Идти в указанную сторону.
— Ты боишься меня? Вопрос срывается сам собой. Бесполезный потому, что ответ на поверхности. Глупый потому, что Ка-чан не может бояться Деку. Нужный потому, что сам приходит в голову. Бакуго повернут спиной, и смотрит на ночное небо в полной темноте. На улице жарко для этого времени года, но майка на чужих плечах навевает муражки. — Я тебя забыл. Но ты, — Бакуго сжимает руки в карманах. Ощущение стойкой злобы растекается напалмом по внутренностям, и жаждет выйти вместе со взрывом наружу. — Мразь, трёшься рядом, как только можешь. Портишь жизнь тем, кому был дорог. — Прости? — пробует Изуку запоздало понимая, что сработала способность. Он не пытается приблизиться к настоящему Бакуго, ему не нужно играть с чужим подсознанием для поиска информации. Он здесь случайный, не желанный гость. Изуку узнает голос. Повзрослевший. Пытается запомнить стойкую осанку и хватается рукой за свою кофту, закусывает губу. В мире снов боль не помогает справится с эмоциями, глаза наполняются слезами. — Знаешь сколько проблем доставил собственной матери? — перехватывая ладонями поручень, скрипит зубами Катсуки. Вспоминает день, когда пришлось успокаивать соседку из-за того, что её сын оказался злодеем. О своём восприятие не думает, но оно лезет наружу само.— Этого добивался? Всхлипы, те что Изуку никогда не умел сдерживать, пронзают тьму. Бакуго разворачивается порывисто, хватает за грудки осевшего Мидорию и прижимает к балке. Он делал так и раньше, в подворотне, школьном сортире и детском саду, пока воспитатели не видели. И каждый раз Бакуго неизменно кричал в лицо, совсем как и сейчас. — Отвечай! — встряхивает. — Этого хотел от жизни?! — Я хотел, — теряется Изуку до тех пор, пока Катсуки не начинает опять его трясти. Закопанная глубоко в душе мечта рвётся наружу вместе с горечью в голосе.— Стать героем. Мидория бьёт ногой под дых резко, зараженный витающей в воздухе злобой. Бакуго удивлён. Отшатывается, пока восстанавливает дыхание, следит как поднимается с колен Деку. Солнечный мальчик, которого спихнули с небес на землю. Которого спихнул Катсуки. — Но ты говорил забыть об этом, верно? — Изуку не пытается задеть, не хочет надавить на вину, и не расставляет точки над i. Он рассуждает в слух потому, что не может ответить на поставленный вопрос без раздумий. — Я сделал то, что ты велел. Изуку рвётся сделать шаг вперёд, словно это поможет что-то объяснить. Бакуго отступает назад и реакция собственного тела выводит. Он хотел набить морду глупому Деку, заставить молить о прощении, о том, чтобы вернуться домой. Хотел, но не мог заставить себя вновь сократить дистанцию. — Если я скажу сдохнуть, ты сдохнешь? — серьёзно спрашивает Бакуго. Повисает напряжённая тишина и Мидория сводит брови вверх. Катсуки кажется, что так просто он не доводил Деку до слёз даже в детстве. Изуку вздыхает глубоко. Его поджатые губы расслабляются, уходит морщинка у переносицы, а взгляд приобретает тяжёлую осмысленность. Кажется, мальчишка принимает какое-то очень важное решение. — Я сделаю всё, что бы ты был счастлив. У Бакуго оскал во все зубы, услышав ответ, он выпускает смачный взрыв в холодное небо. Этакая разрядка приносит спокойствие вместе с чем-то большим. Парни молчат, пока не начинает светать. С первыми лучами света приходит усталость и Пиксибоб. Дикая кошечка недовольно смотрит на Бакуго и игнорирует присутствие постороннего. — Ты опоздаешь, — говорит она и возвращается в корпус. Бакуго спрыгивает с лавочки и, не глядя, идёт за вожатой-или-кто-она-такая.— Я не буду счастлив так.