"Упасть, чтобы подняться"

      Я смотрю на стрелку наручных часов, которая то и дело перемещается от одной цифры к другой. Пальцы нервно сжимают рукава кофты, ожидая ответа. Минуты тянутся бесконечно долго, но я всё же стараюсь успокоиться. Не стоит делать преждевременных выводов.       Проходит ещё около получаса прежде, чем мне позволяют войти в кабинет врача. Я вежливо стучусь в дверь и улыбаюсь сидящему в кресле мужчине, что выглядит весьма уставшим. Только его взгляд совсем невесел. Возможно, просто устал... - Здравствуйте, я - Ксения Вольская, можно войти? - мужчина кивает, разрешая зайти внутрь и жестом указывая на стул перед собой. Мне становится неуютно, мало кто любит больницы. И я в том числе. Но в этот раз особенно.       Врач как-то неестественно улыбается в ответ. И теребит в руках белый листок, я лишь вопросительно поднимаю брови и сжав руки в замок, кладу их на колени. Становится не по себе. Молчание затягивается. - Ксения... У вас были проблемы с лёгкими или с сердцем, с головой до недавнего времени? - уточняет мужчина, резко поднимая на меня взгляд и всматриваясь в мои глаза. Он выглядит спокойным, но мелкие детали выдают волнение.       Я на секунду задумываюсь. И мне фактически не удаётся ничего вспомнить, только незначительные детали. Да, иногда у меня побаливало сердце, порой было слишком сильное сердцебиение, но это ведь ерунда, которая периодически случается с каждым. Разве можно придавать этому слишком большое значение? - Ну, все вокруг говорят, что у меня большие проблемы с головой, - неуклюже шучу и замечаю лёгкую улыбку врача. - У меня в детстве было воспаление аденоидов, а с сердцем проблем не было. Только болело иногда сильно, но это возможно из-за погоды или из-за нервов. Головная боль только сейчас стала появляться часто. Я не думаю, что это важно... - А, зря... Вы курите? - спрашивает врач, но в его тоне уже сквозит определение. Вряд ли ответ да или нет изменит то, что он хочет мне сказать.       Согласно киваю, вспоминая множество выкуренных мною сигарет, никотиновый дым, успокаивающий нервы. Однако тут же перед глазами встают последние события, и я яростно трясу головой. - Да, то есть нет... - наконец выдавливаю из себя, не забывая пояснить всё корректнее. - В последнее время бросила, хоть и не без срывов. А к чему эти вопросы? Что-то с моими анализами?       Не вижу смысла тянуть резину, и решаюсь спросить напрямик. До конца не хочу верить в то, что это может быть что-то серьёзное. Мне, кажется, это какая-то шутка, розыгрыш. Будто очередной написанный мною рассказ. - Это хорошо, что вы бросили, - будто не слыша меня, продолжает мужчина, постукивая пальцами по столу. - Вам трудно будет с этой привычкой... Ваши анализы и осмотры показали, что у вас серьёзные проблемы с лёгкими.       Я замираю и сглатываю ком, застывший в горле. Это всё не может быть правдой. Я столько раз думала о страшных болезнях, которые могут настигнуть меня, столько раз приписывала их героям. Столько раз чувствовала страх, но он не сравним с тем, что пробежал сейчас по мне. Даже не страх, а принятие... - Насколько это серьёзно? Какие последствия? - Я чуть вздрагиваю, сильнее сжав края собственной кофты. Нервно закусываю губу, делая глубокий вдох. Мне придётся принять это, потому что изменить что-либо я не в силах. - У вас.. эмфизема лёгких. - В моих глазах появляется немой вопрос. Я смутно что-то слышала об этом заболевании. Когда-то давно... - Это тяжёлое заболевание лёгких, приводящее к пневмотораксу. Однако это не самое тяжёлое. На фоне этого у вас тяжелейшая дистония сосудов головного мозга. По отдельности это не сильно тяжёлые заболевания, но вместе... Вам необходимо лечение, причём срочное... Но...       Это молчание становится слишком тяжёлым. Повисшая тишина удручает и загоняет в угол, будто маленького ребёнка. Я не до конца осознаю то, о чём говорит врач, однако разумное сознание понимает происходящее.       