This Fucked-Up Wonderful World Exists For Me

Это полный бред. То есть, конечно, это все происходило в реальности, но выглядело как-то чертовски…странно. Сюрреалистично. Да, вот нужное слово. Безголовая мотоциклистка, байкеры, взявшиеся из ниоткуда ребята из «Долларов» и близняшки Орихара, да еще и все в одном месте, в одно время…серьезно, что это вообще за чертовщина? Все это больше похоже на сюжет какой-то дешевенькой новеллы, которую прочитал и тут же выбросил в мусорное ведро. Мне было бы спокойнее принять это за плод чей-то больной фантазии, но нет, сие действие разворачивалось прямо на моих глазах, а не доверять своим глазам я не привык. Но больше всего было удивительным не до сказочного «удачное» стечение обстоятельств, а нечто другое. Он улыбался. Он, черт возьми, сидел там и улыбался. Его дыхание сбилось, а пальцы мелко-мелко дрожали на коленях, но он все равно улыбался так, словно выиграл крупный джекпот в своей скучной обычной жизни. Черт, а я, оказывается, просчитался насчет своего семпая. И впервые за долгое время не расстроен допущенной ошибкой. Так даже лучше. Сюрреалистичнее. Акулы слушают мои восторженные слова с неподдельным интересом, хотя, уверен, и не совсем понимают, о чем именно я говорю. Они слушают о безумной погоне и странно сложившихся обстоятельствах и совершенно не слышат за этим самого главного – что я нашел кого-то достойного. И я не намерен отдавать свою добычу этой гиене-Орихаре. Нет-нет, Рюгаминэ-семпай мой. Я так долго искал в этом дерьмовом прогнившем насквозь мире кого-то действительно особенного, какого-то настолько важного. Я так долго искал кого-то, кто мог бы быть мне интересен. Но акулы, конечно же, не заморачиваются по этому поводу, им плевать, кого я приведу в наш ламповый кружок малолетних-головорезов, а уж причины знать и вовсе необязательно. Поэтому я не открываю перед ними свои истинные мысли на этот счет, им это вовсе не нужно. Все, в чем они нуждаются – очередная потасовка. Могу ли я как заботливый Глава не удовлетворить их желание? Мне даже не нужно спрашивать, согласны ли они нанести ночной визит Торамару в ближайшие дни. Конечно же, согласны – моим акулам нужна свежая кровь. А мне нужно, чтобы пламя наконец-то разгорелось еще ярче. – Аоба, ты конченный, – восхищенно выдыхает один из братьев Нитари, протягивая мне очередную стеклянную бутылку. В свете уличного фонаря не совсем удобно, да и нихрена толком не видно, но я единственный, у кого здесь руки прямые – так что сижу и разливаю по бутылкам бензин вместе с керосином, пока Неко рвет на лоскуты спизженный где-то тигровый шарф. Иронично получается, не правда ли? Если повезет, это будет незабываемо. Я не могу сдержать улыбки, когда делаю знак своим акулам отойти подальше и поджигаю фитиль. Торамару все же не слишком осмотрительные ребята, раз оставляют свои байки в таком открытом и незащищенном месте. Надеюсь, им тоже будет весело. Замахиваюсь, бросок – яркая вспышка – и стоянка освещается яркими огненными всполохами. В яблочко. Акулы восторженно свистят и замахиваются оставшимися коктейлями Молотова, приободренные моим примером. Часть акул тут же хватает из багажника металлические биты, увидев вдалеке ошеломленных и посрамленных байкеров. Ну, а теперь наступает самая пикантная часть сегодняшнего представления. Медленно разминаю запястья и беру из багажника единственно оставшуюся биту с гвоздями. Этой ночью однозначно будет весело и чертовски жарко.

***

– Знаешь, Аоба, – мать сидит за столом и чистит ножом яблоко, всем видом демонстрируя, как хорошо она владеет собой, хотя пальцы у нее время от времени подрагивают. Не порезалась бы только. – В новостях говорили о беспорядках в Икебукуро и Сайтаме, и… О, да, кажется, я кое-что слышал об этом. – …И я все-таки волнуюсь, когда ты так надолго пропадаешь вечерами. Надеюсь, ты не…как бы сказать, – она уже заметно нервничает и откладывает нож. Яблоко внутри оказывается совсем гнилым, но мать, кажется, не замечает этого. Она сглатывает и поднимает на меня неуверенный взгляд. – Ты же не связался с плохой компанией, правда? Нет, мама, все в лучших традициях – я же ее и основал. – Ну-ну, что ты такое говоришь? – я обхожу стол с другой стороны, чтобы слегка приобнять ее за плечи. – Разве я похож на такого человека, как он? Мать закусывает губу и отводит взгляд в сторону – ей неприятно любое напоминание о Ране и событиях трехлетней давности. Мне тоже неприятно, только в отличие от нее я испытываю отвращение, а не стыд и вину. – Просто твоя рука, она… – мать делает паузу и глубоко вздыхает, пытаясь взять себя в руки. – То есть, я знаю, что ты нечаянно поранился из-за… – Из-за девушки, мама. – Да, из-за девушки, – поспешно кивает мать, почувствовав раздражение в моем голосе, и добавляет чуть тише. – Просто будь осторожнее, хорошо? Ну, и что мне делать с этой женщиной..? – Не беспокойся, все в порядке, мама. Мать слабо улыбается и выдыхает, как мне кажется, с облегчением. Уверен, она знает, что я ей вру. Я бы на ее месте тоже не поверил, что моему сыну проткнули ладонь насквозь чертовой шариковой ручкой из-за девушки. Ну, или хотя бы подумал, что у моего сына крайне специфические вкусы, раз ему нравится такой типаж девушек, из-за которых обязательно нужно быть избитым. Не знаю, что конкретно ее успокаивает в моих словах. Может, она воспринимает эту ложь как своеобразную заботу с моей стороны или что-то в этом роде, и ей этого достаточно. А, может, ей просто хочется верить, что все действительно в порядке. – Наверное, эта девушка действительно замечательная, раз за ее внимание приходится бороться, – мать издает тихий звук, похожий на смешок, и берет новое яблоко. – Если хочешь, можешь пригласить ее в гости, я что-нибудь вкусное приготовлю. Я невольно улыбаюсь, думая о том, какое было бы у нее выражение лица, если она вместо смазливой грудастой девочки увидела на пороге моего заикающегося от смущения семпая. Который, к слову, и проткнул ее сыну руку насквозь. Интересно, это именно то, что принято понимать под ответным вниманием? Если так, то у меня, может быть, есть неплохие перспективы в отношении семпая… Шучу, конечно же. Я получил нечто гораздо большее, чем просто внимание. – И это тоже гнилое, – она откладывает в сторону наполовину очищенное яблоко. – А ведь с виду они все такие крупные и сочные… – На блюде с левой стороны лежит нормальное, возьми его. Мать берет указанное яблоко и с сомнением смотрит на него: оно гораздо меньше и бледнее, чем остальные, да и не выглядит особо аппетитным. Но все равно разрезает его наполовину. – Единственное не гнилое, – она аккуратно надкусывает половинку и слабо улыбается. – И такое вкусное. Ну, что я говорил? У меня просто талант видеть среди гнили хоть что-то стоящее.