***
— Подвинься, Ганнибал, я поведу, — решительно заявил Красавчик, подав полковнику два автомата и настойчиво выталкивая его бедром с водительского сидения. Лейтенант, за которым они заехали в лагерь, сделав крюк в пару-тройку миль, встретил их полностью экипированным и подготовленным к дороге. За те полчаса, что у него были, он раздобыл несколько сухпайков, фонари, запаску для джипа и укомплектованную медицинскую сумку, справедливо рассудив, что лучше иметь лишнюю и не воспользоваться ей, чем проявить преступную бережливость по отношению к чужому добру. — Я поведу, — твердо повторил он. — Не так страшен Мердок за штурвалом, как ты за рулем. — Ты не знаешь, куда ехать! — возмутился Ганнибал, нехотя двигаясь. Красавчик фыркнул. — Да уж догадываюсь. Доберемся быстро, если не завязнем где-нибудь у берега Тхубона. Привет, меня зовут Темплтон, вы не хотели бы отведать со мной «Шато Лафит Ротшильд» пятьдесят шестого? — не делая пауз, Красавчик галантно приподнял каску и подмигнул крепко сбитой, но в целом очень симпатичной медсестре. — Дайте время до заката — и я его достану. — Красавчик! — одернул его Ганнибал. — У тебя есть секунд пять, пока у меня терпение не лопнуло. Гони и рассказывай. Вьетнамские сельские дороги не были приспособлены для езды на больших скоростях. Казалось, они вообще не были приспособлены для каких бы то ни было передвижений, но лейтенант вжал педаль газа в пол, надеясь на некоторый запас прочности армейской техники, и джип рванул с места. — До того, как ты позвонил, — пытаясь перекричать рокот двигателя, начал Красавчик, — в лагере прошел слух об уничтожении деревни Бактао. Помнишь сома, которым мы лакомились на прошлой неделе втихаря от Моррисона? Там я его и купил. Нам сказали, что деревня была оккупирована бойцами Вьетконга, которых удалось выбить оттуда после короткого, но жаркого боя. — Я ничего не слышал об этом, — озадаченно признался полковник. — О таких операциях обычно извещают заранее. Красавчик рискнул оторвать руку от руля и постучал себя пальцем по виску, выражая таким способом согласие с соображениями Ганнибала. — Поэтому я поспрашивал. Говорят, к этому приложил руку некий полковник Деккер. — Родерик Деккер? — Да. Знаешь его? — Лично мы не встречались, — Ганнибал нахмурился, — но за ним тянется слава одного из самых эффективных и патриотичных командиров во Вьетнаме. — Он настоящая заноза в заднице! — крикнула с пассажирского сидения медсестра, как оказалось, внимательно вслушивавшаяся в разговор. — Его имя чаще других мелькает в наших отчетах. На его подчиненных и пленных ушло столько донорской крови, что Дракула захлебнулся бы слюной. — Хотите сказать, он не заботится о своих людях? — спросил через плечо Красавчик. — Заботится, насколько это может делать человек, получающий удовольствие от войны. Тут ему самое место, хотя не уверена, что таким людям вообще где-нибудь есть место. — Вы, стало быть, не в восторге от военных? — Для некоторых я делаю исключения, — кокетливо извернулась медсестра. — Красавчик, смотри на дорогу, — предупредил Ганнибал, уловив в голосе лейтенанта сальные нотки, и задумчиво закусил кончик незажженной сигары. — Неоднозначный персонаж этот Деккер. — Пожалуй, — согласился Пек. — Еще я узнал, что майор Бриггс… — …служит под началом Деккера. Ты прав, Красавчик, все складывается: Бриггс приезжает в госпиталь в поисках пилота для поисково-спасательной миссии, во время эвакуации раненых вертолет сбивают вьетконговцы, Деккер приказывает атаковать деревню, где окопался противник. — Как по мне, звучит логично. Не хочу задавать этот вопрос, полковник, но почему ты так уверен, что Мердок жив? Повернувшись всем корпусом, Ганнибал посмотрел на лейтенанта с несказанным удивлением, словно недоумевая, зачем вообще спрашивать очевидное. Да так оно, вероятно, и было, но Красавчика это ничуть не смутило: то, что полковнику казалось очевидным, окружающие частенько относили к категории необъяснимого. — Я не уверен, — выдержав красноречивую паузу, огорошил Смит. Когда Пек не ответил, он шумно вздохнул и, задумчиво сощурившись, всмотрелся в сгущающуюся тьму. — Во всей этой истории, — проговорил он, немного помолчав, — есть одно белое пятно, которое я могу объяснить только вышедшей из-под контроля ложью. — Отсутствие раненых, — подала голос медсестра. — Верно, Маргарет, — Ганнибал ткнул в ее сторону сигарой и с ухмылкой оглянулся на лейтенанта. — Тебе эта девушка не по зубам, Красавчик. Она достаточно умна, чтоб развести тебя на вино без продолжения. — Раненые, — напомнил Пек, желая поскорее съехать со скользкой темы. — Да, раненые. Подумай сам. Джеймсон не был в курсе, а ведь его, как начальника госпиталя, должны были