"Упасть, чтобы подняться"

      Время медленно тянется день за днём, каждый раз оставляя что-то позади. Веру. Мечты. Надежды. Я в очередной раз спокойно подхожу к окну, закрывая глаза; произошедшее со мной, вновь кажется, мне очередным моим глупым сном, однако это реальность, с которой постепенно смиряешься.       Прошло чуть больше месяца после того, как Алекс забрал меня домой. По настоянию врачей я должна была пролежать там дольше, но просто не смогла. Слишком давили стены и угнетала тишина. Мне хотелось вернуться в мою нормальную жизнь, чтобы свыкнуться со всем тем, что произошло. И принять верные решения.       Спокойно всматриваюсь в обычный пейзаж: двор и куда-то торопящиеся люди. Воспоминания встают перед глазами, заставляя всё внутри болезненно сжаться. Слова врача, словно приговор, жаль только, они не были для меня неожиданностью, я смутно догадывалась об этом… И я просто свыклась с этой мыслью. Сложнее было смотреть на себя в отражении зеркал. Слишком бледная, с бесконечными синяками по телу от уколов, синева возле глаз… Вряд ли кому-то понравится такое зрелище.       Я вновь подняла глаза и заметила припарковавшуюся недалеко от подъезда машину Алекса, а потом смутно увидела и его самого, заходящего в здание. Быстрым движением поправила растрёпанные волосы и судорожно вздохнула, понимая, что должна с ним поговорить. Обязана.       Отсчитываю десять минут перед раскрытием двери, в проёме которой появляется парень с уставшими от работы глазами. В последнее время ему просто приходится работать на износ, да и я добавляю проблем. Однако… не сейчас.       С минуту он просто смотрит на меня, пытаясь понять, что происходит, а потом это осознаю и я. Вмиг становясь подвижной, подхожу ближе и обнимаю его за талию, прижимаясь к груди. Я соскучилась… Невыносимо соскучилась по нему… — Привет, — сдавленно шепчу, губами касаясь его футболки и своим дыханием щекоча его грудь. — Ты сегодня поздно… — Скажи спасибо, что вообще приехал, — жёстко отсекает Алекс, и я постепенно отстраняюсь от него, кивая головой. Он прав, я лезу не в своё дело. Это просто жест доброй воли… — Извини…       Делаю шаг назад, не желая срываться. Нужно просто успокоиться. Он, действительно, не обязан приезжать, возиться со мной. Просто я слишком привыкла, что он рядом… Привыкла…       Однако я тут же чувствую тепло мужского тела спиной, а широкие ладони ложатся мне на талию, притягивая к себе. И я отклоняю голову набок. Странно, но за время прибывания здесь я стала спокойнее, наверное, просто действие таблеток. — Прости, — сквозь силу произносит Алекс, и я опускаю глаза, прикрыв веки, пока его губы почти касаются уха. Ему нелегко даются эти слова, знаю. — Это из-за работы, ты тут не при чём.       Я резко разворачиваюсь в его руках, рассматривая глаза. Привычно. Лёгкая грубость, по которой я так скучала и усталость от всего того, что на него свалилось. Мягко выпутываюсь из его рук и взглядом указываю на гостиную. Ему нужно с кем-то поговорить. — Что-то случилось? — спрашиваю, когда мы садимся на диван, и я привычно облокачиваюсь на парня, что лишь фыркает на мой жест. — Мне так удобно. Лучше расскажи, что произошло?       Алекс устало потирает переносицу, облокачиваясь на спинку дивана, видимо, усталость берёт своё. Однако я всё же замечаю, что его что-то тревожит, только что? — Скажем так, ты была права, — я удивлённо вскидываю брови. — Найдя нужную мотивацию для отдельной четы Громовых, нам удалось вскрыть множество махинации, которые они собирались произвести, и о которых я догадывался, но мне не верили. Так что, твой метод оказался более эффективным, — неохотно признаёт парень, поглаживая мои волосы на голове. — А что с твоим распорядком? — Ну, я вновь посещаю университет и восстанавливаю статус идеальной и всё знающей ученицы, — пожимаю плечами, прикрывая