмма Свон в том портале, сломало ее, и Реджина знала как никто другой, что лишь время способно сгладить боль. Когда плечи Эммы беззвучно задрожали, она, не задумываясь, встала на ноги и села на край подушки, за спиной Спасительницы. Она коснулась дрожащей руки и снова переключила внимание на телевизор, приготовившись пережидать бурю до тех пор, пока Эмма будет нуждаться в ее поддержке. — Здесь ты в безопасности, Эмма.