***
Во вторник Гермиона получила два письма. В первом Рон между «люблю-скучаю» сообщал, что прибудет в три часа пополудни. Они сразу отправятся в Нору. Молли готовит праздничный обед в честь возвращения из командировки младшего из сыновей. Гермиона возмутилась. Она спланировала и обед, и ужин, поход к Молли… неприятная неожиданность. Ей хотелось провести среду вдвоём, уединившись от мира, и только в четверг посетить всех родственников и друзей. Но раз этот праздничный обед был спланирован заранее… «Тогда почему меня предупредили в последний момент?» — Гермиона бросила письмо на стол и нахмурилась. Клан Уизли был в своём репертуаре. Раньше она не обращала на подобное никакого внимания. Или воспринимала с юмором. Внутри Грейнджер поднималось раздражение. Ему были не интересны доводы разума и отговорки. Содержание второго письма грозило появлением головной боли на оставшийся день. Блейз Забини слёзно уговаривал Гермиону согласиться на встречу с Теодором в двадцать часов в среду. «Я прибуду к тебе без пяти минут восемь, — писал тот. — Жилище Теодора охраняется множеством видов магии — он тот ещё параноик, поэтому прислал мне порт-ключ». «Он прекрасно знал, что Рон возвращается в среду! — бушевала она. — Какого чёрта он согласился на встречу в этот день? Пошёл бы он со своим труднодоступным другом! У меня на этот вечер совершенно иные планы…» Она медленно выдохнула. Раз, два, три, четыре… Успокоиться. Ей нужно успокоиться. Представить идеальный обед, перетекающий в идеальный ужин. Картинка не клеилась. В неё врывалась разгневанная Молли. В одной руке черпак, в другой — палочка, фартук в муке. Почему Гермиону поставили в известность в последнюю минуту? Почему никто не брал в расчёт её планы и желания? Боль в виске нарастала. Грейнджер попыталась сосредоточиться на приятном. Рон. Его тёплые ладони — широкие и шершавые; губы — полные и мягкие. От долгих полётов они становились обветренными и царапали кожу. Мозг переключился на воспоминания о полётах (почему не о поцелуях?!). Память подсунула резкий запах масла для полировки метлы. После сборов Рон им пах за версту. Требовалась очень продолжительная ванна с маслами, чтобы избавиться от этого духмана. Если они отправятся в Нору сразу после его прибытия, значит… «Мерлин, лишь бы меня не стошнило за столом», — подумала она. В голову словно вонзили спицу. Ей срочно требовалось зелье от головной боли. Раздражение Гермиона решила направить на уборку.***
Ватная голова, спутанные мысли, отсутствие энергии. Никогда ещё зелье сна-без-сновидений не сказывалось на ней настолько плохо. Могли ли это быть побочным действием проклятья? Могло ли оно со временем усиливаться? Ей пришлось вспомнить все косметические чары. Тусклая кожа, тёмные круги под глазами, едва похожая на волосы шевелюра, шелушение кожи на руках. Кажется, ворочалась во сне она прилично. В таком виде показываться друзьям и родственникам жениха нельзя. Особенно после помолвки. К полудню она почти сияла. Правда, глаза выдавали усталость, а движения — нервозность, но кто будет вглядываться? Вот и Рон не заметил. Он вылетел из камина огненным вихрем. Гермиона оказалась в крепком кольце жарких рук. Они были везде: на талии, в волосах, на щеках. Он целовал, и целовал, и целовал. В поцелуях растворялись раздражение, обида, недосказанность. Даже злополучный запах полироля для мётел не мешал. Гермиона потянула Рона в спальню, когда он отстранился. — Кажется, за время моего отъезда ты стала ещё прекраснее. Гермиона усмехнулась, притянула его к себе и потёрлась об него. — Уверен, что хочешь на праздничный обед в Норе? Рон засмеялся (Мерлин, как она скучала по его простому, бесхитростному смеху) и покачал головой: — Уверен. У нас будет ещё уйма времени наедине. Целую неделю никаких тренировок! Нора была полна. Волна раздражения прокатилась по телу. Значит, все знали задолго до, раз успели отпроситься с самых разных работ. Даже Перси, вот сюрприз, был тут! Его оторвать от работы всегда было непросто. Гермиона заняла своё место рядом с Роном. Наконец до неё добрался тот самый запах. Она улыбнулась что-то щебетавшей Молли и призвала к себе всё самообладание, какое было доступно. Всё шло отлично. Большая семья делилась новостями, Рон рассказывал о своей командировке, все смеялись. Гермиона спокойно погрузилась в свои мысли. В библиотеке Забини работы оставалось немного. Одного дня хватит, а то и вечера. Блейз, правда, клятвенно заверил её, что к четвергу проверит всё сам, но он человек занятой. Вряд ли ему стоит доверять этот вопрос. Ничего даже отдалённо похожего они не нашли. Гермионе хотелось как-нибудь набраться храбрости и попросить разрешения взять домой несколько книг, которые совершенно не относятся к тёмной магии. Она их заметила, прогуливаясь по библиотеке и разминая от долгого сидения ноги. Ей предстояла задача найти правильные слова, чтобы отказаться от сегодняшней встречи с Ноттом… В какой-то момент она осознала, что сидит в необычайной для Норы тишине. Все смотрели на неё с ожиданием. Встретившись с Гарри глазами, она поняла, что прослушала вопрос Молли. — Простите, задумалась. Что вы говорили? — О, моя дорогая, не надо извиняться. Я лишь хотела уточнить, в каком месяце мне ждать внука? — В… — Гермиона поперхнулась и очень медленно