Наследники. Дар магии

— Приветствую тебя, наследник. — Госпожа, — я поклонился. Вот кого-кого, но ее я точно не ожидал сейчас увидеть. Тёмная крайне редко призывает к себе. Обычно это мы к ней обращаемся, а совсем не наоборот. — Чем я могу вам быть полезен? — Думаю, что в этот раз это я смогу тебе быть полезной. — Госпожа, а как же Мэй? — Возможно, сестра будет недовольна моими действиями, но я это как-нибудь переживу. — Госпожа, я не стою гнева Матери магии. — Мне, конечно, льстит, что переживаешь за меня, но позволь мне самой решать, кто и чего достоин. — Как пожелаете, госпожа, — вот скажите, как можно спорить с женщинами и особенно со смертью? — Гарри, ты как никто, достоин полей помощи, так что просто прими её. — А как же те правила, о которых вы так много говорили? — Иногда можно пойти и против установленных правил. Мэй первая нарушила их, породив на свет дитя. — Простите, госпожа, а у Мэй есть ещё дети? Возможно, они смогут помочь мне справится с Хейдвудом и вам не придется участвовать в этой истории. — Конечно, Хейдвуд не единственный наследник магии. Но это тебе не поможет. Они либо мертвы, как Мерлин, либо не знают кто они и чья в них сила. Мэй признает далеко не всех своих наследников. Так что, увы, помочь тебе могу лишь я. — Что же мне делать, госпожа? — Ты должен найти Пенелопу, лишь она сможет дать ответ на этот вопрос. — Причем здесь она? Мы с основателями тысячу раз обсуждали Хейдвуда, но так и не пришли решению этого вопроса. — Прости, Гарри, но есть вещи, о которых ты не можешь ни с кем говорить. — Но… — Ты должен знать, что в день, когда Магия преподнесла основателям свои дары, Пенелопа получила больше остальных. Они все увидели в её глазах свои судьбы, и тогда она узнала, что её судьба навечно связаться с Хейдвудом. В тот момент Пенелопа стала его якорем в этом мире. Их судьбы, как и жизни, переплетены в удивительный узор на гобелене, что плетет сестра Жизнь. Тут мне в голову пришли слова из пророчества Пенелопы. — Одно сердце на двоих… — Ты правильно понял мои слова, — Смерть вздохнула. — Тебе предстоит трудный выбор, и сможешь ли ты его сделать… Избавить мир от Хейдвуда можно лишь одним способом. — Убить Пенелопу… Но почему её, а не самого Хейдвуда? — Она якорь, и пока Пенелопа жива, он всегда сможет вернуться. — Но ведь основатели уже были мертвы. — Да, и его дух находился в покое все это время. Но они вернулись, и жить Пенелопа будет очень долго: сильная волшебница может спокойно прожить лет триста. Только представь себе, триста лет правления Хейдвуда. Я боюсь даже предположить, что может произойти, если он найти способ держать её возле себя вечно. — Но это просто не возможно, — пока смерть говорила у меня, в голове появились картинки одна страшнее другой, и в них смерть Пенелопы казалась не концом для нее, а спасением. — Почему же? Не забывай, что ты живёшь в мире магии. Ты Гарольд Джеймс Поттер, рыцарь и наследник смерти. Сильнейший маг и некромант современности, и ты все ещё не веришь в то, что в этом мире есть что-то невозможное. — Но Пенелопа… — Будь готов сделать правильный выбор, а она поможет тебе выбрать истинный путь. — Не ценой её собственной жизни. — Гарри, тебе пора. Твоя судьба ждёт тебя. Время пришло. Приходить в себя лёжа на холодном полу было не особо приятно. Интересно, насколько я выпал из реальности на этот раз? И почему, мордрер раздери, никого не заинтересовало валяющиеся без признаков жизни тело декана Слизерина. — Гарри, — я услышал голос Дафны в коридоре и быстро поднялся на ноги. Когда Даф появилась в свете факела, я уже пришёл в себя. — Почему ты ушёл? Нам надо держаться вместе, Пенелопа в опасности и сейчас не время показывать свой характер. Судя по словам Дафны, прошло всего пару мгновений, и моего отсутствия просто никто не успел заметить. И я вспомнил, что поссорился с Салазаром перед тем, как попал на встречу с тёмной госпожой. — Прости, Даф, порой Зара бывает просто невыносим. — Это правда, но мы все нужны Пенелопе, нам надо придумать, как ей помочь. — А что если мы не сможем ей помочь? — от этой мысли я пришёл в ужас. — Гарри, о чем ты говоришь? — Я виделся с госпожой, и она сказала о том, что… — Гарри?.. Гарри! — Встревоженное лицо Дафны было последним, что я видел перед тем как отключиться.