***
Тормоз. Резина на колесах стирается с небольшим визгом. Питер в два часа ночи не особо кишит машинами, а значит можно спокойно разогнаться без опаски, что в кого-то въедешь. На кухне и в гостиной горит свет. Как только я закрываю дверь машины, в окне сразу появляется обеспокоенное, но в то же время серьезное лицо Тани. Через несколько секунд просто удивлённое лицо Гвоздика. Я сглатываю и выламывая пальцы, иду в дом, иногда оглядываясь по сторонам. — Могла бы и потеплее одеться, знаешь, — Таня встречает меня в прихожей, — Заболеешь же. — Не заболею, не переживай, — я чуть хмурюсь, ибо даже не заметила, насколько холодно на улице, — Тань, тут дело такое.. — Пойдем, — она перебивает меня и берет за руку. Мы идем на кухню, — Чай будешь? — Нет, спасибо. — Хорошо, — она садит меня за стол, где уже сидит Маша, а сама опирается о стол локтями, очень даже соблазнительно наклонившись рядом со мной, — Теперь рассказывай. — Помнишь, мне позвонили, а я сказала тебе, что просто номером ошиблись? — Да, — говорит она, сперва подумав. — Это я так подумала, ибо в трубку просто молчали и номер был скрыт. А второй раз мне позвонили вот недавно. Я спросила, кто это, а он просто сказал ждать, — я пожимаю плечами и наблюдаю за тем, как лицо Бурой меняет лицо семь миллионов раз за несколько секунд, — А потом я набрала тебя... — То есть, тебе звонят со скрытого номера, — она делает акцент на слове «тебе», — Я просто не пойму, какого хера они пристали к тебе то? Ладно я там, а ты причем? В моем мозгу всплывает несколько воспоминаний. Убийство. Вранье Гере. Избиение. Таня знает, что я убила парня. На счет остального она даже не догадывается. Я сильно колеблюсь между «сказать» и «молчать». Маша замечает это, пока Бурая медленно ходит по кухне, обдумывая все. Она легонько дергает меня за футболку, чтобы я обратила на неё внимание и кивком спрашивает в чем дело. Я качаю головой. — Тань, — мой голос от волнения хриплый, — Они прицепились ко мне... — Да блять, это же логично! — резко говорит она, — Они прицепились к тебе, ибо часто видели нас вместе. — Нет, Тань, послушай ме... — Из-за этого, они запугивают тебя, зная, что ты будешь говорить все мне, а я тем самым буду просить их тебя не трогать, — я вздыхаю и открываю рот в надежде, что брюнетка закончила, — Ну-ну, вот это они наивные. Так, значит, Кать, смотри... — Да твою мать, Таня, послушай меня! — кричу я, чтобы заставить её замолчать. Да и это уже немного выбесило меня, — Слушай меня, поняла? — Ага, — Бурая послушно кивает, аккуратно садясь за стол, — Внимательно... — Мы уехали в Берлин из-за того, что я встречалась с Германом и вытянула из него нужную для этого информацию, — Таня чуть хмурится, а я глубоко вдыхаю, — И Будалина с Цветковой в больнице тоже из-за меня. — Да ну нет, — она переглядывается с Машей, — На счет инфы я верю, а вот за этих двоих не очень. — Мои вещи, которые ты стирала, были в их крови. В машине Ксюши валяется моя бита, которой я их била и две канистры с бензином, которые я забрала, чтобы не сожгли твое казино, — я пожимаю плечами. У меня будто гора с плеч спадает. Где-то в глубине души я очень боюсь её реакции, но сейчас мне не до этого. — Они не успокоятся, пока не уберут Таню, — резко говорит Маша, — Но ты не даешь им этого сделать, поэтому они стараются сначала убрать именно тебя. — Не получится, — я отвлекаюсь на Машу и качаю головой, — Пусть делают, что хотят, я не отдам им Таню. Да я им никого из вас не отдам. — Да ты... — Бурая злится и вскакивает со своего места, хватая меня за воротник футболки, — Ты понимаешь, на что шла вообще?! — Конечно, — как можно спокойнее отвечаю я. — Они могли прикончить тебя на месте и никто бы об этом не узнал, Катя! — мне кажется, с каждым словом её тон повышается, — Ты могла умереть! — Я делала это ради тебя. Я говорю это с полной уверенностью. Таня смотрит на меня глазами полными