оповестить о возможных потерях среди личного состава. Раненые прибыли бы в любом случае: если бы их нашел Мердок или после боя в Бактао. Американцы, вьетконговцы или гражданские — хоть кто-то, а мы имеем только сообщение о гибели пилота и его пассаж… — Снайпер! Крик Маргарет раздался через мгновение после того, как пуля вспорола сиденье за шеей Ганнибала. — Фары! — коротко рявкнул полковник, жестом приказывая медсестре пригнуть голову. — Педаль в пол, Красавчик! Молниеносно оценив протяженность прямого участка дороги, лейтенант выключил фары. Джип бешено взревел и, вырвавшись вперед, понесся по ухабам. Еще одна пуля со звоном ударилась о дверцу, и все стихло: оставшись без визуального преимущества, снайпер не мог как следует прицелиться и, похоже, предпочел не тратить боеприпасы в беспорядочной пальбе. — Сбавь ход, лейтенант, — выдохнул Ганнибал, когда джип преодолел порядочное расстояние. — Должно быть, Бактао уже близко. Фары не включать, стрелков может быть несколько. — Проклятые снайперы! — проворчала Маргарет, распрямляясь и недовольно одергивая форму. — Совсем распоясались, черти, и чего им не спится! Не вполне разобрав слова, заглушаемые гулом двигателя, но уловив тон сказанного, Ганнибал взглянул на девушку с нескрываемым одобрением. — Что вы делаете после войны? — под возмущенное «эй!» Красавчика поинтересовался полковник. — Беспробудно пью, — буркнула себе под нос медсестра так, чтобы ее никто не услышал, и вдруг переменилась в лице. Она вцепилась пальцами в дверцу и сиденье перед собой и, приняв тем самым устойчивое положение, привстала, вытянув шею. — Что это? — недоуменно протянула она, прислушиваясь. При такой тряске сложно было разобрать наверняка, но Ганнибалу показалось, что медсестра поежилась. Он настороженно подался вперед, жестом приказав Красавчику замедлиться, и уже через пару секунд услышал то, что первым уловил чуткий женский слух. Издалека, резко выделяясь на фоне равномерного рева мотора, то затихая, то вновь набирая силу, доносился надрывный вой. Солдат предупреждали, что в джунглях Вьетнама таится множество крупных животных, но никогда прежде Ганнибал не встречал их в такой близости от линии фронта. Обычно зверье, не обремененное имуществом, не стесненное в средствах, стремилось уйти подальше в леса, едва заслышав грохот канонады. Да и было что-то жуткое в этом нечеловеческом крике, что Смит чувствовал, но не мог описать. Джип вильнул в сторону, входя в поворот, и узкий серп луны, выглянувший из-за туч, посеребрил пустынную дорогу. — Стой! — завопил полковник и, не дожидаясь реакции Пека, со всей дури крутанул руль вправо. Пронзительный визг тормозов больно резанул по барабанным перепонкам. Джип лихо развернуло, и из-под шин, взрывающих влажную землю, взметнулись комья грязи. Вылетев на обочину и ударившись бортом о насыпь, машина на мгновение накренилась, привстав на боковых колесах, и с грохотом опустилась на все четыре. Но вой, доносящийся с дороги, так и не смолк, словно ничего вокруг не происходило, и лишь он один существовал в этом мире, чтобы заполнять его пустоту звучанием чистой безысходности.Глава V. Морпехи и белое пятно
19 февраля 2018 г. в 03:46
За свою армейскую карьеру Ганнибал встречал очень мало порядочных полковников, но, будучи одного с ними звания, не мог не признать, что серебряные орлы на погонах открывают ряд ощутимых преимуществ.
Находясь в топе офицерского состава, Ганнибал мог не оглядываться на старших по званию, дышащих в затылок в попытке контролировать каждый его шаг, а о кучке генералов, предпочитающих руководить войной с безопасного расстояния, он несильно беспокоился.
Поэтому, распрощавшись с Мердоком, он тотчас принял решение дождаться его возвращения и, по правде говоря, недурно провел время, отоспавшись и проиграв раненым в послеоперационной пятьдесят три доллара. Но чем ниже солнце клонилось к горизонту, тем труднее было полковнику заглушить нарастающую тревогу. Это ощущение было сродни предчувствию беды, и, когда густые синеватые сумерки протянулись до горизонта, Ганнибал затушил сигару и отправился к Джеймсону, чтобы справиться о последних новостях. Интуиция его не обманула, столкнув с выбегающим из кабинета писарем.
— Сэр! — смущенно воскликнул капрал, врезавшись в Ганнибала.
Он тотчас вытянулся по стойке смирно и отдал честь, но полковник заметил облегчение, скользнувшее по лицу парня: он только что избавил его от необходимости рыскать по всему лагерю.
— Полковник Джеймсон, сэр, — затараторил писарь, впуская Ганнибала в помещение, — желает с вами поговорить…
— Люблю, когда желания сходятся, — перебил Смит, размашистым шагом пересекая приемную и распахивая дверь в кабинет начальника госпиталя.