Ужас. Страх. Нет. Я не чувствую ничего из этих эмоции. Просто какая-то прострация. Вокруг всё на время теряет цвет, звук. Мне нужно прийти в себя. Раскатистый выдох вырывается из лёгких, а глаза смотрят на мужчину. На губах появляется лёгкая улыбка, только скорее она истеричная, но я стараюсь не сорваться. - Но... - повторяю его слова, откидываясь на спинку стула. До последнего пытаюсь сохранить свою маску, которая даёт уже не одну трещину. Она рассыпается. - Скажите всё, как есть. Скажите мне, пожалуйста, правду...       Мой голос не срывается, тон ровный, будто мы говорим о чём-то незначительном. Хотя, даже если я устрою истерику, это изменит хоть что-то? Мужчина опускает глаза, смотря на свой деревянный стол, чуть сжимает кулак, возможно, собирается с мыслями. А я только молча жду, слыша стук своего сердца. - У вас слишком плохие прогнозы. Если бы вы обратились к врачам хотя бы два, три года назад, всё было бы вполне возможно поправить... Вы дотянули до последнего. И сейчас шансы на то, что вы вернётесь к жизни слишком низкие... - Он замолкает, собираясь с мыслями, видимо, не желая добивать. - Их почти нет. Сначала будут только обмороки и головные боли, потом всё это будет усиливаться: постоянная боль в сердце, длительная потеря сознания, нехватка воздуха, а в итоге во время приступа вы просто задохнётесь... Летальный исход...       Обвал. Пропасть. Конец. Осознание. Но всё на что меня хватает - сухо кивнуть. Дыхание перехватывает, нечем дышать. Однако, как мне когда-то сказал Стас. Скаль зубы и терпи, больно, проглоти и уйди королевой. - Сколько?       Я не вижу смысла задавать кучу ненужных вопросов, только один - самый важный. Мне нужно сделать ещё очень много - мне нужно хотя бы ещё немного времени. Только немного. Сильнее сжимаю руки, закрываю глаза. - Три, четыре месяца, возможно, полгода, - устало произносит мужчина, и я кивнув, поднимаюсь с места. Нужен воздух. Необходим. Но я сдерживаюсь. В голове слишком много мыслей. Прийти в себя.       Подхожу к двери, оборачиваюсь, на минуту улыбнувшись. Нужно сказать кое-что важное. - Спасибо, - взгляд врача становится чуть удивлённым. Но через силу продолжаю. - за честность. Я знаю, тяжело сообщать дурные вести...

***

      Я не знаю сколько проходит времени с того момента, как я выхожу из больницы. Мне не хочется ни о чём думать: ни о времени, ни о людях. Я просто брожу по городу, ища глазами знакомые места. А не находя их, ухожу прочь.       Нашариваю в карманах мелочь, скопившуюся за последние дни, и не раздумывая трачу её на пачку сигарет. Мне это катастрофически нужно. Нужно, чтобы на время забыть обо всех проблемах, свалившихся на меня. Нужно, чтобы расслабиться. Пусть это тупое оправдание, но мне так легче.       Мне надоело быть правильной. Надоело всю жизнь, подстраиваться под кого-то. Я прихожу к этой мысли, когда в очередной раз подхожу к каналу. Вода так и манит, так хочется на время оказаться там. Только эта мысль не задерживается в моей голове. Я почему-то думаю совершенно о другом.       Думаю о том, что я не жила. Существовала. Или вернее, жила по чьей-то указке. Мне всю жизнь нужно было поступать правильно, быть правильной, такой до тошноты благородной, что сводило зубы. Отличница. Активистка. Хороший друг. А было ли в этой жизни то, чего я хотела сама?       Я всю жизнь стремлюсь оправдать чьи-то ожидания, сначала родителей, потом друзей, учителей и так до бесконечности. Я потерялась. Ещё в детстве. Я пыталась понять, но никто не хотел понять меня.       Я менялась ради других, я боролась с собой, а что сделали для меня? Ничего. Просто принимали, как должное. А я прощала. Понимала. Принимала. Я не была идеальной, но я не использовала своих близких в корыстных целях. Никогда. Я не сделала ничего такого, чтобы об меня вытирали ноги.       Я хочу простить всех, однако в ответ я получаю лишь обвинения. Я всегда должна думать о других... Всегда должна подавлять свою плохую сторону, а что в итоге? Всем интересна не я, а тот образ, который они видят. Картинку. Что же...       Докуриваю сигарету и вновь смотрю на дисплей телефона. Снова кто-то звонит, только я не хочу отвечать, в последнее время это не приносит мне ничего хорошего. Но увидя, что звонит мама, отвечаю... - Да, мамуль, - стараюсь сделать свой голос спокойнее, не желая волновать близких. Пусть не нервничают из-за ерунды. - Ты звонила? А я не слышала, телефон, наверное, опять отключен. Ну, ты же знаешь до меня вечно невозможно дозвониться. А у вас как дела? - Нормально. У папы на работе всё вроде хорошо, а у бабули нашей как всегда не без новостей....       