О благодарности (villain!АУ)

      Когда Курогири достаёт из-под стойки белый конверт с восковой печатью UA, Томура раздражённо чешет рукой шею. Взгляд из-под чужих век Черный Туман ловит, но передаёт послание Мидории.       Изуку гнетущей атмосферы не видит в упор. Бумага легко рвётся по краю и на свет появляется рейтинг абитуриентов Академии. Курогири смотрит через плечо и его чёрный туман выглядит внушающее густым. Очевидно, бармен очень доволен проделанной работой.       — Думаю, некоторые из этих молодых людей с радостью к нам вступят.       Томура фразу игнорирует, с опаской ища в списке знакомые инициалы. Мидорию не зачислили даже в общие классы, так что Шигараки заметно успокаивается и оставляет в покое шею. Изуку не кажется разочарованным ни на йоту.       Вскочив на ноги, он бесстрашно обнимает Томуру за шею и чванливо тыкает пальцем в своё сто-с-хвостиком-место. Шигараки смотрит куда угодно, кроме как на уже изученный список, но совершенно не сопротивляется.       — Да мной можно гордиться! Тринадцать очков за «спасение», — пробует на слух своё достижение Изуку. Оставшись довольным, он отдаёт заветный лист Курогири. — Тринадцать! — трепещет над цифрой он. — Сними, пожалуйста, копию? — а потом, словно опомнившись, оглядывается на Томуру, — Можно я маме покажу?       Шигараки отмахивается от вопроса, как от назойливой мухи и заказывает шоколадное парфе. Изуку немому разрешению рад и, подхватив так быстро сделанный дубликат, выбегает из кафе.       — Ты его слишком сильно опекаешь, — заметив, как тянется рука Томуры к шее, говорит бармен. Шигараки молчит, потому что оправдываться ниже его достоинства и потому что Курогири прав.       Но, думается язвительно, кто хочет чтобы любимому с детских лет плюшевому медведю оторвали голову?       До отчего дома Изуку добирается в припрыжку. Хорошо хоть привычный телу официальный костюм покоится в подсобке бара. Мидория одет в мешковатую зелёную толстовку с капюшоном и очки с очень толстыми линзами. Маскировка на уровне третьесортных детективов, но никто из Лиги Злодеев ей не пренебрегает. А те, кому не доставались накладные усы, и вовсе нравилось иметь повседневную сменку.       Инко визитом удивлена, но, разумеется, в приятном смысле этого слова. Женщина встаёт на носочки, чтобы покрепче притянуть к себе Изуку, и стоит в таком положении добрых две минуты. Мидория мнётся и чуть ссутулится. Он давно не видел мать, поэтому объятиям рад и даже сам не желает их разрывать.       На кухне небольшая кастрюлька на плите и разложены отчёты. Цвет, форма, вкус - всё это важно, но не даёт полной картины. Мидория подмечает этакий типичный домашний запах. В его случае — это мелисса с мятой: небольшой чайник стоит на краю стола. Изуку садится на своё место и достаёт из кармана табель.       — Экзамен в UA, — с достоинством заявляет Мидория. Инко берёт лист в руки и изучает, прежде чем прямо посмотреть на сына. — Далеко не последнее место!       — Ох, Изуку, я тобой так горжусь.       Разговор скачет с одной подробности на другую. Обиженным не остаётся никто. Обсудили и каменную арку в Академии, и Про-Героев преподавателей, и цену на обезжиренный йогурт. Закончили глубокой ночью, когда глаза Изуку начал тереть подозрительно часто.       — Интересно как там Кат-чан, — с ленцой плетясь в свою комнату, припомнил Мидория. Инко смотрит на сына рассеяно и думает, что поболтать с соседкой на эту тему можно хоть завтра.       — Может, — зевнув начинает женщина, — стоит отправить конфет твоему врачу? Шигараки-сану? Как думаешь, он ещё ведёт приём?       Мидория как-то инстинктивно дотрагивается изгиба локтя и пожимает плечами. За пришитые к капюшону уши мальчик бесстрашно стягивает толстовку. Легкая чёрная футболка скрывает и следы от уколов, и синяки от тренировок, и незавидную правду.       — Кажется, он уже закончил консультирование.       Проснувшись раньше, чтобы приготовить завтрак, Инко не застала сына ни в кровати, ни на кухне. Тяжело вздохнув, женщина сгребла в стопку так и не доделанные отчёты.       До кучи взяла и листик с эмблемой UA.