Главное — чтобы не слишком поздно.
Смеркается. Сон, после череды тренировок, кажется куда заманчивей блуждания в потёмках. И вообще у Бакуго хреновое предчувствие весь день. Честно. Катсуки раньше не наблюдал такого откровенного ожидания гадства от вселенной.Как отличить постановочные крики от настоящих?
Айдзава связывает своими лентами целевую аудиторию мероприятия. Компашка двоечников скулит, сопротивляется. Катсуки хмурится, а Киришима хватает его за штанину, не желая покидать поляну. Бакуго готов поменяться и пойти в тёплую, сухую аудиторию. Такой роскоши ему не позволяют. Остаётся шляться на улице, подкармливая популяцию комаров. Бакуго выбирает тактику бей и беги — перманентно пытается нанести урон по стае насекомых, ходя из стороны в сторону. — Между прочим, — говорит Тодороки себе под нос, но Бакуго слишком рядом из-за постоянных перемещений, чтобы не слышать. Голос у половинчатого будничный, словно он ведёт разговор о погоде или здоровье Британской королевы. Неприятный. Даже его подружайка — Яойорозу лыбу давит. Не то вымученную, не то усталую. Катсуки такое на раз два подмечает.— Лучше время для нападения, чем проверка на храбрость, подгадать сложно.Шото не портит атмосферу «веселья».
— Безумный парад во тьме нам предстоит, — говорит Токоями, пряча руки в просторное худи. Кажется, его тоже не воодушевляет мероприятие. Тень птицы выглядит на порядок лучше: откормленной, довольной. Сказывается вечер и маленькая луна.Потому что Бакуго не «весело».
Маршрут ложится контуром мыльного пузыря по еле проходимой чаще. В потёмках можно разглядеть путь и запнуться о торчащий корешок с равной вероятностью. Пиксибоб, строившая целые арены для занятий, не желает портить природный антураж. Бакуго смотрит на плохо освещённую карту, нарисованную люминисцентными фломастерами, и хочет сравнить происходящее с детским садом. Перед Мандали непрозрачный ящик. К ней не выстраивается очередь, но одноклассники подходят с периодичностью, когда голос в голове велит. Предлагает вытянуть жребий, найти, так сказать, друга, чтобы не было так страшно. Ясельная группа. Катсуки хочет быть первым. Закончить всё как можно скорее. Пойти к своему матрацу и жёсткой подушке. Лечь, пока комната пустует, а чужой трёп о переживаниях насущих не накладывается штампом на сон.В голову и без того лезет всякая дурь.
Тигр обещает награду классу, который силой воображения заставит наложить противника в штаны. Звучит, как «рамен быстрого приготовления» в качестве поощрения за хорошо сделанную работу. Как-то, ради чего стоит постараться. Взрыв — это страшно. Бакуго знает, потому что помнит, какой переполох вспышка света вызывала у одноклассниц, и как подскакивали учителя от хлопка. Судя по всему, когда начнётся второй акт этого мероприятия, Катсуки отдадут роль местного скримера на пол ставки. Вторую займёт выпрыгивающий (на девушек) из кустов слюнявый Минета.Чего он помнить не хочет, так это, как Деку жался в стену при виде угрожающе расставленных пальцев.
Случай отправляет его пятым. Из всех неприятных напарников попадается Шото. Никто не желает меняться, и Бакуго зловредно думает, что двумордый с его никудышными социальными навыками худший напарник от слова «совсем». Бакуго оглядывается по сторонам и понимает, что не все учителя держат марку возбуждения. Вечно задорная Рэгдолл не прыгает от предвкушения веселья.Какова вероятность того, что героиня не любит проверки на храбрость?
