Десять баллов Гриффиндору

К огромному удивлению Гермионы, назавтра в гости к ней заявляется давнишний друг по переписке – Виктор Крам, которому она весьма расплывчато описала текущую ситуацию и спросила совета. Снейп вполне спокойно позволяет осмотреть картину – Виктор был слегка шокирован, увидев, как Гермиона всерьёз спрашивает разрешения у какого-то портрета – и болгарин долго возится с ней. Следующим появляется Уизли прямиком с тренировки. - А он что здесь делает? – хмуро спрашивает он, недружелюбно глядя на Виктора. Тот ухмыляется и протягивает ему ладонь. Хруст рукопожатия слышно на всех восьми этажах Хогвартса. Не то чтобы Рон всерьёз враждебен к Виктору, скорее он действует по инерции. Да и чисто по-человечески болгарин ему не нравится. - Виктор теперь ведёт спецкурсы по некромантии и способам защиты по ней в Дурмстранге, - рассеянно отзывается Гермиона, уже успевшая вчитаться в какое-то пособие, привезенное с собой Крамом. Обстановку разряжает Поттер. Появившись из камина, он на ходу отряхивает форменную аврорскую мантию и жмёт старому знакомому руку. - Я уже запустил несколько диагностических заклинаний, - Виктор говорит с ощутимым акцентом, но вполне понятно. – Они усиливают друг друга, - поясняет он для Гермионы, потому что парней больше интересует результат, чем техническая сторона вопроса. – Если ничего запрещённого нет, то… От картины полыхнуло мертвенно синим – Виктор успел дёрнуть Гермиону назад, а вот стоявшие ближе Рон и Гарри долго не могли проморгаться. А потом перед ними предстала абсолютно пустая картина. - Профессор! – вопит Грейнджер, выворачиваясь из рук Крама. – В чём дело?! - Тёмные искусства! - поясняет тот, удерживая её без особых усилий. – Картина опасна, даже если она ценна для вас, лучше уничтожить или спрятать подальше ото всех, где она не навредит. Виктору совершенно непонятно, почему девушка смотрит на него так, будто он только что приговорил невиновного к пожизненному заключению в Азкабане. *** Портрет пустовал уже несколько дней. Грейнджер успела оббежать почти все школьные портреты, но их обитатели Снейпа не видели. По Хогвартсу уже пошли слухи, что у помдекана не всё в порядке с головой, но гриффиндорцы быстро их пресекли. Гарри переживал за бывшего зельевара, но аврал на работе не позволял заниматься чем-то кроме, Рон отправился на сборы, попросив держать его в курсе событий: он готов был примчаться на помощь друзьям в любую минуту, а Джинни, посвященная в происшествие с портретом, была уже на слишком серьёзном сроке для суеты и беготни. Бездействие и беспомощность угнетали Грейнджер, а ещё – внезапное одиночество. Несмотря на предупреждение Виктора, картина стояла на прежнем месте, хотя и под следящими заклинаниями. Уничтожить её было бы разумно, но лично для девушки это приравнивалось к очередному убийству. - Знаете, профессор Снейп, Хогвартсу вас очень не хватает… - не выдержав, шепотом сообщила Гермиона, с необъяснимой тоской глядя в пустоту. «И нам… мне». Вздохнув, она ушла к себе в спальню. А чёрная пустота из картины внимательно смотрела ей вслед. *** Подробный опрос жильцов других портретов в очередной раз подтвердил и без того твёрдое убеждение Гермионы, что портрет Снейпа – одно большое исключение их магической живописи. Хотя бы потому, что все изображённые выглядели именно картинами, а не ожившими цветными колдографиями, были зациклены на каком-то определённом периоде своей жизни и с трудом и неохотой поддерживали разговор. К тому же, обезлюдевший холст как-то странно менял фон. Нет, он был по-прежнему тёмным, но…. - Вот если присмотреться… - настаивала Гермиона, но Гарри, выбивший себе выходной по просьбе жены, только покачал головой. - Между прочим, - медленно проговорила Джинни, вцепляясь в его локоть одной рукой, а другую инстинктивно прижимая к животику, - я тоже что-то чувствую. - Проголодалась? – тут же обеспокоился Поттер. - В картине, Гарри! – закатывает глаза Гермиона, и уводит друзей в небольшую каморку за спальней, которая, вообще-то, гардеробная, но оборудована как мини-лаборатория. - Может, показать его кому-нибудь из художников? – предлагает Джинни, аккуратно усаживаясь на высокий крутящийся стул без спинки с блестящими хромированными ножками. В общем стиле хогвартского средневековья он выглядит дико, как марсианский корабль на парковке кэбов. – Наверняка они знают, как можно исправить его. - Мы не можем заявиться к кому бы то ни было с незаконно написанным портретом и потребовать, чтобы нам вернули его обитателя, - Гермиона само спокойствие и рассудительность, - и не оказаться на учете в Святого Мунго – в лучшем случае. Гарри согласно кивает. - Тогда на этих выходных навестим мастера. Гермиона, сделаешь вид, что хочешь заказать чей-нибудь портрет. Второй раз с прежними клиентами он на общение не выходит. Грейнджер смотрит на Поттера, и в голове у неё возникает вопрос: насколько далеко мог бы зайти Гарри в своём желании увековечить Снейпа? Поразмыслив о возможных последствиях, Гермиона отправляет сову в Малфой мэнор. Приехавший вскоре Драко, весьма удивлённый письмом от Грейнджер, хоть и скрывающий это, выслушивает рассказ Гермионы с непередаваемым выражением лица. Старается язвить, но так мастерски, как у Снейпа у него не выходит (теперь Гермиона особенно ясно чувствует разницу), зато обещает помочь. Однако даже малфоевские артефакты, то ли хорошо припрятанные от авроров и потому не изъятые, то ли вновь приобретенные, ничего необычного не показывают. На предложение Драко перевезти картину к нему в особняк Гермиона отвечает таким категоричным отказом, что Малфоя одолевают самые разнообразные подозрения насчёт происходящего. Особенно, о том, почему у Грейнджер сейчас такое же выражение лица, как у Нарциссы, узнавшей, что Люциуса отправили в Азкабан. Однако он не настаивает на подробностях, хотя очень убедительно просит информировать его обо всём.