сьюзи

Дима проснулся от слабого толчка в бок, который отдался своеобразным эхом по всему телу, заставив едва нахмуриться от импульсов. - Извини, - послышалось где-то рядом. Да, это был Миша. Его любимый Миша, - Через два часа у тебя поезд, а ещё надо заехать в отель и собрать вещи. - Всё окей, - Шуров зевнул, - Спасибо, что разбудил. Мужчина развернул корпус и посмотрел на мальчишку. Тот ласково улыбнулся, придвинулся, уткнулся в шею. - Ты во сне двигаешься, - констатировал подросток, обнимая теплую плоть. - Вот теперь я понял, почему проснулся и увидел стену, - хмыкнул Пианобой, нежно касаясь шелковых волос Миши, - Давай сходим куда-нибудь, перекусим? У нас есть немного времени. - Я не голоден, - шепотом молвил юноша, равномерно дыша. - Так нельзя. Нужно есть, - в комнате с каждой секундой всё сильнее темнело, - Пообещай, что больше не будешь колоться, нюхать и прочее. Панчишин молчал. Так неловко было обещать, зная, что во внутреннем кармане рюкзака лежит белый пакетик, приобретенный на прошлой неделе. - Дима, - начал парень, - Я не могу бросить. Начнутся страшные вещи. Если ты увидишь меня в таком состоянии.. - Я хочу помочь тебе, - отрезал Шуров, вглядываясь в пустоту, - Хочу, чтобы ты был полноценным человеком всегда, а не только после якобы безобидной прогулки с друзьями, - он на секунду остановился, вдохнул, - Если будет необходимость, мы можем обратиться к психотерапевтам. Только не надо убивать себя. - Я постараюсь, - в голосе вновь появилась дрожь, Миша растрогался, - Ради тебя, Дим. Наставник закрыл глаза. Он искренне верил в то, что его подопечный справится с ломкой, но где-то в глубине души он боялся опоздать, если тот решит что-то натворить с собой. Две недели они не смогу обняться, прикоснуться к друг другу. Так ужасно. - Давай, - мотивировал Шуров, наклоняясь к сухим губам, - Нам пора выходить, - затем они слились в сладком поцелуе. Начало казаться, будто вокруг мерцают яркие звёзды. Сказочно. Так не хотелось подниматься, лишая себя объятий возлюбленного. Первым заставил себя Дима, разрывая поцелуй, наскоро вскакивая с постели. Миша счёл это забавным, беззвучно хихикнул. - Убегаешь от меня, - с наигранной печалью молвил подросток, накрывшись пледом по голову. - Работа этого требует, - пожал плечами Пианобой, набирая кому-то смс, - Я всё же настаиваю на том, чтобы мы пошли поесть. Мальчишка медленно поднялся с постели, застелил её. - Почему бы тебе не открыть шторы? - вопросительно посмотрел на юношу наставник, поправляя футболку. - Я не хочу, чтобы меня видели люди, проходя мимо подъезда, - отрицательно покачал головой подросток. - От этой замкнутости надо избавляться, - Шуров подошёл и аккуратно дёрнул ткань. В ту же секунду комната озарилась светом, будто они предстали перед самим богом. Миша закрыл глаза руками, отворачиваясь от окна. Дима заметил это, подошёл к нему сзади и обнял за талию. - В твоей душе так мало света, - шепот чёрными воронами распространялся по помещению, - И так много страшного, опасного. Позволь помочь. Парень опустил руки, накрывая кисти Пианобоя. Наклонил голову. Отвечать не было необходимости. С Димой он чувствовал себя в безопасности, каждое прикосновение внушало надежду на то, что ему станет лучше. Когда-нибудь. Спустя пятнадцать минут они покинули квартиру, не обращая внимание на подозрительные взгляды соседей, что гуляли со своими детьми на площадке. Ещё бы. Миша редко появляется дома, оставаясь у друзей, ночуя в переулках. А тут он целых два дня не покидал квартиру, да ещё и мужчину какого-то с собой притащил. Конечно они будут сплетничать. Таким образом и родители Панчишина узнают, начнут расспрашивать, но Миша знает, что легко выкрутится, сказав, что это его наставник и они репетировали песню. Никто не узнает их секрет. - Знаю за поворотом неплохое кафе, - подал голос подросток, когда они миновали один квартал, - Там очень вкусное какао и чай имбирный с медом и мятой. - Давай зайдем что