Кошечка в жёлтом костюме уходит в сторону корпусов. Катсуки мысленно желает ей скорейшего выздоровления, если дело, конечно, в этом. А не во взгляде бегающем, не понимающем, смотрящем не в этой плоскости. Проходит по меньшей мере пятнадцать минут прежде, чем в лес начинают запускать школьников, а потом ещё почти столько же тянется очередь. Куполом повисшая тишина щекочет нервы, от ожидания чего-то страшного или, что вероятнее, неожиданного, ноги у Очако еле гнутся. Будь Багуко более снисходительным к чужим переживаниям — непременно бы подбодрил одноклассницу. Но Катсуки есть Катсуки. Он поднимается с корточек и разминает затёкшую спину. Взглядом советует Шото идти на изготовку. Ждёт. Ждёт. Ждёт. Пока Урарака и Тсую не примелькаются в чаще. Тигр даёт отмашку. Энергичную, подбадривающую и подгоняющую. Бакуго старается идти неспешно по лесному коридору. Какая-то дура выскакивает из лужи с писклявым криком, ещё одна через пару метров трясёт землю своей огромной рукой на манер медведя, которого здесь никогда не водилось. Рёв животного проигрывает небольшой динамик, приклеенный к деревьям. Дешёвый спектакль. — Это даже не страшно, — делится Шото, когда команда номер пять подходит к дереву, утыканному табличками. Нужно забрать свою и идти дальше, но парни задерживаются. Фотографии студентов А класса заботливо украшены траурными лентами. По меньшей мере, становится не приятно. — Ублюдки не знают, когда надо остановиться. Бакуго не хочет признавать, но он задет. Не в лучших чувствах, конечно. Однокурсники и без того не вызывали в сердечной мышце тёплого трепета. Но у людей должны быть рамки дозволенного. Верно? Тодороки соглашается. Хмурится только, и Бакуго кажется, что Шото выдаст что-нибудь ругательное в догонку, но остаётся в тишине. Одноклассники тратят минуту на то, чтобы избавиться от треклятых декораций.Почему было принято столько мер безопасности?
Сначала пахнет походным костром, очагом, уютом. Пакет с зефиром остался в комнате. Наваждение длится буквально пару секунд. Бакуго оглядывается ожидая сам не зная чего, а видит Шото. Застывшего, прислушивающегося. Тодороки заработает морщины к двадцати годам. Серьёзный, как всегда и даже больше. — Ни у кого в их классе нет огненной причуды. Безобидные угли разгораются. Отчётливый запах гари свербит в носу. Бакуго смотрит в небо. Чёрное. Не ночное, а от того безмерного красивое с россыпью звёзд. Чёрное — грязное. Чёрное — тяжёлое. Чёрное в клубах дыма.Почему Бакуго ждал подвоха?
— А Монома не успевающий, — продолжает рассуждать в слух Шото. Бакуго плевать на ученика, которого он не может идентифицировать по названному имени, но самую каплю интересно. Двумордый осекается, смотрит будто надменно на Катсуки, понимая, что напарник не уследил за нитью повествования. — Тот который крадёт причуды. На мгновение хочется признать — хорошая работа. Пожар, разумеется, задаёт ритм катастрофы, экстренной ситуации. Дыхание перехватывает, в лёгкие забивается смрад, хочется кашлять и сплёвывать горечь. А послушав Тодороки, конечно, поинтересоваться незатейливо. Как? Как всё это — контролируется горсткой школьников? Ребята действительно поработали на славу? Заслужил, каждый порцию рамена? На фоне девочки из лужи виден масштаб. Слишком большой, для задуманной демонстрации. Вместо сирены голос. Внимание Тревога. Телепатия Мандали поражает, но восхищаться объемом проделанной работы не приходится. Ответить, задать вопросы, словом, всё что могло бы сыграть на руку и возвести причуду на другой уровень — не представляется возможным. — Два нарушителя. Могут быть ещё, — помехи, прерывают речь героини, как и противник, стоящий напротив женщины. — Все кто могут — отступайте к зданиям. Не ввязываться бой. Повторяю, не ввязываться в бой.Так почему злодеи здесь?
Бакуго дёргает замеревшего напарника в сторону тропинки и сам идёт следом. Повал деревьев обнажает уступ из скал, расположенный по ту сторону леса. Вид зелени покрытой сизой дымкой успокаивает. Отвлекает внимание. Настораживает. Любоваться красотами непозволительная роскошь, но Бакуго может. Он заслужил. Заметить злодея — успех, достойный поощрения. — Мне кажется, или там Дория, какой-то мужик и племяш вожатой? — хмурится Шото. Бакуго чувствует мысли двухмордого. Это необъяснимо, но нежелание отступать витает в воздухе вместе с гарью. Слишком отчётливо, чтобы игнорировать. Парни не обсуждают сложившуюся ситуацию. Сказывается нехватка опыта, информации. Тодороки использует кроны деревьев аки опору для моста. Мысль о том, чтобы бросить ребёнка — верх абсурда. — Зови этого ублюдка — Деку, — наставляет, советует, приказывает Бакуго. Чувствует, как вместе с потрепанными воспоминаниями появляется острая необходимость удостовериться. Сжать горло в ладони, почувствовать живой отклик. Мелкий задрот в голове слишком смелый, чтобы быть настоящим. Чересчур пылкий чтобы оставаться простым сном. — Вы знакомы? — скупо интересуется Шото. Взгляд Бакуго слишком заинтересован. Что-то: прозвище, интонация или выражение лица Катсуки меняет происходящее как будто бы радикально. Прежде чем понять, в какую сторону, Тодороки нужны ответы. — От него мы узнаем что происходит.