глаза и надеясь кое-что утаить. — Ты снова была у него? — резко спрашивает Алекс, но его тон лишь заставляет меня закатить глаза. Кажется, мне в сотый раз придётся ему кое-что разъяснить. — Да. — Отвечаю также уверенно, чуть приподнимаясь и заглядывая в его серые глаза, в которых чуть плещется негодование. — Я помогала Тамаре Владимировне вести некоторые уроки, что-то вроде практики, а заодно и общалась с Кириллом. И я не вижу в этом причины для злости. — Ксюш, ты серьёзно? Не видишь причины? — со сталью в голосе замечает Алекс, не сводя с меня взгляд. — Ты привязываешь его к себе, но ничего не можешь дать. Просто играешь в заботливую мамочку, не имея его в своих планах. Просто решила найти себе ребёнка, которого у тебя не будет. — Наверное. — Рвано отвечаю, сдерживая проступающие слёзы от его слов, хоть и кажесь спокойной, но внутри колотит. — Ужин на столе.       Больно. Я раскатисто выдыхаю, усиленно пытаясь встать с дивана и уйти, однако сильные руки Алекса не позволяют. Он резко обхватывает мою талию, усаживая обратно и не обращая внимания на мои попытки воспротивиться. Я просто не хочу сейчас его видеть. — Отпусти меня, — вскрикиваю недовольным тоном, молотя кулачками по его груди, но хватка становится лишь сильнее. — Отпусти меня! Оставь меня в покое! Что игрушку себе нашёл? Отпусти. Я устала.       Успокаиваюсь, понимая, что мой возмущённый тон не действует на него, он не отпустит, и просто оседаю в руках с одним лишь желанием, чтобы меня просто оставили в покое… Устала… — Сколько можно? Почему я всё время должна терпеть твою грубость? — Я медленно утыкаюсь в его плечо, а его ладонь касается моих волос. — Почему? — Потому что я не это имел ввиду, не это хотел сказать. — твёрдо заявляет Алекс, целуя мою макушку. Хочу сказать ещё что-то, но он опережает. — И ещё, потому что ты меня любишь…

***

      Меня трясёт. Лихорадит. В горле пересекает и становится душно. Я резко распахиваю глаза и смотрю на часы. Три часа ночи. Господи. Тяжело. Аккуратно привстаю в постели, стараясь не разбудить спящего со мной Алекса и покидаю комнату.       Меня колотит и единственный способ устранить это — принять привычное лекарство, которое я ищу в аптечке, а найдя, выпиваю как можно быстрей. Привычно. Очередной приступ. В руке трясётся стакан, расплёскивая воду, только я не в силах унять бьющую меня дрожь. Нужно в ванную… Охладить себя.       Я подставляю разгорячённые ладони под струю воды, чтобы жадно коснуться ими лица, унимая духоту внутри. Секунда. Две. Три. И меня постепенно отпускает, а в отражении зеркала, подняв глаза, я вижу непоколебимо стоящего Алекса в одних боксёрах. — Что произошло? — спрашивает он, заходя мне за спину, я лишь качаю головой. — Опять приступ? — Нет. Просто… Стало очень душно. Я приняла таблетки, и мне стало легче, — вяло отмахиваюсь, рассматривая своё отражение. И мне… становится страшно… — Ксюш… — Я страшная, да? — тихо произношу, смотря в зеркало. И всё, что так долго копилось внутри выходит наружу. Стена разрушается. И моё имя, сорвавшееся с его губ, становится катализатором. Только Алекс лишь опускает глаза, обхватывая мои плечи своими пальцами. — Детка… — Не надо, я знаю, — я перебиваю его чуть дрожащим голосом, но всё же продолжаю, сжав кулак. — Просто… почему ты ещё не выгнал меня? — В моих глазах отражается вопрос и гаснущая надежда. — Зачем я тебе такая?       Я замираю, всматриваясь внимательнее. Дрожащие руки, испуганный взгляд. И этого не изменить… Жизнь до очередного приступа. — Зачем тебе девушка, от которой почти всегда пахнет лекарствами? Девушка, на которую можно смотреть только с жалостью, и с которой даже нельзя удовлетворить свои потребности из-за её здоровья в ближайший месяц…  — И последнее, что тихо угнетает внутри, хоть и глубоко спрятано от посторонних глаз, даже от родных. — Девушка, у которой даже не может быть детей… Девушка, которая испортит тебе жизнь…       Беззвучно. Тихо. Слеза просто безмолвно скатывается по щеке, порождая дрожь внутри. Я опускаю голову, стараясь подавить всхлипы. Внутри меня, словно всё срывается. Просто не хватает сил. Так правильнее.       