Быстрое щебетание мамы навевает мысли о доме, где всегда тепло и уютно... Там, где меня ждала моя семья. Я не вникаю в половину того, что рассказывала мама, я просто чувствовала радость от того, что у них всё хорошо. И, пожалуй, это единственное, чего мне будет не хватать... Только моим родителям не всё равно на то, какая я. Может быть, с ними я и играла образ, исполняла желания, однако ближе них у меня никого нет...       Когда я возвращаюсь, то в зале вижу сидящего Алекса. Он ничего не говорит мне, а я прохожу мимо, проходя на кухню. Я не хочу с ним разговаривать. Одним движением открываю форточку и достаю из кармана сигарету, к которой тут же подношу зажигалку. В стекле я вижу своё отражение и отблеск ночи, пока парень не нарушает эту идиллию. Он ничего не говорит, почти бесшумно заходит, его выдаёт лишь отражение в стекле... - Я сказал тебе не курить, - доносится грубый голос, а сильные руки резко разворачивают меня, заставляя впериться в парня взглядом. - Или ты забыла, детка?       Внутри меня срабатывает щелчок. Его вчерашние слова звенят в ушах, и я не в силах ничего с этим сделать. Место. Хватит. Я не собака, которой отдают приказы. - Это ты забыл. Я не вещь и не собака, чтобы ты мог мне что-то запретить. Как ты сказал. Помни своё место. Я помню, но и ты не забывай. - Глаза Алекса чернеют, однако мне плевать. Пусть хоть убьёт меня на месте. Мне уже всё равно. - Какое место ты занимаешь в моей жизни? Никакое. Так что хватит. Мы - чужие. Я не лезу в твою жизнь, и ты не лезь в мою. - В таком случае можешь уйти, - предлагает парень, отпуская мою руку и отходя в сторону. - Дверь открыта...       Больно. Но я лишь пожимаю плечами и направляюсь к двери. Не знаю куда пойду, однако находиться здесь больше не хочу. Он не подойдёт. Не остановит. Потому что плевать ему. Плевать ему на меня. А я как дура.... Дура, которая любит его...       Наскоро хочу обуться, но чувствую сзади чьи-то шаги. Замираю, застыв как скульптура, когда ощущаю его дыхание в районе уха. Словно парализовало... - Ты всё время лезешь туда, куда не нужно. Что ты хотела обо мне узнать? Моё прошлое, - Он всё такой же спокойный. Голос грубый и прокуренный, но нереально дорогой для меня. Я ничего не отвечаю, однако парень продолжает, а у меня внутри, будто разрывается что-то. - оно хреновое. Ты не знаешь, что такое детский дом, детка. Десяток учителей, каждый из которых считает своим долгом залезть тебе в душу. Все понимающие, хорошие, а когда поддержка нужна, рядом никого. Один друг у меня был, единственный. А потом его не стало, потому что ребятки решили пошутить. Подраться решили, а началось всё из-за меня, а друг вступился. Только нас так отметелили, что я еле мог встать. Ничего я сделать не смог. Никого защитить. Тогда я понял, что нельзя быть слабым, нельзя привязываться, потому что тебе сделают больно.Не будешь сильным - убьют, не будешь скрывать свои эмоции - будут вить верёвки, каждый день - я понимал, что один. Друзей усыновляли, только обо мне из них никто и не вспомнил...       Мне больно. Больно за Алекса. За то, что ему пришлось пережить. Пусть он неидеальный, пусть он высокомерный, но такого он не заслужил. Я всегда лезла к нему с расспросами, а сейчас понимаю насколько, причиняла ему боль. Да. Это не оправдание его поступкам, однако уйти так, когда он рассказал мне всё это - не получается...       Я оборачиваюсь и смотрю в его глаза. Мы ничего не говорим, просто молчим. И эта тишина не удручает. Я мягко касаюсь своей ладонью его щеки, размеренно поглаживая её. Но не выдерживаю и прижимаюсь к нему, обвивая его своим телом. - Прости меня, - тихий шепот, а мужское тело мгновенно расслабляется. А руки парня находят место на моей талии. - Я больше никогда не полезу в твою жизнь... Я не знала...       На это Алекс лишь усмехается и сжимает мою талию сильнее. И я поднимаю на него взгляд. - Уже поздно, ты уже влезла в неё, детка.... - поясняет Алекс, приникая губами к моему уху. - И не смей больше курить...