злости. Её руки трясут меня, но она молчит, будто обрабатывает информацию. В следующий момент Бурая просто крепко обнимает меня, утыкаясь носом куда-то мне под ухо. Рука девушки лежит у меня на затылке, а я только и делают то, что прижимаюсь к ней, так же крепко обнимая. — Если бы с тобой что-то случилось, Кать, — шепчет она, — Я бы просто не пережила этого. — Не говори так... — Пожалуйста, не делай так больше, — я слышу тихий всхлип, — Ты мне очень нужна... Мои брови чуть хмурятся. Я беру лицо девушки в свои ладони, чтобы она не успела отвернуться, при этом отстраняясь. Её глаза полны слез. Она смотрит на меня с переживанием и неким страхом, от чего мурашки так и пробегают у меня по телу. — Тань, слушай меня, хорошо? — тихо говорю я, нежно поглаживая её щеки большими пальцами, — Я сейчас с тобой и ни в коем случае, понимаешь, ни в коем никуда не денусь... — Хорошо, — она кивает пару раз. Слезы скатываются по её лицу и я не могу не стереть их, — Ты мне очень дорога, правда... — Ты мне тоже, — я касаюсь своим лбом её лба, — Просто пойми, что это все в прошлом, сейчас я рядом с тобой и никуда от тебя не уйду, хорошо? — Ага, — шепчет она, при этом очередной раз кивая. Глаза, которые до этого смотрели в пол, поднимаются на меня, — Кать... — Да, малышка? — как можно нежнее спрашиваю я. — Давай будем вместе? Будем любить друг друга и не скрывать этого вообще... — Встречаться, то есть? — на моем лице расплывается дебильная улыбка до ушей. — Да, — Таня практически так же улыбается мне, — Встречаться. — Ты еще спрашиваешь, — я смеюсь, — Конечно, да! — Правда? — Абсолютно! Мы смеемся, после чего она целует меня. Её руки нежно массируют мои плечи, я же перекладывают свои на её талию. Таня жмется ко мне все сильнее и сильнее. Я чувствую все тепло, всю нежность. Всю любовь. В который раз убеждаюсь, что с ней я забываю обо всем. Стоит мне только подумать про Бурую, я сразу же расплываюсь в самой дебильной улыбке, которая у меня есть. Если бы мне раньше сказали, что я буду с ней, я бы не поверила, честно. — Хули вы разорались тут? — доносится недовольное бормотание со стороны лестницы. Я узнаю Депутата, — Спать людям не даете, три часа ночи. — Какая тебе разница? — Таня по детски хмурится, когда отстает от моих губ, — У нас тут дела, между прочем. — Ага. Стоять, долбиться в десна в три часа ночи, очень хорошие дела. — Ой, да ладно тебе, — я смеюсь, — Иди обратно спать, Насть. — Легко сказать, — она усаживается за стол, — Попробуй с вами. — А ты пробовала? — Таня с удивлением поднимает брови, — Да, попробуй еще раз. Нет, иди пробуй. Тебе завтра на работу. — Вот в том то и дело! — Настя вздыхает, — Ладно, спокойной ночи. Настя уходит. Остаёмся только мы трое. Мы с Таней счастливые, а Маша задумалась. В один момент она просто поднимается, берет нас за руки и тянет в свою комнату. Я ничего не понимаю, но иду за ней, ибо интересно же, что она придумала там. Вдруг, какой-то план по захвату мешающих нам ребят? Гвоздик затаскивает нас в комнату. Я поднимаю брови, ибо тут очень даже уютно. Шторы задвинуты, кровать в углу, у стены. Напротив, стоит большой стол, на котором два монитора, как я понимаю Full HD, клавиатура с подсветкой, удобная мышка и геймерские наушники. Большое и тоже удобное кресло практически упирается в стену, если на нем полностью развалится. Под столом расположен системный блок, который тоже подсвечивается и вообще не шумит. На стене за креслом много плакатов, наверное, кибер-спортсмены. В большинстве это плакаты с инициалами «VP» и белым медведем. Так же уют создают гирлянды и до безумия мягкий ковер на полу. Видимо, Маше тут даже свет не нужен, ибо все подсвечивается и комната освещается не очень ярким, но мягким светом. Маша садится за стол, а нас ставит рядом. Таня вопросительно смотрит на неё, потом на меня. А я что? Я просто пожимаю плечами. Гвоздик в спешке открывает какие-то