Ловушка

      Щелкнула дверь. Вошел Оуэнс. По его чуть перекошенному в неестественной улыбке лицу Питер понял, что отпечатки совпали. Вместе с ним вошло еще два офицера. Они встали слева и справа от входа. Йонду смотрел на них максимально равнодушно и спокойно, но Питер знал, что он просчитывает варианты побега. - Вы не Питер Гэй, верно? – напряженно, но тихо спросил Оуэнс. – Ваше настоящее имя – Питер Квилл. Вы пропали в ночь смерти своей матери. Ваш родной дедушка заявил в полицию о вашем исчезновении, но многомесячные поиски ни к чему не привели. Скажите мне, что я прав. Отрицать было бессмысленно. Питер кивнул. - Питер, вы должны понимать, что сейчас находитесь в полицейском участке. Здесь вы в полной безопасности. Полицейские вашего родного города были уверены, что вы стали жертвой похищения. Скажите мне, мужчина рядом с вами, которого вы называете Террелом – это он похитил вас одиннадцать лет назад? Черт. Ну вот почему он ляпнул эту дурацкую фразу у футбольной площадки? Питер робко покосился на Йонду. Тот откинулся на стуле и скрестил руки на груди, делая вид, что рассматривает что-то интересное на потолке.       Если Питер сейчас скажет «да», то его выведут в эту дверь, допросят и отпустят. Спустя несколько недель он станет обычным землянином, о чудесном возвращении которого снимут пару новостных сюжетов, а потом забудут. Будет ходить на работу, может быть станет пилотом, заведет семью и детей. Услышит много классной музыки. Если Питер сейчас скажет «да», то больше никогда не увидит Йонду снова. Центаврийца посадят в камеру, откуда он сбежит, потому что не выносит решеток, за ним устроят погоню, его подстрелят, скорее всего, просто ранят, и увидят черную кровь. Вызовут специальных агентов, которые заберут центаврийца куда-нибудь вроде зоны 51, где его либо вскроют, либо будут поддерживать в нем жизнь капельницами и чем-нибудь еще, чем-нибудь терранским, что не подходит для инопланетного организма, и рано или поздно Йонду умрет от голода и медленного отравления. Вот почему он был так равнодушен. Именно такого исхода он ждал. Йонду просто не видел для себя надежды, и спокойно ждал слов Питера. Его слишком часто предавали. От ужаса, охватившего Питера при этой картине, от собственного богатого воображения у него задрожали руки и колени. Он быстро взял себя в руки. - Меня никто не похищал. Я сам сбежал – уверенно заявил Квилл. Йонду, нахмурившись, уставился на него. Затем дернулся – попытался улыбнуться, но намордник не дал этого сделать. – А мистера Террела я знаю всего несколько дней. Мы встретились на съемках. Мне бы не хотелось, чтобы открылась моя настоящая личность, но вы имеете полное право сообщить моему деду о том, что я жив и теперь проживаю в Нью-Йорке, и закрыть дело. Оуэнс недоверчиво кивнул. Он не поверил Питеру – взгляды и переглядки этих псевдоактеров, полные абсолютного понимания – такое после нескольких дней знакомства не появляется. Ужасно хотелось подержать их в участке еще немного, интуиция просто вопила об этом, о том, что что-то катастрофически не так с этими двумя. Но у него было и без этого куча нераскрытых дел, и скрепя сердце, он дал им уйти.       Только вечером Оуэнс обнаружил, что парень в синем гриме спер его ручку и бумажник.       Они вернулись в тот подвал, где ночевали в самый первый раз. По дороге Квилл умыкнул еще пару кошельков, и купил несколько хот-догов. Он съел их тайком, в одиночестве, чувствуя себя неловко, но еще более неловко он бы чувствовал себя, поглощая пищу при том, кто не может этого сделать. Хот-доги были потрясающими.       Квилл подумывал, не стоит ли украсть для капитана капельницу. Йонду с каждым днем становилось все хуже, намордник будто отравлял его. Питер видел это в десятках мелких признаков. С ним не всегда было легко, но смотреть, как он умирает, было невыносимо. Подумав, он решил все-таки немного подождать – если его поймают на воровстве в больнице, он привлечет к себе кучу лишнего внимания.       Спустя несколько часов, когда стемнело и город наполнился яркими огнями и толпами людей, вышедшими развлечься после трудовых будней, два опустошителя без особых приключений наконец-то добрались до башни Старка. Охрану прошли легко – в прошлом они проникали в такие защищенные места, что пара сигнализаций и десяток охранников казались чистым дилетантством. Питеру даже делать почти ничего не пришлось - сначала он пытался перетаскивать бессознательные тела в каморку охранников, но быстро забил на это. Лифт работал от пропуска-карточки, но Квилл легко взломал и этот механизм. Они поднялись до тридцать седьмого этажа – остальные три достраивались. Но этот этаж оказался именно тем, чем нужно. Пара опустошителей вышли в лабиринт запутанных комнат, каждая из которых требовала все той же карточки доступа. Питер не стал заморачиваться со взломом в этот раз. В противопожарном боксе он нашел лом и топорик – отдав последний Йонду, Квилл двинулся вперед, вскрывая дверь за дверью. Питер поддевал ломом дверь, Йонду яростно разбивал считыватели карт. Очередная сигнализация включилась на первой же двери, но они не обращали на ее вой внимания, пока не дошли до одной из последних комнат.       