my pretty little vixen

      Кассандра проснулась и попыталась потянуться. Всё тело ныло, а голова опять раскалывалась. В комнате, где она спала, было темно, за дверью раздавались негромкие торопливые шаги, там бурлила жизнь. Она была в больнице, это она помнила. И то, как оказалась здесь, она тоже помнила, но уже смутно. Тогда Кассандра рыдала и дрожала, поминутно срываясь и очень скоро снова затихая. Оливия умерла. Кассандра вспомнила об этом почти сразу, стоило ей открыть глаза. Лукас умер. От этой мысли в горле снова возник ком. Но она очень-очень устала и больше не могла плакать. Её и в больницу положили лишь из-за этой истерики, которая накрывала с головой. Ведь её порез на плече был незначительным, а рана на затылке уже успела затянуться — спасибо Луке.       За дверью снова послышались шаги, но другие, нестройные и торопливые. Они затихли у самой двери, потом раздался шёпот двух голосов, после чего дверь с щелчком приоткрылась, и в палату заглянула Урсула. На лбу слева, прямо у линии роста волос, у неё был наклеен пластырь.       — Хэй, — шепнула она ласково, увидев, что Кассандра смотрит на неё. — Как ты? — негромко спросила колдунья, закрыв за собой дверь и присев на стул рядом с Кассандрой. Та поморщилась от боли и, сделав усилие, приняла сидячее положение.       — Сносно, — прохрипела она, оглядывая себя. Её переодели в какую-то длинную майку и простые пижамные штаны, руку на сгибе локтя прокололи для капельницы с чем-то восстанавливающим. Прямо, как в кино. Закончив осмотр, ведьма снова посмотрела на свою гостью, понимая, что сейчас она, пожалуй, единственный источник новостей. — Откуда это? — глядя на пластырь, спросила Кэсс.       — О… — Урсула будто бы только что узнала о пластыре на своём лбу. Во всяком случае, ей понадобилось несколько секунд, чтобы выбрать слова: — Этот урод стукнул меня, когда… понял, что его вино на меня не подействовало, — с сочащейся в голосе ненавистью, наконец, ответила она. — Тай сделал мне виски из его вина, поэтому, видимо, состав сменился, и обморок обошёл меня стороной.       — Что он подмешал туда?       — Целители сделали предположение, но у меня вылетело из головы, — Родман поморщилась. — Какая-то отрава. Но всем по большому счёту повезло, отделались потерей сознания, — добавила она и с опаской покосилась на Кэсс. — Кроме Бекки — она хлебнула сполна, её едва откачали.       — О господи, — прикрыв глаза, простонала Кэсс.       Она почувствовала, как снова наворачиваются слёзы. Но, даже если она никогда не призналась бы в этом вслух, плакать хотелось не по подруге, а от усталости и безысходности. Очень быстро надоедает получать плохие новости. Родман поняла реакцию Кассандры по-своему и поспешила взять её за руку.       — Всё обошлось, Кэсс, она идёт на поправку. Лучше скажи, что произошло?       — Тебе никто не сказал? — Кассандра распахнула глаза и ошарашенно уставилась на подругу.       — Мне не у кого было спросить, — ответила Родман. — Клод не отходит от Ребекки, я еле успокоила его, пока её вытаскивали. Ему… пришлось тяжело. А Тай… Он не говорит.       — Не говорит? — сердце ведьмы дрогнуло при звуке его имени.       — Он ни с кем не говорит. Ребята с ним, но он молчит с тех пор, как вы все здесь, — она покачала головой, и, видя, как лице Кассандры снова мрачнеет, поспешила добавить: — Но он цел, с ним всё в порядке, по крайней мере на первый взгляд. Так ты расскажешь?       Карпентер попыталась собраться с мыслями и, прочистив горло, кивнула.       — Иан хотел выкачать из Тая силу, — сказала она и запнулась, подумав, что нужно сначала объяснить, что у Тая её в избытке. Но Урсула зло хмыкнула.       — Ну да, такую конфетку этот мерзавец не мог не попытаться стащить.       — Ты знала?       — О чём? — настороженно переспросила Урсула.       — О… конфетке?       — О, да. Папочкин любимый проект, — пояснила Родман, любовно заправляя волосы Кэсс за ухо. — Просто… родители попросили нас не акцентировать на этом внимание, — закончила она аккуратно.       — Понятно, — выдавила Кассандра, снова злясь на себя за глупую ревность. — Он напоил нас, и все отключились. Ну, кроме тебя.       — Да. Но перед этим Тай успел понять, что происходит, — вдруг задумчиво протянула Урсула, восстанавливая события в памяти. — Он разбил бутылку, а потом попытался схватить паскуду. Но яд уже подействовал. Последнее, что Тай сделал — это зажмурился. В доме и на террасе от этого погас свет, музыка выключилась. И окна, выходящие на террасу, взорвались. Ну, а затем я получила по голове, — сухо подытожила она.       — Наверное, это было что-то вроде сигнала. Как-то же он должен был оповестить всех, — задумчиво протянула Кэсс.       — Всех? — переспросила Урсула.       — Его друзья — это его артефакт. Я думаю, у них есть что-то вроде ментальной связи. И он дал им сигнал. Иного объяснения нет — почему бы тогда Лукас… — она подавилась его именем и замолчала.       — Лукас? — настороженно повторила Урсула, видя по лицу Кассандры, что она недоговаривает чего-то важного. Кэсс поморщилась, и её нижняя губа задрожала.       — Лукас умер, Урсула, — всхлипнула Кэсс и застонала. Этот факт доставлял ей больше всего боли. — Когда я упала, я ударилась затылком. Иан потом сказал мне. Он сказал, что я умирала, а Лукас помог мне. Он помог мне и потратил на это всё, что ему досталось от Тая. А, когда этот ублюдок ударил его, Лукасу нечем было помочь себе. А я лежала рядом и ничего не могла сделать. Я даже не знала, от чего он умер, когда очнулась, — она зарыдала в голос, и Урсула обняла её, прижимая к себе и гладя по голове.       — Чёрт подери, — прошептала она, пытаясь переварить эту новость.       — Что я скажу Тому? — застонала Кэсс, только теперь придя к этой мысли. Стало ещё больше стыдно и больно.       — Тише-тише, подруга, — буквально баюкая её в своих объятиях, зашептала Урсула.       Колдунья дала ей немного времени, чтобы выплакаться, терпеливо прижимая деву к себе и перебирая её волосы, с которых кто-то магией убрал запёкшуюся кровь, пока Кассандра спала. Карпентер уже задыхалась от слёз, и тогда Родман дала ей немного воды, что помогло взять себя в руки. Пока Кэсс жадно допивала второй стакан, Урсула поймала её взгляд и сказала со всей убедительностью:       — Кэсс, не вини себя. Это Иан опоил тебя, и ты упала, это Иан ударил его, и он умер. Ты не виновата, что он психопат, слышишь? — она заглянула Кэсс в лицо, вытирая её щёки. — Ну-ну, соберись.       