файлы. Мы ждем, пока она хоть немного нам объяснит, что она делает. — Кхм... — пытается привлечь внимание Таня, — Что ты... — Вот! — она открывает нужный ей файл и кидает его на другой монитор, — С помощью этого, можно пробить номер каждого человека. Потом, если еще немного постараться, откуда звонок был совершен. — Ну, а номер же скрыт, — я чуть хмурюсь, — Как его пробить можно? — Полиция как-то пробивает же, — Маша пожимает плечами и начинает что-то печатать просто с неимоверной, как мне кажется, скоростью, — На крайняк сделаем немного по другому. — Я думала ты просто задротишь на этом всем, — Таня с удивлением смотрит на все это. Маша смеется после её слов и качает головой. В течении нескольких минут она что-то усердно вводила. Появилось окно, в котором было много информации, но Маша объяснила, что сейчас она не нужна и просто пролистала вниз. В самом низу был адрес, с которого был совершен звонок. Она выделяет его и сворачивает окно. — Я знаю практически все номера тех ребят. Их нужно только записать в другую программу, — она внимательно смотрит на монитор, — Это займет минут пять, не больше. — И что будет? — спрашиваю я. — Ну, те, у кого номера действительны, то будет выдана базовая информация о человеке. У кого номера нет или же он скрыт, — Маша делает акцент на слове «скрыт», — Ничего не даст. Это все легче легкого. — Я думала, там все намного сложнее. — Вообще да, но у меня получилось как-то сделать все попроще, — Маша гордо улыбается, — Вот она. Девушка открывает программу, в которую сразу же начинает вписывать номера. Помимо их, она записывает еще какие-то коды и шифровки, которые понятны только программистам. Хотя, насколько я знаю, Маша учится не на эту специальность. Она научилась этому сама, что похвально, ибо я со школы помню, каким тяжёлым был язык программирования. — Посмотрим, — Гвоздик нажимает «Enter» и напротив всех номеров высвечивается информация. Кроме одного, — Такс, секундочку. Курсор быстро пробегает по всем номерам. Я читаю информацию, стараюсь запоминать имена. Дима есть, Лера и Ксюша тоже. Еще несколько парней. И остаётся один номер. Без ничего просто. — Герман, — уверенно говорит Маша, — Это он. Вот сволочь такая, а! Я не знаю, что я с ним сделаю, если увижу. Держите меня семеро, но я его скорее всего убью. Какого хера именно он? Везде он. Я понимаю, что у нас было совместное прошлое, что ему было больно, но блин, это все было давно. А Рыжков, блять, не может никак привыкнуть. Он просто напросто бесится. Он бесится, ибо я не вернулась к нему, а ушла наоборот к Тане. К той, которая главный враг. Точно! Мы же стоим по разные стороны пропасти. Его это мучает. Вот Гера и берется пугать меня, а не других. Да и другим никто не звонит. Звонят и пытаются испугать меня. Только Герман не сказал самого главного. Я не скажу им ни слова. Как они не будут меня пугать, я рот не открою. — Мда, Катюх, ото у тебя бывший, — Таня смеется, приобнимая мою талию, — Бесстрашный какой, ух. — И не говори, — я слегка улыбаюсь, — Так, ну мы все решили, да? — По идее, да, — Маша кивает. — Остальное решим в понедельник, а сейчас пошли спать, — Таня буквально тянет меня к двери, — Спокойной ночи, Маш. — Спокойной, девочки. — А почему в понедельник? — спрашиваю я, когда мы выходим с комнаты. — Ибо завтра у меня важные дела, нужно уехать за город, — Перед тем как подниматься наверх, Таня смотрит несколько секунд на меня, — Так что понедельник. — Но универ же, — я дую губки. — В столовой и во дворе поговорим. Нет, я позвоню, встретимся после. — Как скажешь.***
Таня крепко обнимает меня. Её голова лежит у меня на плече. Я просто наслаждаюсь этим утром, которое начинается более менее хорошо. Я просыпаюсь со своей любимой девушкой, за окном светит солнце и ночью мне больше никто не звонил. Все отлично. Только меня до сих пор мучает один вопрос. Фраза «Жди». Чего мне стоит ждать?