Десять баллов Гриффиндору

- С ним что-то не то, Гарри, - сходу заявляет Гермиона, выпутываясь из длинного шарфа милой сердцу каждого гриффиндорца расцветки. – Откуда ты взял картину, кто автор? - Есть один умелец, - уклончиво отвечает Гарри и надолго присасывается к бутылке имбирного пива. Через пару часов надо отправляться в командировку – обмен опытом с коллегами из Германии, и позволить себе чего покрепче он не может. Хотя хочется: разговор назревает не из приятных, и даже присутствие Невилла, не спасёт. Впрочем, откладывать неприятное на потом, вообще-то, не в правилах Поттера. - Не думала, что профессор Снейп при жизни согласится, чтобы его портрет написали… - продолжает девушка и благодарно кивает Невиллу, который заранее заказал ей чашку горячего шоколада с перцем. – Он даже колдографию к своим научным статьям никогда не прикладывал. Хотя мог. - Научные статьи? – неподдельно удивляется Гарри. - Ну да. Знаешь ли, звание «профессора» дают не просто так, - с толикой гордости замечает Лонгботтом, и Гермиона как профессиональный дознаватель меняет тему в нужную ей сторону: - Так откуда портрет? - Я заказал его три месяца назад у одного не очень известного румынского художника, он просто срисовал архивную колдографию, - в конце концов, Гермиона – друг, она поймёт, решает Гарри. Но глядя ей в глаза, в которых сначала светилось недоумение, потом догадка, а затем – гнев, он на всякий случай цапает со стола кекс и затыкает начавший возмущённо открываться рот девушки. – Да знаю я, знаю, что так не принято. Но представь, что могли намалевать наши? Летучую мышь с меткой, присосавшуюся к магглу? - У тебя слишком больная фантазия, - морщится девушка, но в глубине души она согласна с ним. Репутацию Снейпа обелить не удалось, несмотря на то, что Гарри (и не только он) приложил к этому все старания. Скорее, она зависла в некотором нейтральном положении между «минус один» и «ноль». - Но ведь у того художника получилось неплохо, - примирительно замечает Невилл, который уже нанёс Снейпу визит вежливости, получил пару язвительных комментариев и сбежал в теплицы. Гермионе тогда показалось, что парню легче сразиться с тремя Тёмными лордами одновременно, чем провести в обществе бывшего профессора Зелий четверть часа. - Всё равно этот портрет странный, - хмурится Гермиона, машинально кивает поприветствовавшим её студентам. – Иногда мне кажется, что в нём кроме профессора есть кто-то ещё. Она с разрешения Снейпа оглядела картину со всех сторон, и даже стала оставлять на ночь рядом с ней светильник… который приходилось менять каждые несколько дней. - Его темная душа? – улыбается Гарри, но мысленно делает себе пометку заглянуть сюда на выходных и как следует изучить место нового обитания профессора Зельеварения. А ещё, пожалуй, посетить мастера Мгловски, кисти которого принадлежал портрет Снейпа. Он что-то намекал на «побочный эффект от оживления портрета», да и сумму запросил немалую, но заказ выполнил в срок и претензий к нему не возникло. *** Коробка с фигурным марципаном, присланная Роном (для друзей он всё покупает сам и никогда не опускается до передаривания того, что получил от своих квиддичных почитателей), немного успокаивает Гермионины нервы после разговора с научным руководителем, который в пух и прах разнёс половину её научной работы. Глядя на девушку, которая отпивает чая из огромной криво расписанной (судя по всему – собственноручно) чашки, Снейп невольно чувствует на языке давно забытый терпкий привкус. Чувство голода не мучит его, но от чая он бы не отказался, хотя и не любил его особо. «От чая или от чая в её компании?» - задав сам себе этот вопрос, решительно выбрал его вторую половину. Надо же, ему понадобилось скончаться, чтобы осознать: многолетняя привычка к одиночеству может быть искоренена гораздо быстрее, чем была приобретена. - Приятного чаепития, Гермиона, - сложно сказать, зачем мужчина позвал её по имени. Наверное, потому что оно лучше вписалось в атмосферу. Вот только девушка фыркает чаем от неожиданности и резко поворачивается к Снейпу. Тот невозмутим и смотрит с видом «тебе всё равно никто не поверит». - Спасибо, С.. сэр, - отвечает, наконец, Гермиона, соскальзывая к привычному нейтральному обращению. Она не чувствует, что готова сейчас шагнуть во что-то наподобие его личного пространства, где ей мастера Зелий можно назвать «Северус». Но Северус – истинный слизеринец, прекрасно чувствующий людей, и гениальный зельевар, тонко угадывающий момент, когда можно. И следующим утром, когда Грейнджер появляется в гостиной, он говорит «доброе утро, Гермиона» и с удовлетворением слышит в ответ «доброе, Северус… О! Простите! То есть, вы же специально?!». Спустя пару минут оба делают вид, что забыли об