Кассандра допила воду и глубоко вдохнула, чтобы закончить пересказ случившегося.       — Потом Иан нашёл меня, снова вырубил и отвёз туда, где он всё это устроил, — Кассандра поморщилась, невольно освежив воспоминания. — На подземной парковке. Там был алтарь. Над ним висел Тай. Был ветер, и Иан что-то нашёптывал. Но он не успел закончить, там появились Клод, Картер, Ривер и Тони. О… Ещё там была Оливия, — добавила она и сжалась под взглядом Урсулы. Очевидно, ей вообще ничегошеньки не сказали, это было видно по её лицу. Кассандра в очередной раз вздохнула и быстро проговорила: — Оливия мертва. Тай убил её. Тай… Он хотел убить эту тварь, но она бросилась на него и закрыла собой.       От этих слов Урсула сначала распахнутыми глазами уставилась на Кассандру, будто та говорила на незнакомом ей языке. Потом колдунья вскочила со стула, опрокинув его за собой, и отшатнулась от больничной койки.       — Лив? — выдохнула она почти беззвучно.       — Я должна сказать это, — горько выдавила Кэсс. — Она была на его стороне, Урсула. Она оправдала убийство Лукаса. И она была готова напасть на меня, если бы я попыталась помешать ему. А он… Иан даже не огорчился, — сквозь зубы зарычала Кассандра, сжимая руки в кулаки. — Он так ослеплён ненавистью. Он… Его ничто не интересовало кроме кражи энергии.       — Чёртова мразь! — зарычала себе под нос Урсула, становясь на мгновение той самой, какой Кассандра впервые увидела её — безукоризненной и стервозной незнакомкой из уважаемой семьи. — Проклятая двуличная паскуда! Я ведь говорила Клоду, что нам лучше перестать общаться с ним! Чёрт, я даже никогда не верила, что он любит Оливию! Он смотрел на неё, как… — она зашипела с ненавистью. — Как будто она его вещь! Сраный мудак, он… он…., — срываясь на визг, крикнула она и топнула ногой.       В этот же момент за спиной Урсулы резко открылась дверь, и в палату заглянул юноша, в котором Кассандра не сразу узнала Сэма. Он встревоженно оглядел их обеих — видимо, его напугал шум. Это с ним Урсула шепталась у палаты, прежде чем войти.       — Хэй… — негромко подал голос парень. Сегодня его волосы были тускло-рыжими, а черты лица тонкими, заострёнными, словно он несколько дней голодал. Но это явно было лишь проявление его способностей и отражением его состояния. — Как ты, Кассандра? — пытаясь быть приветливым, спросил Сэм. Кассандра просто кивнула в ответ.       — Я не сказала, Самаэль вытащил меня из заточения, — стараясь взять себя в руки, но по-прежнему говоря излишне громко, сообщила Урсула. — Иан… стукнул меня и запер наверху, а Сэм приехал почти сразу после того, как этот урод увёз вас.       — О, как тебе повезло, — задумчиво протянула Кэсс, оглядывая Сэма, который, в общем-то, совсем не светился от гордости.       — Вообще-то, перед этим мы поссорились… — виновато отозвался он, с опаской поглядывая на Урсулу, которая тут же пригвоздила его к его месту своим жгучим взглядом. — …если бы я был мягче, она бы не поехала туда, и с ней бы всё было хорошо, — словно исправляя свою оговорку, уточнил Сэм, а Урсула порывисто развернулась к нему, словно собиралась влепить пощёчину — Сэм даже отшатнулся. Но вместо этого она процедила сквозь зубы:       — Не неси чушь! Моя импульсивность никак не зависит от твоих поступков, ясно?       Кассандра где-то в далёком уголке сознания умилилась этим тргательным перебранкам, но внешне даже не смогла приподнять уголок рта. Вместо этого она стащила с себя больничный плед, и спустила ноги на пол, пытаясь нащупать какую-нибудь обувь босыми ногами.       — Эй! — испуганно воскликнул Сэм, заметив это. — Тебе лучше не вставать!       — Я в порядке, просто устала, — упрямо ответила Кэсс и наклонилась вниз, чтобы найти чёртовы тапочки. Из-за резкого движения головой её закружило так, что она едва не свалилась на пол, чему помешала Урсула, обхватив её плечи и вернув обратно на койку.       — Да уж, Кэсс, ты в порядке? — строго переспросила она.       — Мне просто нужно обуться и быть аккуратной, — сбрасывая её руки с себя, рыкнула Кассандра и метнула в подругу злой взгляд. — Ты думаешь, что сможешь помешать мне навестить Тая?       Урсула сверлила её встречным упрямым взглядом некоторое время, но, наконец, выпрямилась и отпрянула.       — Мы только проследим, чтобы ты не рухнула где-то в коридоре. К тому же, ты не знаешь, в какой он палате, — добавила она, всем видом демонстрируя своё превосходство.       Палата Тая была не так уж близко, сама Кэсс и действительно долго искала бы её. Но около неё, как опознавательный знак, сидел (точнее дремал) Картер, так что рано или поздно Кассандра справилась бы без посторонней помощи. Если бы не рухнула по дороге, что не исключено.       Картер выглядел относительно неплохо — очевидно, ему несильно досталось, только утомился. Остановившись неподалёку от него, Кассандра многозначительно взглянула на Урсулу, которая закатила глаза. Но Сэм аккуратно обхватил её за плечи и любезно повёл в противоположном направлении, оставляя Кэсс дальше справляться без них.       Пройдя мимо Картера так тихо, как только была способна, ведьма аккуратно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Там тут же началась возня: навстречу ей выскочил Ривер, готовый, видимо, свернуть шею непрошенным гостям. Позади него зашевелился Тони, но оба быстро сориентировались, узнав деву, и расступились, пропуская её внутрь (и всё же Ривер прикрыл за ней дверь, уделив этому особое внимание).       Тай стоял у окна, опершись на оконную раму в довольно привычной ему манере. Так он всегда делал у себя в комнате, только там он при этом курил. Но в больнице, очевидно, трава не совсем приветствовалась, так что Тай просто смотрел в окно. Когда в палате открылась дверь, он был единственным, кто повёл себя, как мебель — даже не шелохнулся. И когда дверь была с щелчком закрыта, Тай не обернулся, чтобы увидеть вошедшего. Кассандра испытала неловкость и даже некоторую тревогу, как будто её, как нежданную гостью, могли сейчас запросто выпроводить. Но вместо этого Тони кашлянул, глядя на Рива, и они вместе покинули палату.       