Полковник Джеймсон сидел за столом, напряженно выпрямив спину и соединив вместе кончики пальцев. У его правого локтя стоял стакан с налитым на самое дно бурбоном, на который полковник то и дело нерешительно косился.
— Генри, — поприветствовал Ганнибал, усаживаясь на стул напротив.
Джеймсон молча посмотрел на него и взглядом указал на стакан, предлагая выпить, но Ганнибал поднял ладонь, отказываясь. Начальнику госпиталя потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.
— Я только что говорил с майором Бриггсом, — произнес он, и Ганнибал кивнул, показывая, что понимает, о ком пойдет речь. — Он сказал, что вертолет Мердока сбили где-то у излучины реки Тхубон. Двое погибших, включая пилота.
На мгновение Ганнибал оцепенел. Из последних сводок он знал, что число вертолетов, сбитых на этой войне, перевалило за четыре тысячи, но, к счастью, не всякий летчик погибал вместе со своей машиной. Так Мердок четырежды исхитрялся посадить неисправный вертолет, уберечь пассажиров и отделаться при этом лишь парой ссадин — и однажды фингалом, который поставил ему Би Эй в тот самый памятный полет. Полковник недоуменно моргнул: фразы «вертолет сбили» и «Мердок погиб» никак не желали вязаться в одно предложение, — впрочем, он быстро справился с собой и спросил даже спокойнее, чем собирался:
— Они везут тело?
— Нет, — неожиданно коротко бросил Джеймсон и залпом опустошил стакан.
Не произнеся ни звука в ответ, Ганнибал пристально всмотрелся в старого знакомого. Тот выглядел смятенным, неуверенным, тревожно крутил стакан гранью по столу, задевая раскиданные карандаши и оставляя изогнутые полосы бурбона на документах. Словом, был похож не на командира, лишившегося ценного бойца, а на человека, который никак не может решиться на поступок.
— Ты хочешь, чтобы я поехал туда, — подсказал Ганнибал, начиная догадываться об истинных причинах нервозности начальника госпиталя.
— Мы, медики, не привыкли мириться со смертью, факт которой нам не дают засвидетельствовать! — полыхнул Джеймсон, гневно сверкнув взглядом.
Ганнибал опустил голову, не удержавшись от тонкой ухмылки: именно такого Генри, упрямого и воинственного, он помнил со времен Кореи. Но сам полковник расценил его жест иначе и, смутившись собственной горячности, моментально охолонул.
— Дело в том, что у меня в подчинении один молодняк да усталые врачи, — извиняющимся тоном пояснил он. — Не скрою, иным медсестрам самое место в морской пехоте, но… Одним словом, Джон, я хочу нанять Команду «А».
— Предоставь мне одну такую сестричку и джип — и дело в шляпе!
— Поедете вдвоем? — опешив, Джеймсон плеснул бурбон мимо стакана. Он догадывался, что друга не придется уговаривать, и все же был оглушен кипучей энергией, с которой тот согласился исполнить опасную просьбу. — А как же партизаны, снайперы?
Приняв справедливость доводов, Ганнибал почесал подбородок и задумчиво прищурился.
— И то верно, — протянул он. — Одолжи-ка мне своего писаря. А еще сигару из тайного ящичка в столе, в клубах дыма думается лучше.
— Уолтер! — рявкнул Джеймсон, застигнутый врасплох беспорядочными запросами Смита, и послушно потянулся за сигарами, подозревая, что Ганнибал обнаружил их по запаху, потому что узнать о заначке как-то иначе он не мог.
Насмерть перепуганный писарь влетел в кабинет, как только позвал командир, что говорило, во-первых, о том, что он подслушивал у двери все это время, а во-вторых, что неверно истолковал просьбу Ганнибала и уже мысленно прощался со всеми родственниками.
— Уолтер, да? — обратился к нему полковник, и капрал кивнул, побледнев и слизнув с верхней губы капельки выступившего пота. — Свяжи меня с лейтенантом Темплтоном Пеком из моей части, — выдержав театральную паузу, Ганнибал цыкнул с наигранной досадой и мотнул головой. — Как бы я хотел видеть тебя рядом с собой в этой смертельно опасной миссии, но кто-то должен держать оборону в госпитале!
Доверчиво вытаращившись, Уолтер унесся звонить с такой скоростью, словно сдавал стометровку.
— Хватит стращать мальчишку, — недовольно буркнул Джеймсон, поднимаясь из-за стола. — Без него это место и правда покатится ко всем чертям.
— Ладно, не будем терять времени, — примирительно кивнул Смит. — Показывай своих медморпехов.
— Не волнуйся, за добровольцами дело не станет, — озаренное воодушевлением лицо начальника госпиталя помрачнело, и он добавил уже тише: — Мердок был тут своим.
Задержавшись на мгновение, Ганнибал хлопнул друга по плечу.
— Парень не так прост, как кажется. Мы найдем его.