Ловушка

      Питер очнулся в небольшой комнате с белыми стенами. Он сидел на стуле, голова лежала на руках, прикованных наручниками к кольцу в центре холодного металлического стола. На столе была лужица его же слюны, в голове полная неразбериха, и ужасно хотелось пить. На одной из стен было большое зеркальное окно, прямо как в полицейском участке. Он был один, всю его одежду забрали, вместо этого переодев в простую серую форму, похожую на форму медбратьев, и оставив босиком. Питер не помнил, у кого из них был шлем, у него или у Йонду, но проверив плечом за ухом, ничего не обнаружил.       Прошло полчаса. Внутренне напряженный, сжатый в комок Квилл чувствовал, как за ним наблюдают по ту сторону зеркального окна, и вел себя как можно сдержаннее, расслаблено откинувшись на стуле и посвистывая «hooked on a feeling».       Вскоре его таки соизволили навестить. Вошли сразу четверо – двое вооруженных бойцов, вставших по обе стороны от двери, и двое в костюмах, с папками.       Один из них нес стакан воды с трубочкой, который поставил перед Квиллом, демонстративно не замечая лужицу на столе. Питер выпил его, медленно, смакуя каждый глоток.       Костюмы сели напротив его. Один из них достал диктофон, включил его. Второй вынул из папки небольшую старую фотографию и протянул ее Квиллу. На ней был изображен восьмилетний Питер в Хэллоуин, одетый в форму капитана Кирка, улыбающийся частично беззубым ртом. Он помнил тот день – мама спрятала добытые им конфеты и сказала, что все съела сама, а он гордо ответил, что уже слишком взрослый и не купится на этот обман. Позже они лежали во дворе под покрывалом, прижавшись друг к дружке, смотря на звезды, слушая музыку и делясь сладостями. Одно из лучших воспоминаний в жизни. - Вы признаете, что являетесь мальчиком с этой фотографии и носите имя Питер Джейсон Квилл? – спросил один из них, с острым носом и в очках, не смотря на Питера. - Да, признаю – спокойно ответил Питер. – А теперь ваша очередь отвечать. Где я нахожусь и где мой... друг? Бросив непонятный взгляд на своего спутника, второй мужчина в костюме, с усами и усталым лицом, ответил: - Ваш спутник пришел в себя раньше вас и сейчас также проходит допрос. Вы находитесь в зоне 51. - В Неваде которая? Серьезно? Вы провезли нас через всю страну в сказочное место, где инопланетян скрывают? И много пришельцев поймали? Вы что, СЕРЬЕЗНО? – Питер не удержался от смешка. - Ваш спутник – первый и единственный живой инопланетянин на базе. К вопросу о серьезности - нам пришлось обрабатывать трех человек, которые были свидетелями того, как вас в 1988 году похитил инопланетный корабль, и пятерых, видевших другой корабль три дня назад… - Три дня? Я что, сутки провел в отключке? – перебил Питер. Усатый его проигнорировал. … в Центральном парке Нью-Йорка. А принадлежность вашего спутника к инопланетной расе так и вовсе не подлежит сомнению. Так что да, мы серьезно. Как только ваше имя засветилось в полиции, мы тут же были в курсе и установили за вами слежку, ну а за лабораторией мистера Старка мы следим давно. Как только в его компьютере появился анализ крови вашего спутника, а затем и чертеж инопланетного прибора, мы сразу же организовали захват – с каменным лицом ответил усатый. - Это был чертеж простого передатчика. Мы безвредны, и просто хотим вернуться домой! - Это невозможно. Нам необходимы ваши знания, информация о том, где вы провели последние одиннадцать лет. Нам не нужны путешественники из космоса на улицах мирных городов, а тем более прочие инопланетные гости, которых вы собирались призвать своим передатчиком. Для нас главное – безопасность нашей планеты, и мы не потерпим ни малейших угроз! - Вы собираетесь всю жизнь продержать меня здесь? Ради моих историй? – Питер не верил своим ушам. - Не только. Вы единственный, кто может сейчас помочь нам общаться с вашим спутником. Насколько мы поняли, он не знает земных языков, а вот вы знаете несколько инопланетных. Без вас мы не в состоянии его допросить. - Так дайте ему мой переводчик! Тот, что был за ухом! - Боюсь, он уже разобран для изучения. - И что, я проведу в наручниках и маленькой комнатке всю жизнь? - А это уже зависит от вашей готовности сотрудничать. Но точно могу сказать, что несколько лет минимум вы тут проведете. База расположена глубоко под землей, тщательно засекречена и охраняется, так что шансов на побег у вас нет. Ближайшие несколько месяцев ваша жизнь будет ограничена тремя комнатами. А теперь, думаю, моя очередь задавать вопросы. - Нет! - Советую вам смириться, мистер Квилл. - Идите к черту! - Пока я мирно предлагаю вам отвечать на вопросы. Но если надо будет, мы применим силу – металл в голосе усатого отрезвил напуганного Питера. Ну конечно, он сбежит. Но пока надо изучить обстановку. Успокоиться. Не наживать врагов. Надеяться, что намордник Йонду отпадет, и он понаделает решето из всех этих уродов.       Питер несколько раз глубоко вздохнул, а затем произнес: - Ладно. Что вы хотите знать?       Его допрашивали не один час. Питеру даже принесли горячий обед, в то время как агенты в костюмах без отдыха задавали и задавали вопросы, а Квилл, наплевав на все, почти честно отвечал. Про десятки инопланетных рас, что он встречал. Про сотни инопланетных городов. Про Ноувер. Про Ксандар. Про Крии. Про то, что Землю считают отсталой, и никому она не интересна. Про опустошителей. Про свою жизнь среди них. Особенно много вопросов было про инопланетную технику, но Питер, кроме чертежа передатчика, который капитан заставил его вызубрить, больше ничего бы не мог собрать с нуля, не было ему это интересно тогда, да и если бы мог, точно не собирался делится подобной информацией.       Спустя пять часов посыпались вопросы про Йонду – кто он такой, каково было жить с ним, чем он занимался, какие способности у него есть. Питер и тут уже автоматически, не думая, говорил правду – опустошитель, жить с ним было тяжело, но интересно, занимался пиратством, и так далее. Несмотря на дикую усталость, ему хватило сообразительности промолчать про стрелу. К концу дня он уже совсем охрип. Но чем больше он отвечал, тем больше вопросов появлялось у агентов.       Наконец-то, костюмы решили дать ему отдохнуть. Двое сопровождающих провели Питера из допросной по пустому белому коридору в такую же белую камеру без окон, с унитазом, умывальником и узкой койкой. - Когда я увижу своего друга? – спросил он напоследок. - Когда мы сочтем это необходимым – последовал резкий ответ, и дверь камеры захлопнулась.        Необходимость возникла через три дня, три мучительных дня, ничем не отличавшихся друг на друга. Менялись лишь люди, и вопросы, и повторялись, и снова менялись… и каждый день вечером Питер задавал один и тот же вопрос и получал один и тот же ответ. Он все сильнее боялся, что средство Старка не сработает, и отчаянно ждал, и надеялся, что маска все-таки отпадет. Времени у центаврийца оставалось все меньше. Питер хотел его увидеть – так сильно, как моряк жаждет увидеть берег после кораблекрушения.