Кассандра набрала в грудь воздуха, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Она сделала ещё один крохотный шаг, как вдруг воздух рядом с ней всколыхнулся. Дева сначала даже не поняла, от чего, пока не подняла глаза и не встретилась с глазами Тая. Он обернулся настолько быстро, что её зрение не засекло даже малейшего движения. Теперь они стояли и немо смотрели друг на друга: Кассандра — испуганно, а Тай — как-то жёстко, зло и пусто. На его щеке был пластырь, в том месте, где она кровоточила, когда он пришёл в себя на парковке.       — Тай… — позвала она, и голос предательски дрогнул. Это вызвало в Тае неожиданную реакцию — её дрожь будто отдалась в нём физической болью, он прикрыл глаза и стиснул зубы, но скоро будто бы справился с этим и снова посмотрел на неё. Кассандра не знала, как себя вести. Он казался таким раненым сейчас, что очень хотелось ему помочь. Но при этом он был таким холодным и чужим, что, казалось, не принял бы даже малейшую помощь.       — Лука, — выдавил Тай. Кассандре показалось, что это прозвучало обвинительно. Она тут же отшатнулась и всхлипнула, опуская голову.       — Это всё из-за меня, — сквозь слёзы сказала она. — Он спас меня, он всё сделал, чтобы я выкарабкалась. Если бы не я, он остался бы жив, — она задохнулась и обхватила голову руками.       Тай взвыл, издал короткий рык, и всё это — через стиснутые зубы. Кассандра вздрагивала от каждого нового звука, но не отваживалась поднять голову и убрать руки.       — ЭТО НЕ ТЫ! — грохотом ударил его голос ей в уши с неистовой яростью. — ЭТО НЕ ТВОЯ ВИНА! — заорал Тай. От испуга Кассандра резко вскинула голову и посмотрела на его, дышавшего свирепо, словно бык. Маг был на грани, которую тот же Тони сумел бы предугадать и успокоить его раньше. Но Кассандра сообразила слишком поздно.       — Тай?.. — с мольбой позвала она, едва протянув руку. Коснуться его она не успела — блондин буквально испарился, потом возник слева, затем снова исчез и появился в дальнем углу палаты правее. Это было совершенно неуместно, но именно в этот момент Кассандры вспомнила свою глупую и наивную мысль, пришедшую ей в голову на вечеринке Посвящения — он же не вампир из «Сумерек». Но сейчас он делал в точности так, как делали вампиры из «Сумерек».       — Тай, тебе нужно успокоиться, — тихо проговорила Кэсс, стараясь быть максимально плавной и предсказуемой для него, дабы не вызвать новое раздражение. Тай смотрел мимо неё и всё ещё шумно дышал. А Кассандра пыталась справиться со слезами и сделать что-то из того, что так хорошо получалось у Тони.       — Тай, — шёпотом позвала она, делая крохотный шаг к блондину.       — Всё. Не. Так, — сквозь оскал рыкнул вдруг он.       Он так долго молчал, что теперь услышать от него членораздельную речь вместо рычания было так же удивительно, как, если бы заговорил зверь. Кассандра немного оттаяла, расценивая это, как хороший знак, и сделала ещё один шажок к Таю. Но вдруг под её ногами задрожал пол, и где-то в утробе больницы раздался многострадальный стон бетонных блоков. Кассандра смотрела на блондина: его руки были сжаты в кулаки, а грудь часто вздымалась. Он начал землетрясение. В этот же момент за спиной Кассандры открылась дверь, но Тай дёрнул рукой, и Тони, который хотел войти, кажется, ударился о противоположную стену в коридоре.       — Ты. Не. Виновата, — прорычал Тай сквозь зубы и только потом схватил её свирепым горящим взглядом. — Ты не убивала его, слышишь? — рыкнул он ещё раз. — Ты не… , — ему с большим усилием давались слова, как будто говорить было сложнее, чем рычать. — Ты не можешь чувствовать то, что внутри тебя сейчас. Это неправильно. Ты не виновата. Ты никого не убила.       Кассандра едва заметно кивнула. Сложно было даже представить, как глубоко он залез к ней в голову, раз его мучили её нынешние чувства. Земля, наконец, перестала дрожать, а Тай, будто обессилев, с дрожью выдохнул. По его лицу покатились слёзы, которых он даже не заметил. Кассандра стиснула до боли зубы, чтобы не заплакать, и всё же осмелилась подойти к нему, опустить руки на его лицо и стереть со щёк мокрые дорожки. Она неаккуратно прошлась пальцем по пластырю, но Таю и на это было наплевать, он смотрел на неё сверху вниз уставшим пустым взглядом. Очень долго они вот так молча смотрели друг на друга, а потом он пошатнулся, готовый упасть. Кассандра обхватила его, удерживая. Тай низко наклонился и упёрся лбом в её плечо, тяжело дыша. Он затих на мгновение, обнимая её, а потом прохрипел, не поднимая головы:       — А я убил Лив.       Это было сказано совершенно обречённо, и Кассандра вся похолодела. Она стала лихорадочно мотать головой, пытаясь убедить Тая, что он невиновен, что она сама бросилась и закрыла Иана, и это был её выбор. Но Тай её будто бы не слышал. Он ещё немного помолчал, просто дождавшись, когда она договорит, а потом поднял голову и, глядя на деву устало, добавил:       — Я очень люблю тебя, малыш.       На следующий день, в воскресенье в обед Кассандру с порезом на плече и сотрясением выписали, а вместе с ней — Урсулу, Тая и его друзей. Сэм настоял, чтобы за руль Ford Raptor, который он забрал ещё вчера ночью, когда вёз Ребекку в больницу вместе с Урсулой, снова сел он — единственный, кому не досталось во всей этой истории. В машине как раз помещалось восемь человек, если потесниться, поэтому они без проблем доехали до кампуса. Клод остался в больнице с Ребеккой, которую Кассандра и Урсула навестили перед отъездом. Блондинка была слаба, но уже пришла в себя и даже могла говорить, правда недолго.       Когда они уже уходили, в коридоре, как видение, им встретилась Присцилла, которая только узнала о случившемся — мистер Родман хотел убедиться, что их дети в порядке прежде, чем сообщать ей о случившемся. Женщина расцеловала и чуть не задушила в объятиях не только Урсулу, но и Кассандру. Урсула постаралась поскорее отделаться от матери, желая снять с себя ответственность за брата, который за эту ночь чуть не рехнулся от страха потерять Бекку. Приехав в академию, они все вместе отправились в «Преференцию», потому что идти по домам и делать что-то обычное сейчас казалось странным.       — Как вы добрались до больницы? — вдруг спросила Урсула уже за столом. — И куда дели ублюдка? — она вспомнила, что не все паззлы этой истории сложились в её голове.       — Клод взял всё на себя, — ответил Тони, бросив в тарелку салфетку. — Когда всё было кончено, он сказал, что мистер Родман должен первым узнать о случившемся. Директор был на месте через десять минут. Вместе с ним были ищейки, каратели и целители — мы все думали… — Тони запнулся, покосившись на Тая, который смотрел в окно и бесстрастно жевал хлеб, не участвуя в разговоре. — …мы думали, Оливию спасут. Иана забрали каратели, а нас осмотрели и отправили в больницу на всякий случай, — закончил он. Теперь вопрос возник у Кассандры.       — А как вышло так, что Клод поехал с вами? Я только сейчас подумала, что он захотел бы остаться с Беккой, — задумчиво протянула она.       — Я заставила его, — ответила Урсула как-то зажато. — Я… знала, что Иан с катушек слетел, — она с опаской покосилась на Сэма. Кажется, тогда он удостоился очередной чести присутствовать при очередном её слёте с катушек. — Я хотела, чтобы он разобрался с этим сам.       — Очевидно, ему это было бы не по зубам, — протянула Кассандра.       — Ещё бы! Он успел стащить у Тая нормальный такой кусок, когда мы заявились, — нахмурился Ривер. — Я почти поверил, что у Тая ничего не осталось. Но, к счастью, я ошибся, — он взглянул на Тая и обхватил его за плечи, сжимая и встряхивая. — Не дрейфь, — без деланной бодрости сказал Рив — он как бы просто посоветовал это блондину. Тай тут же набрал в грудь воздуха и перевёл взгляд на компанию с лицом, выражающим готовность изображать активное участие.       — По крайней мере, если бы Клод не показался, Иан не объяснил бы нам своих мотивов, — предположил блондин. Это выглядело скорее, как попытка просто сказать что-то, когда все от тебя этого ждут. Тем не менее это было лучше, чем ничего.       — Думаю, ты прав, — протянула Кассандра. — Не знаю, как ему удавалось так долго скрывать такую бешеную ненависть.       — Он психопат, — с ненавистью прошипела Урсула. — Он сумасшедший с навязчивой идеей. Я надеюсь, его упекут подальше, — закончила она, уже цедя слова сквозь зубы. Сэм поспешил взять её за руку, лежавшую на столе, и Урсула, немного расслабившись, откинулась на спинку диванчика.       Они сидели в ресторане ещё некоторое время, но, в конце концов, Кассандра поняла, что ужасно хочет в душ и надеть свою одежду, а не эту странную пижаму, которую получила в больнице. Урсула попросила пустить её в гости на случай, если отец задержится здесь надолго — вызывать такси и ехать домой, где она останется одна, не хотелось.       Кассандра была только рада, потому что её угнетала эта пустота, возникшая между ней и Таем. Она ещё перед тем, как зашла в «Преференцию», понимала, что будет искать любой предлог остаться одной у себя в комнате. Точнее любой предлог не быть наедине с ним. Хотя так же чётко она понимала, что он бы сейчас ни за что не стал просить её или уговаривать пойти к нему. Она даже не была уверена, хотел ли он этого. Но теперь всё точно решилось само собой и, по счастью, в присутствии Тая, исключая неловкие объяснения.       На крыльце ресторана подруги расстались, договорившись, что Урсула придёт к Кассандре, как только встретится с отцом. Оставшись одна, Кэсс облегчённо выдохнула. Теперь ей не нужно было сосредотачиваться и обращать внимание на других людей, думать об их чувствах, подбирать слова или следить за лицом, которое в любой момент могло стать пустым или сморщенным от подступающих слёз. Она могла, наконец, выдохнуть и просто прочувствовать всё, что таилось внутри, оставшись наедине с собой.       Но это время продлилось гораздо меньше, чем Кассандра могла предположить. Стоило ей оказаться в холле кампуса, как взгляд её упёрся в кудрявый затылок Тома. Кассандра испытала трусливой желание выбежать обратно на улицу, но успела только замереть на месте — и он обернулся. Медленно, нехотя юноша посмотрел назад и увидел испуганное лицо Кассандры. Она ожидала чего угодно: злости, ненависти в его взгляде, но увидела только горечь. Он поморщился и отвернулся обратно, направляясь к лестнице таким шагом, каким ходят старики — медленно и тяжело.       — Том, — вырвалось у Кассандры. Она выпалила это и накрыла рукой свой рот, словно сказала нечто ужасное. И тут же почувствовала, как ком в горле снова мешает ей дышать.       — Не надо, — умоляюще простонал тот, мотая головой и не поворачиваясь.       Кассандра и сама не заметила, как оказалась около него. Кажется, она делала то же самое, что делал Тай. Она ещё вчера ночью это заметила, когда была в больнице. Чувствовалось это дурацкое трепетание, будто ты бутылка газировки, в которой слишком много напитка, и хочется скорее разлить его по стаканам. Это было оно — то самое, чего она никогда не испытывала прежде. Когда ты, будто миллиардер, тратящий энергию каждую секунду. Просто потому что теперь у неё было сверх нормы — что-то осталось от энергии подаренной Лукасом.       Так что, когда она молниеносно возникла перед его братом, испугались они оба. Она вздрогнула, а он уставился на неё, как на привидение. Но этого хватило ненадолго — её сострадательное лицо тут же напомнило ему, что случилось. Маг снова замотал головой, его лицо исказилось, он застонал и снова хотел отвернуться, пытаясь скрыть, что готов разразиться слезами. Но сознание собственной виновности сделало её вдруг неожиданно упрямой, и ведьма обхватила ладонями его лицо, а потом обняла за шею, прижимая к себе и давая спрятать лицо так, а не отворачиваясь. Том неожиданно легко поддался, он сжал футболку Кассандры у неё на спине своими кулаками и завыл, как волк, стискивая зубы. Это продолжалось несколько долгих тяжёлых минут — видимо, до сих пор Тому удавалось сдерживать себя, и всю боль он выносил молча, не позволяя себе упасть в эту пучину. Но Кассандра позволила ему нырнуть с головой, а вот выплыть теперь он уже не мог, задыхаясь и дрожа всем телом. Но в какой-то момент Том решил, что другого способа успокоиться нет, и поднял голову, отрываясь от плеча девы. Она не отвернулась и не позволила ему сделать этого. Обхватив лицо Тома руками, Кэсс вытерла его щёки. Почему-то его искренне выплёскивающаяся боль позволила ей самой взять себя в руки, и теперь она сама не плакала, только шёпотом успокаивала его.       