ли, - пожал плечами Дима, - Я дьявольски проголодался, да и тебя надо заставить глотнуть пищи. Миша покачал головой. Он не собирался есть, но ради приличия промолчал, чтобы лишний раз не злить Диму. Спустя пару метров их взору предстала симпатична вывеска с манящим названием. Шуров отворил стеклянную дверь, пропуская юношу вперёд. Второй благодарно поклонился, зашёл в помещение. Их сразу же провели к столику, на котором красовались белые лилии. - Что желаете? - официант был одет в изящную форму, хоть это заведение и не являлось каким-то элитным или предназначенным для высших сортов общества. - М? - Шуров многозначительно уставился на подростка. - Я бы хотел то же самое, что и ты, - смущённым шёпотом произнес мальчишка, упираясь взглядом в пол. Эта фраза вызвала у Димы ласковую улыбку. Он незаметно опустил руку под стол и нежно сжал кисть парня. - Нам два имбирных чая с мятой и медом, пожалуйста, - Пианобой поднялся со стула, - Я сразу же оплачу, можно? - официант наскоро кивнул и они оба отправились к кассе. Миша наблюдал за возлюбленным, боясь оторвать взгляд хоть на секунду. Проследил как тот достал из кармана купюру, забрал сдачу и написал что-то на бумаге, осчастливив сразу нескольких работниц. Наверное, автограф. Было бы странно, если бы его не узнали. - Сколько я тебе должен? - спросил юноша, когда Дима вернулся к их столику. - Перестань, ты что, - хихикнул мужчина, по-детски пиная Мишу в плечо, - Ты мне ничего не должен. Разве что своё сердце, - последнюю фразу он сказал заметно тише, чтобы не вызвать у прочих посетителей интерес. В течение пяти минут им принесли заказ, пожелав приятного времяпровождения. Кроме двух чашек на подносе ещё стояла тарелка с ароматным штруделем. Подросток нахмурился. - Так и манил меня, - объяснил Пианобой, - Не смог удержаться, осматривая витрину. Будешь? - Нет, спасибо большое, - мальчишка сделал первый глоток. Невозможно было не насладиться этим чудесным напитком. - Ну ты посмотри на себя, - продолжал Дима, разрезая блюдо на две одинаковые части, - Кожа да кости, ей-богу. Съешь хоть кусочек, пожалуйста. И Миша поддался. Его воротило, но он наколол на вилку тесто с грибами, рассмотрел. Выжидающий взгляд Димы, полный надежды, заставил его проглотить 1/2 штруделя, даже не жуя толком. - Умница, - молвил Шуров, собираясь обнять парня. Но тут он остановил себя, вспомнив, где находится, - Жаль, что я не могу тебя коснуться тут, - по его лицу было видно, что он действительно обижен на этот мир. Миша хмыкнул. Он привык к тому, что общество не одобряет его действия, но портить репутацию сидящего напротив ему не хотелось. Пришлось сдерживаться. - Он вкуснее, чем в Киеве, - одобряюще подметил Дима, поворачивая ложкой мяту, плавающую в стакане. - С душой делали, - Миша кивнул на витрину, у которой стояли несколько официанток. Они то и дело поворачивались и смотрели на их столик. - Звучит как реклама, - Шуров съел последний кусочек штруделя, запивая его чаем. Они ещё немного посидели в кафе, обсуждая здешнюю атмосферу. Дима обещал, что не раз вернётся в это кафе вместе с Мишей и закажет то же самое, что и сегодня. Спустя 30 минут они добродушно закрыли за собой дверь заведения и направились в сторону отеля. Идти пришлось не так уж и долго, но времени было в обрез. Подросток на подсознательном уровне тянул время, подавая надежды на то, что Дима опоздает на поезд и останется во Львове с ним. Вот только он ещё не знал, насколько Шуров расчётливый и пунктуальный человек. Понял это только в тот момент, когда зашёл в номер мужчины и увидел, что собирать толком нечего. На часах 16:30. "Чёрт, я не смогу его задержать," - пронеслось в голове юноши, пока Пианобой забирал из ванной комнаты свою щётку с пастой. Сумка была наполнена, Дима носился по номеру, проверяя каждый угол, Миша заканчивал складывать футболки. Мужчина облегчённо выдохнул, кидая мимолётный взгляд на часы. - Спасибо за помощь, - сказал он, жестикулируя, - У нас ещё есть