Это выше его понимания.
Последний день Помпеи датирован 1833 годом. Спасение Бакуго Катсуки 20XX. Удар пришёлся на вечер. Внезапный, как божье воздаяние, стремительный, аки проспиртованный огонь. Паралич людей не откровение. Неспособность быстро сориентироваться — тоже. Щепа камня и дерева в воздухе и под ногами, осколки ранят неугодных высшим силам. Всё это — описание картины Брюлёва. Всё это — воспоминания Бакуго о его «чудесном» спасении. За динамикой действий маленькую худосочную фигурку разглядеть сложнее, чем сбросить наручи с рук. Приоритеты выстраиваются в причудливую иерархию и в этом порядке идут на дознание у самоанализа. Если представить, в порядке параллельных вселенных, что Деку не ублюдок на подсосе у больших ублюдков, а ещё один школьник или рядовой гражданин… Какое оправдание нужно придумать голове Бакуго, чтобы скинуть с сердца давящий груз? На двух стульях не усидишь, за всей панорамой событий не уследишь. Катсуки пытается выжать из себя сто процентное плюс ультра внимание, но терпит фиаско. Опирается плечом о холодное железо скорой помощи. В госпитале на колёсах, а не в затхлом баре на окраине города. Целый и не вредимый, с точкой от капельницы и парой косметических синяков. Спасенный Всемогущим, Старателем, Горной Леди, Древесным Камуи… — Юный Бакуго, как ты смог забрать маячок? — спрашивает Всемогущий, заботливым коршуном нависая над учеником. В его руках небольшой плед, впадины глаз светятся облегчением. Герой искренне проявляет участие, но натыкается на хмурость. Катсуки заводит руку за спину и через несколько неловких мгновений, в его ладони вибрирует небольшая железная монетка. Он демонстрирует её Всемогущему, но проходивший мимо следователь забирает кругляш в качестве улики. Пальцы быстро замерзают и Бакуго прячет их в карманы штанов. Плед накидывается на колени. — В какой-то момент трансляция сигнала прервалась. Нам понадобилось бы больше времени, чтоб отыскать тебя, — сконфужено признаётся учитель, грузно опускаясь рядом, на ступень скорой.Это выше понимания Бакуго.
Катсуки открывает рот, чтобы рассказать. Во рту не першит, не пересохло. Просто калейдоскоп мыслей не успевает справиться с семью стадиями принятия и выдать адекватный ответ за столь короткое время. — Мне помогли. — Оу, — издаёт булькающий звук Всемогущий и наклоняется к Бакуго чуть ближе. — Ты уже рассказал следователям кто это был? Катсуки качает головой из стороны в сторону. Его ещё не спрашивали, но признаться людям в том, что ему помог Деку? Что среди списка героев есть тёмная беспричудная лошадка? Гордость Бакуго фыркает вместе с хозяином. Загребущей рукой учитель затягивает Катсуки в объятия и прежде, чем услышать недовольное сопение обрывает спокойным, вкрадчивым шёпотом. — Юный Бакуго, тебе следует подумать хочешь ли ты доставить своему «знакомому» проблем. Сам понимаешь, как Лига получила информацию о лагере из закрытых кругов? Всемогущий отстраняется и улыбается той улыбкой из своего арсенала, после которой обычно уходит в закат. Так он поступает и в этот раз, сверкнув зубами и глянув на часы. В целом выглядит органично и ни каплю не подозрительно. Бакуго холодеет разумом. В самых смелых представлениях, местом утечки информации становится сам Катсуки, но что, если это ошибка? Тогда, по Фрейду, сны порождены тайными желаниями, включая долгие прикосновения и разговоры странные, но это не то о чем стоит переживать в конкретную минуту. Если у Лиги есть уши в академии или полиции — одно слово Бакуго выпишет Деку приговор. Кажется, и хрен бы с ним — сам свернул с пути добропорядочного гражданина. — Бакуго Катсуки, — обращается тонкий, узкоглазый хлыщ в синей униформе младшего следователя. Школьник поднимает незаинтересованный взгляд на гостя, проявляя тем самым ту учтивость, на которую способен в запале мозгового штурма. — Скажите, как маячок попал к вам? — Не могу знать, — говорит резко и чётко ещё не сформованную мысль. Следователь не выглядит впечатленным ответом. Он поднимает выщипанную, крысиную бровь и настаивает. — Сокрытие фактов от правосудия, в соответствии с законодательством… Бакуго не нравится как на него просто смотрит этот человек, как он говорит, держится и даже стоит. Не нравится даже сама идея выдать ему историю о Деку. Катсуки поднимается, чтобы залезть в машину полностью. Там не так свежо, но кушетка. — У меня был типа тяжелый день. Ага? Спокойной ночи. Не хочется лезть на амбразуру защищая глупого бездарного Деку, но раскрывать истину тем более.Подобное решение выше его понимания.