В этот момент распахнулась входная дверь, и на пороге оказался Тай. Сложно было придумать более дурацкий и жестокий расклад. Том, всхлипывающий до сих пор, вдруг перестал издавать какие-либо звуки и замер, глядя на него. Тай шёл медленно и тоже смотрел на него. Неожиданно куратор грубо оттолкнул руки Кассандры и, обтерев лицо, одарил её секундным обжигающим взглядом, который тут же жадно перевёл обратно на Тая. Вот тут-то он сполна обдал блондина жгучей ненавистью.       — Стоило лишь мне поверить… — закричал он, обвинительно указывая на Тая пальцем. — Стоило мне только поверить, — Том сделал паузу и перевёл взгляд на Кассандру, немного понижая голос. — Что я ошибся, как тут же подтвердилось, что всё это время я был прав! — он снова заорал, но в конце его голос сорвался. Рука, указывающая на Тая, сжалась в кулак, и Том с силой прижал этот кулак к своему лбу, снова кривясь, готовый заплакать. Тай не останавливался, он по-прежнему медленно шёл прямо к нему. Но Том этого словно не замечал.       — Я лишь допустил мысль, что ему с тобой лучше, чем сидеть дома у меня под боком! — снова заорал Том, и его голос отразился от стен. Тай подошёл к нему достаточно близко и остановился. Его лицо от самой двери и до сих пор было совершенно непроницаемо. Ни надменности, ни угрюмости на нём не было, он будто был пуст. — Стоило мне поверить, что с ним всё будет в порядке, когда он с тобой, ТАЙ! — заорал ему прямо в лицо Том, схватил за ворот и тряхнул.       Тай по-прежнему стоял и не сопротивлялся всему происходящему. Кажется, он даже позволил бы себя ударить. Стоило Кассандре подумать об этом, как Том размахнулся и врезал блондину по челюсти. Она закричала и набросилась ему на спину, пытаясь оттащить. Тай по инерции отвернул голову и наклонился вслед за ударом, но тут же выпрямился и принял изначальное положение. Кассандра, как тряпичная кукла, повисла на плечах у Тома, но он словно даже не заметил этого. Она даже не помешала ему снова ударить Тая теперь уже другой рукой.       — Хватит, Том! — закричала Кассандра, чувствуя снова то пугающее бессилие. Том не слушал её, а Тай позволял ему продолжить.       Том отчаянно и зло завыл, стараясь не рыдать, и снова схватил Тая за ворот, а потом переложил руки на его шею, словно собирался задушить. Кассандра издала какой-то нечленораздельный звук, но у Тая было такое бесстрастное лицо, что она даже не попыталась снять руки Тома с его шеи, только попятилась и заплакала, обхватив свою голову руками. Но Том к этому моменту, кажется, тоже выдохся. Он вяло бросил руки плетьми вдоль тела, и зарыдал, а Тай обхватил его голову и прижался лбом к его лбу, стискивая зубы. Так они стояли несколько минут, пока Том пытался успокоиться, а Тай — не плакать. Но скоро Том положил руки Таю на грудь и с силой толкнул его, отпрянув сам. Не глядя на Кассандру, он пошатнулся и пошёл к лестнице.       Тай неподвижно смотрел ему вслед, пока Том не скрылся из виду на лестничном пролёте. Он положил руку себе на затылок и будто смахнул что-то с волос, шумно выдыхая и часто моргая, чтобы не катились слёзы. Затем наконец перевёл взгляд на Кассандру и знакомым жестом приподнял руку, предлагая обняться. Она поспешила нырнуть под его руку, прижимаясь заплаканной щекой к его груди.       Этот день до самого конца казался Кассандре самым настоящим адом на земле. Но все срывы Тая, встречи с Томом и тяжкое состояние Бекки оказались только первой ступенью испытаний, которые ожидали их всех. Следующим этапом была оглушительная и неотвратимая, как асфальтоукладчик, ежедневная рутина.       Планета не перестала вращаться от того, что случилось. И многие люди вокруг не знали об этом, отчего казались Кассандре странными, неестественно спокойными. Конечно, мистер Родман, к которому в понедельник первым делом были вызваны все выжившие (кроме его детей), дал недвусмысленно понять, что готов делать поблажку на пережитое потрясение и не будет настаивать, чтобы студенты посещали практики, пока не будут готовы. Поэтому с одной стороны все могли позволить себе отоспаться и попытаться прийти в норму. Но с другой стороны — сидеть в четырёх стенах и пожирать себя было очень далеко от нормы. Так что Кассандра сразу из директорского кабинета направилась на занятия по боевой магии, решив, что это — лучший способ выпустить пар. Очевидно, точно так же решила и Урсула.       Во всём этом дурдоме прийти в корпус для практических занятий и встретить там знакомых, которые занимаются, как и ты, привычными делами — это было нечто сродни релакс-терапии. Первым делом перед занятием всю толпу студентов отправили по раздевалкам, раздав ключи от личных шкафчиков, в которых для каждого была подобрана индивидуальная форма. На самом деле, это был довольно тривиальный набор из нескольких чёрных вещей, подобранных по размеру для каждого студента. В него входили майка без рукавов, футболка, свободные спортивные штаны и эластичные лосины.       Кассандра остановила свой выбор на лосинах и майке. Она натягивала майку, когда за спиной раздался рык Урсулы, а затем послышался грохот. Кэсс обернулась, высовывая голову из ворота майки, и сразу поняла, в чём причина шума: рядом со шкафчиком Урсулы располагался шкафчик, на дверце которого были инициалы «O.G”– Оливия Гудман. Очевидно, тот, кто распределял тренировочную одежду для одарённых, знал круг общения мисс Родман и решил, что будет мило расположить её шкафчик рядом со шкафчиком подруги. Только вот подруга никогда им не воспользуется.       Урсула скоро взяла себя в руки. Она уже натянула лосины и футболку, поэтому скомкала все остальные вещи и нервно бросила их в глубину шкафчика, не заботясь о том, что те помнутся. Захлопнула свой шкаф Родман без помощи рук — и лучше бы она прибегла к магии, так как, пнув дверцу, Урсула создала ещё больше шума. Кассандра хмуро проследила за ней и получила обжигающе злой взгляд, когда Родман проходила мимо в направлении двери. Конечно, она не злилась на Кассандру, но ей нужна была минутка наедине с собой, особенно учитывая, что все остальные студентки в раздевалке пялились на неё, как на НЛО. Переодевшись, Кассандра отправилась в зал. Там она нагнала подругу — колдунья поднималась по лестнице на второй этаж, где находилась нужная локация.       — Напомню отцу, чтобы поскорее стёр всё, что связано с ней. Это какое-то издевательство, — прошипела Урсула без каких-либо вступлений и тут же облегчённо выдохнула, высказавшись. Кассандре даже не нужно было ничего отвечать.       Зал представлял собой просторное светлое помещение с высокими потолками, татами в центре и всевозможными спортивными снарядами по периметру. Создавалось ощущение, что они пришли сюда, чтобы заняться фитнесом. Кроме Кассандры и Урсулы здесь было около тридцати их сокурсниц, подобранных группой по силе, чтобы не было больших различий в эффективности занятий. Когда все собрались, в зал вошёл мужчина, который мгновенно привлёк к себе всё внимание.       Очевидно, это был их тренер — потому что первая тренировка по расписанию была только у одарённых, присутствие магов здесь не предусматривалось. К тому же, на нём была спортивная форма (в которой он был прекрасен), так что он явно не случайно забрёл в этот зал. Кроме того, маг вошёл в зал с приветственной улыбкой, от которой многие сдавленно захихикали. Честно говоря, случись всё это пару дней назад, Кассандра повела бы себя так же. Наконец, тренер был очень красив и неприлично молод. На вид Кассандра дала бы ему не больше двадцати пяти. Свой неизгладимый отпечаток оставляло то, что этот маг был преподавателем практической магии, так что его физическая форма в любой другой день заставила бы Кассандру испытать приступ головокружения. В общем и целом, он был красив, как ангел, и вошёл в зал, полный юных ведьмочек, слишком откровенно улыбаясь.       — Я бы присвистнула при других обстоятельствах, — совершенно скептически сообщила Урсула, наклоняясь к Кассандре.       — Ты хочешь сказать, что видишь его впервые? — недоверчиво переспросила шёпотом Кэсс, не веря тому, что директорская дочь может хоть кого-то здесь не знать.       — Он много учился и преподаёт первый год, так что я лишь слышала от наших зрелых дамочек (в основном от мисс Тиммерсон), «какой сладенький у нас боевой маг». Он даже занял в её сердце место Солана, помнишь, историка? О, она долго вздыхала по нему, пока не возник вот этот более свежий экземпляр, — проговорила Урсула, покачивая закинутой на колено ногой и наклоняя к плечу голову. Её оценивающий взгляд скользнул снизу вверх, когда преподаватель остановился посередине зала, всё с той же улыбкой дожидаясь, когда стихнут взволнованные вздохи.       — Доброе утро, дамы, — неожиданно живо поприветствовал мужчина, заставляя дев замолкнуть. — Меня зовут Кёртис Галлахер, я — ваш тренер по боевой магии, — представился он и произвёл на свет ещё одну совершенно обворожительную улыбку. — Я немногим старше всех вас, так что подумал, что будет вполне уместно, если вы будете называть меня «Кёртис» и обращаться на «вы». Этого будет достаточно, договорились? — он сияющими глазами обвёл свою аудиторию и довольно хлопнул в ладони.       Галлахер был очень высоким и в меру накаченным, но даже со своего места Кассандра почти физически ощутила, какие крепкие у него руки, о чём он, конечно же, прекрасно знал. Но всей его чрезмерной сексуальности некоторое смягчение придавали совершенно невинные золотистые локоны чуть ниже ушей, живописно ниспадающие на лоб завитками, что и делало таким ангельским его образ.       — Сегодняшнее занятие — ознакомительное, — продолжал тем временем херувим. — Поэтому оно проходит у вас отдельно от юношей.       — Сэр? — неожиданно прервал тишину голос Урсулы, заставивший Кассандру всё-таки покраснеть, так как Кёртис со своей улыбкой обернулся в их сторону. Он внимательно посмотрел на Урсулу и вскинул брови, ожидая вопроса. — А почему у нас этот курс ведёт не одарённая? Разве вы способны в полной мере понять всю нашу природу, чтобы чему-либо нас научить?       — Я занимался этим последние несколько лет, мисс Родман, — с улыбкой ответил ей тренер. — Кроме того, я — эксперимент, так что мы с вами здесь именно этим и займемся — выясним, насколько эти занятия будут полезны вам, и как я смогу справиться со своими обязанностями.       — Я понимаю, эксперименты, инновации, мне всё это знакомо, поверьте, — не сдавалась Урсула, всё ещё продолжая покачивать ногой, перекинутой через колено. — Но разве не эффективнее, если преподаватель знает, о чём говорит?       — Эффективнее, если доверять решениям Вашего отца. Поэтому я здесь, — развёл руками Кёртис.       — Подхалим, — фыркнула себе под нос Урсула, теряя интерес к мужчине.       — Хэй, ну чего ты? — боднув её плечом, протянула Кассандра. — Он не виноват…       — Я знаю, — вздохнула Урсула, перебивая Кассандру. — Я не могу справиться с этим, во мне всё кипит, хочу свернуть кому-нибудь шею.       На самом деле, Кассандра прекрасно её понимала. Так что, когда им, наконец, дали команду пробежаться по залу и размяться, она испытала облегчение и побежала одной из первых, невольно снова придавая себе ускорения.       — Не слишком ли расточительно, мисс Карпентер? — с улыбкой подметил Кёртис её скорость.       Кассандра раздосадованно простонала, понимая свою ошибку, намеренно замедлилась, а потом и вовсе выбилась из бегущей толпы, переходя на шаг и начиная нарезать петли в углу. Кёртис, разумеется, сразу заметил это и приблизился к деве, восстанавливающей дыхание.       — Всё в порядке? — неожиданно улыбочки и шутливые интонации улетучились, и тренер превратился в обычного слегка встревоженного человека.       — У меня просто некоторый дисбаланс, не могу это контролировать, — пытаясь отделаться невнятными объяснениями, пробормотала Кассандра.       — Да, я знаю, что произошло, — он сделал участливую паузу и продолжил. — Если вам так комфортнее, вы можете использовать силу при беге. Я обратил на это внимание просто потому, что не ставил такую задачу. Мы могли бы гораздо более эффективно использовать ваш излишек, у меня хорошо подготовлена программа на сегодняшнее занятие, — пообещал тренер и ободряюще улыбнулся Кассандре. Она тускло улыбнулась и кивнула в ответ.       — Хорошо, спасибо, Кёртис, — сделав небольшую паузу перед его именем, неуверенно произнесла Кассандра и, сделав пару прыжков на месте, присоединилась к пробегающей рядом толпе сокурсниц.       Как Галлахер и обещал, занятие прошло довольно продуктивно. Они не изучали каких-то новых приёмов, зато отрабатывали «культуру выброса энергии», как это называл Кёртис — учились четко дозировать поток, не растрачивая его попусту. Потом тренер скомандовал разбиться на пары для спарринга.       