Чувствую, как меня резко разворачивают к себе, а потом и тёплое дыхание на своей коже. Сильная хватка на плечах и решительный взгляд, и от этого становится ещё больнее. Однако Алекс ничего не говорит, только осторожно касается моих губ своими, зарываясь одной рукой в волосы, а другой обхватывая талию, даря незаменимое никем тепло. Быстро. Жадно. Влажно. Так как это нужно обоим. До искр перед глазами, до боли в сердце. — Алекс… — выдыхаю его имя, чуть отстраняясь и смотря в серые глаза. Так хочется целовать его до рваного дыхания, зарываться в жёсткие волосы, чувствовать его плоть в себе. Чувствовать то, что ему хорошо со мной… Но нельзя, я не могу дать ему даже этого. То, для чего сначала и предназначалась. — Я… Я понимаю, что тебе нужна женщина, а не фарфоровая кукла, к которой нельзя прикоснуться, и ты мужчина со своими потребностями, и я… — Ты хочешь сказать, что я могу спать с другими, да? — вымученно киваю, отрываясь от его глаз, потому что не могу в них посмотреть. Сама мысль и её осознание причиняет катастрофическую боль, только я должна понять… Так будет правильнее. — И тебе не будет больно? — Будет, — мой ответ честный, однако решаю договорить, объяснить. — Но я всё понимаю… — По твоему, я не смогу подождать тебя ещё месяц? — я лишь распахиваю глаза в удивлении и непонимании. — Детка, я хотел тебя грёбанных полгода, чтобы потом так глупо променять на первую попавшуюся шлюху? - Я такая же, — не смело добавлю, вспоминая наши первые дни в этой квартире. — Может быть, но с одним отличием, — парень приподнимает мой подбородок, заставляя сгорать под его пронзительным взглядом. — Ты только моя, и только я имею право так тебя называть. — Это сейчас. Но потом это пройдёт. Пройдёт влечение, — Я мнусь, но договариваю так неосторожно начатую фразу. Провожу рукой по его щеке, наслаждаясь тем, как он прикрывает глаза от такой ласки. — Ты захочешь детей. Возможно, не сейчас, но через два, три, пять лет… А я… не смогу тебе этого дать, понимаешь? Что тебя со мной ждёт? — Жизнь, — уверенно отвечает Алекс, и я замираю. — Может, ты и не сможешь подарить мне ребёнка, но сможешь стать хорошей мамой для других детей… Для Кирилла… — Алекс, ты…? — не успеваю договорить, как на мой невысказанный вопрос отвечают пленительные губы. — Если ты этого захочешь и выполнишь одно моё желание, — добавляет парень, и я лишь киваю, хватая ртом воздух. А он лишь сильнее притягивает меня к себе. — Я хочу… чтобы ты обвенчалась со мной, и не спрашивай зачем и почему… Я всё равно не отвечу тебе сейчас. — Но… Алекс, пойми, а если это всё пройдёт. Ты поймёшь, что я не та, которую ты хочешь видеть рядом с собой, если… — на секунду останавливаюсь, вспоминая своё отражение в зеркале и бесконечные приступы. - Я нужна тебе буду такая, если не произойдёт улучшении? — Детка, запомни раз и навсегда, — я шире распахиваю глаза, в которых стоят слёзы, которые невозможно удержать, будто отражение моей души. — Я не за внешность тебя полюбил, и не за внешность разлюблю…       Это «люблю» отдаётся в голове, словно эхо. А слёзы всё же скатываются по щекам. Он никогда этого не говорил, не считал нужным, а сейчас… Пусть это и не привычное признание, мне всё равно. Я знаю, что для него это не просто, что, если он произносит, значит это правда… Ведь только его словам я верю безвозвратно. — Я люблю тебя, — произношу, кладя ладони на его щёки, неотрывно заглядывая в чистые, словно океан глаза. Такие же чистые как и его душа. — Теперь у тебя просто нет другого выбора, потому что больше я тебя не отпущу, детка…