В огромной изолированной лаборатории было двое мужчин, оба не молоды, старше семидесяти, один в строгом костюме, второй в лабораторном халате. Они были увлечены какими-то записями на огромном экране, но на вторжение незваных гостей отреагировали моментально.       Тот, что в костюме, бросился к кнопке вызова охраны, но Йонду оказался быстрее – бросив топорик Питеру и прыжком перемахнув стол, он оказался около старика и заломил ему руку за спину. - Отпустите его. Что вам надо? – холодно спросил второй мужчина в халате, с аккуратными усами, чей хладнокровный образ рушили сжатые в кулаки руки. - Вы - Говард Старк? - запыхавшись, спросил Питер. - Да. И сейчас моя охрана вышвырнет вас отсюда, так что лучше уходите сами, и отпустите ради бога моего дворецкого! - Йонду! – Питер кивнул центаврийцу, и тот освободил старика и оттолкнул его в сторону. Дворецкий потер запястье, но тут же забыв про него, начал поправлять и так идеально сидящий костюм и галстук, яростно отряхивая невидимые пылинки. Йонду тем временем снял свои черные очки и начал разматывать шарф. – Мистер Старк, нам нужна ваша помощь. И мы не уйдем, пока не получим ее. - стараясь говорить уверенно, начал Питер, но его быстро перебили - увидев лицо капитана, Старк, неожиданно, нервно усмехнулся: - Что это за шутки? Зачем этот маскарад? - Это не маскарад. Мой спутник – представитель другой планеты, другой расы. Позвольте представить – капитан Йонду Удонта. Помогите ему снять пластину с лица, и мы уйдем с миром. - Уходите. Вы ворвались в мой дом, угрожали мне и... - Выслушайте сначала. Фуфло у вас, а не охрана, мы и без оружия их раскидаем. В газетах пишут, что вы - гений, поэтому мы здесь, и… Но Старк не слушал Питера. Раздраженно посмотрев на Йонду, он уже не мог оторвать от него взгляда. Центавриец, закатав рукав и размотав тряпицу, раздраженно осматривал рану, вновь открывшуюся от резкого движения. Она была слишком глубокой, чтобы быть гримом. Черная жидкость закапала на стерильный пол. - Это что, кровь? Старк заинтересовался. Отбросив маску суровости, несмотря на протесты своего дворецкого, он подошел к центаврийцу, и осторожно осмотрел его руку. - Она настоящая? Позволите обработать? Йонду, нахмурившись, посмотрел на Питера. Для взлома лифта он забрал у капитана свой шлем, и тот теперь не понимал ничего, что говорили земляне. - Похоже, он поверил не словам, а фактам. А факт в том, что у людей такой крови не бывает. Дай ему изучить свою руку, тогда он точно нам поверит – сказал на всегалактическом языке Квилл. Йонду, пожав плечами, кивнул.       Питер, заготовивший для Старка целую речь, и ошарашенный этим внезапным проявлением сотрудничества, неловко присел на краешек стула, но топорик на всякий случай не отпускал.       Пока Старк промывал рану, с восторгом осматривая синие ткани, набирая кровь в капсулы для дальнейшего анализа и все время отвлекаясь на головной гребень, чуть светившийся в местах трещин, его дворецкий отключил сигнализацию, чопорно отослал прибежавшую охрану, прислонил на место выбитую дверь и приготовил нити, чтобы зашить рану Йонду. Центавриец лишь бросил на Питера взгляд, говорящий: «На твоей планете и медицина отсталая, в меня чертовой иголкой тыкать будут, есть ли на ней хоть что-то хорошее?» - Я вас прервал, рассказывайте - бросил Питеру Старк, закидывая каплю крови на лабораторное стекло и предоставив своему дворецкому заниматься швами. - Я так полагаю, обезболивание вам не требуется? – уточнил Джарвис, болезненно побледнев, но четко накладывая первый шов. Питер вспомнил, как недавно во время очередной миссии Йонду в плечо всадили нож аж до лопатки, а он лишь немного поморщился, и еще полчаса, до возвращения на Эклектор, не вынимал его, чтобы уменьшить кровопотерю. Но спросил из интереса: - А что у вас есть? - На самом деле, ничего. Я просто проявил вежливость. Был только двадцатилетний виски, но его предлагать дворецкий не рискнул.       