пару минут до выхода. Миша улыбнулся. Он знал, что последует за этими словами. И знал, что ждёт его, когда он положит свои руки на шею наставнику. Тёплые кисти Димы оказались на его талии, обхватывая худое тело. - Кушай больше, милый, - шепотом молвил Шуров, целуя подростка в шею, - Я хочу, чтоб ты дожил до того момента, когда мы увидимся в следующий раз. Мальчишка невольно кивнул, поддаваясь ласкам возлюбленного. Ноги подкосились и они упали на кровать. Дима застыл над Мишей. - Такой соблазн, - вырвалось у Пианобоя, перед тем, как он оставил багровый засос на ключице нижнего. Подросток под ним слабо постанывал, закрыв глаза от удовольствия, - Но нам пора выходить. Переборов страсть и тягу, они поднялись почти одновременно. Спешно сели в такси, поместив сумки в багажник и отправились в нужном направлении. На вокзале их ждал Андрей Данилко. Правда, он ещё не знал, что их будет двое, поэтому заметно удивился, увидев именно Мишу. - Михаил, здравствуй, - Сердючка пожал руку подростку, - Какими судьбами? Подросток немного замялся. С ложью у него плохо обстоят дела. Нет, он часто лгал, но ему редко верили. Он кинул лёгкий взгляд на Пианобоя. - Мы обсуждали подготовку к тренировочному лагерю и так получилось, что только закончили, - Дима ловко вилял словами, иногда устремляя взгляд на перрон. - Понятненько, - кивнул Андрей, - Я, к слову, сразу заметил, что между вами образовалась какая-то космическая связь. Надеюсь, до эфиров дойдете. - Постараемся, - подал голос подросток, смущённо улыбаясь. Затем они втроём пошли в сторону железной дороги. Поезд прибыл за секунду до того, как они ступили на платформу, разделяющую рельсы между собой. Вручив билеты проводнице, пришлось расписаться в её блокноте. Причем всем троим. Когда первые двое расписались и женщина, чье имя Ирина, хотела было спрятать блокнот, Дима схватил её за руку и покачал головой: "А как же наша восходящая звезда?". Так что Панчишину тоже пришлось провести пару линий на белой бумаге, перед тем как ступить на девственную ступень недавно выпущенного транспорта. - Андрей, а ты места помнишь? - в голосе Шурова слышалась растерянность. Они миновали несколько купе и, видимо, намеревались зайти в следующее. - Да, вот наше логово, - они отворили тяжёлую дверь и зашли внутрь, - Я договорился, чтоб к нам никого не подселили. - Здорово, - прокомментировал Дима, расставляя вещи, - Было бы здорово, если бы ты поехал с нами, - сказал он Мише, как только Данилко исчез, планируя пойти обсудить что-то с проводницей. - Да, но это невозможно, - юноша сел на сиденье и устало протёр глаза. - Хочешь спать? - Пианобой поместился рядом с парнем, тревожно посмотрел на него. - Есть немного, - слабо молвил подросток, - Сил почему-то совсем нет. Не могу даже заставить себя встать, - юноша плавно опустил корпус и лёг на колени мужчине. Где-то на улице послышался крик. Пожилой мужчина, нахмурившись, созывал людей поскорее прощаться с близкими, объявляя отправку поезда. Собравшись с силами, они поднялись и вышли из поезда, минуя разговорчивых детей и их родителей, засевших в тесных купе. - Пока, - уныло бросил Миша, слабой хваткой пожимая ладонь Димы. - Не делай глупостей, пожалуйста, - молвил Пианобой, затем добавил ласковым шепотом, - Я люблю тебя. Прощаться было больно обоим. Пустота разрасталась в груди как куст репейника с каждым увеличенным сантиметром между отдаляющимся транспортом и грустным мальчишкой, который невольно остался на перроне, садясь на нагретую солнцем скамью. - И я тебя, - бросил юноша в воздух, будто отправляя голосовую почту своему возлюбленному. Но вот мир снова окрашивается в чёрно-белый, а звуки вокруг начинают раздражать, заставляя злиться, проклиная всё к чертям. И Миша понимал, что не сможет продержаться без антидепрессантов, шишек и дешёвого вина, выпитого в шумной квартире какого-то левого парня. Он все понимал, но ничего не мог с собой сделать. Он не мог это контролировать, к сожалению.