Тридцать фунтов мира

      Было уже глубоко за полночь, когда в госпитале появился незнакомец. Его джип шумно прогромыхал по ухабам и затормозил около предоперационной. Полковник Генри Джеймсон, начальник госпиталя, частенько засиживался с документами допоздна, о чем приезжий был, очевидно, хорошо осведомлен, так как, отдав водителю какие-то распоряжения, отправился прямиком в его кабинет.       Из своей палатки Мердок заметил новоприбывших, но, слишком уставший за день, не счел нужным проявлять излишнее любопытство. Той же политики придерживался и полусонный Ганнибал, развалившийся на койке и лениво покусывающий кончик потухшей сигары.       — Ты его знаешь? — спросил он у пилота, открыл один глаз и, убедившись, что капитан отрицательно мотает головой, тут же растерял всякий интерес.       И тем сильнее оба были удивлены, когда незнакомец покинул кабинет полковника Джеймсона и уверенным шагом направился к их палатке.       — Майор Бриггс, — представился он, перешагнув порог.       Это был человек средних лет, ничем не примечательный, хотя и довольно приятной наружности. Держался он, впрочем, по-армейски строго, не позволяя даже допустить сомнений в том, что прибыл по делу.       Мердок вскочил на ноги, четким движением руки отдавая честь, в отличие от Ганнибала, который козырнул, не потрудившись подняться с койки.       — Капитан Мердок? — осведомился майор, окинув пилота изучающим взглядом.       — Так точно.       Уловив в голосе пилота настороженную нотку, Ганнибал запрокинул голову и вперил в Бриггса пристальный взор. Бледное, худощавое лицо майора резко выделялось на фоне серо-зеленого тента палатки, но отличалось такой беспримерной невыразительностью, что даже самый искусный физиономист оказался бы в затруднительном положении.       — Проследуйте за мной, — ровным тоном проговорил Бриггс после краткого молчания.       Ганнибал привстал на локте, успев заметить, как вздрогнул при этих словах Мердок. Полковник не понаслышке знал, что старшие по званию не любят сопровождать свои приказы пространными объяснениями. С другой стороны, люди, приученные к строгим порядкам, обычно озвучивают цель своего визита, особенно если в помещении находится тот, кто может потребовать ответа. Потому он решительно выпрямил руку, на которую опирался, и сел, всем своим видом намекая, что он и есть тот неудобный человек.       — Нет, ничего такого, — отрывисто рассмеялся Бриггс, ощутив угрозу в жесте Ганнибала, и тут же напустил на себя прежнюю серьезность. Сдержанно кашлянув, он обратился к Мердоку: — Нам нужна помощь в эвакуации раненых с вражеской территории. Я спрашивал о лучшем пилоте в окрестностях, мне указали на вас.       — Вам указали правильно, — подал голос Смит. — Это лучший пилот на войне, — полковник свесил ноги с койки и покрутил головой, разминая шею. Всю его сонливость как рукой сняло. — Однако эвакуация раненых — дело обычное. В чем подвох?       Быстро покосившись на майора, Ганнибал почесал проступившую щетину, скрывая за ладонью тень ухмылки: хватило одного прямого вопроса, чтобы аскетичная маска Бриггса пошла трещинами. Было видно, что майор раздосадован тем, что в палатке капитана, перед которым он не обязан был отчитываться, оказался полковник, игнорировать которого ему не позволяла субординация. Неудобный человек с неудобными вопросами.       — Один из солдат, о которых идет речь, располагает потенциально важными разведданными, — нехотя объяснил он. — Операцию следует провести быстро и гладко, поэтому нам нужен пилот, имеющий боевой опыт.       — Моя группа готова оказать поддержку, если это требуется.       — Благодарю вас, сэр, но я приехал только за пилотом. Полковник Джеймсон в курсе моего запроса, — добавил майор, решив, очевидно, что эта информация избавит его от дальнейших расспросов.       Он снова повернулся к Мердоку, ожидая ответа, хотя было ясно, что выбирать не из чего.       — Я готов вылететь с рассветом, — отозвался капитан, но Бриггс тотчас поднял руку, перебивая.       — Вы немедленно отправляетесь со мной на джипе. По прибытии на место состоится брифинг, на котором вас посвятят в детали миссии. Вертолет уже готов.       Мердок переступил с ноги на ногу. Ганнибал, все это время переводивший внимательный взгляд с капитана на майора и обратно, кожей чувствовал обеспокоенность пилота, но тот быстро козырнул и вскинул на плечо потертую куртку, готовый следовать за Бриггсом. Куртка, кстати, была чужая, еще вчера Смит заметил, что она велика Мердоку в плечах, но так и не спросил, куда делся бомбер [1] с тигриной мордой.       — Как много времени ваш командир отводит на это задание? — поинтересовался он вдруг, продолжая пристально наблюдать за реакцией присутствующих.       И вновь занимательное зрелище: это был простой вопрос, но Бриггс не спешил с ответом, старательно, но не слишком успешно скрывая свое недовольство.       — Бросьте, майор, — обезоруживающе улыбнулся Ганнибал, — мы все здесь заодно. Да я и не требую от вас раскрытия военной тайны, ведь так?       — Так, — подтвердил, помедлив, Бриггс. Он заложил руки за спину, вскинул подбородок и качнулся на пятках, словно все еще мучимый сомнениями. — В отсутствие непредвиденных осложнений операцию планируется завершить до наступления сумерек.       Оставив при себе свои соображения, полковник молча кивнул и поднялся с места, чтобы пожать пилоту руку.       — Уверен, что не хочешь придержать ее у себя?       Мердок взглянул на протянутую сигару, бережно завернутую в бумагу.       — Про двадцать процентов не я придумал, сэр, — улыбнулся он и вышел из палатки вслед за майором Бриггсом.

