Десять баллов Гриффиндору

…Ровно в полтретьего ночи Гермиона попрощалась со старостой Гриффиндора, вошла в свою комнату с идеально ровной спиной и очень, очень вежливой улыбкой. Снейп не без удовольствия пронаблюдал, как улыбка трансформируется в оскал. - Как можно было… - шипит Гермиона, хватаясь за голову – причёска была уже безнадёжно испорчена. Сейчас девушка даже завидует Невиллу, который устроился помощником профессора Спраут. Потому что пуффендуйцы-пятикурсники не устраивают в своей гостиной файер-шоу заклинаниями четвёртого уровня опасности! - Неделя, мисс Грейнджер, всего неделя, а вы уже на пределе. - О, помолчите, пожалуйста! – взрывается девушка и исчезает в ванной. Оттуда слышны невнятные, но достаточно громкие, чтобы заглушить шум льющейся воды, ругательства. За неделю это был их самый долгий разговор. …Когда Гермиона достаточно приходит в себя, чтобы не испепелить взглядом первое попавшееся живое существо, Снейп зачем-то надиктовывает ей состав простого, но действенного успокаивающего зелья собственного изготовления. В глубине души он сочувствует молодому преподавателю. Гриффиндорцы – это воплощение хаоса, слабоумия и отваги всея Хогвартса. Но об этом он Грейнджер не сообщает. Она сама это поймёт. Позже. Как и то, что зелье следует приготовить с запасом. Под задумчивым взглядом Гермионы, четверть часа спустя стоявшей перед картиной в махровом белом халате и с мокрыми волосами, у Северуса, предчувствуя неприятности, начинает зудеть копчик. Хотя бы потому, что до этого она не позволяла себе появляться перед ним в таком виде. - Мисс Грейнджер, извольте изложить свои мысли вслух. - Сэр, - протягивает девушка не свойственным ей вкрадчивым голосом, - а вы не хотели бы повисеть в гостиной Гриффиндора в качестве… меры воспитательного воздействия? - То есть моей смерти вам было мало? – мужчина скрестил руки на груди и в упор посмотрел на молодого помдекана ало-золотых. Пять лет назад она бы смутилась и покраснела, а сейчас – отвечает точно таким же взглядом. – Или что, вы предлагаете мне неожиданно появляться в портрете и кричать «десять баллов с Гриффиндора» время от времени? - Как вы это делаете? – с толикой восхищения спросила Грейнджер. – Всего два предложения, а мне уже почти расхотелось организовывать ваш переезд. На самом деле, Снейп на портрете выглядит не таким пугающим, как при жизни. Скорее… таинственным? Интригующим?.. Гермиона медленно моргнула, пытаясь прогнать наваждение. - Я шестнадцать лет был деканом Слизерина и преподавал Зелья, - как бы между прочим напомнил Снейп. - Такой богатый опыт не должен пропадать, - убежденно заявила девушка. - Только посмейте, и последствия вас не обрадуют, - ледяным тоном процедил мужчина и, посчитав разговор оконченным, отвернулся. Почувствовав себя виноватой, Гермиона машинально дотронулась до его плеча, и в ту же секунду оба шарахнулись друг от друга, как ошпаренные. - Я… вы тоже это почувствовали? – чего больше – испуга и удивления – в голосе Грейнджер понять нельзя. Впрочем, изумлённый вид Снейпа был лучшим ответом на её вопрос. Правда, когда они несколько раз для чистоты эксперимента попробовали соприкоснуться ладонями ничего не вышло. Идеально гладкая лакированная поверхность держала их по разные стороны. Снейп позволил себе краткую улыбку, наблюдая, как, старательно пыхтя, Грейнджер пытается повторить то, что вышло абсолютно случайно. *** Гермионе мерещится, что темнота гостиной, в которую она только что вошла, становится вязкой, по-дементорски холодной, и девушка спешит направить палочку в сторону камина. Движение выходит слишком резким. Пламя вспыхивает с ворохом трескучих зелёных искр, зато прогоняет темноту. Вызывать ещё и патронуса, пожалуй, будет излишним. - Добрый вечер, мисс Грейнджер, - раздаётся негромкое от восточной стены. - Добрый вечер, мистер Снейп, - машинально здоровается Гермиона и, уловив краем глаза смазанное движение, вскидывает палочку. – Вам не кажется, что здесь что-то… кто-то есть? - Кроме нас – никого, - с небольшой заминкой отвечает Снейп, который в душе немного параноик (а кто не стал бы им, прожив такую жизнь?) и который не привык делиться непроверенными данными. - В последнее время мне кажется, что… - девушка вздыхает и потирает лоб. Она настолько выматывается повседневной рутиной, занятиями и научной работой, что едва доползает до своих апартаментов. – Ладно, забудьте, сэр. Сообщите, пожалуйста, если заметите что-то подозрительное. Северус кивает. Ноющее чувство опасности, всё нараставшее и нараставшее, почти прошло с появлением девушки. Почти. И после смерти нет ему покоя, почему так несправедливо? Закатав рукава, мужчина смотрит на абсолютно чистое предплечье, на котором когда-то красовалась пожирательская метка. Значит, не в Лорде, заберите демоны его душу, дело. Снейп чувствует себя неимоверно старым, разбитым и уставшим. Грейнджер засыпает примерно с такими же ощущениями. *** Утром Гермиона несколько мгновений смотрит, как Снейп, балансируя на краю своего стула и будто бы прижав руки к холсту с обратной стороны – как к стеклу – пытается прочитать открытую посередине книгу, которую девушка оставила на журнальном столике. Заметив наблюдательницу, мужчина каменеет лицом и медленно слезает. - Что вы делаете, профессор? – девушка пытается скрыть, что увиденное показалось ей забавным, но это же Снейп, он замечает всё. - Да, я всего лишь портрет. Но, представьте себе, мне тоже бывает скучно, - огрызается Северус. К сожалению, художник написал картину хоть и фотореалистичную, но с композицией «человек-стол-стул», и занять себя мужчине действительно нечем. Волей-неволей будешь вести весьма ограниченную в буквальном смысле слова жизнь. - Хотите, я почитаю вам вслух? – миролюбиво спрашивает девушка, поднимая книгу со столика. - Будьте столь любезны, - примерно таким же тоном можно предложить, например, врагу выпить яду, но это же Снейп. И Гермиона двигает кресло поближе к портрету, с ногами забирается в него вместе с книгой. Северус злопамятен – это факт, но он давно утратил подростковую вспыльчивость, поэтому никаких демонстративных затыканий ушей и ухода из портрета (всё равно путешествовать по другим картинам у него пока не выходило). Сначала он внимательно слушал – книга была действительно интересной, а потом, когда Гермиона устала и начала сбиваться, стал разглядывать саму чтицу. Как же они выросли, поколение Войны. Вместо лохматой девчонки, которая на конкурсе по скоростному подниманию руки на уроке могла бы занять первое место, перед ним сидела молодая женщина. Немного рассеянная из-за того, что пытается удержать в голове кучу информации – не так-то просто быть помдекана, по-своему привлекательная, живая, с тёплой кожей и нежными губами. …Если бы тогда он поцеловал её, она бы почувствовала?.. Осознав, о чём размышляет, причем не так уж и хладнокровно и довольно красочно, Северус перестал дышать. Может, это и есть та тяга призраков к теплу, о которой пишут в мистических романах? Да, наверняка так и есть. Просто особенности посмертия. И пусть он не призрак, но портретное состояние тоже своего рода междумирье. Этими мыслями он себя и успокаивает.