оглянулась на Рона. — Внука? — Ну конечно! Рон говорил, что скоро свадьба и уже ничего не сможет вам помешать… — Рон говорил? — её удивлению не было предела. — Да! — Молли совершенно не заметила перемены настроения невестки и продолжила излучать восторг. — Он говорил, что после свадьбы тебе уже не придётся так много работать… Кинув горящий взгляд на Рона, девушка постаралась изобразить приветливость и отчаянно найти не слишком резкий, но и не совсем категоричный ответ. — Мы как раз собирались это обсудить после его возвращения. Этот ответ целиком и полностью устроил Молли. Гермиона удивлённо взглянула на Рона. Он оставался серьёзен и даже хмур. Что, чёрт возьми, происходило за её спиной? Если бы не это происшествие, то Гермиона могла бы сказать, что обед прошёл отлично. Она успела поболтать с Джинни и Гарри, урвать немного внимания у Джорджа. Последнему она рассказала о недавно найденном виде чар, которые можно было бы использовать для товаров магазина Вредилок. Эта книга была одной из тех, что она и хотела одолжить у Забини, когда их сотрудничество подойдёт к концу. Кстати, о сотрудничестве… — Думаю, нам пора, — Рон положил руку ей на плечо и улыбнулся. — До встречи, Джордж. Как только они вернулись домой, Гермиона позволила себе наконец освободиться от маски добродушия и задать вопросы. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, но это не помогло. — Почему твоя мама узнала раньше меня, что мы собираемся завести ребёнка? — начала она достаточно миролюбиво. Обычно вспыльчивый Рон в этот раз был угрюм и тих. — Потому что я думал, что мы хотим одного и того же. — Мало думать. Я считала, что мы всё решаем сообща. Мы всегда всё обсуждали, и, если бы в этот раз ты предупредил меня заранее, я бы не выглядела такой дурой. — Дурой ты выглядишь сейчас, когда отрицаешь возможность завести детей. — Почему ты вообще решил, что женитьба что-то решит в этом вопросе? Гарри и Джинни уже давно женаты, но никто не требует от них внуков, почему мы? — Гермиона… Не на это я надеялся, возвращаясь из командировки. — А на что? — Гермиону уже невозможно было остановить, хотя она и заметила, что спокойствие Рона начало испаряться. — По какой причине я последняя и за сутки узнаю о званом обеде? Только не говори, что это не так. Я знаю, что нужна минимум неделя, чтобы все те, кто присутствовал, смогли отпроситься по этому поводу с работы в будний день. Ты не думал, что я тоже что-то планировала, пока не получила записку об этой встрече? — Мне всё больше кажется, что планировала ты разборки в наших отношениях. — Если бы этого грёбаного обеда не было, не пришлось бы ни в чём разбираться! — Это не так! Когда же ты услышишь меня, Гермиона? Я хочу семью! Нормальную семью! Мы пять лет вместе, и ты даже не задумываешься о возможности иметь детей. Сколько ещё ты должна достичь свершений, прежде чем удостоишь меня чести иметь ребёнка? Правда оглушила её. — Я много думал об этом. О нас. И один друг посоветовал мне организовать помолвку твоей мечты. А потом свадьбу твоей мечты. Ты должна была понять, что это не просто так, что за свадьбой последует настоящая жизнь. — Ты хотел на мне жениться только для того, чтобы завести детей? — Чёрт, Гермиона, я этого не говорил… — Но ты сказал. Вся эта мишура с кольцом и свадьбой была для того, чтобы я родила тебе ребёнка? Рон молчал. — И всё, что между нами было, все пять прекрасных лет, за которые мы даже не ругались, ты считаешь ненастоящей жизнью? Только потому, что в ней не было ребёнка, на что ты тоже, вообще-то, согласился? — Я согласился на это только ради тебя! Всем известно, что ты помешана на учёбе и никому не нужных исследованиях. Ты упряма, как стадо гиппогрифов, не переубедить. Я надеялся, что со временем ты тоже задумаешься о ребёнке, замужестве. Я был солидарен с тобой, дал время подумать. Принимая кольцо, ты знала это. Иллюзия. Вся её жизнь была иллюзией. Все её ценности, все решения были иллюзией, чтобы усыпить её бдительность. Как же больно. Больно и обидно. — Знаешь что, Рональд Уизли? Такие вопросы решают вместе, по-семейному, а не единолично. Это моя жизнь тоже, и кольцо на пальце не даёт тебе права считать меня племенной кобылой или своей собственностью. В наступившей тишине прозвучал дверной звонок. Рон пошёл к двери, Гермиона думала. Думала о том, почему она ещё здесь. Почему бы ей не уйти от этого классического семейного скандала в царство книг? Нет, она не сможет. В этом доме живёт её сердце. Рон остынет, и они всё спокойно обсудят. Нужно было отказаться от дурацкого обеда и уговорить его остаться дома. После секса можно и поговорить. Спокойно и уравновешенно. В голове она услышала язвительный голос, который подозрительно был похож на тон Малфоя: «И как долго ты хотела убегать от проблем с помощью секса?» А потом вспомнила и те обидные его слова, что она предпочла затрахать своего жениха, чтобы он не заметил её необычного состояния. Комнату наполнили мужские голоса. — Гермиона! — Рон почти дымился от ярости. — Какого дракла этот скользкий упырь утверждает, что ты пойдёшь сейчас с ним ещё к одному слизеринскому гаду, чтобы что-то там исследовать? Блейз выглядел обеспокоенным. — Грейнджер. Другой возможности может не представиться ещё много дней. Портключ активируется через минуту. Ты идёшь?