О благодарности (villain!АУ)

      То, как Очако уходит от первого удара, вообще несколько выбивает из колеи. Урарака сама кажется удивлённой и от Бакуго не ускользает её мимолётный взгляд на трибуну. Ну нет, Катсуки слишком молод для паранойи. Вольный слушатель идёт лесом.       Из героев, поведение Бакуго открыто одобряет только Аизава. Круглолицая же неожиданно предстаёт серьезным противником. По сторонам приходится смотреть внимательно, дым от частых взрывов не успевает рассеиваться. Настырная девчонка до зубного скрежета сообразительна. Финт с подвешенной в дыму курткой сложно не оценить по достоинству.       Бой грозит затянуться, но по тяжёлому дыханию видно, что не на долго. Очако семимильными шагами идёт к лимиту, чем действительно подкупает. Просто не повезло.       Бетон холодный. Оцепеневшее тело не выглядит жалко. Бакуго видит, как впиваются пальцы в землю, и ждёт, что девчонка поднимется. Только когда всё становится очевидно, разворачивается и под вой толпы уходит с поля. Молча. Урарака заслужила того, чтобы её воспринимали всерьёз.       В зрительском секторе Катсуки встречают молчанием. Поле с трибун видно неожиданно хорошо, когда перед носом не мельтешат чужие волосы. Изуми на пластмассовых креслах нет, сколько не смотри. О том, что слушатель не плод заскучавшего воображения, говорит только турнирная таблица.       — Прости, — стоит оказаться на площадке, просит Тодороки, и Изуку удивлённо выгибает бровь. — Я понимаю, что для тебя, это единственная возможность пробиться. Но проигрывать я не собираюсь.       — Не бери в голову, — отмахивается Мидория, делая несколько шагов вперёд. Объявляют начало боя и Шото с лёгким движением пальцев посылает лёд в атаку. Хочет держать лицо. Закончить всё как можно скорее. Изуку улыбается, чувствуя, как воздух за спиной начинает отдавать морозным утром. Способность не подвела.       Управляться с причудой сложно. Тонкости то и дело всплывают наружу в самый неподходящий момент. Иной раз — это путает все карты, в другой спасает жизнь. Мидория ходит по лезвию и чувствует, как-то и дело оступается, получая новые шрамы. Один, за ухом, всё ещё свежий, то и дело ноет фантомной болью.       Вот и сейчас, стоит температуре вокруг понизиться, клубок нервов стягивает в тугой узел. А может это способность намекает на то, что Изуку слишком много на себя берёт. Вероятно, придётся просить увеличить дозу. Но это потом. Сейчас вольный слушатель остаётся стоять на месте, и взгляда с Тодороки не сводит.       — Огонь и лёд, красивое сочетание, — философски замечает Изуми подняв палец к небу. Шото с прищуром глядит на соперника. Слушатель не выглядит серьёзным бойцом. Чуть ниже Тодороки, возможно хорошо сложенный, но не перекаченный. — У тебя замечательные гены.       — И что я должен на это ответить? — фыркает Шото. В кулаке уютно покалывают снежинки. Через мгновение в ладони появляется незамысловатая прозрачная фигурка.       Бой стоит заканчивать. Мидория смотрится бледно и, вероятно, это можно заметить только на площадке, дрожит. Выделяются и сухие губы, и воспалённые глаза, и руки в мозолях. Человек, работающий на износ.       — К слову пришлось, — за показным легкомыслием прячется Изуку, делая несколько шагов вперёд. Снежок в руках Шото ясно даёт намёк на слепую зону сделанной записи. Это нервирует. На секунду на экраны выводят лицо Мидории крупным планом. Фальшь ему не идёт.       Тодороки оставляет реплику без внимания. Очертания копья угадываются через пару секунд, а потому Изуку без лишних слов идёт на Шото. Кожа примерзает к ледяной глади, стоит перехватить импровизированное древко. Всё одно лучше колотых ран.       — Ты ведь отрицаешь её, да? — пытливо улыбается Мидория, дергая школьника на себя. Выставленная вперёд подножка легко игнорируется, от чего приходится переносить центр тяжести. Заминка не остаётся без внимания. В челюсть Шото даёт от души.       — Не твоё дело.       — Разумеется, — берёт перерыв Изуми отпрыгивая назад. Шото благородно ждёт, пока слушатель разомнёт губы. Попытка наморозить корку на чужую кожу провалилась так же, как и первая атака. — Просто есть люди, которым это не нравится…- подбирает слова Мидория, после чего обрывает себя. — Знаешь, скажу по секрету, если ты пропустишь это мимо ушей, будет даже лучше.       — Мне всё равно что там не устраивает Старателя, — шипит Тодороки. Разочарование в зелёных глазах неминуемо раздражает. Новая попытка приложить Изуми по лицу не венчается успехом.       — Я не говорил о твоём отце, — поправляет Мидория. Его руки дрожат, принимая на себя удары Шото. Вместе с осознанием того, как долго приходится пятиться — чувствуется холод. Ледяная стена не оставляет места для манёвра. Изуку неумело перехватывает чужой кулак и жмет в небольшую выемку на плече. Почти слабо, но этого хватает. Мышцы безвольно расслабляются и Тодороки кажется поражён неожиданным трюком. — На самом деле это ужасно, — наконец покинув объятия льда, констатирует Изуми. — До тех пор, пока это твоя причуда, ты мог бы больше ей заниматься.       Шаг вперёд отдаётся металлическим привкусом. Шото — хитрец, попробовал снова провернуть трюк с айсбергом. Мидория захлёбывается и кашляет, не в силах подавить приступ. Томура должен был, обязан — это предвидеть.       Тодороки смотрит с примесью беспокойства и это заставляет рычать раненным зверем. Жалости только не хватало, от школьника с серебряной ложкой в зубах. Или, вернее сказать, от кого-то настолько способного. Вот потому то, и не охота лезть в какие-то крупные разборки. Лишние нервы, затраты по чём зря. Горбатиться на передовой не благодарное дело. Пушечное мясо не иначе. Разве что, отличный шанс отблагодарить Томуру. Проявить себя, доказать свою полезность. У всего есть причина; у нотаций Изуку — приказ сверху. И там, разумеется, знали и то, что Шото сильнее, и то, что это не остановит подчинённого, и то, что сдерживать причуду такого уровня адски сложно. Чёрным по-белому.       Если Тодороки не соответствует способности — заберите её. Благо есть и возможности и средства. Не взращивайте второго Старателя, чтобы передать буйную причуду в слабое тело.       Мидория поднимает правую руку и видит, как Цементос приподнимается со своего наблюдательного пункта. Салютует Тодороки и плетётся к выходу.       — Нет, — остановившись у границы, ухмыляется Изуку. — Я серьёзно. Вы посещаете Академию, чтобы стать достойными. Не думай, что используя лишь половину сил, сможешь победить Злодеев.       Роботы с носилками покорно ждут Изуку, но он проходит мимо. Нет времени растрачиваться на скорую помощь здешних врачей. Вернуться. Как можно скорее укрыться, позволить ремням сжать тело.       Снова менять способность не было ни сил, ни желания.       Скрывшись в паутине коридоров, Изуку зашелестел страницами. Имя Курогири непозволительно долго терялось в общей массе. Наконец, дрожащей рукой, Мидория снял колпачок с ручки.

Чёрный Туман случайно открыл портал.