Сам спарринг заключался в отработке меткости жестов и отражении атак. Кассандра сначала забеспокоилась о том, что от нервной и дёрганой Урсулы ей прилетит настоящий удар, но всё обернулось совершенно неожиданно — Кэсс сама увлеклась оттачиванием техники и метнула искры, которые, к счастью, растаяли, отскочив от футболки подруги. Урсула несколько минут ошарашенно смотрела на Кассандру, а потом, когда та пискнула «Извини», сделала вид, словно всё в порядке.       Третьим и практически таким же жёстким, как первый, стал этап, когда о случившемся было доложено родителям. Началось всё с совершенно стихийного шквала звонков — телефон Кассандры буквально разрывался. Первой, конечно, позвонила Диана и плакала в трубку, пока Кэсс не удалось её успокоить и убедить, что она совсем не пострадала. Затем позвонила Моргана — первая мамина младшая сестра, затем вторая, Талия, и обе единогласно обещали сравнять Ланли с землёй (проступала их тёмная натура). Затем последовали звонки от остальных родственниц, даже прабабушки соизволили потрудиться над неукротимыми телефонами. Разговоры с ними были самыми короткими и наиболее приятными — они лишь убедились, что Кэсс цела и всё ещё не определилась. Сложно было поверить, что даже теперь их волновало только это. Наконец, мама позвонила во второй раз и пообещала, что прилетит первым же рейсом — Кассандре едва удалось отговорить её. Хотя, конечно, глубоко внутри она только и мечтала упасть к маме в объятья и плакать, сколько захочется. От такой слабости спасало лишь осознание, что тогда она точно не сможет потом выкарабкаться.       После звонков от Карпентеров последовали совершенно дикие новости от семьи Бианко — Ребекку хотели увезти домой, а после восстановления отдать в какую-нибудь другую школу. Урсула сообщила, что Клод впал в отчаяние, но даже не попытался что-то сделать с этим. Зато сама Ребекка устроила, по слухам, настоящий скандал и так сильно поссорилась с отцом, что он даже вынес дверь, когда выходил из её палаты (ненароком, разумеется). Тем не менее, блондинке каким-то чудом удалось остаться на месте, а Клод клятвенно пообещал её родителям, что всё сделает, чтобы впредь с неё больше ничего не случилось. Так что переводиться она, похоже, всё-таки не собиралась. Кассандра теперь завела привычку ночевать в её палате — дома, в комнате ей было жутко, а с Таем пока сложно было находиться в одном помещении.       Кстати о Тае. Это был четвёртый и заключительный, по мнению Кассандры, этап последствий случившегося. Стоило им с блондином столкнуться хоть на пару минут — каждую такую встречу она детально описывала Ребекке по вечерам в палате. Его взгляд постоянно был пуст, голос потускнел и звучал совершенно безжизненно. Он как будто стал собственной тенью, плоским невзрачным подобием того яркого жизнерадостного парня. Этими переживаниями Кассандра делилась с подругой перед сном, снова и снова после каждой встречи с магом она сокрушённо описывала его поведение и делилась переживаниями о своём бессилии. Ребекка, в свою очередь, переживала о Родманах.       Оказалось, в директорском доме тоже всё было не совсем гладко. Урсула заняла позицию обвинителя и при любом подходящем случае не стеснялась напоминать брату, что это его друг погубил двоих людей по причине собственного уязвлённого эго. Клод никогда не сопротивлялся, но сестру частенько заносило, и тогда они начинали скандал, точнее она кричала на него, а Клод все реже с терпением выслушивал её, постепенно начиная напоминать, как она сама обращалась с Ианом всё то время, что он был в их компании. Помимо этого, ссорились их родители, но там затрагивались совсем другие, гораздо более важные темы, и Клод ни разу не обозначил их, а Урсула лишь сказала, что слышит по вечерам, как отец орёт в своём кабинете. Из официального — Клод сообщил Ребекке однажды после обеда, что Иана поместили под стражу Универсального Суда, и скоро ему вынесут приговор, который, по мнению Закарии Родмана, будет неутешительным. Ещё из всех многочисленных вечерних бесед Ребекка поделилась, что Клод очень переживает о Тае и испытывает чувство вины перед ним. Подруги сошлись во мнении, что это абсурдно, но пока до Родмана-младшего невозможно было достучаться.       Каждый по-своему зализывал раны, и о восстановлении речь пока ещё не шла. Но к концу недели Ребекка окрепла достаточно, чтобы её выписали из больницы. Она не должна была сразу вернуться в кампус — её родители были ещё в городе. Поэтому Кассандре предстояла пара нелёгких дней в одиночестве или в компании Тая. Сказать, что Кэсс не хотела или боялась видеться с ним, нельзя. На самом деле она испытывала огромное чувство вины, что оставляла его каждый раз. Но в действительности он сам делал так, чтобы ведьма не находила другого решения, кроме как уйти. Он лежал на кровати и смотрел в потолок, или сидел на полу с гитарой на коленях, но не играл — лишь пялился в стену. Или накуривался так, что из истерического приступа хохота тут же срывался в слёзы. Это рвало Кассандру на части, она насильно хватала его за шею и прижимала к себе, он поддавался и плакал, повторяя «Лукас, Лукас», но очень скоро замолкал и, отшатываясь от неё, разворачивался спиной. Это был всегда один знак — ей нужно было уйти. Он больше не хотел (или не мог) говорить и выносить чьё-то общество. Сначала Кассандра очень расстраивалась — в первый раз она смогла лишь выйти за дверь и разрыдаться, сев на полу в коридоре. Но тогда к ней пришёл Ривер, поднял на ноги и отёр слёзы. Он убедил её, что сейчас так нужно — Таю нужно побыть одному. Он убедил её, что дело не в ней, и он прогоняет всех сейчас. Как оказалось, Рив не врал. Он, Тони и Картер теперь словно существовали отдельно от Тая, потому что он в самом деле никого не хотел видеть.       