Старк восхищенно метался от компьютера к компьютеру, изучая результаты анализов. Питер тем временем, с творческим подходом, рассказывал, как они, несчастные космические бродяги, были обмануты и ограблены злобными пиратами, как старый враг капитана обманом надел на него намордник, и все, что им нужно – несколько деталей для межпространственного передатчика и совет от гениального ученого насчет металлической маски.       Старк, похоже, в это все не особо поверил, но дал Квиллу ручку и бумагу, где тот начал вычерчивать давно вызубренную схему передатчика и писать список деталей.       Джарвис тем временем закончил обрабатывать рану, сделав, наверное, самый идеальный в мире шов, и вновь уступил место у центаврийца своему энергичному боссу. Тот осмотрел намордник, истыкал его десятками приборов, несколько раз чем-то просветил и простукал. Он пробегал туда-сюда несколько часов, десять раз посылал за новыми приборами своего дворецкого, и в конце концов налепил десяток датчиков и снова вернулся к компьютеру. Одновременно он задавал кучу вопросов. - Скажите, а где у вас расположено сердце? Можно я сделаю рентген? - А как у вашего вида устроено зрение? Вы видите, как люди? - А с таким гребнем прям рождаетесь или вставляете позже? - А сколько вам лет? Вы живете дольше людей? - Это оружие? Как оно работает? Как это – от свиста? Вы не против, если я ненадолго положу ее в сканер? - Вы летаете по всей галактике? С какой скоростью? Как давно? На каких двигателях?       Йонду стойко сидел, вертел в руках свою стрелу, и расслабленно наблюдал за всем этим. Старк ему понравился. Нравился старик, который задавал интересные вопросы и знал, что делает. Когда Питер только попал на Эклектор, он задавал такие же вопросы, но Йонду тогда лишь огрызался, думая, что мальчик с ним лишь на пару дней. Но вскоре начал отвечать, да так и не смог остановиться.       На вопросы пытался отвечать Питер, но он не знал и не помнил большинство правильных ответов, поэтому почти все выдумывал. Некоторые вопросы он переводил Йонду, и предлагал возможные ответы, но, судя по насмешливым глазам центаврийца, ни разу не угадал. Он решил сразу по возвращении на корабль подробно почитать о Центавре IV и его жителях. Только сейчас Питер понял, что действительно хочет вернуться в космос. Там было слишком много всего, что он еще не увидел и не узнал, а на Землю, в конце концов, вернуться всегда можно, а вот с Земли в галактическое оживленное пространство пока что почти невозможно. Второй раз за ним никто не прилетит. - Закончил – объявил он, показывая чертеж Старку. Тот, не отвлекаясь, кивнул Джарвису, тот принял рисунок из рук Питера и положил его в сканер, где тот начал медленно загружаться в компьютер, и так уже кипящий от загруженности.       За окном уже поднялось солнце - вид с тридцать седьмого этажа был прекрасный. Питер полюбовался рассветом, но признал, что это далеко не самый красивый, что ему пришлось повидать. На том же Ксандаре, где три солнца...       Вскоре компьютер выдал длинную формулу. Говард убежал в соседнюю комнату, и вернулся в респираторе, неся в руках колбу со свежеизготовленной дымящейся смесью ярко-желтого цвета. - Вот. Это не сразу, но должно помочь. Оно изменит молекулярную структуру этой маски, и она отпадет сама собой. В теории, конечно. Должно пройти минимум три дня, чтобы мы увидели, работает ли оно. Возможно, понадобится дополнительная мера – небольшой заряд электричества, к примеру– провозгласил он, кистью нанося смесь на маску. Воняла она как самый ядреный нашатырь, и задыхающийся Питер надеялся, что маска не пропускает запахов. Смотря на Йонду, он глазам своим не верил – как можно со столь невозмутимым лицом воспринимать подобные ароматы? Даже Джарвиса перекосило, а в глазах выступили слезы. - Готово! – глухо возвестил Говард Старк через респиратор. Глаза у него тоже слезились, но он был, несомненно, доволен собой. – А теперь посмотрим на ваше… - Лучше бы вы, мистер Старк, брали пример со своего сына и занимались развлечениями и прожиганием своего состояния, вместо подобного безответственного поведения – раздался вдруг голос.       Вся четверка резко развернулась – в лабораторию, воспользовавшись их отвлеченностью, спокойно вошел высокий человек в сером строгом костюме. На нем был противогаз.       За ним через лестницу, лифт и коридоры выступили люди в черной военной экипировке, так же в противогазах. Питер не успел даже сообразить, кто это такие, и как они прошли сквозь охрану небоскреба. Они бросили дымовые шашки, и не простые – за несколько секунд Питер сполз на пол, теряя сознание.       Его последней мыслью была отчаянная уверенность, что теперь-то Йонду точно кого-то убьет.