этом, и Гермиона вместо субботнего завтрака в Главном зале подсаживается поближе к картине с вопросом «скажите, профессор, вы не замечали ничего странного в вашей картине?». Он замечал и на этот раз довольно подробно рассказывает, хотя в общем назвать всё это можно лишь словом «предчувствие». Особенно оно усиливалось к рассвету. И нет, он не помнит, как появился портрет и не знает, кто его создал. Да, он в общем знаком с тем, как функционируют живые картины, но покидать свою по-прежнему не может. Потом они долго рассуждают о заклинаниях, с помощью которых можно попытаться выяснить, что происходит, о заклинаниях, с помощью которых можно обезопасить окружающих, если с полотна попытается прорваться что-нибудь враждебное, и, наконец, о заклинаниях, которые могут уберечь от этого «что-то» самого Снейпа. Изящно и незаметно для Гермионы зельевар выуживает из неё информацию о научной работе, выслушивает поруганные руководителем тезисы, высказывает своё мнение, благодаря которому девушка перестаёт чувствовать себя полной идиоткой, ничего не смыслящей в выбранной теме. И многогранность подходов Северуса в этих вопросах приводит девушку в тихий восторг. А ещё она чувствует, что как минимум один человек сейчас на её стороне, и это дороже всяких профессорских званий. - Честно говоря, я немножко счастлива, что ваш портрет находится здесь, - признаётся Гермиона после того, как их научная дискуссия от усталости сошла сначала на какой-то псевдоволшебный стёбобред, а потом и вовсе на нет. Оба чувствуют лёгкое опьянение, какое бывает, когда до заплетающегося языка болтаешь с человеком, которого встретил впервые и который оказался твоей родственной душой. - Боюсь, в противном случае ваше кресло переехало бы в какой-нибудь из коридоров, - усмехается мужчина. И пусть академический опыт у его собеседницы невелик, она умеет вникать в существо проблемы и задавать правильные вопросы. - Или на лестницу, - смеётся девушка, хотя сил смеяться уже нет, а Северус впервые за весь разговор улыбается. Ему хорошо. - Ваша тяга к знаниям иногда пугает, - сообщает он Грейнджер. - Просто вы мне нравитесь, - бесхитростно сообщает она Снейпу. Его чёрные глаза шало блестят. - Я бы сказал, - начинает он, - что это… Где-то раздаётся громкий гул, Хогвартс со стоном вздрагивает. Бросив мужчине извиняющийся взгляд, Гермиона хватает палочку, поспешно суёт ноги в туфли и выбегает прочь. Не зря вчера шестикурсники за ужином так подозрительно переглядывались! Надо проверить подземелья, Хагрид недавно приволок туда какое-то чудище под личную ответственность, благо (или нет?) нынешний слизеринский декан к нему лоялен! Думать о чём угодно, великий Мерлин, только не о том, что она сейчас сказала Северусу… то есть, профессору! *** Артефакт, позволяющий ограничивать негативное воздействие промежуточных стадий некоторых зелий, засиял тревожным алым светом и потух. Гермиона с удивлением опустила палочку, так и не успев зажечь огонь под ещё пустым котелком. - Но ты же совсем новый, - пробормотала девушка настороженно. Зельеварение откладывалось до тех времён, когда у неё появится возможность выбраться в Косой переулок и закупиться заменой артефакту, который, между прочим, стоит кругленькую сумму. Однако уйти она не успевает: к ней является домовичок и объявляет, что её ждут на собрании деканата. На повестке дня оказывается внезапный выход из строя некоторых следящих либо приглушающих амулетов и артефактов, как учебных, так и личных. Пострадавших нет. Помощники деканов прикидывают наиболее пострадавший участок на схеме школы, и Гермионины апартаменты оказываются удручающе близко к предполагаемому эпицентру происшествия – месту, где пострадало больше всего волшебных вещей. К счастью, все грешат на первый либо на восьмой этажи, не подозревая то, что подозревает Гермиона. Но когда они вместе с Невиллом обшаривают выделенный им участок на четвёртом этаже, то находят пустую картинную раму возле разбитого цветочного горшка. Раму из прежних обитателей Хогварста не опознал никто, в итоге все решили, что это просто какой-то мусор. Гермиона твёрдо уверена – зря. Сложно сказать, зачем она продолжает обшаривать дюйм за дюймом по дороге к себе: пытается найти что-то или просто оттягивает момент, когда вновь останется с профессором Снейпом один на один. «Гермиона Джинн Грейнджер! – говорит себе она – Ты срамишь устои своего факультета своей трусостью! В конце концов, он – портрет, картинка, изображение, а не живой человек». Но это помогает мало. …Когда она заходит в свои апартаменты, Северус дремлет, расслабленно откинувшись на спинку стула. Гермиона несколько секунд смотрит на него, затаив дыхание, а потом крадётся в спальню. Немного поразмыслив, отправляет сов к Гарри и Рону.