***

      Джип въехал на территорию лагеря, когда уже рассвело. Небо над горами будто вылиняло, превратившись из чернильно-синего в мутно-серое, и придало вымокшим под дождем джунглям необычный стальной оттенок. Мердок вскинул голову, рассматривая небосклон, и мимолетом подумал, что хорошо бы успеть вернуться на базу до того, как на землю обрушится очередной сезонный ливень.       Майор Бриггс выпрыгнул из джипа, как только водитель нажал на тормоз, и, приказав Мердоку ждать, скрылся в одной из палаток. Предоставленный самому себе, капитан хлопнул водителя по плечу.       — Отлично рулишь, сынок, — напыщенно надув щеки, пробасил он, подражая толстопузым генералам, задыхающимся от собственной важности и артериального давления. — Я словно на родео побывал, позвоночник в штаны ссыпался.       — Да пошли вы, сэр! — гоготнул солдат, не обманувшись суровым тоном Мердока. — Удачи там, задайте им жару!       Не потрудившись открыть дверь джипа, пилот спрыгнул на землю. Он хотел было уточнить, о чем это толкует водитель, но внимание его привлек майор Бриггс, вышедший из палатки в сопровождении нового действующего лица.       — Вот он, полковник, — различил, прислушавшись, Мердок.       Бриггс указал на него рукой и отстал на полшага от своего командира. Персонаж этот не был знаком Мердоку и, в отличие от невыразительного, скучного майора, вызвал его интерес. Это был сухопарый человек с резкими чертами лица, пепельно-русыми волосами, тронутыми проседью, и очень неприятными глазами. Справедливости ради нужно сказать, что ни надменности, ни враждебности его взгляд не выражал. Он вообще ничего не выражал. Бледно-голубые, почти бесцветные глаза смотрели холодно и безучастно. Так Мердоку показалось вначале, но, когда полковник приблизился, пилот ясно увидел, что он разглядывает его очень пристально. Такой же пронзительный взор он часто замечал у Ганнибала. Разница заключалась в том, что живое и энергичное лицо Смита красноречиво изобличало испытываемые им эмоции, разумеется, за тем редким исключением, когда Ганнибал намерено их скрывал. Но, в конце концов, все это не имело никакого значения: в армии начальников не выбирают.       — Капитан Мердок, прибыл в ваше распоряжение, — пилот четко откозырял.       Ни один мускул не дрогнул на лице полковника, он отчужденно поприветствовал в ответ и жестом приказал следовать за собой.       — Полковник Родерик Деккер, — сухо представился он. Голос у него был зычный, с легкой хрипотцой. — Майор Бриггс обрисовал вам задачу?       — Требуется вывезти раненых с вражеской территории.       — На «Кайюсе» [2] летаете?       Озадаченный вопросом, Мердок наклонил голову и покосился на полковника. Тот оставался невозмутимым, и пилот удивленно моргнул, убедившись, что не ослышался.       — Так точно, сэр, но…       Деккер остановился и взглядом пригвоздил пилота к месту.       — Но?..       — Сэр, «Кайюс» — разведывательный вертолет, он не предназначен для перевозки раненых. «Хьюи» лучше присп…       — Капитан, — перебил Деккер, — я хорошо знаком с военной техникой, имею летный опыт и не спрашивал совета.       Прикусив язык, Мердок поспешил за полковником. Какой смысл искать летчика-аса и игнорировать его мнение? Мердок вновь припомнил теорию о начальниках и пришел к выводу, что лучше не задавать лишних вопросов, но решимости молчать ему хватило ровно до тех пор, пока между палатками не мелькнул винт вертолета.       — Простите, сэр, — не скрывая сомнения в голосе, позвал пилот, — помимо цели миссии майор Бриггс сообщил мне, что на брифинге перед вылетом меня введут в курсе дела.       На сей раз полковник Деккер даже не замедлил шага, но в голосе его явственно послышалась нотка недовольства:       — Я вижу, капитан, что, несмотря на ваше звание, вы человек не вполне армейский. Вы пилотируете вертолет и приземлитесь там, где я укажу, затем мы вернемся на базу. Каких еще подробностей вам не хватает?       Вопрос был риторическим, но Мердок предпочел воспринять его буквально, пока ему не отдали прямой приказ заткнуться.       — Я хотел бы получить сведения о втором пилоте.       — Им буду я.       — Вы, полковник? — переспросил Мердок, гадая, что удивительнее: заявление Деккера или то, что он вообще удостоил его ответом.       — Я уже упоминал, кажется, что имею летный опыт. В случае необходимости я сумею посадить вертолет. Ваша единственная задача — следить за тем, чтобы такая необходимость не возникла. Вы в состоянии с ней справиться?       — Так точно, сэр, — поколебавшись, отозвался Мердок.       — Отлично, — Деккер стремительно вырвался из стройных рядов палаток и, приблизившись к OH-6, провел ладонью по грязно-оливковому боку вертолета. — В таком случае мы сработаемся.       Мердок молча кивнул. Он не был в этом так уверен и колебался отнюдь не из-за сомнений в собственных силах.