И всё же переломный момент наступил. Это был второй день из тех, что Кэсс приходилось провести в кампусе без Ребекки. Прошлой ночью она бездумно пялилась в телефон со включённым на фоне подростковым сериалом и уснула, не выключив гаджеты, только под утро. К счастью, следующим днём было воскресенье, и, совершенно разбитая, Кассандра проснулась к обеду, ничего не проспав, кроме завтрака. Она сидела на кровати, спустив ноги, вот уже минут семь и страдальчески представляла, как сейчас придётся что-то выдумывать и куда-то идти, чтобы добыть еду, как вдруг в дверь негромко постучали. Это был как будто звук из прошлой жизни, казалось, к ней в комнату уже сто лет никто не стучал. Закутавшись в одеяло (на ней была одна футболка), Кассандра со стоном поплелась к двери. Открыв, она так обалдела, что просто опустила руки и приоткрыла рот.       На пороге стоял Тай. Его персона вне его обители казалась уже чем-то сродни НЛО — он больше недели не вылезал из своей комнаты. Но теперь блондин стоял на пороге и тускло улыбался. От его прежнего азартного оскала не осталось и следа, а на левой щеке появился свежий розовый шрам в форме «Y», как вечное напоминание о случившемся. Но он был здесь и выглядел довольно свежо (наконец, выспался?).       — Хэй, малыш, — протянул блондин едва слышно и шагнул за порог. Кассандра попятилась, чтобы уступить ему дорогу, но чуть не рухнула — одеяло скатилось на пол с её плеч, и она запнулась об него. Но Тай, разумеется, среагировал молниеносно и, поймав Кассандру за кисть, подхватил её и не дал упасть. — Я сногсшибателен, да? — без задора подметил Тай. Кэсс как-то виновато хмыкнула, но ничего не ответила, всё ещё шокировано уставившись на него и не зная, можно ли вообще посмеяться над шуткой. — Я принёс сэндвичи и кофе, — вытаскивая из-за спины шуршащий пакет, как-то стеснительно проговорил Тай. — Подумал, что ты ещё не завтракала, ты так поздно уснула, — пробормотал он, заискивающе глядя по сторонам.       — Ты… Что? — запнулась Кассандра. Эта неловкость становилась раздражающей. Она прочистила горло и сделала глубокий вдох. — Откуда ты знаешь, когда я уснула?       — Ты не перестаешь задавать такие вопросы? — риторически протянул Тай, тоже вдруг ставший более уверенным. Он закрыл за собой дверь и прошёл к столу, на который водрузил пакет и стал по-хозяйски разбирать пакет, вынимая подставку с двумя большими стаканами кофе, а затем сэндвичи. — Почувствовать тебя очень легко. С каждым днём это даётся мне всё легче. На самом деле, уже давно это так же легко, как моргать, — Тай пожимал плечами. Кассандра всё таращилась на него, не веря своим ушам.       — И давно ты это практикуешь? — пробормотала она, подбирая одеяло и складывая его на кровать.       — Ты правда хочешь знать? — вопрос был вполне справедливым — Кассандра предпочитала только догадываться.       Она мотнула головой, давая понять, что Тай может не продолжать, и села обратно на кровать. Блондин протянул ей завёрнутый в бумажный пакет теплый согретый энергией сэндвич и поставил на край стола ближе к ней стакан, подписанный маркером Латте солёная карамель для Кэсси». Это всё было как-то чересчур трогательно и заботливо. Сам блондин подтащил ближе стул и, развернув его спинкой, сел, широко расставив ноги.       Они позавтракали в тишине — Кассандра всё ещё не могла отделаться от чувства неловкости, а Тай, казалось, искренне был увлечён своим сэндвичем.       — Как там дела у Ребекки? — неожиданно спросил блондин, покончив с завтраком и уже допивая кофе.       — Она вышла на занятия вчера, — ответила Кэсс. — С ней уже всё хорошо, к счастью, — добавила она.       — Я рад, — ответил Тай, остановив взгляд на лице Кассандры. Она кивнула. Снова возникла пауза.       — Тай, — не выдержала Кассандра. — Тебя никто не винит, — сказала она и дотянулась рукой до его колена. Тай слабо улыбнулся одним уголком рта и покачал головой:       — Откуда ты можешь знать? — беззлобно спросил он. Кэсс опешила и не смогла ничего ответить. — Тебе уж точно никто не станет говорить о том, что я виновен для них. Ты ведь их на куски за меня порвёшь, а? — он усмехнулся и опустил голову. — И ты бы ничего не поменяла, если бы тебе сказали это. Поэтому о таком с тобой никто не станет говорить, — он горько улыбнулся, и у Кассандры сжалось сердце.       — Эй, кто-то что-то говорит о тебе? — не зная, как толком и спросить, она заглянула блондину в лицо. — Тебя обидели?       — Брось, крошка, — легко отмахнулся Тай, и это было искренне. — Меня обижает только тот факт, что всё это действительно произошло. Какое мне дело до чужих мнений?       Покончив с кофе, Кассандра отправилась в душ. Новый приглушённый и молчаливый Тай не отпустил ни одного колкого комментария и, даже не попытавшись заглянуть к ней за шторку, молча подал полотенце, которое она попросила.       Таким он теперь был. Словно на несколько лет повзрослел за тот день. Кэсс боялась, что он зароется в траву и перестанет выходить на улицу, но этот период, как ей потом намекнул Тони, прошёл, пока Тай избегал Кассандры — тогда он действительно существовал в постоянном смоге своей обители, не выходя за порог даже ради еды.       Когда Кассандра попыталась выяснить у того же Тони, что заставило Тая взять себя в руки, парень подверг сомнению само утверждение о том, что блондин действительно взял себя в руки. И каждый раз в первые несколько секунд их встречи у неё было это ноющее сверлящее желание, почти потребность исправить нечто и сделать его прежним — доставучим, улыбчивым, жадным до приключений и совершенно безбашенным. Раньше в нём не было никаких границ — ни в энергетическом плане, ни в психологическом. Он не только мог всё, но и знал об этом. А теперь он будто бы запер сам себя в клетку, словно боялся лишнего неосторожного движения.       Но в целом, как бы погано это ни было осознавать, всё понемногу выравнивалось, приходило к некоей норме — Кассандра перестала чувствовать груз горя на своей шее, всё будто бы налаживалось, за тем лишь исключением, что иногда все натыкались на воспоминание о том, что кто-то умер.       С Оливией было немного легче — свою роль сыграло то, что она защищала негодяя. Её похороны в Лондоне, откуда она была родом, прошли в узком кругу — своё уважение к трагедии проявила семья Родман, посетив семью Лив в день похорон. Напоминанием о Лукасе служил Том, который, разумеется, не чувствовал облегчения. Он запретил кому-то из друзей брата появиться на традиционной для магов Церемонии прощания, а Тая вовсе снова и снова проклинал, если блондин пытался принести свои бесчисленные извинения. Но в целом, с большим количеством уточнений, ситуация медленно, но верно выправлялась.